Безумный вид любви I: Возвращение в Страну чудес

Таррант сидел за своим столом, его зелёные глаза мерцали предупреждающим жёлтым, и его руки были скрещены на груди, явно демонстрируя, что он ни капельки не взволнован, когда его пробудили. Но это была Мирана, которая сидела рядом с ним, в кресле, где всегда сидела прекрасная Алиса, когда она бывала в Испаряющемся мире. Если бы он закрыл глаза, он знал, что он сможет увидеть её мутные голубые глаза, смотрящие на него сейчас. Она передала ему тоску быть застрявшей на борту судна с надоедливым холостяком или устало пологая, что она потеряла гораздо больше времени, чем до падения в кроличью нору. Она могла сказать всё что угодно, и он держался за это с пристальным вниманием, желая, чтобы Алиса была с ним ещё на несколько вдохов, набираясь смелости, чтобы сказать то, что действительно было у него на уме. Алиса ясно дала понять, что он должен был сделать в последний раз, когда она сидела здесь; «Самый лучший способ сказать… что ты любишь её, это поцеловать её». Он был так чертовски близко, прежде чем Малли и её вмешательство прервали его демонстрацию. Но, несомненно, в следующий раз, когда он снова найдёт булатность… и она будет сидеть там, и он не даст ей возможности больше говорить об этом Генри. Он будет делать то, что она сказала… — Террант, ты меня слушаешь? — голос Мираны вернул его к настоящему. Он слегка покачал головой, пытаясь перевести взгляд на бледную блондинку перед собой, — Да, конечно, я слушал тебя, Мирана, — он благоговейно наклонил подбородок. — Я знаю, что ты видел Алису в своём ожидании, — многозначительно ответила Мирана, её взгляд был строгим, и Террант знал, что он находится на грани разочарования, — Если это её выбор, чтобы блуждать здесь в Испаряющемся мире я не могу наказать тебя за то, что ты развлекал её во время её визитов. Следует ожидать, что ты должен развлекать её, так как она героиня Подземья. Но, Террант Хайтопп, я не могу смириться с тем, что ты позволяешь вещам из нашего мира войти в её, — её высокий голос понизился до рычания. Таррант резко закатил зелёные глаза в ответ. — Это просто кровавый платок! — закричал он. — Мне всё равно, что было дано. Ты следуешь тем же самым законам, которые удерживают Надземье и Подземье друг от друга, — Мирана явно не отступала от этой борьбы. Террант тоже не будет. Он видел, как плохо выглядела Алиса во время своего первого визита к нему, и если потребуется некоторая невозможность Подземья сделать ей лучше, он, безусловно, дал бы ей это! Террант возвратил суровый взгляд Миране, его глаза светились янтарём, — Я не знаю, почему это такая проблема! Я, по-твоему, дал ей Хэнкерхед* или целую армию олеунов! ** — разозлился он на мысль, что Мирана действительно посылает людей, чтобы беспокоить его за его столом из-за глупого носового платка: «И конфет», поправил себя Террант: «Но Мирана не должна забивать свою маленькую королевскую голову этим.» — Она возвращается! — наконец-то он признался. Мирана удивлёно посмотрела на него. — Когда? Если ты разговариваешь с ней так много, как ты говоришь то, прошёл почти целый год по нашему времени, по крайней мере, когда она вернётся? — тёмный рот Мираны слегка приоткрылся, когда она пыталась объяснить, почему бравный воин так долго не приходил, и всё же настаивал на том, что вернётся. Терранту было грустно за неё, что она не верит словам Алисы. Но она не видела лица Алисы, поэтому, конечно, она не могла знать, что бравный воин, прекрасная Алиса имела в виду. — Я не знаю, когда! — ответил он, его акцент угас, — Всё, что я знаю, это то, что она прошлой ночью была в недельном путешествии от Лондона. Что означает, что у нас есть чуть больше недели, пока ей не понадобится найти кроличью нору! — ответил он и хлопнул рукой по столу. — Террант, мы не знаем, неделя это или месяц. Абсолем путешествует так быстро, а иногда неделя здесь — только секунды там. Неделя для нас — четверть года. Террант, мы не можем знать. И