двое окрыленных

Гарри не спал всю ночь. Он хотел рвануть к Хорьку, чтобы сказать… Чтобы сказать что? Как ему нравится прикасаться к нему? Как нравится его голос? Его сильные руки? Поттер зарылся в подушку. Слишком много информации мучает его разум. Он хочет перестать думать, правда хочет. Но не может. Все его мысли были заняты Драко, чертовым, Малфоем, которому он отказал в дружбе несколько лет назад, а теперь Гарри просто не может выкинуть его из головы. Вроде бы, он должен думать о Гермионе и ее проблеме с Панси, но, Мерлин! После упоминания в его голове Панси, тут же всплывает лицо Малфоя. Малфой. Малфой. Малфой! Еще эти голоса, жажда касаться, мысли. Гриффиндорец просто уверен, что это все связано с Драко. Гарри подумал, что он уже не заснет и лучший способ, кроме того, как пойти в библиотеку, он не придумал. Как раз и попытается найти объяснение происходящему. В библиотеке было тихо. До жути тихо. Был слышен ветер, рвано дующий за окном. Гарри даже почувствовал холод от него, находясь за четырьмя, а то и больше, стенами. Парень аккуратно шагал вглубь, молясь, чтобы пол не скрипнул. Вдали горела лампочка, на одном из столов. Будто жуткая луна подавала единственный признак жизни в тёмном городе. И за столом ним сидела фигура. Вряд ли бы Поттер не угадал, что за человек там сидит. Что за ирония? Пришел прочистить свои мысли к человеку, которым эти мысли были заняты. Он остановился, хлопая игрушечно-длинными ресницами. Казалось, что Малфой уже понял, что за его спиной кто-то стоит по бешенному и громкому сердцебиению парня. Он бы уже убежал, но наш Герой не трус. Верно, Гарри? — Неужели пришел почитать, Поттер? — не оглядываясь, произнес Драко. Его голос отразился эхом в голове гриффиндорца. Тот и не смог слова вымолвить от напряжения, которое с каждой секундой нарастало между ними. Ладошки парня вспотели, ноги вот-вот перестанут его держать. Почему? Почему только одной малфоевской фразы достаточно, чтобы вскружить парню голову? — Ты оглох? — буркнул слизеринец, поворачиваясь третью лица. — Тебе какое дело, Малфой? — прохрипел Поттер, проходя во внутрь. Воспользовавшись заклинанием «Люмос», Гарри встал у одной из полок и начал с интересом разглядывать книги, надеясь найти хоть что-нибудь, подходящее к его случаю. Ради Годрика, Гарри! Не правдоподобно! Сердце же колотиться с бешенной силой! Сраный Малфой. Сраная библиотека. Малфой наблюдал. Наблюдал за его трясущимися руками, за бегающими по полкам глазами, за ровной осанкой и чуть растрепанными волосами. От него шел запах. Прекрасный запах, который Драко чувствует уже давно. Сирень с ванилью? Нет, не то. Может, глинтвейн? Откуда он вообще знает это слово? Пломбир и корица? Черт, все не то. Это что-то особенное. Что-то поттеровское. Как ошпаренный, Драко подскочил и встал за спиной Поттера, чуть наваливаясь на него корпусом. Одержимый запахом гриффиндорца, Малфой-младший внюхивался в его шею, предварительно зажав руки над головой Поттера. Ель? Кофе? Он чувствовал его подрагивающие колени от страха, слышал его оглушающие мысли. Ох, Мерли-ин, Драко, держи себя в руках. Ты же ненавидешь его. Чертовски ненавидешь. — Малфой, что ты творишь, придурок? — прошипел Гарри. — Заткнись, Поттер, заткнись… — тот продолжал жадно внюхиваться в его волосы, — Как же ты меня задолбал, — все шептал Драко, — Везде ты, твой запах, достало! — выкрикнул тот. — Ты с ума