У нас слишком много не рассказанных историй

- Я бы могла в него влюбиться. Глэдис говорит это так, словно сообщает погоду на улице. Она в перешитом старом мужском костюме, с дурацкой шляпкой на густых волосах. У неё в руках сигарета, она курит с ним наравне и стоит на пожарной лестнице с бывалым видом. Дым проскальзывает между бледными губами, развевается ветром в сторону доков. Она поразительно бесцветная, серая, словно фотография или одна из её картин. - Но? Баки безумно устал. Стив сутки пролежал в лихорадочной горячке, денег на лекарства не было, и вызов врача им был не по карману. Они только неделю назад как переехали в квартиру подальше от доков, заводов и многочисленных выхлопов. У них денег едва хватало на еду, если они не хотели оказаться на улице. А по городу гуляла ранняя зима и сезонная вспышка простуды. Глэдис появилась на их пороге внезапно, не звонила, не стучала, просто вошла внутрь, толкнув не запертую дверь. Она что-то сварила в их маленьком чайничке, напоила этим Стива и после температура немного спала. - Я дочь ведьмы, Барнс, такие как я не любят безответно. На это ему сказать нечего. У него осталось всего пять сигарет и восемь дней до выплат, если он сейчас выкурит вторую, то придется курить по одной в два дня. Ловко крутя в пальцах едва высунутую из дешевой табакерки палочку, Баки укладывает её обратно, захлопывает крышку и прячет коробок в карман. - Ты думаешь, что приворожишь его? - Моя мать, в детстве, случайно приворожила соседского мальчика. Он был единственным, кто хотел с ней играть. Потом она выросла, нашла себе мужа из города, а тот всё продолжал её любить. Даже после смерти. Он ненавидел моего отца, меня, но продолжал её любить. Самые опасные привороты - стихийные. Их не снять отворотным заклятьем, зельем или ритуалом. - Ты настолько сильна? - В местном ковене меня опасаются. Я гораздо сильнее их нынешней главы и её учениц. - В Бруклине есть ковен ведьм? - Несколько. Они молчат, рассматривая тонкую тень Стива через окно, несколько секунд. - В городе сложнее колдовать. Земля затоптана, вода закована, огонь подконтролен, а ветер безумен. Я едва ли могу свечу зажечь, но привороты в крови у каждой ведьмы. Я не хочу такой судьбы для него. - В сказках любовь сильнее колдовства. - Нет. Она встряхивает волосами, шляпка практически слетает, но в самый последний момент запутывается в волосах. Баки молчит, вспоминая, сколько таких, будто бы случайных, моментов с ней было. Ровно столько, сколько нужно для того что бы они перестали быть случайностями, а стали закономерностями. - В смысле да. Если зачарованный любит другую, то да. Это хорошо. Он может сам сбросить чары. Хотя и не всегда. Например, если он дружелюбно относится к ведьме, то там всё зависит от мастерства и возлюбленной. Готова ли она за него бороться? Но если мужчина влюбляется в ведьму, то всё становится только хуже. - Почему? - Приворот - это не любовь. Это похоть, страсть, ревность, желание обладать и принадлежать. Если называть истинную любовь деревом, то приворотная любовь станет сорняком. Ты любуешься на цветение, наслаждаешься вкусом их плодов, но срубаешь сорняки у корней. Если ты оставишь плющ расти вверх по дереву, то яблоня погибнет. - Или плющ. - Всякое случается. - Стив сильнее прочих. - Любовь ведьмы - проклятие. Любовь дочери ведьмы в два раза хуже. Лучше пусть всё остается как есть. Ты не хочешь видеть полыхание костров в Нью-Йорке.

***

- Откуда у нас мясо, Бак? - Глэдис заходила, принесла какой-то отвар. Тебе лучше? - Эванс? Откуда у неё адрес?