Безумный вид любви I: Возвращение в Страну чудес

Алиса шла рядом с Генри на очередной приём, вызывающий благоговейный трепет у Леди Эскот. Были всевозможные чрезмерно одетые Лорды и Дамы, танцующие друг с другом в придуманных обществом представлениях о притворной привязанности. В одной комнате было много еды, что не должно было быть разрешено, и было много корсетов и слишком много женственных чулок. Все вещи, которые Алиса находила отталкивающими, находились в одном месте, и вся концепция заставляла её живот болеть и посылала головокружение. Помимо необходимости участвовать в болезненной интерпретации социального этикета Леди Эскот, условия в личном мире Алисы тоже не шли гладко. Её маме стало хуже. Теперь у неё болел живот, и она всё время спала. Всякий раз, когда Алиса посещала её, она либо сопротивлялась слезам из-за боли в своих органах, либо выкрикивала имя своего мужа и то, каким замечательный он был джентльменом, он был истинным вдохновением с самым странным образом мышления. Алиса оставляла каждое посещение убитая из-за состояния, в котором находилась её мать, а Генри всё ещё не говорил ей, в чём проблема. Он был очень расплывчатым, когда она спрашивала о болезни своей матери, заставляя Алису только больше обижаться на него из-за его обращения с ней. Он мог попытаться ухаживать за ней и добиваться её, просить её руки в браке, но как он осмелился не сообщать ей о том, что на самом деле происходит с её матерью. У Алисы было подозрение, что это больше связано с его страхом перед её «женскими чувствами» и меньше, потому что он беспокоился, что она может не принять то, что он сказал. Большую часть дней она покидала комнату в больнице, где была её мама, в эмоциональном противостоянии, желая плакать о своей матери, а также желая отправить свой кулак в лицо доктора Генри за его напыщенное отношение к ней как к женщине. Алиса старалась держать голову и ценить то, что происходит вокруг неё. Она знала, что это именно то, чего хотела бы её мама, и если бы это было то, что облегчило бы её душу, то Алиса могла бы сделать то, что потребуется для этого. Даже если это означало задыхаться, как рыба в корсете, она согласилась надеть и игнорировать свои зудящие ноги в пределах неприспособленных чулок. И она пыталась найти что-то в ту ночь, которую она с нетерпением ждала, даже если это было потому, что там был её любимый пирог с патокой. Тем не менее, сегодня днём Генри узнал, что Леди Эскот решила пригласить некоторых из её гостей. Алиса теперь с нетерпением ждал этой ночи, особенно потому, что леди Эскот договорилась, чтобы Генри и Алиса этим вечером поужинали с Хэмишем и Аннабель. Алиса очень хотела поговорить с Аннабель, женщиной, которая и заинтриговала, и восхитила её. И очень немногие были способны на это в доме Эскота. Однако перед ужином она всё ещё должна была страдать, обращая внимание на своего джентльменского сопровождающего. Генри предложил прогуляться во время приветствия гостей. Леди Эскот разрешила им, но только если они вернуться на танцы. Алиса надеялась, что, возможно, вместо танцев она сможет провести очень долгую беседу с очень скучным джентльменом о всевозможных вещах. Обещание Леди Эскот, что они будут танцевать, просто будет не выполнено. Не капельки. Однако у Генри были свои планы для Алисы, чтобы она хороша, провела вечер. К большому ужасу Алисы, скоро будет лихорадка кадрили. — Я чувствую, как будто ты держишь меня на руках в танцевальном зале, как часть акта, — призналась ему Алиса, когда они шли по саду. Она не особенно заботилась о том, чтобы висеть на его руке весь вечер, но ей не нравилось, когда с ней обращались как с прекрасными карманными часами, носили, чтобы ослеплять других, а затем убирали в неудобное время. Видя, что приближается четыре, и они скоро отправятся на большую лужайку, чтобы присоединиться