мы не можем знать, действительно ли она возвращается, — брови Мираны слегка приподнялись, осторожно ступая вокруг того, во что она верила. — Она вернётся, Мирана, — сказал Террант, — Я не сомневаюсь в этой замечательной девушке. Что касается расхождений между мирами? Найди Время и выясни, что делает его брат. — Мой брат идёт без меня. Я не люблю думать о нас как о друзьях, — гудели часы. Мирана взглянула на карманные часы, лежащие перед Террантом, и обречённо вздохнула. — Время, пожалуйста, мы должны знать, когда герой будет здесь, чтобы мы смогли послать МакТвиспа, — она пыталась рассуждать с существом, но не сводила глаз с Терранта, полностью выражая своё раздражение и беспокойство его наглостью и настойчивостью. — Я не хочу идти вровень с братом. Я люблю мчаться вперёд. Это гораздо веселее, чем этот отвратительный путь, по которому он идёт вместе со своим пренебрежением. Почему бы тебе просто не убедиться, что Хайтопп скажет тебе, когда она будет здесь? Я уверен, что у него есть какой-то календарь, в который он занесёт тот день, когда это произойдёт, он слушает каждое слово, которое она говорит, как будто это лучше, чем поражение Бармаглота, — пренебрежительно ответил часовой механизм. — Откуда ты знаешь? Ты спишь только для того, чтобы пробудиться от какого-то шага в этом мире, — обороняясь, спросил Террант. — Мне всё равно, хранит ли он его или нет! Я хочу знать, когда Алиса будет здесь, — Мирана прервала надвигающуюся ссору между ними. — Я проснусь, когда услышу из её уст, что она здесь, — поклялось Время, — Но я всё ещё сильно травмирован тем, как этот ребёнок потратил меня впустую, я бы очень хотел подождать, пока она не поймёт, что она должна ценить своё время. — Я уверена, что так и будет, — голос Мираны — это голос дипломата, нежного и ласкового, почти, как будто извиняясь за то, что она прервала правящее божество. Террант хотел задушить её за это, Время было непостоянным существом, почему она должна тратить свои приличия на него? Террант мог видеть, что она увидела, его хмурый взгляд, — Я не настолько наивна, в отличие от большинства людей в моём дворе. Я знаю, что делает Ирацибета. Я знаю, как сильно мы будем нуждаться в Алисе. Но я также знаю, что ребёнок любит приходить слишком поздно. — Я никогда не говорил, что думаю, что у тебя не хватает ума, дорогая Мирана, — сказал Террант и склонил голову, — Но я думаю, что Алиса всегда прибывает точно в срок. — Надеюсь, ты прав, Хайтопп. Я знаю, что Алиса единственная надежда избавить Подземье от ужасной угрозы Красной Королевы. Алиса сможет помочь мне пойти против моей сестры. Потому что она не плоть и кровь для маленького тирана, — Мирана сделала паузу, — Я полагаю, что это должно быть то, что значит иметь детей. Чтобы иметь что-то, что толкает тебя, но в то же время не позволяет навредить, — она посмотрела на Терранта с нехарактерным жестом в своих глазах. Казалось, Королева увидела жажду крови и поняла, что хочет попробовать её на вкус. Кровь, наполненная местью, была тем, что она видела тем, чего она желала, к своему же ужасу, — Но Ирацибета должна быть остановлена. — Почему ты не можешь заставить своего Гэвина сделать это? — Таррант засмеялся и всё же посмотрел на Королеву. Конечно, она хотела, чтобы Алиса вернулась, чтобы выполнить её приказ. А затем, как только девушке удаться одолеть этого нового врага, Мирана отправила бы её обратно в свой мир с небольшим количеством крови и лёгким движением руки. Он будет умолять Алису остаться. Пусть Алиса вернётся в Подземье, но пусть это будет кто-то другой, кто должен подвергнуть себя опасности. — Я не могу, — многозначительно ответила Мирана, — Гэвин — это единственное, что я знаю в этом мире, и то, к сожалению, за что я глубоко забочусь, и я не могу допустить, чтобы он навредил моей сестре. Это не его судьба. — И ты проверила Оракулум, чтобы убедиться, что это Алиса? — спросил Шляпник, его тон становится всё жёстче. Мирана покраснела от