Квест для лузеров

— Как можно заводить людей, ничего о них толком не зная? — разлагольствовал заботливо уложенный демоницей в постель Олег. — Простите, Госпожа, я не понимаю. Ведь это большая ответственность! — Поясницу парня колол обмотанный вокруг тела теплый шарф. Удобно, мягко и мухи не кусают. — Наверняка похищения рабов из нашего мира — дело хлопотное, затратное и финансово, и энергетически! Разбазариваете ресурсы! Сидящая в ногах у умника Тиранозавриха слушала, подергивая ушами. Болтовня раба развлекала женщину. Забавный попался человечек, полагающий — адептов в Храме не учат человеческим анатомии с физиологией. Учат, и весьма подробно. И кое-каким людским болезням учат, жаль, не всем. Вот, про радикулит жрица была не в курсе. «Надо старших поспрошать, — размышляла, — те наверняка сталкивались. Все равно придется объясняться с наставницей, почему не привела закатенка на утреннюю службу». В принципе, она могла бы помучить раба и здесь. Эффект выйдет послабее, чем на алтаре, но определенный выплеск Силы Храм получит. — Замолчи, досаждаешь, — строго велела женщина пленнику. — Сейчас обратно на пол отправлю. Удивительно, но мальчишка подчинился. Заткнул фонтан красноречия, виновато заморгал. «Слишком просто, — озадачилась демоница. — Невкусно — даже голоса не повысила». — Боишься меня, да? — она придвинулась поближе к человечку. Олег сцепил на животе пальцы в замок. — Не боюсь, — вздохнул, отводя взгляд. — Опасаюсь — вы деретесь. Вкратчиво улыбнувшаяся женщина придвинулась еще ближе, почти вплотную, и ее упругая грудь коснулась плеча парня. — Деру-у-усь? — промурлыкала красавица, складывая губы соблазнительной трубочкой. — Не дерусь, а бью. Так заповедал Храм — причинять рабам боль. Покрасневший пятнами Олег прижмурил припухшие веки. Тесное соседство с демоницей оказывало на его двадцатилетний отоспавшийся организм возбуждающее действие. Если Тиранозавриха не прекратит дразниться, возникшая эрекция скоро приподнимет бугром одеяло. Стыдно. Тиранозавриха не прекращала. — Хочешь, расскажу о Храме, закатенок? — шептала она, обжигая дыханием скулу жертвы. — Неужели тебе не интересно, куда ты попал? Мявк! Олегу было интересно! Чрезвычайно интересно! Перекатить голову и любоваться оказавшимся прямо перед лицом глубоким декольте жрицы! Зарыться носом в ложбинку между ее округлыми, смугловатыми сиськами, жадно вдыхая запах теплой, шелковистой кожи! Блядь! Забывший про радикулит парень стремительно перекатился на живот, пряча образовавшийся откровенный стояк, и очутился на краю кровати. — А? — подорвалась демоница. — Ты куда, закатенок?! — Подальше от вас, — буркнул в подушку возбудившийся псевдоумирающий. — Вы на меня плохо влияете. Ничего толком не понявшая, кроме того, что рабу лучше, Тиранозавриха оживилась. — Ура! — женщина обрадованно захлопала в ладоши. — Шарф помогает! Это замечательно! У-у-у, рогатая дурында! Олег обругал бы хозяйку матом, но не рискнул — дерется же. — От радикулита еще массаж помогает, — мяукнул парень робко, на пробу. — Разминающий и расслабляющий, с каким-нибудь маслом. Наивняшка-жрица с готовностью наставила уши. — Сей момент! — мурлыкнула. — Масло есть! — спрыгнула с кровати и бодро ускакала в ванную. Спустя короткое время она вернулась, неся флакончик из бесцветного стекла, наполненный вязкой, янтарно-желтой жидкостью. — Вот, — замурлыкала, сияющая, падая обратно на кровать. — Разматывай шарф, раб! Олег подчинился. Что угодно, только пусть Госпожа держит сиськи подальше от него. Кусок болвана, охо-хо. Выклянчивая массаж, парень думал явно не мозгом!

