Глава 7.
Стоит Бену появиться на школьном пороге, как все надежды на лучшее мигом тают. Кеннет идет прямо на него, потирая кулаки, кривя полные губы в самодовольной ухмылке. Он грозится окунуть его в унитаз головой, просто потому, что нельзя быть таким геем в общественной школе. Вик стоит рядом с ними, скрестив руки на груди. Смеется, посматривая, не стерся ли тональный крем с шеи окруженного ими парня. Андерсен прекрасно осознает, если окунуть новенького, тональник точно смоется. Тогда все увидят, чем художник занимался этой ночью. Даже если Бен действительно будет все отрицать, несмотря на всю свою глупость и количество выпитого, Кенни сможет сложить два и два. И тогда все. Конец. — Нет, чувак, — он слегка отталкивает Кеннета, — Смыть Хадсона уже не интересно. Проявим оригинальность. Шкаф! — командует Вик. Бен не смотрит на него, с какой-то обреченностью закрывает глаза, вздыхая. Но Вик успевает уловить в них отголосок отчаяния — просто обычно светлая зелень вдруг становится темной всего на миг. Андерсен никогда не считал, что лучше своих друзей. Стоит ему подумать, что так же начнет считать Бен, как к горлу подступает тошнотворный ком. В любом случае, он уже ничего не может сделать. Ему, правда, жаль. Очень жаль. Мальчишка не должен проходить через все это. Когда Бен оказывается запертым в темном узком шкафчике, его охватывает паника. Дыхание резко перехватывает, и немного слезятся глаза. Он кричит, срывая голос, барабанит кулаками по закрытой, подпертой чем-то двери. Урок давно начался, и нет надежды, что его услышат до перемены. Просидеть сорок минут в темноте, сложившись втрое — кошмар наяву. Он никогда не страдал клаустрофобией, до этого момента. Дверь неожиданно открывается. Бен с грохотом вываливается на пол, болезненно шипя, получив упавшим учебником по голове. Вик подает руку парню, собирающему книги. Тот кривится при виде этого жеста. Поднимается осторожно, держась за шкафчики, и не оборачиваясь, уходит в сторону буфета. —Бен! Подожди! — кричит ему вслед баскетболист. — Я больше не желаю с тобой разговаривать. Бен спокоен. Пугающе спокоен, как считает Виктор. Парнишка не кричит, не язвит в своей обычной манере. Он молчит, что болтливому художнику совершенно не свойственно. — Эссе пришлю на почту. Я поговорю с миссис Лимм. Думаю, она даст нам новых напарников. Ты понял? — Вик мотает головой, — Я больше не хочу тебя видеть, — повторяет Бен. — Ты был прав, Андерсен, а я ошибался. Ты ничем не лучше своих дружков. Ты их чертов король. Поздравляю, ваше величество. Ты заслужил свою корону. Хадсон прижимает к груди учебники. Еще секунду смотрит в глаза нечитаемым взглядом и уходит. Андерсен предсказуемо не идет за ним. Бен злится, и Вик знает, что заслужил эту злость уже тысячу раз. Он хочет схватить художника за руку, встряхнуть, обнять, может, даже извиниться. Но он стоит на месте, следит, как удаляется знакомая спина и понимает, что влип. По самые уши влип. Следующим уроком у них должен был быть французский, но мальчишка так и не появился. Вик выскакивает на парковку, заметив в окно, что Бен стоит у чьей-то машины. Он с кем-то разговаривает. Андерсен подмечает крутизну новой марки, примерно прикидывает цену и его глаза лезут на лоб, он хочет знать, кто за рулем. А потом вдруг понимает, что уже видел раньше эту машину. Рядом с Хадсоном стоит Кейси. Она беспокойно маячит за спиной Бена, не участвуя в разговоре. А потом чья-то рука хватает Бена за рукав и пытается затащить в салон. Вик не знает, что делать, но видя, как сопротивляется Бен и его лучшая подруга, подбегает к ним. Он с легкостью расцепляет чужие пальцы на мальчишеском запястье. Дверь хлопает. Машина срывается с места, за секунду скрываясь за поворотом. На улице холод, а Бен стоит посреди парковки в одной белой рубашке. Он кашляет, хватается за горло, будто его душат. Кейси рядом пытается справиться с собственной паникой. У нее это получается явно лучше, чем у художника. Он дрожит. Вик ошибается, если думает, что это от холода. А вот синие губы — точно холод. Он накрывает вздрагивающие плечи парнишки своей курткой с эмблемой баскетбольной команды. Бен молчит. Цепляется за ворот, кутается в нагретую ткань, но