этого. Зачем ещё Алисе возвращаться в Подземье, она выбрала свой путь, который не должен был оставаться здесь, и больше не было необходимости в её служении. Конечно, она пообещала Шляпнику, что она сама увидит, когда девушка вернётся, но она также пренебрегала этим. Возвращение Алисы означало разрушение Подземья, и это не та судьба, о которой хотела знать Мирана. Поэтому она добавила это утверждение в свой список, и начала восстанавливать королевство до её возращения. Всё стало налаживаться, и хотя Мирана всегда была благодарна за то, что сделала храбрая девушка, она никогда не думала, что Алиса придёт, и будет жить в их мире. Очевидно, что Алиса была из Надземья, а не из Подземья. Она вздохнула и посмотрела на Терранта, зная, что она должна признать правду. — Нет, Террант. Я не консультировалась с Оракулумом. Это священно, и я знаю, что имя Алисы будет там, чтобы победить всех, единственная угроза, которую Подземье имеет в данный момент — это моя жалкая старшая сестра, — тяжело ответила она, прежде чем встать со стула, чтобы присоединиться к своей небольшой группе придворных, которые отправились с ней к печально известному столу чаепития. — Если быть честным, Мирана, может быть, я не хочу видеть, как Алиса снова подвергается опасности, — заявил Террант и твёрдо встал, его руки сжались в кулаки в знак того, что он стоял на своём. Она не хотела терять Гэвина из-за своей привязанности, также как он не хотел терять Алису. Мирана покачала головой. Она знала, что что-то назревало в его полуосознанном разуме для бесстрашной девушки, которая ещё раз пересекла его путь и завладела его вниманием, — Террант, не будь глупым. Судьба Алиса состоит в том, чтобы вернуться, чтобы помочь Подземью выжить. Это то, для чего она была вызвана сюда. — Если на этот раз Алиса останется, ты не сможешь полагаться на неё в каждом сражении. Это будет её жизнь, — указал он на мир вокруг них. — Почему во всём Подземье ты когда-нибудь думал, что она останется? Она принадлежит Надземью, — Мирана слегка рассмеялся, задаваясь вопросом, подвергался ли Шляпник воздействию большего количества ртути в разгар своего выздоровления. С каждым днём он становится всё безумнее и безумнее. — Когда у неё больше не будет вопросов для ответов или заданий, которые нужно выполнить там, у неё будет много вопросов и вещей, которые нужно сделать здесь, тогда какому миру будет принадлежать милая Алиса? — задумался он вслух и снова сел в кресло. Мирана посмотрела на него. — То, как ты выглядишь, когда ты говоришь о печально известной девушке, похоже на то, как выглядит Гэвин, когда говорит со мной. Возможно, было бы неплохо, чтобы Алиса увидела, как много мы сделали для процветания Подземья. Как мы не допустили, чтобы победа бравного воина пропала впустую, — уступила Мирана, зная, что она не выиграет эту борьбу с бредовым Шляпником, и в конечном итоге мир погрузиться во тьму. Она вернулась к требованию Шляпника, — Если это произойдёт, Террант Хайтопп, мы рассмотрим это, когда она вернётся. — Даёшь ли ты своё слово? — со свирепостью спросил Таррант. — Клянусь короной и королевством, если вопросы и задачи Алисы останутся здесь, она будет полным подземцем в моих глазах, — размышляла Мирана: «Но, возможно, не в Подземье. Другая тема для другого дня», — размышляла она. — Тогда всё улажено, — твёрдо ответил Террант, — В добрые дальние, Мирана. Я буду ждать здесь, пока Алиса не вернётся. — В добрые дальние, Террант. Не вводи маленькие разногласия в разум нашей Алисы, — ответила Мирана, проходя мимо своих придворных и поднимаясь по маленьким ступенькам, чтобы сесть на коня. Не сводя глаз с Терранта, она села на лошадь. Когда она была уверена, что он не доставит ей дальнейших неприятностей, она повернула голову лошади в том направление, куда нужно идти и нежно поцеловала. Существо откликнулось на команду и начало движение вперёд, оставив человека в его мечтах и видениях. Таррант наклонил голову и прошептал про себя, — Не