Как сложно будет справиться

— Не заставляй меня ждать. Говори, что было дальше. — Договор между Темным Лордом и Малфоями-старшими. — Повтори? — Всё произошло два года назад. На один из званых ужинов меня с отцом пригласил Лорд. Там же он прознал о моих способностях — твоя тетка поведала ему о них, — приходилось врать на ходу, времени на продумывание всех деталей не было, а запоминать сказанное самой собой — было необходимо как воздух. — Лестрейндж позже стала сомневаться в моей верности, потому и предложила Волан-де-Морту обманку в виде тебя. — Что это было? — Ты должен был влюбить меня в себя, привязать к себе, чтобы в моих мыслях и не было сбежать, — она выдержала паузу и спросила: — Довольно легко сделать, не так ли? — Авария? — А... Она и вправду была... Твоя метла вышла из-под контроля, улетев на проезжую часть, где как раз мчалась машина. Ты упал прямо под колеса. Это удача, что ты выжил. — Почему мы не вместе? — А зачем нам быть? — удивленно переспросила та. — Я встречался с тобой на протяжении двух лет... — Ты ненавидел меня всё это время, Малфой. Все эти подарочки были подкупом моих чувств, покорением девичьего сердца. — А ты? — Я? — неожиданно было услышать нотки заинтересованности ее персоной. — Я до сих пор люблю тебя. — Там, — указал Драко абстрактно в тень, будто бы все воспоминания хранились не в закромах памяти, а в пустоте, — я был счастлив. — Где? — усмехнулась она для пущей невинности. — Тебе нужно было получить желаемое, выполнить приказ, — Эми отвела взгляд и прокашлялась. — Сам знаешь: пока не убедишь себя, никто не поверит. Ветер подул сбоку, и дрогнувшее тело мигом встало на ноги. Эмилия оттянула рукав толстовки и вытерла им дорожки от слез, что наконец-таки перестали идти. Этим моментом снова стоило воспользоваться. Палочка резко вычертила в воздухе иероглиф. — Legilimens. Мелькающие воспоминания с ним. Драко видел всё ее глазами: не только горестные моменты, но и счастливые. Где он был не таким, как сейчас, где был живым, любящим жизни, порой уязвленным, потерянным и найденным тогда же. Ссоры, ненависть, озлобленность проходили, когда двое осознавали без слов свою безмерную любовь друг к другу. И чувствовал он это подкожно, прямо в самом себе. Но всё вернулось на круги своя: кончик палочки вновь приставлен к глотке девицы. — А теперь, сука, говори правду! — взревел он, захлебываясь в собственных же слюнях. — Я не врала тебе... — сил не хватало, чтобы оттолкнуть Малфоя. Тело уже давно ослабло от переизбытка эмоций. — Пошел ты! — Неверный ответ. Всё в этот раз было как на ладони. Драко стал рыскать в голове, быстро проходясь по воспоминаниям, боясь того, что увидит, не желая уже даже под конец и дальше это делать. И, вырвавшись оттуда, он отпрянул. Лицо было искажено от боли, в горле встал ком, а перед глазами до сих пор поблескивала последняя сцена — их прощания. И хотелось вернуться в прошлое, на несколько минут ранее, чтобы всё еще знать только ту лживую историю, а не горькую правду. — Ты опять... — Почему я ничего не помню? Ни поцелуев, ни войны, в которой был не на стороне Лорда, а Ордена?! — Другого выхода не было, не тогда... — Эмилия оттолкнулась от стенки и на негнущихся ногах отошла дальше от Малфоя, надеясь, что он больше не прикоснется к ней. — У всего есть своя цена, и нам всем пришлось заплатить свою. — Кто еще знает? — Нельзя... — Я убью тебя сейчас! Ни она, ни даже он сам не ожидали сказанного. Словно забитый зверек, Эмилия попятилась назад, а юноша кинулся на нее. Но руки не добрались до шеи, на которой так и хотелось покрепче сомкнуть пальцы: Снейп загородил собой племянницу и дал отпор крестнику. Меж двух огней оказался мужчина, связанный кровными узами с одной из сторон и духовным родством — с другой. Выбор, кого именно от кого защищать, был за ним. — Что ты устроил?! — процедил сквозь зубы Северус. Руки сдерживали юношу. — Можешь уйти? — понадеялся блондин. — Наглец! Сцепив руки на плечах, директор встряхнул несносного мальчишку посильнее несколько раз, чтобы привести его в чувства. В ушах до сих пор эхом проносилась сказанная фраза, угроза жизни Эмилии от человека, когда-то готового умереть за нее — Северус не мог ее принять и не хотел. Ему нужно было всего лишь глубже копнуть в их спор, постараться помочь обоим без урона каждому. Снейп отпустил юношу и отступил к племяннице, за которую волновался всё-таки больше; ее физическое состояние оставляло желать лучшего и точно не давало гарантий, что она продержится на ногах дольше. Рявкнув на Малфоя вновь, мужчина подхватил под руку девушку, чтобы помочь той дойти до кабинета, где он бы уже и стал слушать бесчисленное количество оправданий. Только под конец пути, когда впереди уже виднелись широченные дубовые двери, Драко решил хоть что-то сказать, испугав своим едким голосом Минстон: она дернулась, но не остановилась. — Я знаю, что россказни про аварию и договор между моими родителями и Лордом — ложь. — Уточни, если хочешь услышать ответ. Более разговор не клеился. И уже в просторном тусклом помещении Снейп обманом затащил юношу в соседнюю комнату, не желая еще раз застать его за возможной расправой над сокурсницей. Усадив Эмилию около камина и вручив ей плед, зельевар исчез в зеленом пламени, стараясь как можно быстрее добраться до нужного места назначения. На весь дом раздался мужской крик, звавший хозяйку поместья. Нарцисса немедля накинула на плечи хлопковый халатик и босиком спустилась по каменной лестнице, ближе всего находившейся к главной каминной сети дома. Перед глазами предстал мужчина, истерзанный не физически, но морально — это было ясно по одному только взгляду на него. Женщина с волнением взглянула на него и уже собиралась было открыть рот, но ее опередил Северус. — Драко перешел границу, проникнув в голову к Эмилии. Он не помнит ничего, но подозревает, что ему безостановочно лгут. — Как же он?.. — Он чуть было не накинулся на нее и не задушил собственными руками. Если бы я не пришел в тот момент, всё было бы хуже. — Всемогущий Мерлин... — Малфой опешила и рухнула на диван, скрыв лицо за хрупкими кистями рук. — Мы не сможем вновь стереть ему память, об Эмилии и подавно нечего говорить. — Вернем воспоминания. — Что?! — воскликнула Нарцисса. — Это может быть рискованно! Он может натворить и того хуже, чем сейчас. — Нам стоит попробовать; предложим ему и будем отталкиваться уже от его слов. — Он будет ненавидеть всех нас: семью, любимую и друзей. — Мы не можем и дальше врать, если не сейчас, то позже он узнает, воспользовавшись не только Эмилией, но и остальными. Так же радикально, как и сейчас. — Северус... Я вверяю его тебе, — женщина поднялась на ноги и зашагала к окну, выждав паузу. Ее мучали сомнения в правильности того, что она собиралась сказать. — Кольцо Беллатрисы, фамильная драгоценность, подаренная ей мамой, пропала. Мы должны найти ее. — Что? — Не говори никому, но... — повернулась Малфой лицом к давнему знакомому. — Если его не окажется, то это будет значить только одно... Договаривать не было смысла, двое поняли друг друга и без слов. Всё могло принять плачевный оборот. Как Снейп явился, так и пропал. Объявившись в кабинете, он немедленно взял в руки склянку и открыл дверь, за которой находился слизеринец. — Слушай меня очень внимательно: сейчас ты можешь узнать сразу всю правду, что от тебя была сокрыта, либо же постепенно. — Мы врали ему столько времени! А ты собираешься всё разрушить за секунду?! — озлобленно кинулась на дядю с обвинениями