Глава 35.
Погрязнув в больничных делах, учебе, работе и семье, Бен не заметил наступления зимы. Именно поэтому Рождество ворвалось в его жизнь неожиданно. Он не знает, как его сосед относится к этому празднику, но сам Бен до безумия любит рождественскую кутерьму. Огни, елки, Санта-Клаусы на улицах города, глупые, вечно заедающие мелодии — все это навевает воспоминания о детстве, о доме и о любящей семье. Его как раз выписывают из больницы, когда День Благодарения отошел на второй план, уступив место Рождественской кутерьме. Бен думает взять с собой сына и пробежаться по украшенному городу, посетить рождественскую ярмарку, купить подарки родным. Как-то вечером, вернувшись с работы, Майк приносит ему пакет. Внутри красные ползунки с белыми оленями и зелеными елочками — подарок для Хантера. В тот же вечер они вместе украшают дом, ставят елку. Позже на пороге появляется посыльный с долгожданной кофеваркой, а ночью Бен молча забирается под чужое одеяло, прижимается ледяными ступнями к ногам и засыпает, когда чувствует, как его обнимают, укутывая теплом и уверенностью в завтрашнем дне. Он думает, что это будет лучшее Рождество в его жизни. Он еще никогда так не ошибался. Гипс окончательно снимают примерно за неделю до того, как Майк с его помощью пакует их вещи, и они отправляются домой на праздничную вечеринку родителей. Швы сняли еще раньше, синяки и ссадины давно исчезли. Бен выглядит, как новенький, не считая шрама на брови. Пусть теперь у академии его всегда встречает Майк. Пусть после всего Бен не может заснуть один в темной комнате. Пусть они так и не удосужились решить, что же между ними происходит, и пока официально оставались друзьями. Бен был счастлив. Он был спокоен, решителен и настроен на лучшее, хотя привычка оборачиваться на звук чужих шагов начала порядком раздражать. Родители написали, что с нетерпением ждут их всех дома. Бен думает, что акцент был на слове «всех». Мистер и миссис Мартин прислали забавную фотографию друг с другом в одинаковых красно-белых колпаках. Кейси естественно переслала ее Бену. Так что они вместе не упустили шанса подразнить ее родителей. Те, впрочем, не обиделись, а поддержали шутку о том, что у них молодость заиграла под Рождество. Тина тоже обещала быть. В сущности, семья снова соберется. Ему почти не больно от мысли, что состав будет неполный. А еще Майк обещал остаться на вечеринку. Кеннет и Кейси выезжают на шоссе вслед за ними. Олсен за рулем, что безмерно радует всех, кроме Кейси. Парень мигает фарами в знак приветствия, Майк отвечает тем же. У этих двоих — Кеннета и Кейси — были очень загадочные лица, когда они говорили, что приготовили для всех большой сюрприз. Бен только надеялся, что это не очередной кричащий карапуз в их компании. В конце концов, Кейси еще такой ребенок. Она ухитрилась засушить кактусы, вряд ли ей можно доверить живого настоящего ребенка дольше, чем на несколько часов. Их встречают на крыльце громкими аплодисментами и взметнувшимися в воздух россыпями разноцветного серпантина. Мистер и миссис Хадсон в одинаковых свитерах с оленями выглядят до нелепости мило. Они улыбаются. Обнимают всех. Даже Майка, а тот застывает на долю секунды, но потом тоже обнимает их в ответ. Миссис Хадсон открывает перед ними дверь. — Мы так рады вас видеть! Проходите! Они проходят в дом. Небольшая гостиная искрится от огней и мишуры. В углу, ближе к окну, стоит огромная елка, под которой горкой лежат разноцветные коробки с подарками. Бен не может вспомнить, чтобы когда-нибудь видел такую красоту в