больше, чем-то, что уже сделано. И он вернулся в Испаряющийся мир. Алиса снова сидела за столом и терпеливо ждала, когда он откроет зелёные глаза. Последние несколько месяцев у него была полоса удачи и счастья. Он видел Алису каждый раз, когда она засыпала. Он с нетерпением ждал, когда её голова будет тихо лежать на подушке, чтобы она могла войти в мир снов. Он надеялся, что это признак того, что она действительно бросит вызов предсказаниям Мираны и останется здесь, в Подземье. Она проводила здесь так много времени, как и в свои другие визиты. Сегодня она слабо улыбнулась ему и посмотрела на свой чай, вместо того, чтобы пить его. Она так сильно наслаждалась Испаряющейся едой и напитком; она питалась ею каждый раз, когда сидела за его столом. Но сегодня она была тихой и замкнутой. Это было очень не похоже на Алису, и беспокойство грызло его желудок. Он надеялся, что всё было хорошо, и она не была серьёзно больна. У него было так много вещей из этого мира, которые он мог дать ей. Зелье спасения жизни было одним из них. Террант протянула руку и заправил прядь волос за ухо, — Что тебя беспокоит? — спросил он, наклонившись вперёд, чтобы послушать, что она скажет. — Я вернулась домой, в Англию, но всё не так, Шляпник, — ответила она, и маленькая слеза скользнула по её лицу. Он потянулся к ней, ненавидя видеть, как она плачет. Он обернулся вокруг неё, являющейся её щитом, когда она сидела уязвимой и открытой, по её щекам текли слёзы. Он молился, чтобы она не потопила мир вместе с ними. — Что не так? — спросил он, когда он почувствовал, что она достаточно спокойна, чтобы говорить без всхлипов, и не задыхаясь. Не было необходимости, держать всё в себе и разрываться от душевной боли. Пусть она решит это наилучшим образом, как знает её тело. Плача. Он надеялся, что это решение, на которое он мог бы легко найти ответ. Если она была дома, возможно, она пыталась найти кроличью нору, чтобы она могла вернуться в Подземье! Она должна быть так близко. — Это… моя мама. Она была очень хрупкой с тех пор, как умер мой отец, — начала Алиса, её голос был наполнен слезами и разбитым сердцем, когда она вспоминала прошлое своей матери, особенно со своим любимым отцом, — Они так сильно любили друг друга. Он проявил в ней воображение, мышление и веру в невозможное; гораздо больше, чем я когда-либо могла. И она держала его заземлённым, чтобы он не улетел слишком далеко к солнцу, — она положила руки на щёки, прижимая слёзы к своей коже, в то время как Террант положил руку на макушку её головы, обеспечивая успокаивающие давление другой души, понимающей её боль. Она взяла минуту молчания, размышляя о своих родителях и их, казалось бы, идеальных отношениях, балансе и расцвете, прежде чем попыталась заговорить снова. Этот раунд истории она начала вскоре, и задыхалась от своих слов, когда пыталась дать отпор нарастающим слезам, — Она ужасно заболела. Я вернулась, чтобы найти её, ну я не знаю, как это описать из-за отсутствия лучших терминов описывающих это, скорее, как сошедшую с ума. Она видит видения, её тело покрыто розовой сыпью, а лоб горит. Не знаю, почему я вообще потрудилась уехать из Англии. Я уехала и не оставила никого, кто бы мог позаботиться о ней, — призналась Алиса и горько заплакала. Террант приблизил голову и поцеловал её в макушку светлых волос. Она крепко держалась за него, что было очень неудобно на углу стола. Шляпник нежно поднял её со стула и усадил на колени. Она свернулась против него. — Алиса, с ней всё будет в порядке. Каждый сходит с ума хотя бы раз в жизни, и безумцы всех умней! — он попытался, подбодрит её. Она посмотрела на него и улыбнулась. Он вытер её слезы своим перевязанным большим пальцем, мягко улыбаясь ей, пытаясь придать этому жесту чувство комфорта. Казалось, это не доказало свою эффективность, так как её лицо снова погрустнело, и ещё больше слёз намочило её лицо. — Доктор говорит не очень обнадёживающе. Я живу с Эскотами по настоянию Генри. Он