Минстон, совсем позабыв, что тот, ради кого и были все эти манипуляции, стоял по правую руку от нее. Она пожертвовала многим ради этого года вранья и не могла поверить, что всё это могло в мгновение обесцениться. — Дайте мне колбу. Я вспомню всё. Минстон вскинула голову к потолку и попятилась назад, постаравшись успокоиться как можно быстрее. Возможные последствия пугали ее, долгие месяцы лжи и сокрытия правды могли перевернуть вверх дном весь мир Драко, и Эмилии вовсе не хотелось быть к этому причастной. Даже собачья верность не спасет ее от гнева и ненависти. Говорить ей было нечего, но пытливый взгляд Драко, что не сходил с нее, будто бы подчинил ее себе. — Мы молчали не по своему желанию. Это было решение всех, всех! — излишне эмоционально промолвила та. — Иди проветрись, — решил за племянницу Снейп, одарив строгим взглядом. Эмилия послушно удалилась, а двое остались наедине. Уставший мужчина, бросив взгляд на наручные часы, стрелка которых указывала за полночь, подозвал к себе крестника, чтобы окунуть его в Омут памяти. — Окунись с головой, — указал он на сияющую воду, вырисовывавшую размытые фигуры, которые медленно пересекались между собой. — Когда вернешься, схватись за Омут, чтобы удержаться на ногах. Помни, ты наблюдаешь за всем со стороны. И всё увиденное было наяву. Процедура была не из быстрых, потому Снейп устроился в кресле около своего рабочего стола и стал ожидать, когда блондин вернется из собственных воспоминаний. Реакцию его он с легкостью мог предугадать: тому потребуется время на осмысление произошедшего. Возможно, он устроит несколько сцен, обвинив всех и вся в предательстве, но благодаря своей зрелости точно взвесит принятое решение уйму раз. Тьма сразу же поглотила слизеринца с головой, взяв над ним контроль, став над ним полностью властна. Воспоминания, что с минуты на минуту должны были появиться, не собирались сжаливаться над юношей. Может, там и были счастливые, искренние чувства, но и без жестокости и хладнокровия не обошлось. Драко не знал, с кем именно должен был бороться, не знал и как обличить своего врага. Когда под ногами образовалась твердая поверхность, тот осмотрелся, увидев перед собой еще живого отца и юношу своего возраста, за которым заметил знакомое ему лицо. Он из прошлого не сводил глаз с девушки, пока не вышел за двери ювелирного магазина. Странным взглядом его проводила Минстон, будто бы совсем не понимала, кем он являлся. И лишь когда он оказался уже совершенно в другом месте, к нему пришло осознание: то была их первая встреча. Драко старался привыкнуть к такой неразборчивой и резкой смене сцен, но выходило пока неважно. Зал, такой знакомый, был увешан дорогими украшениями, что придавали унылому месту изюминку и хоть какое-то подобие жизни. На время, пока все Пожиратели и Лорд скрывались и обитали, по-другому и нельзя было сказать, у Малфоев, поместье из дома, который помнил Драко, превратилось в защищенную крепость. Место, что было ему родным на протяжении шестнадцати лет, стало чужим, стало душной кромешной клеткой, в которую он боялся возвращаться, но должен был. Поиски собственной персоны заняли время, но когда вдалеке замаячила знакомая копна неуложенных волос, блондин сразу же признал товарища и поспешил к нему. Тотчас же он услышал размеренный стук туфель, который сопровождал его несколько лет, потому что являлся его собственным. — Нотт, хватит с девчонками сидеть и распивать алкоголь, здесь тебе не бордель. Ты не сможешь потом с ними потрахаться в одной из комнат, — отозвался чуждый голос. — А, мы с тобой уже, по-моему, виделись. Не помню, как тебя там, да и плевать. — Драко, ты, как всегда, обворожителен, — Теодор был собой, постаравшись сгладить углы. — А ты, как