4 сентября 1922 года.
— Кинг? — Здесь. — Кэрроу? — Здесь. — Маккалистер? — Здесь. Подняв взгляд от пергаментного свитка с длинным перечнем студентов седьмого курса из Слизерина и Гриффиндора, я наблюдаю, как опоздавшая на десять минут Персефона Гринграсс неторопливой походкой дефилирует через класс. — Я разве разрешал вам зайти? — удивлённо осведомляюсь я, дождавшись, когда она удобно расположится за последней партой. — А разве для входа в этот кабинет теперь требуется специальное разрешение? — столь же удивлённо спрашивает она. — Только тем, кто нуждается в специальном приглашении на мои пары. — Не понимаю, о чём вы. — Нисколько не сомневаюсь, — бесстрастно отзываюсь я. — Я говорю о времени начала занятий, мисс Гринграсс. Или вы испытываете трудности с его определением? — Нет, мистер Грэйвс. — В таком случае, поведайте нам, что показывают стрелки на ваших часах. — Без пятнадцати девять. — Во сколько начинается первая пара? — В половину девятого. — Минус пятнадцать очков Слизерину. А теперь выйдите и зайдите, как полагается опоздавшим. Если же соблюдение правил хорошего тона для вас слишком обременительно, можете не возвращаться, но тогда это будет прогул, за который я назначу вам отработку. Страдальчески закатив глаза, Гринграсс сметает вещи обратно в сумку и выходит из кабинета, демонстративно хлопая дверью. — Раз уж речь зашла о времени, кто мне скажет, как называется магия, непосредственно его затрагивающая? — интересуюсь я, игнорируя пубертатные выпады своей ученицы. — Прорицания? — неуверенно предполагает длинноволосый студент Гриффиндора по фамилии Джаггер. Настойчиво тянущая руку вверх бледная брюнетка насмешливо фыркает. — Только будущее и спекулятивные методики его толкования, — уточняю я, сцепляя ладони в замок. — Но я подразумевал более специфические манипуляции. Мисс Крауч? — Хрономатика. — Верно. Дадите полное определение? — Это магическое воздействие на пространственно-временную ткань, позволяющее путешествовать в прошлое или будущее, замедлять, убыстрять или останавливать течение времени, — быстро чеканит Крауч, гордо вздёргивая острый подбородок. — Как правило, это врождённый навык, очень редко встречающийся. Другим этот вид магии подвластен только через артефакты вроде маховиков времени. — Припоминаете имена известных истории хрономатиков? — Мерлин. По кельтским преданиям он появится в двадцать первом веке, чтобы воскресить Короля Артура. — Прекрасно, — удовлетворённо киваю я. — Пятнадцать очков Слизерину. От себя добавлю, что статистическая редкость этого умения напрямую коррелирует с настороженным отношением общества к таким магам, законодательно закреплённом в уголовном кодексе. Никто не хочет совершать смертельных признаний. Та же ситуация с элементалами… Громкий стук в дверь короткой дробью прерывает мой монолог. — Войдите. — Извините за опоздание, — подчёркнуто вежливо обращается ко мне Гринграсс. — Извиняю. — Я могу сесть? — Можете, — подтверждаю я, не удостаивая её взглядом. — После того, как я дойду до вашей фамилии в списке учеников. — Серьёзно? — Если вы находите дисциплину забавной штукой, мисс Гринграсс, у нас с вами будут большие проблемы с взаимопониманием, — предупреждаю я, возвращаясь к прерванной на середине перекличке. — Нотт? — Здесь. — Ньюман? — Здесь. Двадцать шесть присутствующих на парах студентов спустя я захожу на второй круг, наконец, обращая внимание на застывшую у стенки своенравную слизеринку. — Гринграсс? — Здесь, — нехотя подаёт голос она. — Сядьте в первом ряду, — сухо прошу я, не давая ей скрыться на задних местах. — Почему я не могу занять своё обычное место? Возмущение в её напряжённом вопросе звенит бойкой весенней капелью. — Потому что я полагаю удалённость от преподавательского стола основной причиной огромного пробела, зияющего в ваших знаниях по моей дисциплине. Смею надеяться, что дело не в переоценённых другими педагогами ваших интеллектуальных способностях. — Определённо, нет, — вспыхивает Гринграсс, садясь практически напротив меня. — В таком случае, вы наверняка сможете дать классу исчерпывающее представление об элементальной магии? Я как раз начал о ней говорить, когда вы прервали меня своим входом на бис. — Разумеется. Стихийная магия — это… — Это совершенно не то, о чём я просил вас рассказать, — мрачно осаживаю я Гринграсс под саркастичное хмыканье её соседа. — Кто-нибудь в курсе, в чём заключается сходство и разница между стихийной и элементальной магией? Умышленно обделяя вниманием снова взметнувшую руку ввысь Мелинду Крауч, я обвожу аудиторию цепким взглядом, останавливая его на долговязом гриффиндорце в помятой мантии. — Мистер Поттер? — Сходство в использовании стихий, разница в методах их использования, а также в источниках силы, — неуверенно пожимает плечами он. — Если волшебник использует