***

Нежные ладошки Тиранозаврихи скользили по спине Олега от затылка к копчику, больше лаская, чем разминая. От них по телу волнами разливался жар, оседающий, естественно, в паху. При каждом, даже незначительном движении Олегов налившийся кровью член терся о постель, лишь добавляя возбуждения в общий котел. Сначала смущающийся парень пытался абстрагироваться от туманящих разум ощущений, сдерживался, но быстро поплыл и сладко завсхлипывал, комкая складки простыни в судорожно сжимающихся и разжимающихся пальцах. О Боже, какое удовольствие… М-м-м… Еще… И еще… И еще… Пусть Госпожа ласкает вечно… Ай! Демоница звонко, больно шлепнула расслабившегося, потерявшего связь с реальностью раба по ягодице и четко, негромко велела в ухо: — Кончи для меня, малыш. Давай. Приказ застал Олега врасплох и словно освободил внутри него дрожащую, сжатую пружину. Та выстрелила расширяющейся яркой вспышкой, заставив тело выгнуться дугой. Миг выворачивающего наизнанку ослепительного падения, и парень протяжно, хрипловато застонал, выплескивая под себя сперму. Бля-адь… Слава Богу, перед сеансом массажа спустил джинсы до середины бедер — пришлось бы застирывать… Пока он отдыхивался, где-то на границах сознания шебуршалась, позванивая металлом, храмовница. Олег не мешал женщине развлекаться — чего-то мельтешит, тянет за руки-ноги. Зачем, для чего… А когда опомнился, было уже поздно — демоница успела приковать его до сих пор охваченные наручами и поножами конечности к венчающим углы кровати резным деревянным столбикам цепками и вытащила откуда-то из-под матраса многохвостую, угрожающего вида черно-красную плеточку. Сучка БДСМ-ная, отпилить бы твари рога тупой пилой. Памагити!!! — Памагити! — жалобно пискнул Олег. — Меня нельзя пороть! Я больной! У меня прострел! Жрица Храма Боли не спешила с ударом. Она приблизила плеть к лицу парня и требовательно вопросила: — Сколько здесь хвостов, закатенок? Тон женщина взяла более чем властный, но, глядя на нее снизу, Олег не испытывал страха. Лишь волнение, любопытство и возобновившееся легкое сексуальное возбуждение. — Не могу, Госпожа Тиранозавриха, — фыркнул и добавил, искривив губы в ехидной улыбке: — Мне отсюда плохо видно, они сливаются. Показывайте по одному — тогда, так и быть, посчитаю. Удивленная спокойствием жертвы, демоница приоткрыла пунцовый рот, словно собиралась что-то сказать, передумала и раскинула хвосты на ладошке веером. — Считай! — притопнула лапой. Олег пощурился на плеть, высунул язык и убрал его обратно в рот, опять высунул и убрал, и опять, и опять, и опять — пять раз, по числу хвостов. Дура-хозяйка не уточнила, каким образом считать, верно? Пусть теперь кушает оскорбление и не морщится. Храмовница недовольно потерла лоб. — Дразнишься, глупый мальчик, — вздохнула печально. — А ведь я пытаюсь с тобой по-хорошему. Ладно, выпорю без разогрева, — и взмахнула девайсом. Йа-а-а… Не, ну Олег, конечно, подозревал — игры закончились, но вот так, сходу, не поцеловав на прощание… Жгучая боль обрушилась на задницу, разбегаясь угасающими кругами, парень истошно заорал и сразу оборвал крик. Намертво закусил губу. Он не доставит нелюди-садистке удовольствие воплями и мольбами о пощаде, вытерпит процедуру молча, как положено настоящему мужику. Терпеть, терпеть, не позволить издать ни стона… А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Демоница порола по обоим полупопиям со знанием дела, используя возвратный захлест с оттяжкой, держала ровный, не сбивающийся ритм: вдох — пауза — выдох — захлест — вдох — пауза — выдох — захлест. Неутомимая. По первости, принимая удары, Олег панически напрягался, потом, инстинктивно «уловив» систему, глубоко задышал вместе с истязательницей и вдруг… расслабился, куда-то поплыл на волнах едва выносимой муки, спутываясь мыслями. Парень по-прежнему не боялся жрицы, перестал понимать, где он и с кем, все утратило важность. Осталась пульсирующая гигантским сердцем боль, переставшая казаться болью, преломляющаяся в неудержимый полет, а вокруг — замершее, наполненное звездным водоворотом мгновение истины. Вау-у-у… Выплывать из забытья не хотелось от слова совсем. В безвременьи космоса спокойно. Не нужно сдавать экзамены, нет голода и жажды, не давят на яйца неразношенные джинсы, нет соплей, гриппа и стоматологов, никто не похищает, не раздевает донага и не бросает замерзать в темных подземельях. — Пустите меня к звездам, — пробормотал Олег, натягивая одеяло до макушки. — Я пьян. Парня целиком обволакивал теплый, родной женский аромат. Полевые медовые цветы, скошенная трава и чуть-чуть приятно щекочущего ноздри древесного дыма. Луг, костер. Странно, раньше он не замечал, что мама так замечательно пахнет… — Милый мой закатенок, славный, моя хорошенькая отзывчивая куколка, — кто-то ласково гладил по волосам, в уши патокой проник смутно знакомый мурлыкающий голос. — Тебе сейчас хорошо, я знаю… Усилием воли разлепив не желающие разлепляться веки — пещера, дежавю, по позвоночнику побежали ледяные мурашки страха — Олег с трудом сосредоточил мутный взгляд на демонице. Та лежала на боку рядом, фривольно закинув стройную, обнаженную босую ножко-лапу на его заботливо укрытые одеялом ноги, и умиротворенно, сыто улыбалась. Красивая, разрумянившаяся, обманчиво хрупкая когтистая чужачка. Нечисть. «Хорошо», — мысленно согласился с жрицей парень, закрыл глаза и отбыл в царство Морфея. Нахуй хозяек, нахуй порки, нахуй квест и нахуй Храм. Спать. Посланный пешим эротическим маршрутом Храм с жадностью всосал второй щедрый дар упрямого, не сломленного духом человечка и едва слышно заурчал. Фонтанирующий разнообразнейшими эмоциями новый раб — изысканная нямка для тысячелетия назад позабытых людьми старых-престарых богов.