собственном доме. Они всегда серьезно относились к украшениям, но в этот раз превзошли сами себя. Видимо, вечеринка действительно должна была стать грандиозной, раз родители так расстарались. — Какой большой мальчик! Какой милый! Он так похож на мамочку, — нараспев тянет Джули, беря на руки Хантера. Малыш рассматривает улыбающиеся лица. Бен не думает, что ребенок помнит их, хотя он исправно показывал ему фотографии почти каждый день. Он оставляет сына с родителями, а друзей друг с другом, и поднимается наверх. Ему нужно еще раз взглянуть на свою детскую комнату. Он уехал отсюда 4 месяца назад. Спальня совсем не изменилась. Вот только чего-то не хватает. Он садится на кровать, пытаясь понять, почему ему вдруг становится так холодно. Взгляд скользит по доске таланта. Он разглядывает яркую миниатюру, на которой изображена школьная парковка, фонарь и его старенькая машина. Каждая вещь здесь напоминает о Викторе, пахнет им, но самой главной нет. — Я убрала ее. Подумала, что Шеппард заметит и расстроится. В дверях стоит Тина. Она прижимает к себе до боли знакомую красно-оранжевую баскетбольную куртку и грустно улыбается. Они не виделись, кажется, целую вечность. Будто не было всех этих фотографий, звонков и SMS. Он так соскучился по самодовольной девчонке, которую сам когда-то чуть ли не силком притащил в свой дом, и которая напоминает о прошлом намного больше спортивной куртки. — Иди ко мне. Бен поднимается, раскрывает объятия. Девушка кажется такой маленькой и хрупкой в его руках. Она выглядит прекрасно. По ней не скажешь, что успела стать матерью в 18 лет, пережила столько боли и потерь. Тина обнимает неожиданно крепко. Она не скажет вслух, но скучала явно не меньше самого Бена. И это почему-то безумно радует. Ведь он, дурак, боялся, что она забудет их, как только уедет в Нью-Йорк. Хадсон отстраняется первым. Забирает из ее протянутых рук куртку, подносит к груди. Можно подумать от этого жеста станет легче. Нет, не станет. Бен знает это как никто другой. Он обнимал эту куртку почти три месяца и легче не становилось. Хадсон прижимается носом к мягкой затертой ткани. — Она больше не пахнет морем и яблоками. Она мне ни к чему. Это прошлое. Его голос тихий, но твердый. Он возвращает куртку Тине. Девушка кивает. Она внимательно смотрит на парня, касается запястья, на котором все еще весит серебряный браслет, останавливается взглядом на сережке в левом ухе, удивляется, заметив шрам на брови, словно на миг забыла о том, как навещала его в больнице, когда он был без сознания, как давала показания полиции. Она снова улыбается, огибает Бена, задевая его плечом. — Тогда я положу ее сюда. Если вдруг когда-нибудь тебе понадобится увидеть ее, ты будешь знать, где искать. Тина открывает шкаф, опускается на корточки и прячет куртку на самую нижнюю полку. Оттуда она не будет случайно попадаться на глаза. Там она будет в сохранности дожидаться своего часа. Девушка видит, что Бен не готов расстаться с этой вещью. Да он и сам это понимает. Они спускаются в гостиную. Родители Кейси накрывают на стол. Майк и Кеннет таскают стулья, хозяева дома нянчатся с внуком, а Кейси сидит у окна, уставившись в телефон. Ее напряженная спина и пустой взгляд — Бен видит отражение в стекле — резко контрастируют с праздничной обстановкой. Кеннет обнимает свою девушку за плечи. Она показывает ему телефон. Он метает быстрый взгляд на Бена и снова в телефон. Он что-то говорит Кейси. Бен не слышит, да и не хочет. Мало ли, какие у них могут быть секреты. Он не видит, как лучшая подруга обнимает