к другим парам в их танцах, Алиса хотела знать, почему он так быстро сменил свои принципы, и повлияет ли это на его заботу об её матери. Генри с удивлением посмотрел на неё. — Что бы ты ни говорила Алиса. Конечно же, моё намерение не влияет на это никаким способом. И то, как я думаю о тебе, — ответил он, его открытый рот от шока быстро превратился в яркую улыбку. Она может быть уверена, что он всё ещё чувствовал к ней то, же самое, что и пару дней назад, и забота об её матери не под угрозой. — Но ты всегда выбираешь песню, танец, который мы исполняем. Ты никогда не спрашивал меня, как я себя чувствую, и, возможно, под какую песню я хотела бы передвигаться по полу. Или даже то, что я предпочитаю делать. Это всегда кадриль, кадриль и ещё раз кадриль! Что, если я хороша в вальсе? — Алиса бросила вызов его власти. Генри зарычал. — Алиса, ты, кажется, быстро забываешь, что я мужчина. И именно мужчины играют ведущую роль в танце. У нас есть бремя выбора, под какую песню мы должны вести вас по полу, мы должны быть уверены, какими шагами вы двигаетесь, чтобы это было правильно. Ты делаешь так, как будто это всё обо мне, но Алиса, это действительно всё о моём комфорте для тебя. Ты думаешь, я настолько жесток? Иногда ты настолько дерзка, что это сводит меня с ума. Насколько наглой ты можешь быть? — спросил он и немного грубо потянул её. — Я это сказала, чтобы ты восхищался мною! — ответила Алиса и оторвала руку, — Теперь прекрати хвататься, ты делаешь мне больно, — она сложила руки на своём теле. Генри издал очень громкий вздох и остановил её, — Алиса, мне очень жаль. Я не пытаюсь начать с тобой драку. Обещаю. Я знаю, что ты находишься под большим давлением. Из-за того, что твоя мама лежит, а твоя сестра ожидает ребёнка. Но Алиса, я могу позаботиться о тебе. Так что не волнуйся так сильно из-за всего этого. Это заставляет эти ужасные морщины на лбу проявиться, — он пытался нежно дразнить её. Шутка не была чем-то, что девушка высоко оценила, и Алиса бросила на него сердитый взгляд. Он посмеялся над её выражением лица, — Алиса, я всего лишь дразню тебя. Пытаюсь поднять тебе настроение, — он коснулся её локтя, чтобы она снова пошла с ним, — Ты меня иногда беспокоишь, потому что ты выглядишь такой усталой. — Иногда я боюсь, что когда я засну, у меня не будет снов. — Это очень странная вещь, в которую нужно верить. Или даже беспокоиться о том, чтобы иметь сны или не иметь. Я не понимаю, почему их наличие или отсутствие имеет значение. Что плохого в том, чтобы не иметь снов? Леди Эскот сказала мне, когда мы впервые встретились, она подумала, что ты сумасшедшая, потому что у тебя постоянно были ужасные кошмары, — ответил он. Алиса было стыдно, что Леди Эскот так много ему рассказала. На самом деле это было не её дело, и какое право имел этот человек знать, что происходит в её собственной голове, которая не принадлежит ни одному мужчине? — Если честно, то теперь они стали намного лучше. На самом деле иногда им гораздо легче попасть в это жалкое место существования, — ответила Алиса, отвернувшись от Генри и обнаружив, что надеется, что он уйдёт, полностью уставшим от неё. — Осторожнее, Алиса, потеря своего прикосновения к реальности никогда не бывает здоровой вещью. Даже если есть два мира, о которых ты постоянно говоришь, важно помнить, в каком ты сейчас мире и не пытаться убежать в другой, чтобы избежать плохих времён, — глубокий голос Генри был наполнен предупреждением, но он продолжил улыбаться ей, — Сейчас всё плохо, но со временем ты увидишь, что снова всё станет на свои места. — Мне так тяжело видеть, как моя семья покидает меня. Я знаю, что моя мама так сильно хочет снова увидеть моего отца, и я знаю, что у Маргарет своя собственная жизнь, но они уходят и покидают меня, — она по глупости доверилась мужчине рядом с ней, — Всё, что