молчит, даже не поднимает глаз. Кейси гладит его по волосам, портит идеальную укладку, но тому все равно. Бен не здесь. Его огромные зеленые глаза пусты. От прежней паники не осталось следа. Теперь там просто полное отрешение. Пустота. — Я отвезу тебя домой. Да? — Кейси тянет друга за рукав, — Давай, Бенни. Нам надо ехать домой. Все хорошо. Иди к машине. Я забегу к директору и вернусь. Справишься сам? Хадсон заторможено кивает. Он идет к своей машине. Проводив взглядом ссутулившегося друга, Кейси берет Вика за локоть и ведет к школе. Они останавливаются у кабинета директора. Через минуту Кейси выходит с какой-то бумагой в руках, Вик понятия не имеет что это. Видимо какое-то разрешение на пропуск уроков. Ему стоит разузнать подробнее. — Бену сейчас нельзя быть одному. Я отвезу его домой, дождусь, пока кто-нибудь не придет. Директор сообщит его родителям, они должны приехать пораньше. — Что случилось? — спрашивает Вик, не особо надеясь на ответ. — Призраки прошлого, — загадочно отвечает девушка, — Никому не говори, что произошло. Ладно? И, если не сложно, присылай ему задания для подготовки к французскому. Ему нравится общаться с тобой. Хотя я считаю, что ты недостойный козел. Вик кивает, обещает молчать и совершенно не реагирует на заслуженные оскорбления. Он спрашивает еще раз, на что Кейси говорит, что не может разглашать чужую тайну. Девушка спешит с запиской от директора к машине Бена. Вик видит, как тот кусает губы, ожесточенно трет щеки и все еще не собирается снимать его куртку. Она идет Бену гораздо больше, чем Виктору бы хотелось. Даже больше, чем Тине. Хадсон оборачивается, чувствуя на себе пристальный взгляд. Он порывается стащить с плеч куртку, но Вик из-за стекла качает головой. Баскетболист замечает еле различимые движения губ мальчишки. Буквы обращаются в слово — «спасибо». Вик чуть улыбается, Бен кивает и садится на пассажирское сидение своей старенькой «Volvo».***
Только оказавшись в спасительном полумраке родительского дома, Бен выдыхает. Он сползает по стене на пол, обхватывает колени руками, прижимая их к груди. По щекам текут слезы. Кейси собирает волосы в хвост, садится напротив друга. Девушка не знает, что говорить, не имеет понятия, как успокоить парня, который снова переживает самый страшный кошмар из прошлого. Сейчас не скажешь «это был всего лишь сон». Сейчас это было по-настоящему. Майк приехал за ним. Он нашел его и снова пытался причинить боль. — Я не говорил ему, куда перевожусь. Никто не говорил. Как он нашел меня? — Бен, — парень не реагирует, — Бен, успокойся. Хорошо? Мы что-нибудь придумаем. Все будет нормально. — А судебный запрет? Я могу запросить судебный запрет. Он постоянно ошивается у школы. Ты сама видела. Это ведь можно расценивать как преследование? Я получу запрет, и стоит ему подойти, его посадят. — Не можешь. Ты же настоял тогда, чтобы родители не подавали иск. По-моему, ты в красках расписывал, как твое поведение поспособствовало случившемуся. А они пошли у тебя на поводу. Бен шмыгает носом и кивает. Он совершил много ошибок. Возможно, оправдывать монстра в человеческом обличии была самой главной из них. — Это как оказаться в собственном кошмаре. — Послушай, если он еще раз подойдет к тебе, максимум, что мы сможем — обвинить его в преследовании. Но только если он действительно подойдет, а не просто будет сидеть в машине на парковке нашей школы и наблюдать, как чертов извращенец. Или ты можешь рассказать Вику. Мне кажется, он поможет. У его отца есть влияние. Это наш шанс. Бен вздергивает бровь. Он все еще кутается в баскетбольную куртку. Рассказывать парню, только что закрывшему его в шкафу, о своем прошлом он не хочет, тем более просить помощи. Бен тренировался. Если Майк окажется рядом, он сможет защитить себя. Он уже не тот тонкотелый художник с «цыплячьими» косточками. Бен в состоянии постоять за себя. Просто сегодня все произошло слишком неожиданно, и он не успел сориентироваться. Ему очень хочется в это верить. Родители приезжают вместе. Они поднимаются по лестнице, стараясь не шуметь, и заходят в комнату сына. Тот спит, свернувшись калачиком на покрывале, положив голову на колени Кейси. Он так и не снял куртку Вика. Джули накрывает