своего парня, а тот, всхлипывая, старается сдержать слезы. Ужин проходит замечательно. Бен пьет свой сок, наотрез отказавшись от шампанского, таскает из тарелки Майка креветки. Тот только провожает их жалобным взглядом и накладывает себе еще, чтобы Бену было что воровать. Тина переговаривается с миссис Хадсон, скорее всего о рецептах. Кейси выглядит ни то расстроенной, ни то задумчивой. Кеннет трет покрасневшие глаза, сваливая все на усталость и алкоголь, а потом встает. Он тянет за руку Кейси. Их настроение моментально меняется: на лице расцветает улыбка, и глаза начинают сиять. Они вместе выходят к сверкающей елке. — Мы с Кейси хотели бы вам кое-что сказать. — Господи, надеюсь, ты не беременна! — со смешком выдает Тина. Миссис Мартин бледнеет. Бен закатывает глаза, кидает в Тину скомканную салфетку, ободрительно улыбается матери подруги и возвращает свое внимание к паре, застывшей посреди комнаты. Кейси заметно нервничает. Она кусает губы и переступает с ноги на ногу. Кеннет сжимает ее ладонь, переводит взгляд с Бена на родителей и обратно. Тоже волнуется. Они мнутся пару минут, а потом Кейси делает глубокий вдох и берет Кенни за руку. — Мы хотим пожениться! — объявляет Кейс. Она демонстрирует красивое кольцо на пальце, позволяет Олсену обнять себя. Комната погружается в тишину. Кажется, Бен первым отходит от шока. Он подскакивает со стула, радостно кричит, хлопает в ладоши, подходит к подруге и обнимает ее. В какой-то момент девушка чувствует, как ее ноги отрываются от пола. Он обнимает так крепко, что Кейси недовольно пищит, отпихивая его от себя. Бен смеется. — Я знал! Майк, давай! Шеппард удрученно вздыхает, пихает Бена плечом, но совсем не выглядит разочарованным. Он улыбается, пожимает руку Кеннету, целует Кейси в щеку, а потом достает из бумажника двадцатку и протягивает Бену. — Чтоб ты подавился своим капучино. Абсолютно беззлобное пожелание. Майк протягивает деньги, слегка касается пальцами чужого запястья, заставляя Бена вздрогнуть. Мальчишка лукаво улыбается, убирая смятые купюры в карман. — Я куплю его на твою двадцатку. — Вы на нас спорили? — интересуется Олсен. — Да брось, — Бен уворачивается от летящей в лицо мишуры, — Это должно было случиться. Сложно было угадать с датой заявления. Не могу поверить, ты станешь миссис Олсен! А как же «плохие парни меня не интересует»? — передразнивает он подругу. — В этом мы похожи, — отзывается та. До родителей происходящее доходит очень медленно. Бен даже удивляется, что мистер Мартин не съездил домой за ружьем и не отстрелил Кеннету что-нибудь особо ценное за то, что парень вначале не спросил их благословения. Тина и его мама разглядывают кольцо. Оно действительно очень красивое: тонкое белое золото с маленьким сверкающим камушком. — Дорогое, как черт! Я почти четыре месяца не ел, — жалуется Кеннет, собравшимся вокруг мужчинам. Видимо, миссис Мартин отходит от шока. Она выключает свет, ставит музыку и объявляет начало танцев, раз уж рождественская вечеринка переросла в помолвку. Кеннет тут же притягивает к себе свою теперь уже невесту. Майк, не спрашивая, обнимает Бена за талию. Они просто двигаются под музыку. Бен прислоняется лбом к чужому плечу и позволяет вести. — Знаешь, это все так похоже на сказку. Если б я не знал себя, я бы даже поверил, что все будет хорошо. Но карма… Майк одаривает его непонимающим взглядом. Бен вздыхает, снова опускает голову на плечо Шеппарда и улыбается. Ему еще никогда не было так хорошо. Нелепое предчувствие отступает в крепком объятии. Когда музыка