я когда-либо делала, когда сталкивалась с проблемами, это убегала от них. — Алиса, — сказал Генри и обнял её за талию, — Это всё часть взросления. Начни с того, что научись не убегать от проблем, которые призывают тебя. Сразись с ними лицом к лицу. — Я могу столкнуться со страшным монстром, держа в руке лишь меч, но я не могу даже видеть, как моя мама зачихает, не желая покидать это место сразу, — призналась она Генри. — Мечты и реальность — совершенно разные существа. Если ты хочешь знать моё мнение, Алиса, ты хорошо держишься, когда твоя мама медленно уходит из жизни. Я не могу себе представить, что женщина, которая заботилась и любила меня, исчезает, в одиночестве. Помни, Алиса, что я всегда буду здесь. Ты всегда можешь поговорить со мной. У меня отличные уши для выслушивания, — улыбнулся он. — Ты отличный друг, Генри, — призналась она и посмотрела на него с улыбкой на лице. Возможно, она могла бы признать, что, как только она преодолела его раздражающее желание жениться на ней, он действительно имел в виду для неё всё лучшее. И если бы он понял, что она не хочет выйти за него замуж, возможно, она могла бы расширить оливковую ветвь и признать, что дружба будет хорошим началом, — Я искренне благодарна и счастлива, что ты находишься здесь со мной во время этого испытания с моей матерью. Возможно, она справится с этим благодаря тебе, — Алиса похлопала человека по руке и пошла быстрее. Генри, казалось, немного замедлился, к её удивлению, и когда она посмотрела на него, она увидела, что его лицо стало очень серьёзным, — Давай, Генри, нам нужно поторопиться, скоро начнутся танцы, надо прийти туда до того, как Леди Эскот заметит, что мы опаздываем! В конце концов, это ты втянул нас в этот беспорядок, — она отпустила его руку и побежала вперёд к большой лужайке. Она обернулась и с облегчением увидела, что он бежит за ней, и мысль, которая заставила его задуматься раньше, была недостаточно важна, чтобы запомнить, и на его лице появилась улыбка. — Я собираюсь побить тебя там, Алиса! — юноша посмеялся и шагнул вперёд. Алиса начала бежать ещё быстрее, пока вспышка белого не привлекла её глаза. Она замедлилась и посмотрела, чтобы увидеть его снова. Это был МакТвисп. Алиса остановилась, готовая бежать прямо за кроликом и к его проклятому маленькому туннелю, чтобы упасть обратно в её Страну чудес. Её ноги начали двигаться в этом направлении, но она остановилась на полпути. Она не могла этого сделать. Не в этот раз. — Нет, Алиса, больше не беги. Вернись и закончи свою задачу, — она ругала себя, и вместо того, чтобы направиться к существу, она повернулась по направлению к вечеринке и побежала ещё быстрее. Она надеялась, что её мама скоро поправится. Её кости болели, чтобы вернуться в Подземье, и она чувствовала, что узел сожаления поселился в её животе, из-за того, что она не последовала за МакТвиспом к своему спасению. Но, как сказал Генри, Алиса наблюдает, как её мама уходит из этого мира совсем одна. Это означало, что если Алисы не будет там, то никто не будет рядом с пожилой женщиной, которая боролась за свою жизнь. Она будет совсем одна. И это была не та цена, за которую Алиса могла попросить, чтобы её мать заплатила только потому, что она хотела попасть в Подземье. Место уже доказало, что оно будет там, когда она будет готова к нему. Вместо этого Алиса продолжила бег к дому в поместье Эскот, игнорируя изображение, которое она только что увидела в уголке глаза. Если бы она в последний раз оглянулась назад, она бы увидела, что маленький белый кролик остановился и полез в карман, чтобы достать часы. Он посмотрел на часы, а затем взглянул на неё с недоверием. Но Алиса не оглянулась назад, она вернулась на вечеринку, чтобы закончить битву, в которой она находилась, и была полна решимости, завершить битву одним последним взмахом меча.