всегда, медлителен. Пошли, — послышалось возражение. — А ты, умоляю, скройся. — Тебе стоит извиниться, — сказанное донеслось до Драко будто бы из другой комнаты, хотя двое слизеринцев были прямо перед ним. Уши его заложило, а в глазах помутнело, настоящему юноше, что был здесь чужим, пришлось опуститься на пол — ему было слишком не по себе. — Она даже не в твоем вкусе, чего тогда добиваешься? — Это ты мне ответь, — эта фраза отдалась в черепушке вдвойне; то ли с опережением, то ли с замедлением. — Сам просил узнать больше. — Держи язык за зубами, — в унисон процедили Малфои. Драко дернулся на месте. Его собственный голос прозвучал чрезмерно оглушающе, чем испугал его самого. Разговор, свидетелем которого он сейчас был, отразился под его веками, прикрытыми за секунду до этого. Фразы стали ему более знакомыми, а в ушах сами собой прозвучали следующие слова: — ...Всё хорошо, — Эмилия глянула на Нотта, будто бы стараясь убедить того в своих словах, а после перевела взгляд на Малфоя из прошлого, задержавшись на его лице. Воспоминания настигали одно за другим, заставляя принимать себя, желали остаться под черепной коробкой до самой смерти. Всё приходило и уходило, но везде мелькала копна темных и длинных волос. Ему прошлому нужен был лишь один взгляд на их движение, чтобы успокоиться, понять: девушка жива и реальна, она не мираж и не галлюцинация, созданная его разумом. Всё казалось непомерно долгим — неизвестно, сколько он пробыл в Омуте и сколько осталось. И образы, постоянно появлявшиеся перед ним, он не мог сплести воедино, пока не мог. Фигура, легко узнаваемая теперь со стороны, склонилась к озеру. За спиной виднелась небольшая палатка, в которой было движение, хотя весь акцент и был на юноше. Из нее выбралась троица слизеринцев, устроивших свой собственный вечер Хэллоуина. Нарядившись в маггловских придуманных героев или злодеев, четверка смогла выбраться на выходных на природу отдохнуть от рутины. Без кого-либо еще, только они, знавшие друг друга уже столько лет. И хотя последние полгода дались каждому из них тяжело, делиться переживаниями они бы не стали, не горечью уж точно. Блондинистая взъерошенная голова склонилась набок, а потом и всё тело двинулось в сторону, в холоднющую воду. — Я не за смертью. Единственное, что было произнесено Малфоем перед тем, как он скрылся под водой. Бутафорские доспехи вшивого рыцаря опускали на дно быстрее, но не топили. Разгневанная Паркинсон едва не прыгнула за другом, но ее вовремя остановили двое юношей. — Оставь его... — Мы всё равно не узнаем, что у него на сердце, — закончил за Нотта Колин, сам негодуя от произошедшего. Никто не мог уловить ход его мыслей, да и не пытался, прекрасно зная, что Драко начнет говорить только в самый последний момент, когда уже решится убить себя. И был такой случай единожды в начале октября. На столе лежало письмо, в котором убористым почерком было выведено всего лишь несколько слов, а на письме, чтобы оно не улетело, было оставлено фамильное кольцо Малфоев. Строки первыми прочитала Литтен, заплакав сразу же на точке, и вслед за ней прошелся взглядом по строкам Теодор, немедленно принявшийся действовать. Впопыхах он бежал к Астрономической башне, попутно расспрашивая всех студентов, не видели ли они слизеринского Принца. И только один смог ответить — Уизли, что и подтвердил догадки, указав в сторону крученой лестницы. Со всех ног, преодолевая по одной, а то и по две ступеньки, парни достигли Драко, что стоял за перилами, и перевалили его на свою сторону. Лица красные от бега, глаза — от слез. На полу молча лежал блондин, а над ним, склонившись, плакал Нотт, чьи слезы падали на щеки придурка, попытавшегося свести счеты с жизнью. Никто не двигался: Колин придерживал