сошел, хорек! — вырывался из его хватки Гарри, — Отпусти сейчас же! Гарри задыхался от ощущения дыхания Малфоя на своей коже, он сходил с ума. Но он не мог просто так давать делать Драко с его телом, что он захочет. Он резко вырвал руку из его расслабленной хватки и ударил того по ребрам с локтя. Но Малфой лишь отшатнулся от парня, напяливая свою привычную ухмылку. — Лучше не злить, меня, Поттер, — промурлыкал светловолосый, — И кому же хуже от того, что я не трогаю тебя больше, м? — выгнул бровь тот, — Да ты же сам прилипнул на трансфигурации ко мне, как пиявка! Так давай же закончим то, что начали в классе? — Отвали от меня, Малфой, — буркнул Поттер. — А если не хочу? — он тут же оказался впритык к Гарри, — Если не хочу, Поттер? Опять ударишь? — Драко аккуратно провел рукой по волосам гриффиндорца, — Скажи, что ты сделаешь со мной, Гарри… — промурлыкал Малфой. — Малфой… — Гарри чувствовал, как возбуждение начинает накрывать его с головой, — Отойди, — он собрался с мыслями и попытался высказать ему свое недовольство. — Ну, а если не отойду, — Драко опять был близко, — Ох, какие же твои губы… Хочешь, чтобы я прикоснулся к ним? Гарри? Хочешь? — он не сводил с бардовых губ Поттера своего хищного взгляда. Гарри смотрел на губы Драко и уже хотел было сказать правду, но одернул себя от этой безумной мысли и зажмурил свои глаза. Какая к черту правда, мать его, Гарри? Он чувствовал, как бледное лицо Малфоя приближается к нему, ощущая поток теплого воздуха на губах. Кисти рук хотят зарыться в его ледяного цвета волосы и наматать одну прядку на палец, чуть оттягивая назад. Чертов Малфой! Чертов Хорек... — Смотри, — шепнул Малфой, — Я аккуратно прикоснусь к ним своим пальцем, — слизеринец мазнул большим пальцем по поттеровской нижней губе, не отрывая глаз, — Как тебе, малыш? — Гарри всхлипнул, — Разве ты не хочешь почувствовать вкус моих губ на своих… Таких прекрасных и манящих, — жарко шептал Малфой, — Мерлин… Гарри возбудился. Очень сильно. Он вдавливался в стеллаж книг, только бы чертова змея не почувствовала его стояка. Он нервно сглотнул, понимая, насколько Драко близко. Драко же по-свойски наблюдал за несчастным Поттером. Его по-детски длинные ресницы то и дело, что дергались от каждого вдоха и выдоха слизеринца. Ему нравилось доводить мальчика до такого состояния. Нравилось, что у Поттера на него встает. — Скажи… — прохрипел Малфой, — Что ты хочешь этого… Малыш… — Малфой, — голос бедного гриффиндорца дрогнул, — Пожалуйста, отпусти меня… — Нет. Переместив ладонь на шею Поттера, тот чуть наклонился и аккуратно чмокнул парня в губы. В мягкие, холодные губы. Это было так быстро, что Поттер ничего и не понял. Но ему это определенно понравилось. Что уж говорить про Драко. Зачем? Зачем ты это сделал, Драко? Светловолосый оперся рукой о стеллаж и томно дышал тому в шею. — Это неправильно, — прошептал устало Гарри, — Отойди от меня, Драко. Пожалуйста. Не отходи. Прошу, стой на месте. Запусти свои холодные пальцы в мои волосы. Постой со мной еще. Поцелуй еще раз... Его голос был холодным и чрезмерно спокойным. Но Малфоя не обмануть. Он то все знал. Хотя бы, по стуку сердца Гарри можно было понять его истинные чувства. — Я ненавижу тебя, Поттер, — выплюнул тот и рывком отпрянул от мальчика, вылетая из класса. Гарри остался стоять один в темном помещении. Возбужденный и грустный, от такого быстрого ухода Малфоя.

