Безумный вид любви I: Возвращение в Страну чудес

Алиса переворачивается на другой бок, ища более удобную позу для сна. Ей просто необходимо погрузиться в интимную ласку морфея, чтобы скинуть усталость, которая так долго мучила её. И также ей необходимо время, чтобы успокоиться и забыться. Завтра они снова попытаются покинуть порт Южной Африки, надеясь обогнуть континент, чтобы наконец-то добраться до Китая. Она нуждается в отдыхе, особенно, если море снова начнет раскачивать корабль. Укачивая её желудок и склоняя её на колени от судорог и боли. Она ненавидела это своё состояние. Она хотела быть сильной Алисой. Она победила самого Бармаглота, но против какой-то бури оказалась беспомощна и конфеты увы закончились. Её спасательный круг, её наркотик. Она не может попросить Терранта дать ей ещё. Эти конфеты и так доставили ему не мало проблем. Она сама должна научиться справляться со своим желудком. Или придётся терпеть тошноту и рвоту. Другого выхода нет. Она должна собрать свою булатность и держать под контролем. Сейчас же она в отчаянии хватает платок и вдыхает его запах. Он успокаивает её, заставляет мысли перестать беспрерывно мчаться вперёд. Её веки наливаются свинцом и медленно погружают её в так необходимый сон. Она сосредоточивается на своём дыхании. Вдох, выдох. И до того, как понимает, что же происходит, она снова падает вниз, в кроличью нору. Она очнулась уже на чаепитии. Превосходно. Она уже устала скитаться по всему Подземью, начиная с этого ужасного зала с дверьми, где она неоднократно ударялась головой об гипсовый потолок, заканчивая клетчатым полом, будучи вынужденная, выполнять те же задания снова и снова. Очнувшись, здесь за столом, она сэкономила своё время и могла подольше пообщаться с человеком, сидящим рядом с ней. Террант расположился в конце стола, склонив голову и скрестив руки на груди. Алиса тихо встала и подошла к тому самому концу, и прошептала прямо ему в ухо, — Добрый вечер, Шляпник. — Милая Алиса! Ты заглянула к нам ещё на одну ночь! Это довольно неожиданно. Я думал, ты ещё долго не вернёшься в Подземье, — оранжевые брови Терранта приподнимаются от радости, его глаза расширяются, а губы изгибаются в улыбке. — Что ж, я рада вернуться. Как поживаешь, дорогой Шляпник? — спрашивает она и присаживается в кресло. — Видимо, речь идёт о моём аресте, — отвечает он и наливает ей горячего чаю так, будто арест о котором идёт речь не стоит даже внимания, — Но хватит обо мне, пожалуйста, Алиса, расскажи мне все чудесные истории о корабле. — О, у меня не так много новостей, за исключением той, что мы до сих пор находимся далеко от берегов Китая. Мы застряли на западе Африки на пути в Европу, и наши запасы заканчиваются. Я не удивлюсь, если мы скоро повернём назад. Я не знаю, сколько нам ещё понадобится времени, чтобы добраться туда, куда мы хотим, — она потягивает чай и смотрит на него. Она пытается игнорировать тот факт, что не чувствует себя той самой Алисой, которая хотела плыть только вперёд. Она всё больше начинает думать о том, не повернуть ли назад: «Это приблизило бы меня гораздо ближе к кроличьей норе», — размышляет она, но старается изо всех сил держать себя в руках. Она сейчас должна думать о том, что действительно важно. — Но как ты? Что за ордер на твой арест? — О, ничего особенного. Некоторым людям просто не понравилось то, что я отдал тебе тот платок, и тем самым как бы передал тебе частичку нашего мира. Этот платок даже лекарством никаким не является, ну не считая тех конфет, конечно, — признаётся он и наклоняется вперёд, — Ты поняла, что общего у ворона и письменного стола? — Я всё ещё работаю над этим, — она застенчиво улыбается, но улыбка длится всего лишь секунду, когда до неё доходит, что она стала причиной проблем Терранта: «Что касается платка, то он стал для меня лекарством. Он и конфеты помогают мне заснуть ночью. В противном случае я бы круглосуточно лежала, сминая под собой простыни: «Я не хотела доставлять тебе неприятностей, Шляпник. Я бы вернула их тебе, если бы тебе они были так нужны. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за меня.» — Слишком активный рыцарь пустая трата времени. Он всего лишь самое большее, что может сделать, это отправить меня в подземелья на несколько часов, пока до него не дойдет, что для меня главное, чтобы ты Алиса чувствовала себя хорошо. Я могу потерпеть несколько часов заключения. Кроме того, я рад, что они облегчили твои страдания, — его малиновые губы расплываются в улыбке, а глаза светятся самым изумрудно-зелёным, который она когда-либо видела. Они смотрят на неё, обводят её черты лица, принимают во внимание каждый изгиб и тень бледной кожи. Чем дольше он рассматривает её, тем больше хмурится, — Ты выглядишь уставшей. — О, да, — признаётся она, зная, что ложь бесполезна, он уже заметил тёмные полумесяцы под её голубыми глазами. Сон был настолько уклончивым типом, что ей нужно было очень хорошо сконцентрироваться, чтобы попасть к нему, — Этот корабль доставляет мне одни мучения и я уже хочу сойти с него. В Англии или в Китае, мне всё равно. Китай звучит замечательно, море — нет, — отвечает она, и её желудок урчит, когда она замечает кусок шоколадного торта. — Хочешь? — Террант, должно быть, увидел, с каким аппетитом она смотрит на десерт, и быстро порезал его на кусочки, положив один на тарелку, — Он не настолько хорош как настоящий, но это все же лучше, чем ничего, — объясняет он, увидев с каким недоверием она смотрит на еду перед собой. Она избегает встречаться с ним взглядом и вставляет вилку в кусочек торта. Положив его в рот, она стонет от шоколада, тающего прямо у неё на языке, как горячая помадка. — Ты прав, это просто удивительно, — проговаривает она, пытаясь слизать шоколадные крошки, которые остались на влажных губах. Шоколад эта та вещь, которой она пренебрегала уже долгое время. Террант наблюдает, как она откусывает ещё несколько кусочков, прежде чем его неутомимое любопытство берёт над ним верх. Он откидывается на спинку кресла, скрещивает руки на груди и устраивается поудобнее для разговора, — Итак, Алиса, моя дорогая, как ты поживаешь? Кроме твоей морской болезни? — У меня всё хорошо. У лорда Эскота тонны книг, и в них рассказывается так много интересных приключений. Они действительно восхитительны. А в море самые красивые восходы и закаты. Такие же красивые, как те картины в больших залах Мрамории, — отвечает Алиса после того, как заканчивает свой четвёртый большой кусок восхитительного торта. Она старается изо всех сил сосредоточиться на блестящих закатах, которые появляются каждый раз, когда солнце погружается в море. На последних лучах, которые рассекают пурпурно-чёрное небо, вытягивая из него самые пьянящие цвета, глубокие малиновые и последние отголоски бледно-голубого. — Это должно быть удивительно, если ты потрудилась сравнить их с такими шедеврами. Я бы с удовольствием посмотрел на них, — она видит, как он пытается представить себе эту красоту, и хочет найти способ показать ему эти изображения. Эти закаты и восходы успокаивают её в самые суровые дни, когда она тоскует по дому в Англии, не говоря уже о Подземье. — Если это мир снов, то почему я просто не могу подумать о закатах, чтобы они появились? — спрашивает она. — Ну, я полагаю, что это сработает. Всё возможно и нет ничего невозможного в Испаряющем мире, — говорит Террант и пожимает плечами. Алиса поудобнее устраивается в кресле и закрывает глаза, пытаясь воссоздать в памяти те изображения, которые она запечатлела в своём разуме. Она думает о закате над океанскими водами, превращающимися в белую пену. Старается раскрасить небо во множество ослепительных красок. — Алиса, — задыхается Шляпник, заставив её сердце содрогнуться от мысли, что её усилия оказались не напрасны, — Это, безусловно, прекрасно, — она открывает глаза и всего лишь в пятнадцати футах от них простирается закат. Террант осматривает его в изумлении. Но несмотря на все усилия, закат исчезает через несколько минут. — В действительности, он выглядит в сто раз краси́вее, — признаётся Алиса. Террант смеётся в умилении, потянувшись, чтобы сдать её руку в своей. — Он не может быть краси́вее, чем ты, — нежно шепчет он. Алиса слегка краснеет, её щеки горят, и Террант быстро опускает взгляд, словно смущённый тем, что