заботится о моей матери лично, обещая мне, что он сделает её здоровой. Он не хочет, чтобы я подхватила эту болезнь. Я думаю, он пытается удержаться от того, чтобы сказать мне, что инфекция довольно ужасна, — Алиса замолкла, делая глубокий вдох через нос. Он мог видеть, что она хотела взять под контроль слёзы, которые скатываются по её щекам с неуловимой скоростью. Каждая унция её существа боролась за то, чтобы она перестала чувствовать. Но даже Террант знал, что единственное, чего Алиса никогда не сможет сделать, это перестать чувствовать. Он нежно сжал её руку, уверяя, что слёзы были естественными, боль была понятной, и не надо пытаться всё это разлить по бутылкам и положить на полку, как Уменьшунку. «Затопи эту землю, Алиса», — подумал он: «Затопи это своею болью. Я буду держать тебя, как якорь посреди океана скорби», — горе он не хотел признать того что он слишком хорошо знал. Алиса снова начала рассказывать о болезни своей матери, её голос дрогнул с ещё более непролитыми слезами, — Моя мама лежит в постели, иногда выкрикивая имя моего отца. Пот покрывает всё её тело, и её лихорадка такая же горячая, как огонь в печи. Я думаю, что она также потеряла своё желание жить. Моего отца нет, Маргарет вышла замуж за Лоуэлла, и я взяла ответственность за компанию своего отца, зачем ещё ей хотеть быть рядом? По крайней мере, когда она умрёт, она снова будет с моим отцом, — Алиса закончила и положила руку на грудь Шляпника, её тело легло на его, так как печаль истощила её энергию. Она была истощена, и он мог чувствовать каждую боль в её теле, как будто это была его собственная. — Тогда есть Маргарет, — слёзы Алисы замедлились, когда она подумала о своей сестре, — Она беременна и выглядит просто замечательно. Однако она не может видеть мою маму из-за своего состояния. По понятным причинам, она расстроена, что я единственная, кто видит маму, — Алиса осмелилась взглянуть на его изумрудные глаза, и слеза скатилась по его щеке, когда он увидел агонию, которая не могла скрыться от объявления своего присутствия в тёмном голубом взгляде Алисы, — А тут ещё есть Лоуэлл, эта нечисть человека, — она фыркнула и тяжело сглотнула, прежде чем продолжить, — Он изменяет моей сестре. Она живёт своей жизнью, пытаясь сделать его счастливым. У неё есть его ребёнок; можно подумать, что он будет смотреть на неё с большей любовью и уважением, — Террант продолжал прижимать её к себе и позволил ей вылить на него все свои проблемы, — Я не думаю, что скоро доберусь до Подземья, Террант. О, я так разорвана. Есть ли какой-нибудь способ, которым можно просто сшить это всё вместе, чтобы меня не разорвало? — она отстранилась от его хватки, чтобы снова посмотреть ему в глаза, — Разве ты не можешь использовать свои навыки, чтобы сшить всё вместе? — Алиса, я способен только изготавливать шляпы. Я не в состоянии строить миры, — прошептал он. Алиса в изнеможение прижалась своим лбом к его лбу, — Как твой друг-врач? — спросил он в надежде сменить тему на другую, возможно на ту, которая могла бы отвлечь её от печали и сосредоточиться на более сильных эмоциях. Он положил руку ей на щёку. Её голубые глаза были настолько большими, что они были близки к его собственным, и они, похоже, сердились на него за то, что он спросил о Генри. Хорошо. Его отвлечение сработало. — Он такой милый, когда заботится о моей матери. Я думаю, что он пытается завоевать меня своим уходом за ней, — сказала Алиса, возвращаясь к своей свёрнутой позиции на коленях. Она прижала голову к его груди, закрыв глаза, — Но я боюсь, что Генри просто не тот человек для меня. Это так неловко — жить и обедать в одном доме вместе с ним и Хэмишем. Они оба попросили мою руку в какой-то момент, и ни один из них не был тем, что мне нужно, — она слегка рассмеялась, — Они такие разные люди. Что забавно, если подумать. Возможно, нет человека, предназначенного для меня. Они застряли в одном и том же доме, и это только подчёркивает, насколько сильно