***

Драко стоял, оперевшись на перила руками и смотря на полную луну. Его грудь то поднималась, то опускалась от глубоких вдохов. Ему было тяжело. Чертовски, мать его, тяжело! — Драко?.. — Не могу, профессор, — опустил голову тот, — Не могу. — Ты должен справится, парень, — положил свою руку на плече Малфоя-младшего Северус, — Драко, нет, — он увидел его глаза, наливающиеся кровью, — Нет! Ты не будешь делать этого, Драко! — Я устал, — протянул тот, глядя на мужчину опустошенными глазами. — Я знаю, но ты справишься! Как и всегда! — он с силой сжал плечо парня, что отдавалось жгучей болью на его теле. — Простите, профессор, сэр, — грустно улыбнулся Драко и перепрыгнул перила, оставляя следы на белоснежном снегу. — Драко, нет! — последнее, что успел сказать Снейп, перед тем как Драко совершил превращение. Превращение в пегаса. Рубашка, прежде прекрасно сидевшая на нем, разорвалась по швам, так же, как и брюки. Крылатый конь взлетел ввысь и скрылся за темными ночными облаками. Да. Да и да. Драко Малфой анимаг. И его сущность — белоснежный пегас. Первый его просветил в это никто иной, как Северус Снейп, который знал об этом чуть ли не с самого его детства. Но дал непреложный обет перед отцом Драко — Люциусом — не рассказывать мальчику правду до 16-ти лет. Тот рвал и метал, узнав это от своего друга. Как так?! Какой еще анимаг?! В семье Малфоев о таком никогда и не слышали! Драко учился, боялся, но ничего не мог сделать кроме того, чтобы слушаться зельевара. И однажды он узнал историю о том, что каждый анимаг имеет право иметь свою родственную душу. Человек с такой же сущностью за спиной. И этим человеком был никто иной, как Мальчик-который-выжил Гарри Поттер. Малфой передернулся, когда услышал это имя из уст профессора. Кулаки сжались, а сердце радовалось. Тогда-то все и началось. Он чувствовал его приятный запах, знал, когда злится, когда радуется, хотел дотронуться до него, что, собственно и получалось, когда они дрались по еще одной глупой причине. Малфой терпел это невыносимое мучение, терпел до последнего. Но сегодня он сорвался. Ему надоела эта бездейственность. Все, что он мог — это тупо пялиться на Гарри и представлять его у себя во снах. Он ненавидит Поттера. Всем сердцем и душой. Но другая его сущность готова жизнь отдать за этого болвана. Малфой не хочет быть с ним. Но он должен. Все это жутко раздражает Драко. Раньше он бы за километр не встал рядом с Поттером. Что уж говорить о его гриффиндорских дружках! Да, если бы он мог, он бы и сейчас не позволил себе такой чуши. Но вторая его сущность совсем другая. С осознанием того, что Драко Малфой — пегас, в его душе появились такие чувства, как любовь, нежность, сожаление, по отношению к другим. Но никуда не делись злость, равнодушие и брезгливость. И два этих мира каждый чертов день воюют и управляют бедным Драко. — Спускайся сейчас же! — крикнул Северус, глядя в темное небо, — Убью тебя и твоего Поттера! Драко не хотел. Не хотел возвращаться обратно, не хотел слушать нудные лекции Северуса, не хотел видеть смазливое лицо Поттера, ничего он не хотел. Слизеринец просто хотел лететь по воздуху, сливаясь небом, чувствовать себя одним целым с ним, ощущать запах ночи, понимать, что хоть на чуть-чуть, но он свободен и независим ни от кого. Небо - это однозначно его стихия. Каждая звезда, которую Драко мог видеть, когда летел, населяла его душу какой-то маленькой, совсем крохотной надежной о том, что все будет хорошо. Обязательно все будет хорошо. Тяжелые крылья сделали несколько взмахов и Драко взвыл, взлетая на большую высоту. Понимая, что если он задержится в небе еще хоть на секунду, то Снейп его точно убьет. Наклоняя корпус вниз, он взмахнул белоснежными крыльями и полетел вниз, через несколько