***

Танцы не были такими ужасными, как думала Алиса. Генри, казалось, слышал, что она сказала ему ранее, и позволил ей попросить песню, прежде чем вести её в одном танце вальса. Это было не всё, чего хотела девушка, но это был путь к дружбе, который только что начался. Она предпочла бы быть счастливой, что он услышал её просьбу слушать её чаще, и сражаться с ней в дальнейшей битве. Тем более что ужин быстро приближался, и она начала беспокоиться о том, чтобы начать разговор с Аннабель. За ужином Алиса продолжила получать больше удачи, чем просила. Её усадили напротив Аннабель за главным столом, и Алиса задумалась, не потеряла ли Леди Эскот своё собственное мнение, посадив подлую Алису так близко к потенциальной жене её сына. Хэмиш сидел рядом с девушкой и когда-либо так правильно нарезал любую еду, которую его тонкое пищеварение сможет обработать на тарелке перед ним. Алиса могла меньше заботиться о еде, когда смотрела через стол, наблюдая за дамой, как будто она была каким-то диким существом, с которым молодая блондинка никогда не сталкивалась раньше. В некотором смысле, Аннабель была именно такой, поскольку она менее деликатно нарезала себе еду и жадно ела. — Танцы делают меня такой голодной, — призналась тёмноволосая дама с розовыми щеками, когда подняла глаза и увидела, как Алиса смотрит на неё, — Я извиняюсь за мои плохие манеры за столом. — Алиса на самом деле не очень-то любит настольные манеры. Или вообще, какие-либо другие социальные манеры, если честно, — сказал Генри, когда взглянул в сторону, чтобы поймать взгляд Алисы. Она топнула ногой, чтобы заткнуть его. — О, ну, обычно я немного более деликатна в еде. Но я не думала, что у Эскотов будет так много кадрили и вальса. В противном случае у меня было бы немного больше манер во время чая, — Она улыбнулась и убрала свои чёрные волосы с плеча. Они в один момент были завиты, но теперь они падали ровно и очень прямо вокруг лица девушки, обрамляя её большие голубые глаза. — Да, обычно у Эскотов много танцев, это просто так, чтобы предупредить тебя, — сказала Алиса и поднесла вилку с перепёлкой ко рту. Аннабель посмеялась и посмотрела на Хэмиша. — О, хорошо, я, конечно, люблю кадриль! — воскликнула она с неподдельным удовольствием. — Тогда ты и Хэмишем будете идеальной парой, — прокомментировала Алиса, когда она многозначительно посмотрела на рыжую голову, он выстрелил ей противный взгляд в ответ. — Я не мешаю? — Сзади раздался ещё один мужской голос. Молодые люди повернулись и увидели Лоуэлла, стоящего позади Алисы и Генри, — Мы говорим о политике и охоте, если вы, джентльмены, хотите присоединиться к нам. Оставьте дам на некоторое время. Я уверен, что им есть о чём поговорить. Особенно моей дорогой свояченице, — он насмешливо улыбнулся Алисе. — Где моя сестра? — спросила Алиса, ища тяжело нагруженную женщину, которая должна была находиться в заключении, но на этот раз нарушила социальную норму, чтобы прийти к Эскотам, чтобы быть рядом с Алисой на случай, если придёт время их матери. — Она ушла в уборную. Я думаю, что некоторые из запахов этого ужина заставляют её чувствовать себя довольно плохо, — он посмотрел на Алису свысока, — Но она присоединиться к вам достаточно скоро. Я сказал ей, что она должна вернуться в своё заключение в верхних комнатах, но она заявила, что ты будешь за ужином, и ты, конечно, не будешь против, — он саркастически хмыкнул, — Мы все знаем, что-то, что она говорит, является фактом. В любом случае, вы идёте, джентльмены? — Конечно, я люблю политику и охоту! — сказал Генри и вскочил. Хэмиш также встал, медленно выдвигая свой стул, а затем обошёл его сзади, чтобы подтолкнуть его обратно к столу и поцеловать Аннабель в щёку, прежде чем уйти, — Увидимся около… семи… в гостиной. — О, конечно! — воскликнула девушка с тёмными волосами. Генри попытался наклониться, чтобы поцеловать Алису, но она уклонилась