сына пледом, а Алан помогает Кейси подняться, устоять на затекших ногах. Девушка рассказывает им, что произошло. Как, получив SMS-ку посреди обеда, Бен в ужасе протягивает ей телефон, как они выходят на парковку, где стоит машина Майка, как тот пытается затащить парня в салон, и как Виктор Андерсен спасает запаниковавшего Бена. Если ей поверить, то главный козел школы стал главным героем дня. Мистер Хадсон трет переносицу, вслушиваясь в сбивчивую речь девушки. — Зачем вы вышли к нему? — Бен запаниковал. Я пошла за ним. — Что известно Андерсену? — строго спрашивает Алан. — Пока ничего. Бен тогда настоял на отказе от участия полиции, на судебный запрет надеяться не стоит. Тем более отец Майка может любой запрет аннулировать, если захочет. Я считаю, что Бену стоит рассказать Андерсену правду. Возможно, он сможет его защитить. У них достаточно близкие отношения. — Знаем мы об их отношениях, — со вздохом говорит Алан, — Кейси, не думаю, что это хорошая идея. Бен перевелся из старой школы, потому что все узнали о случившемся. Не уверен, что он еще раз сможет это пережить. Ничего не говори Виктору. — Я постараюсь, но не уверена, что Бен будет молчать.***
Вик успевает передумать множество вариантов развития событий из тайного прошлого своего напарника по французскому. Начиная от обычной травли, заканчивая нападением ужасного чудовища, которым являлся тот человек на крутой тачке. Может, он бывший, может — дилер. Черт его знает. Бен действительно прислал ему сообщение с эссе и своей частью перевода тем же вечером. На SMS «как ты?» парень предсказуемо не отвечает. Хадсон не появляется в школе три дня. Потом еще два. Вик шлет ему SMS-ки, ни разу еще не получив ответа. Кейси постоянно приносит готовую домашку учителям, забирает новые задания для Бена. Значит, делать уроки у него время есть, а на то, чтобы написать, какого черта происходит — нет. Бен молчал. Вик злился. Ничего не было в порядке. Андерсен ненавидит себя за излишнюю эмоциональность, но не может не злиться. Кажется, он скучает. Ребята из команды смеются. Распространяют по школе слух, что голубой новичок сбежал с одним из своих дружков по гей-бару и отдыхает сейчас где-то на Мальдивах. У Вика чешутся руки врезать Кеннету за глупую шутку. Он хорошо помнит страх в зеленых глаза. Животный ужас. Панику. Капитан так и не смог объяснить своей команде, куда делась его фирменная куртка. Наплел какой-то ерунды о том, что оставил ее в раздевалке после большой игры, которую они, кстати, выиграли, и не смог потом найти. Прошла еще неделя. Вику осточертела собственная нервозность. Он уже отвык сидеть на уроках миссис Лимм в одиночестве, не встречаться в коридоре с гордым взглядом зеленых глаз. Он отвык от отсутствия Бена. Однажды вечером он ловит за локоть Кейси, покидающую художественную студию. Она успевает испугаться, а потом понимает, кто мешает ей пройти и выравнивает участившееся дыхание. — Чего ты хочешь, Андерсен? — ощетинивается девушка. — К чему такая грубость юная леди? — наиграно-обижено дует губы парень. Девушка скрещивает руки на груди. Она оглядывается по сторонам, будто ждет подмогу или ищет западню. Вик облокачивается на стену. Они оба знают, о чем будет разговор, но начать его он не может. Боится снова ничего не получить в ответ. — Ладно, Вик. Послушай, не лезь в это. Дай ему время, он в состоянии разобраться самостоятельно. Правда. Бен сильный и упертый, как осел. Он справится сам. — Что это был за мужик? — Вик, пожалуйста, — Кейси тяжело вздыхает, — У Бена было непростое прошлое. И он не простит мне, если ты подумаешь, что он сбежал из старой школы, как трус. Он не трус. Он спас человека, который растоптал его. Он лучшее, что случалось с этой планетой. Андерсен опускает голову. Он ведь знал, что что-то в этой истории не так. Этот парень на крутой тачке как-то связан с тем, о чем однажды так отчаянно отказался говорить Бен. Вик не уверен, что хочет знать ответ на свой вопрос. Он впервые в жизни боится чего-то не связанного с собой так сильно. —Что это был за мужик, Кейси? Что он сделал? — Кто? — Что сделал тот мужик на черной «Camaro»? — Он не мужик. Всего в год разница, — Кейси прикусывает щеку изнутри, — Вик, я не могу. Я