Когда выбор есть

К ужину все уже привычно собрались в гостиной зале. Гермиона не могла не подивиться, какие разительные изменения произошли со всеми ними за несколько дней. Казалось, хозяева из этого века тоже с нескрываемым удовольствием замечали всё, что происходило перед их глазами. Наиболее радикально менялась Беллатрикс. Гермиона, конечно же, не знала её до омоложения, но теперь постоянно мысленно отмечала, что не может поверить, что эта вдумчивая, рассудительная юная леди и растрёпанная Пожирательница Смерти с сумасшедшими глазами, которую мисс Грейнджер видела на страницах Ежедневного Пророка, одна и та же женщина. Неужели, общение с дневником Тома Реддла и годы, проведённые в Азкабане, могли настолько её изменить? Очевидный ответ, естественно, напрашивался сам собой. Драко Малфой тоже теперь лишь отдалённо напоминал сноба-расиста, которого она знала все годы обучения в Хогвартсе. Парня словно заставили пересмотреть каждое убеждение, каждый впитанный с молоком матери предрассудок, каждый заученный ответ. Малфой проводил довольно много времени в библиотеке, совершенно не чураясь заниматься своими исследованиями рядом с магглорождённой волшебницей, которая в этом веке даже не была ведьмой, а потом подолгу наблюдал за ней, когда думал, что Гермиона не видит. Она вообще зачастую ловила на себе его взгляд, всегда задумчивый и оценивающий. Забавно, но для того, чтобы бывшая пожирательница-Беллатрикс и, несомненно, будущий пожиратель смерти Драко переоценили свои взгляды, им всего лишь нужно было оказаться в средневековье и столкнуться нос к носу со своими предками. Или, все это было результатом промывания мозгов в двадцатом веке двумя могущественными тёмными волшебниками, Гриндевальдом и Волан-де-Мортом, у которых была своя секретная цель? После ужина, Люциус внезапно предложил всем потанцевать. Щелкнув пальцами, лорд Малфой приказал появившимся возле него домашним эльфам принести музыкальные инструменты, и очень вскоре Гермиона с изумлением и восхищением наблюдала, как происходят подобные танцевальные вечера у волшебников, без граммофонов и записей. Зачарованные инструменты сами принялись играть популярные мелодии, и Грейнджер без труда узнала менуэт Моцарта. Словно сама зачарованная, девочка наблюдала за клавишами излюбленного инструмента великого маэстро, которые сейчас двигались сами по себе, повинуясь маги. Конечно, в двадцатом веке у магглов были механические пианино и прочие дива техники, но все равно, с поистине детским восторгом, Гермиона смотрела на заколдованный инструмент. Когда три скрипки взлетели под потолок, а касающиеся струн смычки сами принялись извергать безукоризненную по качеству мелодию, Гермиона только что не захлопала в ладоши. Справа от неё, Гарри тоже не скрывал восторга, а явно привычные к подобным шоу Драко и Беллатрикс избрали припрятать свои улыбки в бокалах с лёгким вином. Впрочем, очень скоро хозяин поместья поднялся с места и, галантно протягивая руку, пригласил супругу на танец. Грейнджер и Поттер теперь следили за изящными Па танца, исполняемого лордом и леди Малфой. Через какое-то время, Драко и Беллатрикс присоединились к своим дальним родственникам, явно знакомые с движениями старинного танца. Гермиона, которая в детстве по настоянию родителей, хоть и неохотно, но некоторые уроки брала, впитывала в себя специфику движений, прежде виденным лишь в исторических фильмах. Впрочем, очень скоро Гарри решил, что им тоже следует присоединиться к танцующим, и следуя примеру Люциуса, поднялся с места и поклонился подруге: – Мадемуазель, – проговорил парень, явно копируя интонации Малфоя. – Месье, – в тон ему ответила Грейнджер, и оба прыснули от смеха: да, Гермиона уже успела рассказать другу об аналогичном обмене приветствиями с Драко Малфоем. Гарри не настаивал, чтобы его называли милордом, не в последнюю очередь и потому, что был далеко не уверен, что Поттеры этим титулом обладают. Похоже, особым талантом к танцам Поттеры не обладали тоже, как вновь отметила про