заканчивается, Кейси отрывается от своего парня и тащит удивленного Бена к окну. Кеннет подзывает Майка. Они идут следом. — Что ты делаешь? — Нам надо поговорить, Бенни. Присядь. — Видишь, я же говорит. Карма, — обращаясь к Майклу, говорит Бен. Бен все еще улыбается, послушно опускается на подоконник. Он чувствует нервозность, исходящую от подруги. Ее напряжение и страх передаются ему. Он поднимает глаза на Майка, тот только пожимает плечами. Кейси переглядывается с Кенни, парень кивает, и она протягивает Бену свой телефон. Там открыта какая-то новостная статья. Хадсон всматривается в слова, бледнея на глазах.«Ужасный подарок под Рождество! Рождественская сказка далеко не всегда приносит радость. Только что нашему изданию стало известно, что в доме мэра в этом году не прозвучит рождественский гимн. Сын Саймона Андерсена — Виктор Андерсен — который сейчас находится на службе в армии США, получил серьезное ранение прямо накануне Рождества. Молодой человек чудом выжил. Его состояние все еще нестабильно. Врачи не дают никаких гарантий. Будет надеяться, что очень скоро официальный представитель Саймона Андерсена выступит с заявлением и прольет свет на случившееся. Давайте же в этот вечер все молитвы посвятим единственному сыну нашего многоуважаемого мэра».
Телефон падает на пол. Бен не двигается. Видимо, Кеннет уже успел передать суть статьи Майку, потому что тот кладет руку на плечо парнишки, сжимает пальцы. Хадсон поднимает голову, смотрит на него, но не видит. Майк не уверен, что он вообще хоть что-то сейчас видит вокруг себя. Бена больше здесь нет. И пусть его губы двигаются, но разобрать беззвучный шепот практически невозможно. — Нет. Нет. Нет! — Бенни, — осторожно зовет Кейси. — Нет! Не может быть. Я не верю. Отчаянный бесконечный шепот резко обрывается всхлипом. Он чувствует, как к горлу подступает ком, а стук собственного сердца оглушает. На лбу выступает холодный пот. Его перетряхивает. Бен открывает рот и не может вдохнуть. Он беспомощно озирается вокруг. Смотрит на Кейси, застывшую рядом. На Майка, сидящего перед ним на корточках. На вытирающую слезы Тину, которая видимо, уже в курсе дел. Музыка затихает. Родители подходят ближе. Все молчат и смотрят на Бена, будто на диковинную зверюшку в зоопарке. Он прижимает руку к груди. Закусывает губы. Он бы все отдал, чтобы прямо сейчас провалиться сквозь землю. Чтобы избежать всех этих настороженных изучающих взглядов. Бен ненавидит жалость. Бен ненавидит себя за неумение контролировать эмоции. — Бен, посмотри на меня, — просит Майк, — Он жив. Слышишь? Виктор жив. Расфокусированный взгляд зеленых глаз возвращается к нему. Майк держит его за плечо одной рукой, а вторую кладет на шею, не давая отвернуться. Это паника. Он видит, как она заполняет парнишку, топит. Его лицо вмиг становится белее мела, взгляд темнеет, а губы бледнеют и пересыхают. — Ты должен успокоиться. Хорошо, Бен? Дыши. Его не слышат. Не видят. Не узнают. Бен сталкивает с себя чужие руки. Он не кричит. Не плачет. Он просто встает и, пошатываясь, направляется к лестнице. Парень не смотрит на сына, призывно протягивающего ручки к отцу. Он смотрит только внутрь себя, пытаясь разглядеть там хоть что-то, что поможет ему держать себя в руках. \ В комнате темно и тихо. Почти спокойно. Он падает на кровать, пряча лицо в подушке. С каждой секундой сдерживать эмоции становится сложнее. Его трясет, начинает тошнить. Бен уже готов попрощаться с рождественским ужином, как вдруг все проходит. Он перестает дрожать. Разжимает кулаки и глубоко вдыхает.