от него. — Увидимся… когда-нибудь? — обречённо спросил Генри. — Возможно, — безразлично ответила Алиса. Она улыбнулась тому факту, что будет наедине с Аннабель в течение часа или около того. Она не собиралась ни у кого создавать впечатления, что она и Генри были кем-то, кроме друзей, которые вскоре должны были последовать за Аннабель и Хэмишем в дом Эскота. — Итак, как тебе Хэмиш? — спросила Алиса, как только мужчины оказались вне поле зрения. — О, я люблю этого человека. Он очень забавный и очень хороший танцор. Он присоединяется к своему отцу в бизнесе, что означает, что он сможет содержать семью. И я думаю, что он хочет того же, как только мы сможем это организовать. Кажется, он любит маленьких детей. И игры! Мы могли бы играть в шахматы весь день. А иногда он даже позволяет мне сыграть в пару карточных игр, если мы никому не скажем! — глаза Аннабель сияли от восхищения, когда она говорила о человеке, который однажды попросил руки Алисы в браке. — А что с его пищеварением? Ты в состоянии справиться с этим? — сказала Алиса, глядя на неё и принимая ещё один кусочек перепёлки. — О, да, Леди Эскот действительно подняла этот вопрос. Но я полагаю, что если ты любишь кого-то достаточно то, ты готовы смотреть сквозь все эти мелочи, с которыми немного сложнее иметь дело. Как люди, которые женятся на сумасшедших. Они просто любят их так сильно, что забывают, что они сумасшедшие, — это заставило Алису остановиться на минуту и обдумать слова Аннабель. — Да, да, я полагаю, ты права. Ты умная девушка, Аннабель! — сказала Алиса со смехом. — А что насчет тебя и Генри? Он кажется очень хорошим парнем, который сделается для тебя хорошим мужем, — сладко предложила Аннабель, прежде чем она съела большой кусочек мяса. — Нет, и никогда не думай об этом, — сказала Алиса более решительно, чем она хотела. Она прочистила горло, прежде чем продолжить, — Мы с Генри просто становимся хорошими друзьями. Я… — она помедлила секунду, прежде чем призналась в этом вслух, — Я влюблена в кого-то другого. Просто сейчас это сложно. — О, а что с твоей матерью, она болеет? Я слышала, что брюшной тиф особенно опасен, — прокомментировала Аннабель, её большие голубые глаза наблюдают за Алисой с самой искренней искренностью, которая разбила сердце Алисы. Она не привыкла к реальным эмоциям от кого-либо, и Аннабель, казалось, была невосприимчива ко лжи. — Кто сказал тебе, что у неё брюшной тиф? — Алиса закашлялась от еды во рту, положив руку на рот и кладя вилку. Генри создал впечатление, что врачи всё ещё пытаются выяснить, что происходит с её матерью, чтобы они могли дать ей лекарства. — Конечно, Генри сказал мне. Болезнь обнаружили примерно за три недели до твоего возвращения. Семейный врач сразу понял, что это было. Я предполагала, что ты знаешь, — истинные глаза Аннабель покрыли слёзы, её рот поворачивается вниз, — О, Алиса, мне так жаль. Я не хотела совать свой нос туда, где ему не место, и быть предвестником плохих новостей. Я уверена, что ты не хотела знать, что происходит. Я всё испортила. — Нет, на самом деле никто не дал мне прямого ответа относительно того, что происходит, — тело Алисы дрожало, когда она переваривала признание от Аннабель. Брюшной тиф? Может ли это быть на самом деле? Алиса внезапно почувствовала себя совершенно бледной и её живот заболел. — О, Алиса, прости. Я не хотела тебя расстраивать. — Ты этого не сделала. Продолжай, Аннабель, — Алиса снова прочистила горло, прогнав слёзы, — В любом случае мы не должны сосредотачиваться на моей матери. Как ты знаешь, явно не так много, что можно сделать для неё. Я хочу ещё немного узнать о тебе и Хэмише, — она улыбнулась, изгнав мысль своей матери из своего разума. Было бы не очень хорошо сосредотачиваться на этом. — Ты уверена? — с колебанием спросила Аннабель. — Абсолютно, пожалуйста, продолжай, — Алиса знала, что она сможет остановить свои слёзы, когда