только, что сказал. — Террант, я думаю, что вернусь в Подземье. Чем больше я провожу времени здесь, тем больше чувствую, что принадлежу этому миру, — она пытается сменить тему, сказать хоть что-то, чтобы вывести его из застенчивости. — Ну, ты должна попытаться спуститься сюда по кроличьей норе. И в любом случае, ты должна встретиться с этим парнем по имени Гэвин, который приходил ко мне на днях. Он — абсолютная загадка. Я думаю, он что-то испытывает к Миране, — он закрывает глаза, сосредоточивая своё внимание на воспоминаниях о том самом нарушителе, надеясь, что если закаты Алисы проявились, то то же самое произойдёт с этим приверженцем правил. К его большому удовольствию, лицо Гэвина появилось в конце стола. — У него довольно интересный цвет лица. Алиса внимательно разглядывает портрет памяти, её глаза осматривают острые черты чрезвычайно бледного лица, останавливаясь на его пронзительно голубых глазах, прежде чем опуститься по длинному узкому носу к широкому рту и короткому подбородку. Террант почувствовал огненный ожог в животе, наблюдая, как Алиса разглядывает рыцаря. Он делает всё возможное, чтобы образ быстрее пропал, чтобы переключить внимание Алисы на себя. — Он работает на королевский двор, что ещё можно ожидать от него? — улыбается Террант. — Я полагаю, ты прав, — признаётся Алиса и переводит взгляд на Терранта немного нахмурив брови. — Твоё лицо подсказывает мне, что что-то не так, — он знает, что она ответит ему правдиво, если он о чём то спросит её. Теперь она понимает, почему он читает её, как открытую книгу. — Это всё из-за доктора, — она замолкает, понимая, что не упоминала его в их разговоре. Просто он был человеком, который совершенно неправильно истолковывал поведение Алисы, — Это тот человек, о котором я тебе рассказывала раньше. И как я говорила, он немного настойчив. Его зовут Генри, он довольно красивый, но что-то в нём мне совсем не нравиться. Он не настаивал на моем аресте, как тот доблестный рыцарь, — она застенчиво улыбается Шляпнику, — Но он всё ещё не тот, кого я хочу назвать другом. Лицо Терранта опускается, его когда-то яркая улыбка всего лишь ложный фасад, и Алиса видит борьбу, которая идёт внутри него. Он быстро скрывает свою боль, — И почему же? — Просто… Это не потому, что я настолько заинтересована в нем, что стесняюсь его: «Это не похоже на то, как сводишь с ума меня ты. Я хочу, чтобы ты смотрел на меня так, как он», — думает про себя Алиса. О, как она хочет, чтобы он смотрел на нее так, как Генри, вводя её в краску, а сердце заставляя неистово биться о рёбра. Она чувствовала себя в безопасности, когда была рядом с ним. Она заметила это ещё в самый первый раз, когда была в Подземье, но, конечно, тогда у неё не было времени думать об этом, не тогда, когда был Бармаглот и Красная Королева! Тогда время было не на её стороне! — Он спросил меня, ждёт ли меня дома кавалер, и я сказала ему, что всё сложно. Как ты думаешь, должны ли такие глупые вещи, как любовь, быть настолько сложными? — Алиса, само это слово «любовь» означает не что иное, как осложнение. Это чистый перенос в мир безумия. Я не могу сказать, что знаю весь этот путь. — Ты влюблён в кого-то? — прерывает она его, и её щёки становятся пунцовыми. Он наверняка поймёт, что она сейчас чувствует. Будь проклято её нетерпение и неспособность, следовать своему собственному совету! — Хорошо, — он делает паузу и смотрит на неё. Затем он переводит взгляд на землю, — Ну, я полагаю, как ты и сказала своему другу-доктору, всё сложно. — Можешь ли ты рассказать мне больше? — спрашивает она, игнорируя горящий огонь, который поглощает область вокруг её сердца. В кого он влюблён? В Мирану? Они очень хорошие друзья. Но почему он тогда здесь, в Испаряющем мире, а не с ней? Разве он не может рассказать ей о своих чувствах? Почему это волнует её? Это не её дело, и она не может требовать от него тех чувств, которые испытывает сама. — Я расскажу тебе, дорогая, но ты должна вернуться в Подземье. Я боюсь, что другого способа нет, — Террант осматривает испачканный стол, а затем встречается с ней взглядом. — Она выше или ниже тебя? — отважилась задать другой