специальные заклинания, например, воздействующие на воду, или же вспомогательные артефакты, то это стихийная магия. Если же он способен непосредственно управлять водой, являясь её проводником, то это элементальная магия. — Совершенно верно, пять баллов Гриффиндору. — Какие виды элементалов существуют и чем конкретно каждый из них оперирует? На этот раз я даю шанс отличиться представителю своего факультета. — Аква-элементалы управляют водой во всех её состояниях, то есть, в твёрдом, жидком и газообразном. Способны вызывать атмосферные осадки, наводнения, а также влиять на водосодержащие жидкости внутри человеческого организма. Пиро-элементалы управляют огнём, а точнее, экзотермическими реакциями. Способны вызывать пожары, взрывы, извержения вулканов, воспламенение человеческого тела, а также другие природные и техногенные катастрофы, катализируемые процессом горения. Например, электрические и ядерные. Аэро-элементалы управляют воздухом, способны вызывать торнадо, ураганы, удушье, а так же влиять на давление и создавать инертные газы. Гео-элементалы управляют землёй. Землетрясения, оползни, цунами, лавины — их рук дело. Также им подвластен магнетизм. Огонь и воздух дополняют друг друга, как и вода с землёй. Огонь и вода, воздух и земля, напротив, являются антоганистами. — Отлично, мистер Малфой. Может, заодно поясните нам, почему элементалов положено казнить без суда и следствия? — безразлично осведомляюсь я, словно лично меня эта радикальная правовая норма никоим образом не касается. — Или же, говоря языком моей страны — линчевать. — Потому что силы элементалов тесно переплетены с их эмоциональным состоянием, — кривится Малфой, выказывая глубокое презрение к такому бурному проявлению чувств. — Нервный срыв одного из них может унести сотни, а порой и тысячи жизней. Они — как ходячие бомбы замедленного действия. — Верно, — задумчиво соглашаюсь я вслух, мысленно опровергая этот чрезмерно категоричный тезис. — Двадцать пять очков Слизерину. Бомбой замедленного действия потенциально можно назвать любого человека, даже не мага. Каждый может сойти с ума. Стать террористом. Массовым убийцей. Допустить фатальную ошибку, привёдшую к масштабному числу жертв. Но эту вероятность прощают всем, кроме таких, как я. Впрочем, я свою возможность уже реализовал. Было бы правильно убить меня сразу после рождения. Однако я выжил и жизнь мне слишком понравилась, чтобы с ней теперь так просто прощаться. — Вы чем-то недовольны, мистер Джаггер? — невозмутимо реагирую я на его громкий бубнёж. — Почему Малфой получил аж двадцать пять очков?! Это что, надбавка за правильную факультетскую принадлежность? — Это объективная оценка правильности его ответов, — сдержанно уточняю я. — По пять очков за каждый, как и для всех остальных. Столь сложные арифметические подсчёты смущают ваш разум? — Нет, я просто подумал… — Советую думать лучше. В следующий раз я буду вычитать по десять очков за каждую букву в ваших неуместных комментариях. Вы меня поняли? — Да, сэр, — окончательно тушуется гриффиндорец. — Замечательно, — я быстро смотрю на циферблат наручных часов, отсчитавших уже двадцать пять минут от начала занятий. — Тема нашей сегодняшней лекции куда менее экзотична, но куда более важна для изучения как раз в виду своей обыденности. Кусок мела самостоятельно пишет на широкой тёмно-серой доске тему урока, полностью копируя мой каллиграфически-чёткий почерк. — Мистер Грэйвс! — Да? — Мы уже проходили основы самозащиты, — неодобрительно поджимает губы моя блондинистая оппонентка. — Может, в обожаемой вами Америке старшекурсники не умеют толком держать палочку, но в Англии они вполне умеют за себя постоять. — В таком случае, можно смело предположить, что у вас есть американские корни, мисс Гринграсс, — сухо резюмирую я. — Мерлин упаси, — искренне ужасается её чистопородное британское высочество. — С чего вы это взяли? — Сопоставил ваши слова с вашим навыком владения палочкой, чьё отсутствие вы блестяще продемонстрировали мне в поезде. Моё замечание окрашивает щёки Гринграсс розоватым румянцем. — Это была стрессовая ситуация, — пытается оправдаться она. — Нападение — это всегда стрессовая ситуация, — жёстко отрезаю я. — В том-то и подвох, что оно происходит внезапно. К нему нельзя подготовиться заранее. Как и к смерти, которая часто становится его следствием. Но я готов дать вам возможность опровергнуть мою точку зрения. Сейчас вы заранее уведомлены о том, что вас будут атаковать. Так выходите и защищайтесь. — Соотношение сил очевидно неравноценно, — с упрёком произносит Гринграсс. — Я ведь типичный продукт слабой системы американского образования, забыли? — небрежно усмехаюсь я, аккуратно закатывая рукава рубашки. — Уверен, победа надо мной не составит для вас большого труда.V
7 декабря 2018 г. в 07:10