туловище лежавшего, а брюнет не переставал рыдать, почти что задыхаясь в собственных слезах. Малфой же не мог смотреть ни одному из них в лицо и отвернулся в горестном молчании. В комнату почти не поступал свет, только щелка пропускала тусклый лучик из другой комнаты. Драко пока не мог разобраться, что именно это за место и как оно с ним связано. В углу он услышал неопознанный стон, на который и принял решение двигаться. Совсем позабыв о своей призрачной форме, он попытался прикоснуться к едва видневшемуся силуэту, и рука юноши прошла сквозь мученика. Но кромешной, хоть глаз выколи, тьма оставалась недолго: скрипучую дверь распахнули, и несколько людей прошло внутрь. Перед Малфоем предстали до боли узнаваемые лица: Лорд, тетка и собственные родители. Последние хотели что-то вымолвить, но их успела пресечь Лестрейндж, небрежно махнув несколько раз, будто бы на самом деле отгоняя назойливых мух. В воздухе повисло молчание, которое вскоре прервалось кряхтением пленника, поднятого в воздух. Освещение, до сих пор не приведенное в порядок, теперь очень хорошо обнаружило истинную личность незнакомца. Чужак обомлел от ужаса. Исхудавшее тело было в глубоких ранах и запекшейся крови, предположительно его же. Даже ткань одежды не уберегла от пыток: штаны с футболкой превратились в лохмотья, что свисали до пола. Смотреть на себя в таком виде он не мог, потому отвернулся к двери в коридор, стараясь не сблевать на месте. Паника брала свое, заставив Малфоя усомниться даже в том, что он взаправду жив после такого-то. За спиной было произнесено одно из заклинаний, а позже последовал истошный крик пробудившегося юноши. — Это всем будет должным уроком, как предавать Темного Лорда! — взревела Беллатриса, не желавшая и минуты более молчать. Подозвав одного из стражников, она послала за своей протеже, и вскоре девчонка явилась. — ... как закончу с предателем, убьешь его... Всё казалось сущим кошмаром наяву, и хотелось верить, что не взаправду это, но на лице девчонки читался животный страх, который всё объяснял: тот он и вправду умрет. Пытки продолжались, и под полудохлым мясом скопилась лужа крови вперемешку со слюнями. Драко вглядывался в лицо Эмилии, верил, что она что-либо предпримет, не станет беспрекословно слушаться его тетки и не позволит человеку умереть на собственных же глазах. Он не акцентировал свое внимание на связи с ней, не брал в расчет ее беспрекословную любовь к нему, а просто надеялся, что человечность в ней всё еще есть. Но ее бездействие будто бы говорило само за себя: она не поможет, не пойдет наперекор другим. И только незваный гость уже хотел покинуть последнее воспоминание, как увидел девчонку перед Лестрейндж в попытке остановить мегеру от еще одного Круциатуса. Малфой замечает поодаль движение — это его бездыханное тело уносят родители. И всё начинает меркнуть перед ним, ведь воспоминание более не касается его. Минстон исчезает, и только рык Беллатрисы доносится до ушей. — Tardus Mortem! Больше нечего было показывать смотрителю, нечего и было рассказывать. Драко потерял равновесие и рухнул на пол, совсем позабыв о предупреждении крестного. Воздух в легкие не поступал, и становилось только труднее дышать, будто бы он вернулся в то время, где из-за многочисленных непростительных он давился собственной слюной. Но то ли из-за прошедшего года, то ли благодаря самоконтролю, у него получилось взять себя в руки. Пристроившись у холодной стены, с прикрытыми глазами, Драко пытался не заплакать. Но только почувствовав чье-то присутствие рядом с собой, а после и чьи-то легкие руки, что обхватывают его лицо, слизеринец полностью приходит в себя. Не зная, кем именно был тот незнакомец, он расслабляется, надеясь на присутствие той самой.