вопрос Алиса. — Что? — переспрашивает Террант, его пламенные брови смыкаются в центре, а губы кривятся. — Это то, что спросил меня Генри; она выше или ниже тебя? — У нас нет больше времени на загадки милая. Я больше не буду отвечать на эти вопросы, — брови Терранта выравниваются, а в глазах вспыхивает жёлтый предупреждающий сигнал, его пальцы начинают танцевать вдоль края скатерти. Он тянется к чашке чая, его палец мягко проводит по фарфору. Он подносит чашу к губам. Пока Алиса наблюдает за Шляпником, она пытается прочитать по его мимике так же хорошо, как он, читал её. Алиса почувствовала вибрацию в своих конечностях, тянущее ощущение, которое указывает, что пришло время прощаться, и её догадка подтвердилась, когда она увидела печаль, отражающуюся в глазах Шляпника. — Я исчезаю? — она слышит, как её голос становится всё тише, а углы обзора затуманиваются. Она пытается сосредоточиться на человеке, сидящем перед ней в Испаряющемся мире. — Боюсь, что так, дорогая. Но мы ведь скоро увидимся? — спрашивает он, и кладет руку ей на щеку. Грубые мозолистые пальцы поглаживают мягкую кожу, и она изо всех сил пытается сдержать слезы, которые направят пролиться. — В добрые дальние, Террант, — тяжело шепчет она и повторяет его жест, прижимая свою почти туманную руку к его щеке. — В добрые дальние, Алиса, — слабо прошептал знакомый голос, который через мгновение исчез. Алиса просыпается из-за лучей солнца, которые пробиваются через окна. Она моргает и привстает на постели, чувствуя себя намного лучше. Она встает, накидывает халат на плечи и покидает свою каюту, совершенно уверенная, что прикажет экипажу разворачиваться. Время пришло отправиться обратно домой, в Англию. Алиса хочет узнать, кто скрывается под «любовью» Терранта, и наконец понять, что на сей раз задумала Ирацибета. Поэтому её единственным выбором было вернуться к кроличьей норе и снова упасть вниз. Она вздрагивает от мысли о свободном падении и от страха, который пробирает её до мурашек каждый раз, когда она делает шаг в пустоту, но она знает, что как только приземлится, станет близка к дому, в котором она нуждалась с тех пор, как умер отец. Когда она поднялась на палубу, ее остановили моряки, схватив за руки. — Будьте осторожны, мисс! Вы чуть не убили себя, — говорит ей добротный матрос и указывает на двух джентльменов, которые спарринговали мётлами. Алиса видит, как один из них явно умеет фектовать. Он ловко танцует, уклоняясь от метлы соперника. Противник же лишь имитирует бой и грубо толкает метлу вперёд, выглядя так, словно пытается хотя бы задеть товарища. Алиса внимательно разглядывает более обученного соперника и осознает, что это Генри. Белая рубашка свободно сидит на его теле, когда он делает выпад вперёд. Куда делся тот мягкий воспитанный доктор, который сидел с ней в её комнате целыми днями? Дуэль продолжается ещё несколько минут, и Алиса наблюдает за ними явно уже скучая. Она видела гораздо интереснее битвы, чем глупые баталии на мётлах. Не удивив, Генри одержал победу, отбив метлу противника в сторону. Противник рухнул на землю, а Генри приставил кончик метлы к его горлу. Алиса отвернулась, пока все остальные хлопали в ладоши, и быстро попыталась спуститься вниз, чтобы вернуться в свою каюту и поговорить с капитаном, когда он не будет так серьезно занят, но увы он уже увидел её. — Мисс Кингсли, какой сюрприз. — Мистер Льюис, — отвечает она, разворачиваясь. Пот покрывает его лицо, а улыбка растягивает его губы. — Жаль, что вам пришлось увидеть нашу маленькую дуэль. Мистер Мюллер думал, что он самый мужественный человек на корабле. И я должен был доказать ему, что это нет так. — Занятно, — говорит она, глядя на мистера Мюллера, которому помогают несколько товарищей по кораблю, — Но я не вижу смысла доказывать что-либо с помощью мётел. — Настоящие мечи опасны, — фыркает Генри. Его щёки розовые от напряжения, и очевидно, что победа только подпитывает его гордость, — Хорошо, что ты поднялась, потому что я собирался навестить тебя. Сегодня вечером на этом судне лорд Эскот организовывает празднование в честь нашей шестимесячной годовщины. И он хотел бы всем