себя Гермиона. Она не первый раз уже видела лучшего друга танцующим, и давно уже поняла, что при всех своих прочих достоинствах и атлетических способностях, а также будучи одним из лучших Ловцов в истории Хогвартса, у Гарри обе ноги были левыми. Для Гермионы это, конечно же, не имело никакого значения, и сейчас она от души дурачились со своим лучшим другом, хотя, повинуюсь внутреннему голосу, свои собственные движения всё-таки пыталась сделать грациозными и соответствующими музыке и танцу. – Обменяемся партнёрами? – внезапно прозвучал за плечом Гарри голос Малфоя, который при этом слегка постучал пальцами Поттеру по плечу. Рядом с Драко стояла улыбающаяся Беллатрикс, явно давая понять, что пару Гарри составит она. – Неожиданно, но да ладно, – Гарри потёр переносицу и поправил очки, но прежде, чем позволить Малфою увести Гермиону в танце, предостерегающе проговорил, тыкая пальцем ему в грудь. – Если будешь вести себя недостойно лорда, вызову на дуэль. И не посмотрю, лорд ли я сам или нет. – Поттер, ты серьезно? – Малфой закатил глаза. – Демократия демократией, но ты что, за всё это время не успел проверить свою родословную? Конечно, Поттеры лорды! – Да честно говоря, было до драккловой матери, – Гарри равнодушно пожал плечами, а у Гермионы не было ни малейшего сомнения, что рвущиеся с языка друга эпитеты он слегка смягчил. – Если вы уже закончили сравнивать родословные и ваше отношение к ним, то смею напомнить, что я хочу танцевать, – нетерпеливо стукнула носком туфель Беллатрикс. – Для сведения на будущее, все древние чистокровные роды волшебников в какой-то момент обзавелись титулом. Подумаешь, сложность. Всего-то парочка заклинаний, и Маггловские чиновники выпишут тебе какую угодно бумажку. А теперь, давай сюда руку, лорд Поттер, а то мы так весь танец профукаем. Гермиона едва сдержала улыбку, но уже в следующее мгновение её саму вели в танце, притом, достаточно умело. – Если что, могу наложить лёгкое заклинание, твои ноги сами будут двигаться в такт моим, – насмешливо пропел ей в ухо Драко.– Ну а если нет, то сама двигайся, а я буду вести. Если мне память не изменяет, танцуешь ты вполне сносно. – Это ты так удачно комплимент где-то спрятал? – хмыкнула Грейнджер. – Тогда, спасибо. И уж как-нибудь сама справлюсь, веди, танцор. – Отлично, – его глаза сверкнули. – Тогда, ты расслабься и следуй за мной. Другими словами, подчиняйся и получай удовольствие. - Драко растянул губы в двусмысленной улыбке и явно хотел добавить ещё что-то, типа, что это будет прекрасный урок на будущее, но застыл под холодным взглядом Гермионы. – Если ты сейчас закончишь эту фразу, я тебя без магии зааважу, – процедила девочка. – Это тебе будет урок маггловедения. Как думаешь, сколько способов убийства я знаю? – Учитывая твой перфекционизм, хватит и одного, – пробормотал Малфой. – Вот именно, – поучительно кивнула Грейнджер. – Никогда не забывай об этом. Очень скоро Гермиона должна была признать, что если не обращать внимание но явно шовинистический подтекст совета Малфоя, в принципе, он был совершенно прав. Партнёр он был превосходный, Гермиону вёл в танце очень умело, и девушке практически нужно было лишь следовать за ним и копировать движения. Грейнджер же к этому моменту уже успела заметить, что именно и как ей нужно делать, наблюдая за леди Малфой, и поэтому буквально через несколько тактов танца они с Драко уже создавали впечатление гармоничной пары, знающей, что делают. Если Малфой и обратил внимание, что его партнёрша в точности исполняет его указания, то на этот раз решил промолчать. Впрочем, он быстро нашел другой двусмысленный намёк, которым тут же и козырнул: – А ты действительно хватаешь всё на лету, – его выражение лица, включая приподнятые вверх брови, полу-улыбку и насмешливый прищур глаз явно давало понять, что в данный момент он имеет ввиду не её академические успехи. – Вот признаю, Забини был прав... – И причём здесь Забини? – Просто, мы как-то обсуждали, могут ли твои способности впитывать информацию, словно