Лето в аду

      Книга оказалась интересней, чем ситком. Её прочтение заняло у Маркуса всю ночь и ещё полдня. В четыре часа в воскресенье мужчина закрыл книгу и решил, наконец, что пора подкрепиться. Не найдя дома ничего съестного, кроме засохшего хлеба и кофейных зёрен, он направился в супермаркет.       По выходным людно даже в магазине Детройта. Люди целыми семьями приходят сюда, чтобы хоть как-то занять свой досуг. Маркус не любит толпы народа, но тут он чувствует себя не так одиноко. Иногда кто-то даже заговаривает с ним, и ещё реже (но всё-таки!) завязывается короткий непринуждённый разговор. Маркусу приятно советовать какой-нибудь седовласой старушке любимый сорт сыра или помочь смущённому карапузу достать пачку шоколадных подушечек с верхней полки. Мужчина неторопливо прошагивается вдоль стеллажей с продуктами – ему, как и многим покупателям здесь, особо и некуда торопиться в выходной день, и можно закупаться продуктами на следующую неделю вплоть до закрытия магазина.       Проходя мимо художественного отдела, Маркус бросил быстрый взгляд на стоящий прямо у стеллажа с кистями и красками мольберт и остолбенел. На большом акварельном листе была искусно прорисована ваза с пионами. Цветы выглядели как настоящие, казалось, если подойти к ним поближе, можно почувствовать приятный сладковатый аромат.       Память услужливо подкинула воспоминание о запахе пионов вперемешку с больничным духом. Маркус стоял перед мольбертом, словно в оцепенении, боясь спугнуть нашедшее на него видение. Он вспомнил человека, лежащего на больничной койке, и то, как солнечный свет мягко падал на его лицо, как золотил волосы и заставлял прищуривать голубые глаза. Тот человек улыбался ему, Маркусу, а его голос был мягок и дружелюбен.       Не в силах противиться порыву, брюнет достал мобильник и набрал сообщение:       «День добрый. Это была отличная книга. Может, обсудим её сегодня?»       Ответ пришёл только через шесть минут. Всё это время Маркус стоял перед художественным отделом, заворожёно глядя на картину.       «Да здравствует полиция Детройта! Поторопитесь, приём посетителей прекращается в 19:00».       Маркус посмотрел на время – начало шестого. В панике схватив несколько сэндвичей, он направил тележку к кассам. Стоя в очереди, сержант Манфред принялся вызывать такси. Больница находится недалеко, но так будет намного быстрее.       Выйдя на улицу, мужчина снова проверил дисплей − 17:15. У входа его уже ждала машина. Водитель, молчаливый мужичок в солнцезащитных очках, ехал слишком аккуратно, так что Маркус решил, будто тот знает, что его пассажир работает в полиции. Во всяком случае, сейчас каждая минута была на счету, и Маркус горячо поблагодарил бы водителя, будь он немного смелее.       Десять минут спустя старенький вольво припарковался на стоянке городской больницы. Расплатившись с водителем, Маркус выскочил из салона, в правой руке сжимая пакет из магазина. Взлетев по лестнице, он очутился перед дверью в палату Саймона.       «Нельзя показывать, как сильно я торопился», − с этими мыслями брюнет вдохнул и попытался успокоить дыхание.       Прождав целую минуту, он постучал и затем толкнул дверь.       Мужчина повернул голову и улыбнулся. Рука с книгой плавно опустилась на кровать:       − Как быстро, господин полицейский, и получаса не прошло. С такими проворными копами граждане Детройта могут спать спокойно.       Маркус закрыл за собой дверь и направился к стулу в углу.       − Я был неподалёку в магазине, − ответил он, одарив блондина одной из своих самых дружелюбных улыбок.       Стул был поставлен так, что брюнет оказывался сидящим спиной к оконному проёму, и тень мужчины падала на живот лежащего под одеялом Саймона.       − Я принёс сэндвичи. Подумал, что у вас может быть аллергия на какой-нибудь продукт или вы не едите мясо, поэтому взял с разными начинками.       Саймон удивлённо вскинул брови:       − Не стоило вам так переживать… По правде говоря, я бы не отказался от любого сэндвича. Обед был давно, а на полдник дали отвратительный томатный сок и пирожок со шпинатом, − Саймон закатил глаза, показывая, насколько эта еда не в его вкусе. – Так что я ужасно голодный и согласен на всё.       − Тогда, пусть начинку определит бог рандома, − усмехнулся Маркус, запуская правую руку в пакет. Он чувствовал на себе взгляд Саймона и старательно отводил глаза. – Что тут у нас? Индейка пойдёт?       − То, что нужно, мистер полицейский.       