Рождественские истории

      К Рождеству департамент полиции преображался. Стены украшал дождик, появились снежинки, вырезанные из бумаги, а в углу у входа в хранилище улик — ёлка. По радио тихо играли рождественские песни, и ежедневная рутина воспринималась веселее. Двадцать четвёртого декабря отдел закрылся раньше обычного. Оставив пару андроидов на стойке ресепшена, все закрылись в зале, сдвинули несколько столов вместе и начали их накрывать. Настроение коллектива ощутимо улучшилось, а когда послышались хлопки открываемых бутылок шампанского, улучшилось ещё больше. Периодически кто-то отлучался и возвращался в другой одежде: яркой и блестящей или наоборот, тёмной, слоистой или едва заметной на теле. Было интересно наблюдать, как суровые копы превращаются в обычных людей, снимая с себя форму и надевая обычную одежду. Влиянию поддался даже Коннор, сменив форму со светящимися метками на тёмно-коричневый твидовый костюм-тройку в стиле пятидесятых. Андроида встретили одобрительным гулом, отчего тот засмущался. А вот Ричард, как оказалось, ни о чём не знал, и Гэвин ему о костюмированной вечеринке не рассказал. Решение нашлось быстро: с него сняли белую куртку, оставив в рубашке, Коннор отдал свой галстук-бабочку, а Хэнк — широкополую ковбойскую шляпу. Выглядело аляповато, зато Ричард не выделялся своей андроидностью. Он поблагодарил их и сделал в блоке памяти запись «поговорить об этом с Гэвином», который, как назло, куда-то запропастился.       Капитан Фаулер взял бумажный стаканчик с шампанским и оглядел подчинённых. Сорок человек плюс два андроида спецсерии. Большинство остальных андроидов было отправлено в ночные патрули, но RK800 и RK900 решено было не трогать; капитан по своему опыту знал, что в Рождество все предпочитают сидеть дома, а происшествия были для кануна праздника рутинными: мелкие кражи да пьяные драки. Ещё, правда, за неделю до вечеринки Рид и Андерсон стали крутиться вокруг Фаулера, прозрачно намекая, что двух конкретных андроидов можно было бы и оставить среди людей. Капитан пару дней подержал их в мучительном неведении, мстя за несговорчивость в течение года, но согласился не включать Коннора и Ричарда в патрули. Капитан взял стаканчик, прочистил горло и начал речь. — Коллеги! — Он мельком взглянул на андроидов. — Люди и не только. Этот год был сложным, но когда у нас были простые времена здесь, в Детройте? — Послышались одобрительные смешки. — Я знаю, чего вам хочется, и мне хочется того же, поэтому буду краток. Счастливого Рождества, и пусть следующий год будет чуть лучше, чем этот. — Счастливого Рождества! — раздался хор голосов, и множество стаканчиков взвилось вверх и соединилось в центре стола. Ричард огляделся. Гэвина по-прежнему не было, и это напрягало. Рид не был пьяницей, но возможность пропустить пару стаканчиков он не упускал, и то, что его среди коллег не было, вызывало подозрения. Он снял шляпу, чтобы не задеть случайно никого широкими полями, и отправился на поиски напарника. Начать он решил с курилки на заднем дворе, и поиски сразу же увенчались успехом. Рид нашёлся там с наброшенной на плечи курткой и телефоном в руках. Белый свет экрана вырисовывал его лицо на фоне тёмной стены. Гэвин зажёг сигарету, и Ричард заметил, что в снегу рядом с ним уже валялось несколько окурков. — Почему ты не со всеми? — спросил он, подойдя. Гэвин вздрогнул от неожиданности. — Жду, пока все напьются, — ответил он. — Зачем? — Тебе не понять, — со вздохом ответил Рид. — Объясни, чтобы я понял. Гэвин мрачно посмотрел на него, давая понять, что не хочет ничего объяснять. Ричард смотрел с равнодушием, ожидая ответа. — Окей, — Гэвин сдался первым. — Смотри сюда. Он посветил экраном на себя, и андроид увидел, что на напарнике был ярко-красный свитер с летящими в упряжке оленями. На них неизвестный творец повесил разноцветные шарфы с расцветкой