губка, распространяться и на некоторые другие аспекты жизни? Некоторые парни считали, что поскольку освоить, как оседлать метлу, ты так и не смогла, то твои «таланты», как бы это сказать, только теоретические и не физические. А вот Блейз считал, что с хорошим учителем ты освоишь, что угодно, и взлетишь так высоко, как нужно. Вновь снимаю шляпу перед его опытом. Гермионе показалось, что её лицо сейчас вспыхнет ярким пламенем без всякой магии, или, она просто по-маггловски придушит Малфоя. Парень же казался невозмутимым, если не считать, что не нужно было читать мысли, чтобы видеть, что внутри он сейчас покатывался от смеха. – Как смешно, – Гермиона закатила глаза и тут же прищурилась. – Впрочем, смею вас всех уверить, что ни одной из ваших метел не только не грозит, чтобы я её оседлала или куда-то на ней полетела, но даже просто в руки взяла. Так что можете все дружно продолжать мечтать и гадать. Малфой слегка подавился собственным смехом, а откашлявшись, кивнул: – Обязательно передам Блейзу, что его метле ничего не светит. Впрочем, он в любом случае хреновый ловец. На этот раз, Гермиона избрала лишь растянуть губы в пародии вежливой улыбки и ничего не ответить. Конечно, она прекрасно поняла, на что намекает Малфой, напоминая ей о своей собственной позиции в команде по квиддичу Слизерина. Впрочем, следовало признать, их разговор перетек уж в слишком опасное русло, и хотя девочка не могла не подивиться, что так распоясало Малфоя: неужели, слишком много вина из семейных погребов менора, но пора было сменить опасную и провокационную тему. Быстро оглянувшись по сторонам, Грейнджер заметила, что Гарри и Беллатрикс тоже танцевали вполне неплохо. Конечно, Беллатрикс доказала, что знает танец ещё во время своего тура с Малфоем, но Гарри Поттер особыми способностями к танцам никогда не блистал, и тем не менее, сейчас он не только выполнял правильные движения, но и создавал иллюзию, что ведёт свою партнёршу. Перехватив взгляд Гермионы, Малфой усмехнулся: – А быстро Беллатрикс справилась с Поттером. – Ты о чем? – нахмурилась Гермиона. – О том, что, как истинная леди, она Поттером так замечательно управляет в танце, что создается впечатление, что ведёт он. Высший пилотаж. Впрочем, у мадам Лестрейндж были годы практики с Рудольфусом. – Ты так уверен? – Гермиона вновь внимательно посмотрела на танцующего друга, но по-прежнему ничего не заметила. Создавалось чёткое впечатление, что Гарри уверенно вёл Беллатрикс за собой. – Грейнджер, для того, чтобы вести, необязательно наступать, – качнул головой Малфой. – Если ты очень внимательно проследишь за их танцем, то заметишь, что Беллатрикс начинает каждое их движение на долю секунды раньше, чем Поттер. Хотя и двигается всё время практически назад, а наигранная расслабленность и кроткий взгляд заканчивают иллюзию, что контролирует танец Поттер. А вообще, я так понимаю, у тебя мать ведь не домохозяйка, – вдруг на полном серьезе проговорил Малфой. – Что, она так всегда подчиняется твоему отцу, ничего не оспаривает, и просто делает, как он хочет? Чтобы поддержать образ в обществе? Что-то, глядя на тебя, не верится. – Ты о чем, Малфой? Календарь перед нашим путешествием проверял, 20-й век был на дворе. Когда родителям нужно что-то решать, они честно все обсуждают и дискутируют, а потом принимают решения вместе. – Забавно, – задумчиво протянул Малфой, но промолчал. Лишь через несколько минут он добавил, словно уточняя. – То есть, всё обсуждается, никаких манипуляций исподтишка, всё открыто и честно? И так у всех магглов? – Про всех сказать не могу, уверена, тираны с самомнением бога встречаются на каждом углу. Быть может, с ними нужен твой метод, но мой отец достаточно умён, чтобы признать, что они с мамой практически равные. Поэтому, он уважает её мнение и родителям подобные игры в поддавки не нужны. – Очень интересно, – вновь повторил Драко и закружил её в следующем движении танца, но у Гермионы осталось впечатление, что он все ещё обдумывает сказанные ею слова.