нам поднять настроение. То, что мы не добрались до Китая, не означает, что мы ничего не добились, и поездка не была потрачена впустую, — он улыбнулся, ожидая её реакции. — Что ж, это по-человечески, — отвечает она. Она ненавидела эти аристократические партии, которые включали в себя всё больше и больше кадрили. — Действительно, мисс Кингсли, и я буду вести вас в самой замечательной кадрили, которую я когда-либо знал, — отвечает Генри кивком головы. — Я устала от кадрили, — игривая улыбка танцует на её губах, — Но скажите, Генри, вы так же хороши в Джиге Дрыге, как и в кадрили? Конечно, ваше мастерство в фектовании означает, что вы знаете толк в Джиге Дрыге… — Джига, что? — Генри запинается, хмуро глядя на неё, — О чём вы говорите, Алиса? — Джига Дрыга, это один из самых красивых танцев, которые я когда-либо видела. И мне посчастливилось встретиться с одним из джентльменов, который способен танцевать этот танец изящно и с жизнью, — она улыбается и отступает от него, когда он смеется над ней. — Вы такая странная девушка, мисс Кингсли, — он хватает её руку и притягивает ближе к себе, — Пожалуйста, приходите сегодня, Алиса, и потанцуйте со мной. Я обожая таких девушек, как вы, — он улыбается, а она хмурится. — Я не уверена, что я в настроении для танцев. Я надеялась задать лорду Эскоту пару вопросов, — Алиса вырывается из его хватки, желая хоть обо что-то вытереть свою руку, которая блестит от его пота. Вместо этого она одаривает Генри улыбкой. — Спрашивай меня о чём угодно, — раздаетсяг глубокий голос позади неё, и Алиса оборачивается, натыкаясь на лорда Эскота. — Мы можем прогуляться, сэр, и поговорить? Я не чувствую себя здесь достаточно комфортно, чтобы везти разговор, — она взглянула снова на Генри, встречаясь с ним взглядом и сужая свои голубые глаза, чтобы ясно выразить кто виновник её дискомфорта. — О, конечно, Алиса! — соглашается он и протягивает ей локоть, чтобы она взялась за него. Алиса быстро обвивает руку лорда Эскота, и они уходят дальше по кораблю, пока не достигают носа. Суматоха дуэли закончилась почти сразу, как только она началась, и все рабочие вернулись на свои места. — Итак, что ты хотела Алиса? — лорд Эскот склоняет голову, пристально глядя на девушку. — Я хочу… мне нужно вернуться, лорд Эскот. Я ужасно сожалею, что разочаровала вас, не проделав весь путь до Китая с вами, — Алиса смотрит на человека, пытаясь понять, разочарован ли он в ней. — Алиса, не волнуйся. И не стыдись своей попытки. Многие моряки отправлялись на Дальний Восток, и есть причина, по которой те, кто преуспел, вознаграждены, это трудная задача, и это трудное дело для начинающего моряка, такого как ты и я. Я торговец, а ты — дочь лорда. Не чувствуй себя побеждённой в своей первой попытке, — он отпустил её руку, и она счастлива, что, по крайней мере, он понял её. Она наблюдает, как он скрещивает руки на груди, когда признается, — Честно говоря, мы все должны вернуться. Это… празднование… сегодня вечером — это способ объявить, что мы возвращаемся в Европу. Я слишком далёк, чтобы продолжить в этом году. Мы можем попробовать снова, Алиса. Мы сделаем это. — Я не сомневаюсь, что вы это сделаете, лорд Эскот. Но я не могу принять ваше предложение. Я чувствую, что должна остаться в Англии. — Хорошо, — говорит он, в его глазах отражается разочарование. Он кладет руку ей на плечо и целует её в щеку, — Алиса, я понимаю. Ты скучаешь по дому, поэтому я не откажусь от своего предложения, пока ты тщательно всё не обдумаешь. — Спасибо, сэр, — с облегчением отвечает Алиса. — Ты придешь, сегодня на мою вечеринку? — весело спрашивает он, крутя усы. — Ну, сэр, если вы меня просите то, конечно, я бы с удовольствием, — она мягко принимает предложение, чтобы не оскорблять его. — О, хорошо. Ты должна показать этому Генри, что моя жена затолкала его на борт, не для того, чтобы он донимал других людей кучей не нужных разговоров. И позволь ему вести тебя в прекрасном танце, — сказал он и приподнял свою шляпу, — До встречи, Алиса. — До встречи, — отвечает она на прощание, и он уходит в свою каюту. Что она сделала такого, чтобы оказаться в такой ужасной ситуации?