Саймон протянул здоровую руку к еде. На мгновение его холодные пальцы встретились с пальцами Маркуса. «Мягкие», − отметил про себя брюнет и поспешил отдать сэндвич.       − Отлично, теперь моя очередь.       Он снова запустил руку в пакет. На сей раз это был тунец.       − Не хотите поменяться? – обратился Манфред к блондину. – Лично мне всё равно, но вдруг вы больше любите рыбу.       − Нет, всё замечательно. Спасибо вам, Маркус.       У него отлично получалось произносить это имя. Мягко и плавно, как, казалось, и всё, что делал Саймон. Маркусу почудилось, что его имя превратилось патоку – очень сладкую и тягучую субстанцию, которую Саймон держал во рту на самом кончике языка.       Сходив до кулера в коридоре и принеся два стакана воды, Маркус заметил, как медленно Саймон распаковывает свой сэндвич. Левой рукой это получалось скверно.       − Извините, я не обратил внимания. Нужно было сразу развернуть, − Маркус берёт сэндвич блондина и рвёт упаковку, спуская её до половины бутерброда. – Не часто я ухаживаю за кем-то.       Саймон весело фыркает, и только тогда до Маркуса доходит смысл сказанной фразы. Он смущается, но делает вид, что ничего не понял. Протягивает сэндвич обратно, старательно избегая контакта пальцами.       − И снова спасибо.       − Вовсе и не за что, Саймон, − жуя свой сэндвич, Маркус внимательно наблюдает, как блондин откусывает бутерброд. Он быстро отводит взгляд, когда понимает, что Саймон это заметил.       − Очень вкусно! Я ужасно рад, что вы заглянули сегодня, − Саймон начал разговор, только когда прожевал и проглотил кусок. – Знаете, в больницах обычно диетическое питание. Мне оно не совсем по душе – организм требует быстрых углеводов и сахара.       − У меня ещё есть шоколад, − Маркуса вообще не волновало, что разговаривать с набитым ртом неприлично. – Доедайте свой сэндвич, и я накормлю вас десертом.       − Хорошо, − Саймон украдкой разглядывал своего гостя. Маркусу был приятен его взгляд – он не был ни оценивающим, ни заискивающим. В этом взгляде читалось детское любопытство и какая-то трогательная нежность. Маркус старательно делает вид, что ничего не замечает. Только есть сэндвич ему стало чуть-чуть сложнее.       − Так вы правша? – Манфред не придумал ничего более стоящего для поддержания разговора. – Наверное, трудно теперь делать всё другой рукой.       − Доктор сказал, что это ненадолго. Переломы срастаются хорошо, и, я надеюсь, на следующей неделе меня уже выпишут.       − А что насчёт вашей сестры?       − У неё всё немного тяжелее, но, думаю, Кэра тоже скоро поправится.       − Это отлично, − вы действительно легко отделались. – Маркус уже расправился с сэндвичем и полез в пакет за шоколадом. Он отпил немного из пластикового стаканчика, стоящего на прикроватной тумбочке.       − Вам дать воды? – он указал на напитки       − Буду очень рад.       Маркус обменял стакан на сэндвич Саймона. Сделав несколько глотков, блондин протянул руку обратно.       − Обычно я не настолько беспомощен, но ведь вы же сами вызвались мне помочь.       − И я отлично провожу время за этим занятием, можете быть уверены, − Маркус широко улыбнулся и поставил стаканчик на место.       − Так как дела с книгой? Не верится всё-таки, что вы её уже полностью прочитали.       Плитку шоколада брюнет поломал на квадратики и раскрыл, положив прямо на твёрдую обложку «Божественной комедии». Саймон, заметив это, поджал губы, но ничего говорить не стал.       − Было сложно, но я справился! – Маркус кинул обёртку от съеденного сэндвича обратно в пакет. – Это оказалось безумно интересное чтиво.       − Вот как? Я очень рад, что удалось вам угодить, − Саймон доедал последний кусок бутерброда. – Значит, я оправдал своё звание преподавателя литературы.       − Однозначно! Что посоветуете теперь? Честно признаться, после истории о тотальной слежке хочется понаблюдать за более… скрытной жизнью, − на этих словах Маркус оправил в рот квадратик чёрного шоколада. Фундук захрустел на зубах.       − О, тогда вам точно к Донне Тартт! Само название её романа уже отсылает к загадке. «Тайная история». Как вам?       − Обязуюсь прочесть. Полностью доверюсь вашему совету.       − Вы лучше многих моих студентов, мистер Манфред. Очень приятно иметь с вами дело, − на этих словах Саймон потянулся к тумбочке, но Маркус опередил его, схватив стаканчик и передав его блондину.       Саймон отпил и, бросив взгляд на тумбу, нахмурился.       − Что-то не так?       − Нет, вы просто дали мне не тот стакан…       Когда до Маркуса дошла суть этих слов, он в удивлении округлил глаза и виновато пробубнил:       − Ох, я… извините, давайте я налью вам другой.       Саймон пристально посмотрел на своего гостя. В эту минуту сержант Манфред напоминал нашкодившего школьника, который боится даже взглянуть на своего учителя.       − Но ведь я уже всё равно отпил, так что не берите в голову, − блондин отправил в рот кусочек шоколада и весело посмотрел на полицейского.       – Господин Манфред, я хотел у вас кое-что спросить…       Глаза Маркуса загорелись. Он поднял голову и встретился взглядом с безмятежной синевой.       − Всё, что угодно, если я знаю ответ!       − Тогда, может, мы перейдём на более неформальное общение? Мне бы хотелось стать вашим другом, но порой я действительно чувствую себя преподавателем.       − Пфф, да без проблем! Я и сам хотел это предложить.       Маркус едва сдерживал смех. Он был готов ко многому, но эта просьба показалась ему крайне забавной, даже какой-то наивной и… милой?       − Я рад, что мы пришли к согласию, − Саймон на секунду торжествующе прикрыл глаза.       Они говорили до самого окончания приёмных часов. Из этой беседы Маркус узнал кое-что о семье Саймона и его делах в Филадельфии. Оказалось, что первый брак Кэры был крайне неудачным: муж употреблял наркотики, а однажды поднял руку на женщину; что с родителями Саймон плохо ладит, поэтому в больнице те навещали только Кэру. «Правда, в первый день мать всё-таки заглянула, но поняв, что моей жизни ничего не угрожает, поспешила ретироваться». Почему именно произошла размолвка, Саймон, однако, говорить не стал: отшутился дежурными фразами и поспешил сменить тему.       − В детстве я был очень болезненным, да ещё и настоящим ботаником. Представляешь, каково мне было? Только ленивый не задирал меня, − признался блондин.       − А вот я был сам из числа задир, − усмехнулся Маркус, откидываясь на спинку стула. – Обожал издеваться над ботаниками.       − И что ты чувствовал, когда делал это?       − Азарт, − брюнет пожал плечами. – И наслаждение от чувства собственного превосходства. Может, так я доказывал себе, что чего-то стою.       − И что случилось потом? Почему задира вдруг решил податься в полицейские? – Саймон пристально посмотрел на гостя и слегка качнул левой ногой в гипсе. От этого в движение пришёл и грузик, но блондин был слишком поглощён беседой, чтобы это заметить.       Маркус поднял глаза и поспешил уравновесить гирьку. Сев обратно он продолжил рассказ:       − Мне было лет десять, и в интернат впервые завезли комиксы. Там были все эти супергерои в латексных костюмах, спасающие людей и раздающие тумаки злодеям. Тогда я и понял, что лучше раздавать тумаки, чем их получать.       − Вау, оказывается, массовая культура настолько влияет на сознание детей, − Саймон в удивлении распахнул глаза.       − Бесспорно, особенно если они очень впечатлительны.       − Вы стали тем, кем хотели. Это заслуживает уважения.       − В комиксах копы обычно только всё портят, − Маркус вздрогнул, услышав стук в дверь и голос, сообщающий о закрытии больницы для посетителей. – Кажется, мне пора.       Брюнет встал, придумывая, что сказать напоследок:       − Я замечательно провёл время, − он улыбнулся.       − Я тоже. Спасибо, что навестил.       Маркус рассеянно кивнул и сунул в пакет опустевшие стаканчики из-под воды, поставил стул обратно в угол и направился к выходу.       − Сержант Манфред, − в голосе блондина еле различимо слышалось волнение. – Вы же придёте ещё? Я буду ждать вас в любое время.       Маркус застыл от неожиданности. Заставив себя улыбнуться и придав голосу уверенный тон, он произнёс:       − Конечно я приду. Иначе кто будет советовать мне хорошие книги?       − Тогда в следующий раз не могли бы вы принести баночку пива? В больнице его не дают, но если сержант Манфред будет так любезен…       − Я постараюсь, − Маркус заговорщицки подмигнул. – Увидимся!       Когда дверь за брюнетом захлопнулась, Саймон облегчённо выдохнул. Сердце колотилось как сумасшедшее, и теперь не нужно было это скрывать. «Даже не думай», − приказал он себе и раскрыл книгу. Чтение не шло: строчки прыгали, смысл терялся.       Телефон на тумбочке коротко звякнул. Саймон потянулся за ним.       Дисплей высветил новое сообщение:       «Забыл спросить: тебе светлое или тёмное?»