секунд приземляясь рядом с профессором. Полеты забирают очень много энергии и сил. После обратного превращения Драко падает с ног — так он устает. Обычно, побочным эффектом его превращений является жуткая усталость, головная боль и начинает идти кровь из носа. Болят все конечности и спина. Когда же он в состоянии своей сущности, то его абсолютно ничего не беспокоит. Все его проблемы исчезают, душевная боль превращается в букет самых прекрасных цветов, а мысли улетают вместе с телом. Потому он и любит летать. А сейчас ему это, как никогда раньше, было очень нужно. — Упрямый анимаг, — буркнул Северус, — Ты меня с ума сведешь, — вздохнул тот, неспешно гладя животное по голове. Пегас ластился к мужчине, глядя на того нежными красноватыми глазами. Ах да. Красные глаза. Красные глаза или оттенки красного цвета говорят о его скорейшем превращении. Они обычно проявляются, когда Драко зол или готов вот-вот закричать, зарыдать или поубивать всех на своем пути. А в теле пегаса его глаза красные всегда. — Ты совсем не бережешь себя, Драко, — мотнул головой Северус, нежно гладя того по белоснежной гладкой шее, — Что случилось? Что-то с Поттером? Вы были вместе? Пегас лишь отвел голову, фыркая и топая ногами, раскидывая снег в разные стороны. — Превращаться собираешься? — хмыкнул Снейп, отходя подальше. Белоснежный конь что-то увидел за спиной профессора и в эту же секунду скрылся в небесах. — Профессор? — устало поднял на того глаза Поттер, шагая по снегу. — Поттер? — так же устало вздохнул Северус, — Что вам не спиться? — Я хотел кое-что у вас спросить. Не могли бы вы рассказать об анимагах? Нет, я прекрасно помню, что мы уже учили эту тему. Но учили мы про волков и затрагивали тему оборотней. А о драконах, там, о пегасах вы умолчали, — смотрел в небо тот, — И о них мне как раз нужно узнать. — Что же вас подвигло на такие знания, Поттер? — скептически поднял бровь Снейп. — Из личного интереса. — Я подумаю, Поттер, — холодно отозвался тот, — Идите спать. — Надеюсь, что вы не забудете о нашем разговоре, профессор, сэр, — без какого-либо интуатизма произнес Гарри. Северус даже удивился такому Поттеру, какого не видел раньше — безжизненного и жутко усталого, — Доброй ночи, профессор, сэр. — Доброй ночи, — помедлил тот, — Гарри. Поттер лишь скривил свои губы в подобии улыбки и, сразу же сняв с себя маску, удалился вглубь замка. Из-за заснеженных кустов выбрался Драко на ватных ногах, тут же валясь с них. — Он… Он догадывается, профессор, — шептал через боль в теле Драко, — Я…Я прокололся… — тот кашлял кровью. — Мерлин! — мужчина начал поднимать Драко со снега, не забывая применить очищающее, дабы избавиться от следов крови, — Вставай, мальчик, давай, — он хмурился, глядя на тяжелое состояние Малфоя. Что ж, ему не привыкать. Не в первый раз. — Профессор… — не договорил Драко и провалился в сон, полностью расслабляя свое тело. С него капала кровь, глаза иногда дергались, что служило возвращению нормального цвета глаз и, такое чувство, что не билось сердце. «Бедный Драко, мой бедный мальчик. Сколько препятствий вас ждет, мальчики» — думал про себя Северус, разглядывая до того бледного Малфоя, — «Но вы справитесь. Эх, Драко…» — Снейп знал намного больше, чем Малфой. Намного больше ужасной и темной информации. Каждое превращение Малфоя в пегаса происходило одно и тоже, но в этот раз все ухудшилось в разы. Драко мог дойти до комнаты и остановить кровь. Сейчас же совсем другой результат. Аккуратно уложив мальчика на кровать, Снейп укрыл того одеялом и наложил заклятье спокойного сна. Присев рядом он взял холодную руку парня, чуть сжав в своей. Теперь ему было страшно за крестника. Стирая с края глаза чуть выступившую слезу, Северус понял, что должно произойти неизбежное.