ЛГБТ-флага, а управлял зверями Дед Мороз, больше похожий на Ктулху своими размерами, формой и расползающимися ото рта щупальцами, которые, вероятно, должны были быть завитушками бороды по замыслу художника. Под оленями рос ярко-синий лес с оранжевыми медведями. — Я не силён в человеческих оценках, но на мой взгляд, довольно мило, — заметил Ричард. — Мило?! Да я ненавижу это убожество! — Тогда зачем ты его надел? — Потому что это рождественская вечеринка, на которую нельзя просто так прийти. Дух праздника и всё такое, — раздражённо ответил Гэвин. — Почему не купить одежду, которая считается праздничной и нравится тебе? — Потому что я забыл, — ответил детектив, выбрасывая окурок. — Да-да-да, вот такой я придурок. Вспомнил об этом в последний момент и бросил утром в сумку первое, что нашёл. А ты, я смотрю, тоже подсуетился? — он кивком указал на ковбойскую шляпу. — Это шляпа Хэнка. Я узнал о вашей традиции около часа назад. — Прости. Я должен был рассказать, но забыл. Забегался, — он устало протёр глаза. — Ничего, — ответил Ричард. — Я понимаю. Они замолчали. Гэвин закурил ещё одну сигарету и вернулся к скроллингу ленты, опершись плечом о стену. — Так значит, всё дело в том, что ты не хочешь никому показывать свитер? — уточнил Ричард. — Да. Подожду, пока все нажрутся, а потом приду. Про свитер никто и не вспомнит. — Я могу его надеть. — Серьёзно? — Рид оторвался от смартфона. — Да. Люди обычно делают поправку на то, что эмпатия, вкус в одежде и иные чисто человеческие особенности малосвойственны андроидам, таким образом, они отнесутся спокойнее к моему выбору одежды, зная, что я, по сути, не умею делать подобные выборы, либо делать их… — Окей, — Гэвин поднял руку, призывая андроида замолчать. — Я понял. Хочешь опозориться — твоё право. Он выбросил недокуренную сигарету и снял свитер через голову. Под ним обнаружилась клетчатая флисовая рубашка, немного потрёпанная, но уютная. Ричард надел свитер, разгладил руками и протянул шляпу. — Скажешь, что ты ковбой. — Спасибо, Ричи.       Вдвоём они вернулись в тёплое здание. Рид тут же ломанулся к столу, учуяв аромат горячего глинтвейна, а андроид остановился в паре метров от стола, чтобы не мешать людям. Проходивший мимо Хэнк, заметив красно-синее пятно, остановился и долго осмотрел на него. — Иисусе, — наконец сказал он, — ты где это взял? — Это вещь Гэвина, — ответил Ричард. — Ваша шляпа, кстати, у него. Хэнк обернулся к столу, прочистил горло и заорал: — Гэв! Ты где это чудо взял? Рид залился краской. Все, привлечённые криком Андерсона, смотрели на ЛГБТ-оленей с оранжевыми медведями. Ричард сделал пару шагов вперёд, встал под лампой и обернулся вокруг своей оси, чтобы показать, что олени огибают спину и врезаются в карету Ктулху-Санты сзади. — Мне нравится, — сказал Коннор. — Мне тоже, — ответил Ричард. — А мне нет, — ответил Хэнк, — но круче этого ничего быть не может. Не хочу признавать, — он обратился к сгорающему от стыда Гэвину, — но ты победил. Ты уделал нас всех. — Но свитер на Ричарде, — заметил Коннор. — А, ну да, — Хэнк обернулся к нему. — Тогда, Гэвин, ты проиграл, а ты, усовершенствованная жестянка, наш победитель. Поздравляю. — Спасибо, — растерянно ответил Ричард. Хэнк ушёл, хлопнув его по плечу, и тут же подошёл Гэвин со стаканчиком глинтвейна. — Победа, значит? — зло прошипел он, глядя в сероватые глаза. — Гэвин, я не… — Да я шучу, — рассмеялся Рид. — Благодаря тебе я не мерзну на улице. Он быстро поцеловал его в губы. Детекторы тут же выявили ингредиенты: красное сухое вино, корица, кардамон, гвоздика и апельсиновый сок. — У вас, людей, очень сложные отношения, — заметил Ричард. Гэвин фыркнул и прижался к нему. Через пять минут, правда, усвистал делать вместе с Тиной дурацкие сэлфи, а потом произошло много чего такого, что Гэвин предпочёл бы забыть, но Ричард помнил и иногда назло ему напоминал.