обещала. Кейси трясет головой. Она раздражена. Вик должен уяснить, что это не его дело. Она обещала родителям Бена молчать, хотя и считает это неправильным решением. Она должна уйти прямо сейчас, пока не наболтала лишнего. Девушка прекрасно понимает, что пожалеет, если расскажет правду. — Кейс! — орет в след Вик, — Что произошло с ним? Ты должна мне рассказать. — Мне пора домой, — не поворачиваясь, отвечает девушка. — Может, Кеннет прав? Или Бен все-таки обычный трус, испугался и сбежал, как и тогда, да? Все эти его моральные ценности ненастоящие! Он просто… Вик не успевает увернуться, Кейси с размаху бьет его кулаком по лицу. У нее неслабый удар. Щека пульсирует болью. Сводит челюсть. Он чувствует металлический привкус на языке. Завтра на месте удара нальется огромный фиолетовый синяк. — Он не трус, ясно? — шипит она, — Он заставил родителей не подавать в суд на человека, который поступил как козел. Нет. Знаешь, это ты поступаешь как козел каждый день. Но ты, Андерсен, ты и в подметки не годишься тому уроду, которого Бен отмазал от тюрьмы, просто чтобы не портить ему жизнь. — Что случилось? — Он сам расскажет, если захочет. — Мне нужны ответы. Я еще никогда не видел его настолько напуганным. — Он пережил такое, что ты бы пережить не смог. Никто бы не смог. Он не сломался, стал сильнее. Это ты трус, Андерсен. Ты тупоголовый болван, который не может отличить лицемеров от людей, которым ты правда нужен. Он будет добр к тебе до последнего. Бен… Он ведь… Кейси размазывает по лицу слезы. У нее дрожит нижняя губа, рот некрасиво кривится от эмоций, а по щекам стекает тушь. Вика начинает трясти от осознания ужаса, который перенес Бен. Он не уверен, что прав. Точнее он не хочет верить, что хоть на долю секунды может оказаться прав. Он ведь не сможет жить, если его подозрения окажутся правдой. — Что сделал этот Шеппард? — шепотом спрашивает Вик, прижимая ладонь к пострадавшей щеке. — Майкл. Его зовут Майкл. Бен защитил Шеппарда, хотя стоило бы сжечь заживо. Ублюдок причинил ему много боли. Он унизил его, а потом бросил умирать. Одного. В темноте. — Он… — Вик не может подобрать слов, — Он его…? — Да, — отвечает она на незаданный вопрос, — Он его избил, а потом изнасиловал. А потом бросил истекать кровью посреди дороги. Его нашел отец, когда возвращался с работы, — Кейси закрывает лицо ладонями, вытирает слезы. — Боже… — Мне правда пора. Бен сильный, но он просто художник… Он будет до конца верить в тебя, пока ты не растопчешь его. Но если ты причинишь ему вред, я тебя убью. Богом клянусь, я убью тебя, Виктор Андерсен. Вик провожает Кейси до машины в полной тишине. Он едет домой, не переставая думать об услышанном. В ванной, встав под ледяной душ, он бесшумно кричит от нахлынувших эмоций, от ужаса и собственной глупости. Кажется, он плачет, а может это просто вода стекает по лицу, и глаза щиплет от мыла. Бен улыбался ему после всех его выходок, говорил, что не ненавидит, а Вик даже не знал, какую ношу тот тянет за собой.Нам надо поговорить. — В. Хадсон, прекрати молчать. Две недели прошло. Ты где? — В. Бен, лучше ответь. Я приеду завтра после тренировки. — В. Хватит игнорировать сообщения. Иначе я приеду прямо сейчас. — В. Хадсон! — В. Зачем? — Б. Я знаю, что того парня на «Camaro» зовут Майкл Шеппард. — В. Как много ты знаешь? — Б. Все. — В. Кейси наплела? Не слушай ее. — Б. Я приеду завтра. — В.
Бен не ответил. Он вообще выключил телефон, иначе Вик бы смог дозвониться до него. Андерсен пытался несколько раз. Тщетно. Бен только написал Кейси, как сильно он ее ненавидит за болтливость, и к чертям отключил мобильный. Он уже предвкушал тяжелый разговор, виноватый, жалостливый взгляд и жалкие оправдания своих поступков. И осторожный извечный вопрос «ты меня ненавидишь?». Бен обнимает красную куртку с баскетбольным мячом на спине. От нее пахнет морским гелем для душа, немного туалетной водой и немного самим Виком. Запах успокаивает, расслабляет. Бен так и засыпает в обнимку с форменной курткой своего партнера по французскому. Нет. Он не влюбленный подросток. Просто сила владельца этой куртки притягивает, дарит необходимый сейчас покой. Она будто защищает его во сне. Вик будто защищает его во сне.