они отличаются. Они на самом деле не лучшие друзья, — Террант улыбнулся и смахнул ещё одну слезу с её щеки. Ему нравилось, как она разговаривает с ним, рассказывая ему обо всех бедах своего сердца и битвах своей жизни. Он только хотел, чтобы он был в её мире, чтобы он мог исправить это для неё. Он знал, что единственным, кто может подняться по кроличьей норе, был МакТвисп. Она могла упасть, но только кролик мог подняться. В противном случае он бы проснулся бы, как всегда, и поднялся бы по грязи прямо сейчас, чтобы он мог держать её в реальности, а не в существовании Испаряющегося мира. Алиса прервала его планирование того, как добраться до Алисы в Надземье из Подземья, — Я сохраняю спокойствие и вежливость только потому, что это не мой собственный дом. В противном случае я бы дала двум мальчишкам хорошую лекцию о том, как ведут себя настоящие джентльмены, а не спорить за обеденным столом о глупых вещах, таких как дизайн корабля или какие новейшие танцы, привезены из Америки. У меня от них головные боли, и я иногда хочу, чтобы я впала в свой собственный бред, — она улыбнулась и положила обе руки ему на его щёки, — Я так счастлива, что у меня есть ты, когда я засыпаю. Я сожалею, что потребовалось так много времени, чтобы рассказать тебе все свои проблемы. Здесь просто так весело, и у меня очень мало этого там. — Ты можешь рассказывать мне всё, что угодно, Алиса. Мне это не надоедает, и я не обижаюсь на тебя за это, — пообещал ей Террант, когда он положил свою правую руку на её руку, которая лежала на его щеке. Она улыбнулась ему, выражая признательность. Она глубоко вздохнула, прежде чем продолжить, — Приёмы, которые устраивает Леди Эскот, вызывают у меня сыпь и делают меня больной. Я так благодарна, что моя мама не гналась за впечатлением других тем, что у неё было, в отличие от матери Хэмиша. Иначе бы я заболела лихорадкой от кадрили. Мне приходится танцевать с Генри, потому что Хэмиш ищет подходящую жену. Поскольку я такая неприличная дама, мне нужно держаться, как можно подальше от девушек так, как я на них плохо влияю. Леди Эскот заставляет Генри оставаться рядом со мной. Обычно мы идём на прогулку по саду, я всегда надеюсь, что МакТвисп будет там, чтобы я смогла убежать от Генри… — она остановилась и снова открыла глаза. Террант хотел, чтобы она закончила своё предложение, куда она будет бежать, но она застряла в середине. Шляпник очнулся от своего транса. — Алиса, — сказал он. Алиса улыбнулась и снова закрыла глаза. — Прямо сейчас Хэмиш ухаживает за абсолютно удивительной девушкой… — Не больше, чем ты, — прервал он её. Алиса снова открыла глаза, позволяя рукам упасть с его лица на её колени, затем она снова закрыла их и продолжила. — Её зовут Аннабель и она очень милая. Она действительно такая, и я нахожу её дружелюбной и доброй. Я хотела бы подружиться с ней, я просто не знаю, как долго Леди Эскот будет держать её подальше от меня, пока она не будет уверена, что я не научу её плохим манерам, — она засмеялась. Террант не мог удержаться от смеха вместе с ней, и он наслаждался счастливыми нотами смеха исходящими от Алисы. Было приятно слышать, что в ней было что-то радостное среди печали. — Ты скоро подружишься с ней, Алиса. Ты найдёшь способ, — заверил он её. — Террант, ты определённо знаешь, как заставить девушку чувствовать себя прекрасно, — её губы растянулись в улыбке. Вместе с улыбкой, она отстранила себя от его ног и встала в полный рост Алисы. Её глаза были покрасневшими от плача, а губы были опухшими от соли и воды, но улыбка всё ещё украшала её лицо. Она уселась в кресло, на котором Мирана сидела раним вечером в реальном мире. Террант был рад, что истинный владелец вернулся. Он наблюдал, как она мягко садиться в кресло, прежде чем она заговорила, — Как идут дела в Подземье? Как ты, мой Шляпник? — спросила она, — Мне кажется, что я всё время говорю про себя, а тебя совсем не спрашиваю. — Моя прекрасная, мне нравится слушать, как ты