закроет глаза в эту ночь. — Ну, Хэмиш и я немного поговорили, и мы хотели бы семерых детей. Семь звучит просто замечательно, как ты думаешь? — Действительно. Когда вы, ребята, планируете их? — О, как можно скорее, — она улыбнулась и сделала глоток вина. Алиса поперхнулась. — Но разве вы не хотите наслаждаться тем фактом, что вы двое можете быть вместе, когда никто не смотрит на вас? Что вы можете быть друг с другом в любое время дня и ночи, и можете видеть порочные кусочки друг друга или просто прогуляться друг с другом в лесу? Алиса была рада, что Аннабель, казалась, не стеснялась упоминания о непослушных битах и наслаждением обществом друг друга. Во всех своих скромных манерах Аннабель продолжила пристрастно относиться к блондинке со всеми своими реакциями или бездействиями, — То, что у тебя есть дети, Алиса, не означает, что это не может произойти. — Нет, я это знаю. Просто… я чувствую, что это отнимают и притупляют. Моя мама провела четыре года с моим отцом, только вдвоём, до того, как родилась моя сестра, — сказала Алиса и выпила ещё вина, — Хотя я полагаю, что это не моё дело, так как вы женитесь, а не я. — Говоря о том, что ты не женишься, насколько бы ты ни любила меня и Хэмиша, мне стыдно сказать, что мне не терпеться узнать, кто этот человек, о котором ты так скромно упомянула ранее. Кто этот таинственный «слишком сложно объяснить»? — спросила Аннабель и наклонилась вперёд, — Генри сказал, что есть человек, который беспокоит тебя. Ты бормочешь его имя во сне. Татор? Нет, Тимоти? — Террант, — сказала Алиса и поправила её, — Да, в любом случае он не знает, что я люблю его, и я не знаю, любит ли он меня. — Это довольно глупо и сложно. Твоя мама свела вас двоих вместе? — голубые глаза Аннабель ещё больше расширились. — Ну… понимаешь… она никогда не встречалась с ним. — Алиса! Ты довольно скандальная маленькая девочка. Красться и видеть молодых парней за спиной твоей матери. — Да, ты знаешь, что Леди Эскот считала нас с Хэмишем судьбой. Но ты та девушка, которая ему нужна, а не я, — Алиса отразила шок Аннабель тёплой улыбкой. — Так чем же этот Террант зарабатывает на жизнь? — продолжила Аннабель, явно не потрясённая прямотой Алисы и только жаждавшая узнать больше. Алиса надеялась, что они обе станут хорошими друзьями. — Он шляпник, — ответила Алиса. — Мне жаль, я думаю, что не расслышала, что ты сказала, это явно не было аристократом. — Ты всё правильно услышала. Он шляпник. Он делает шляпы, — Алиса посмотрела на девушку, которая всё ещё выглядела немного сбитой с толку, — Для королевской семьи. Он делает их для королевской семьи, — заключила она. — О, это очень интересно, — с улыбкой сказала Аннабель, — Так приятно видеть, что ты смотришь мимо всех денег. В любом случае это не настоящая романтика. Мужчина может заработать для тебя денег, а потом никогда не говорить с тобой, оставляя тебя одну в большом доме. Это всё разрушит. Я знала, что просто хотела влюбиться, и я знаю, что это так глупо, чтобы хотеть, как женщина. Моя мама обвиняла меня в том, что я тайком крала слишком много романтических моментов, но я не могу хотеть чего-то большего, чем просто мероприятий. Я имею в виду, на самом деле мы просто распроданы как цыплята — о, извините, иногда я говорю вещи, которые мне не очень нравятся, — сказала Аннабель, — Если бы мама услышала, что я говорю такие вещи за вежливым обеденным столом, она бы меня ударила. — Нет, ты права. Любовь кажется такой глупой вещью, о которой нужно думать, когда мы только что поженились благодаря нашим родителям. — Точно, — смущение Аннабель, казалось, растаяло от признания Алисы, и тёплая улыбка снова танцевала на её розовых губах, — Я была так счастлива, когда встретила Хэмиша, потому что я действительно любила его. У него действительно такое искреннее сердце, — со вздохом сказала Аннабель. — Я рада, что ты видишь это в нём, — Алиса не могла не чувствовать себя счастливой за молодую женщину. Возможно, у Хэмиша всё-таки были хорошие качества. — И я так понимаю, вы влюблены? Я имею в виду, что ты скрываешься вместе с шляпником, даже если он делает шляпы для королевской семьи, — теперь она выпила немного воды. — Да, очень сильно. И поскольку у меня нет никого, кто бы женился на мне, я думаю, что женюсь на ком угодно. Я тоже буду очень счастлива, — Алиса вернула девушке заразительную улыбку. — Конечно, Алиса. Это так чудесно, — Аннабель издала воздушный изящный смех, который завершился очень женственным вздохом одобрения, — Каким было бы твоё новое имя, если бы он любил тебя, и я уверена, что он это делает, потому что нет такого человека, который бы не любил тебя? — Леди Алиса Хайтопп, — произнесла Алиса вслух и была удивлена тем, как она была довольна тем, как имя сошло с языка. — О, это вполне подходящее название. Мне это нравится, — согласилась с девушкой Аннабель, что имя звучит красиво. Она подняла глаза, как только произнесла слова, её лицо упало, когда она увидела что-то позади Алисы. — Алиса! — голос её сестры повторился по коридору. Алиса повернулась, чтобы увидеть, как её сестра бежит к ней, сжимая свой живот, — Алиса, иди скорее, — Алиса встала очень быстро и побежала к сестре. — Что случилось, ребёнок в порядке? — сказала Алиса. Лицо Маргарет было напряжённым, — Да, на самом деле он приходит сейчас! — Сейчас? Маргарет, мы должны вернуть тебя домой! — Алиса взялась за предплечья своей сестры, глядя вниз с широкими глазами на живот. — Лоуэлл делает это. Однако ты должна пойти к нам домой. Это мама. Я боюсь, что ей стало хуже! Алиса, ты должна быть там с ней. По крайней мере, для меня, — лицо Маргарет выглядело болезненным, но теперь Алиса могла видеть, что это было из-за того, что она не сможет попрощаться с матерью, потому что её прибывающий ребёнок причинял ей большой дискомфорт. — Но Маргарет, я не могу позволить тебе пройти через это в одиночку, — настояла Алиса и потянулась к руке своей сестры. Генри ворвался в комнату, протягивая руку Маргарет, а потом понял, что Алиса тоже стоит там. Он протянул руку и схватил её за руку в направляющем жесте. Он осторожно потянул, — Ну же, Алиса, у меня есть карета снаружи, которая отвезёт нас к твоей матери. — Но Маргарет… — Алиса посмотрела на свою сестру с широкими голубыми глазами, не зная, что делать, каждая её клеточка, убегала от давления, убегала от всего этого. Но её ноги оставались неподвижными. — Всё будет хорошо, — заверила её Маргарет низким голосом, — Женщины делают это всё время. Кроме того, у меня Лоуэлл. Подумай о матери. У неё никого не будет. Иди, Алиса, будь с ней, — как будто вызванный звуком его имени, Лоуэлл появился позади Маргарет и схватил её за локти. Алиса быстро вцепилась в свою сестру, обняв её крепкими объятиями. — Я люблю тебя! — вскрикнула она среди суматохи. Генри снова взял Алису за руку, на этот раз, потянув сильнее. — Я тоже тебя люблю. Скажи маме, что я люблю её, и что… я говорю… прощай. — Маргарет ответила со слезами, текущими из её голубых глаз. Генри начал тянуть Алису в сторону холла. Она попрощалась с Аннабель, которая стояла с Хэмишем, оба в полном шоке. — Нет, этого не может быть. Не обе из них в одну ночь. Каждый из них нуждается во мне! — Алиса рыдала, когда Генри схватил её за талию и провожал вниз по лестнице к карете. — Отдохни сейчас, — приказал ей Генри, проходя по коридору и через большую дверь. Они автоматически спустились по ступенькам, и он повёл её в карету, поднимаясь на скамейку рядом с ней, — Твоя мама будет нуждаться в тебе, когда ты доберёшься до неё, Алиса. Попробуй немного поспать. — он положил её на скамейку и положил руку на её лоб. Алиса глубоко вздохнула и закрыла глаза. И вот она сидела за столом, а он сидел, сидел у её локтя. В течение половины секунды она почти поверила, что Испаряющийся мир взял её нарочно.