разговариваешь. Мне бы только хотелось, чтобы я лучше справилась с твоей загадкой, вот и всё. Что касается Подземья, то пока всё в порядке. Ирацибета всё ещё готовит свои уловки, насколько мой разум способен знать, — Террант дико улыбнулся девушке, надеясь, что, возможно, он сможет отвлечь её от её проблем, и, надеясь, что он не нагнетёт на неё ещё больше. Он быстро заметил, что лучше избегать обременения её темой про Ирацибету, — Что касается меня? У меня всё превосходно, моя прекрасная Алиса, потому что я вижу тебя всё время в своих снах. Малли всё чаще покидает стол. Иногда я думаю, что она делает это, чтобы избежать тебя. — Я не думаю, что Малли очень любит меня, — согласилась Алиса, слегка надув губы. — Это чепуха! Ты нравишься Малли, — улыбнулся он и посмотрел вниз, желая, чтобы, он не настаивал на правде, в которой он не был полностью уверен, — И я думаю, что Тэкери надеется, что история может быть найдена в Испаряющемся мире. Бедный Заяц также стал свидетелем своих страданий в руках кровавой Красной Королевы. — Она никогда не должна снова прийти к власти, Таррант! — воскликнула Алиса, и он улыбнулся. — Действительно, милая. Но я должен предупредить тебя сейчас. Когда ты вернёшься в Подземье, знай, что Белая Королева думает, что ты снова пришла на битву. Что ты действительно не останешься, потому что ты принадлежишь своему миру, а не Подземью. Мы все знаем, что это просто нелепо, потому что тебя бы здесь не было, и ты не сидела бы со мной, хотя на самом деле ты сидела на мне. Не то, чтобы в этом есть проблема, на самом деле я очень… — Шляпник! — сказала Алиса и схватила его за плечо. — Сожалею, Алиса. Спасибо, я в порядке, — сказал он и попытался продолжить снова. Он был раздражён тем, что в итоге он затронул тему про Ирацибету, даже когда он сказал себе не делать этого, — Мирана не думает, что ты здесь, чтобы остаться. Алиса не вернётся, чтобы снова подвергнуть себя опасности, потому что Подземье может найти других героев, которые именно от суда, а не из другого мира, который пришёл защищать что-то, что не может по-настоящему принять его, — сказал он и взял её руки в свои. — Почему, Шляпник, конечно, я приду, чтобы остаться в Подземье, когда вернусь. Я обещаю тебе это! — сказала она, и он поднёс её руки к своим губам и нежно поцеловал их: «Я так близко», — размышлял он. Может быть, ему стоит наклониться и поцеловать её сейчас? — Когда ты вернёшься? Мы пошлём МакТвиспа к тебе, как можно быстрее! — настаивал он, но она посмотрела на него в замешательстве. — Я пока не уверена, Террант. Моя мама больна, и я должна быть там, когда она… — Снова станет лучше, — сказал он за неё. Алиса покачала головой и поднесла руки к груди. — Она умрёт, Террант. Мне грустно, что это не естественный способ, в котором некоторые люди умирают во сне. Моя мама скучает по моему отцу, и единственный способ, которым она когда-либо заполнит эту пустоту, — это когда она уйдёт, — сказала Алиса, слёзы снова появились в её глазах. — Не плачь, Алиса. Возможно, я могу принести тебе ещё одно зелье… — Нет! Я не хочу, чтобы ты снова попал в неприятности из-за меня. Это время моей матери. В моём мире никогда не бывает так, чтобы жить вечно, — настаивала она. Шляпник начал хмуриться, когда он смотрел, как она медленно начинает исчезать перед его глазами, её синее платье теряет своё богатство, её голубые глаза теряют свой оттенок. — Я ухожу? — её голос был густым от сожаления. — Да, — ответил он и посмотрел вниз. Алиса улыбнулась и положила пальцы под его подбородок. — Я скоро вернусь. Ты знаешь, что я это сделаю, — Она сняла с шеи серебряную цепочку. На ней висел маленький ключик, и он тускло сверкал в пасмурном свете Подземья, — Вот, из моего мира в твой. Держись за меня, — прошептала она и вложила её в руки. — В добрые дальние, Алиса, — прошептал он и сжал ключ. — В добрые дальние, Террант, — сказала она, и он быстро притянул её к себе и поцеловал в лоб. В следующее мгновение она исчезла.