The Dragon's Bride (Невеста дракона)

Субботнее утро.       — Ты собираешься есть?       Гермиона не сразу заметила, что Джинни обращается к ней, пока младшая Уизли не коснулась ее руки. — Ты хорошо себя чувствуешь?       «Хороший вопрос» — отметила про себя Гермиона.       — Прости, Джинни. Я немного задумалась.       Джинни ласково улыбнулась: — Не ты одна. Осмотрись вокруг. Очевидно, что всем не до еды.       И это оказалось правдой. У большинства студентов был вялый и отрешенный вид. Хотя, некоторые старшекурсники Пуффендуя выглядели так, потому что присутствовали на нелегальной вечеринке в общей гостиной до самого утра.       Такие мероприятия были строго запрещены без разрешения старост, но Блейз и Гермиона позволили этому случиться, только потому что Эрни Макмиллан пообещал лично проследить за вечеринкой. Помимо сломанного стула и четверокурсника, которого потом избавили от внезапно выросшего хвоста енота, ученики в общем вели себя хорошо.       — Когда это нам стали готовить блинчики на завтрак в выходные, а не по праздникам? — задумчиво проговорила Джинни.       — Не имею ни малейшего понятия, — сказала Гермиона, жалуясь, что не может наслаждаться едой. Обычно она любила блинчики. — Должно быть это особое угощение, чтобы мы не впали в уныние под конец учебного года. — Она подвинула свою тарелку к Джинни, и с удовольствием наблюдала, как та быстро уминала блинчики.       — Ты точно не хочешь есть? — спросила Джинни.       Гермиона покачала головой: — Наслаждайся. Похоже, мои глаза сегодня голоднее, чем желудок.       Возможно, она заболела гриппом. В стенах замка ходила какая-то инфекция. Рон последнее время постоянно хлюпал носом, в то время как Джинни уже поправлялась от боли в горле. Из-за кашля, простуды и приближающегося конца учебного года, который казался немного тревожным, но скучным, настроение вокруг замка было неоднозначным.       Треть учеников уже покинули Хогвартс, но не по причине болезни. Некоторые, в особенности волшебные семьи, не видели смысла держать своих детей вдали от дома в такое страшное время. А точнее, из-за событий, произошедших на пятом курсе. Другие тем временем были довольны, что оставляли своих детей в безопасности в Хогвартсе как можно дольше. Признавая что школа является самым защищённым местом, пока Альбус Дамблдор выступает там в качестве директора.       Гермиона взглянула на гриффиндорский стол. Как обычно, Парвати и ее близняшка из Когтеврана уже отсутствовали. Лаванда выглядела явно недовольной и периодически зевала над последним экземпляром «Ведьмополитена». Кроме нее, с седьмого курса остались лишь Симус, Дин, Невилл, Рон, Гарри и сама Гермиона. Отношения Гарри и Симуса так и не наладились после событий пятого курса, но, по крайней мере, они старались быть вежливыми ради Джинни. Последняя же категорически отказывалась даже рассматривать ухаживания Симуса, пока он не согласится зарыть топор войны с Гарри. К большому разочарованию Рона, Симус был не против.       Рон вообще не одобрял ухажеров Джинни, считая, что большинство мужчин — включая его самого, были озабоченными придурками.       Дальше, за столом восседала Луна, которая снова сидела с гриффиндорцами. Она была поглощена оживленной беседой с немного взволнованным Невиллом. Гермиона смутно могла разобрать их разговор: «было очень темно» и «больше никогда на полный желудок».       «Боже, благослови Луну», — подумала Гермиона с легкой улыбкой.       Девушка не переставала расспрашивать о потенциально возможных встречах Ордена Феникса, хотя отряд находился в бессрочном отпуске.       На самом деле, оказалось, что многие вещи находились в отпуске с пятого курса.       Ежемесячные собрания Ордена на площади Гриммо были приостановлены. С восстановлением Дамблдора в Визенгамоте и его участием в других собраниях Министерства, устроенных Артуром Уизли, директор стал очень занятым человеком. В это утро его не было в школе, как и профессора Люпина. Многие знали причину отсутствия последнего — вечер четверга был началом полнолуния.       — Я знаю, о чем ты думаешь. Потому что я думаю о том же, — заговорщически пробормотал Рон Гермионе, не переставая жевать блинчики. Они сидели друг напротив друга.       — Хм, — ответила Гермиона. Как только она убедилась, что Гарри достаточно увлечён рассказами Джинни о результатах квиддича в прошлом сезоне, то прошептала: — Мы не будем обсуждать это за столом, Рональд. Одних размышлений на эту тему уже достаточно.       — Держу пари, Гарри тоже думает об этом постоянно, — настаивал Рон. Его брови нахмурились. — Разве ты не заметила, что даже учителя запаниковали, когда над лесом появилась Темная Метка? Я могу сказать только то, о чем думаю сам: какой бы план Волдеморт ни задумывал, он постепенно воплощает его в реальность. Этот год ведь был первым со времён нашего обучения в Хогвартсе, когда Гарри не пришлось… Ну, ты знаешь…       — Сражаться с силами зла? — спросила Гермиона невозмутимо.       — Да.       — Это ведь хорошо, Рон, — она смотрела, как он заливает сиропом башню из блинчиков, которая была его завтраком. — Скучные и однообразные будни. - это как раз то, что мне сейчас нужно. В такие моменты мне больше не нужно беспокоиться о вас. Гарри заслуживает немного тишины и покоя, и, я уверена, Дамблдор не станет возражать против этого.       — В любом случае думаю, сегодняшний день все же будет интересным, — прокомментировал Рон, глядя через плечо Гермионы.       — Почему ты так говоришь?       Он кивнул в сторону стола Слизерина: — Посмотри сама, сюда направляется Малфой.       Так оно и было. Малфой расслабленно шел к ним у всех на виду. Какую игру он опять задумал? Она могла бы сделать вид, что занята своим завтраком, если бы минуту назад не отдала его Джинни.       — Мое почтение, — сказал Драко таким добродушным и приятным тоном, что Гермиона сразу же заподозрила что-то неладное. Он стоял позади нее и не сводил глаз с Гарри. — Поттер, я хотел бы с тобой поговорить.       Что-то определенно происходило. Именно тогда, Гермиона заметила у входа в зал капитанов по квиддичу Когтеврана — Лизу Турпин и Пуффендуя — Захарию Смита. Оба они выжидающе смотрели в сторону Гарри. И были очень взволнованы.       Драко уселся за стол гриффиндорцев. Гарри был настолько удивлен странному поведению Малфоя, что на мгновение перестал есть.       — В такой момент ты либо отвечаешь: «И что же ты хочешь от меня, Малфой?» — задумчиво заметил Драко, барабаня пальцами по своему предплечью, — либо говоришь, чтобы я свалил.       — Проваливай, Малфой, — ответил Гарри с набитым ртом.       Ничуть не смущаясь, Драко бросил на Гермиону короткий взгляд, очевидно ожидая, когда Гарри закончит есть.       — Грейнджер, ты сегодня выглядишь особенно дико. Опять не смогла совладать с расческой?       — Как вы считаете, еще не слишком рано чтобы проклясть кого-нибудь? — перебила его Джинни. Она перестала мешать кофе и взяла палочку в руки.       — Ах, Уизлетта, — Драко взглянул на нее. — С другой стороны, ты выглядишь вполне прилично. Должен сказать, что моя команда по квиддичу в полной мере наслаждается твоими утренними пробежками по полю. Это единственная причина, по которой эти ленивые придурки готовы вставать в семь утра в выходные.       Рон предсказуемо покраснел от злости. Это был наглядный пример того самого поведения парней в отношении Джинни, который приводил Рона в бешенство.       — Малфой, перестань пялиться на мою сестру, и я разобью твое лицо.       — Ты хотел сказать или я разобью твоё лицо, — услужливо поправил Драко.       — Нет, я имел в виду именно то, что сказал, — возразил Рон.       Гермиона закатила глаза. Почему все ситуации, в который был замешан Малфой, всегда выходили из-под контроля? Другие студенты уже начинали откровенно глазеть в их сторону. Поэтому она решила поскорее закончить спор.       — Рон, помолчи. Малфой, если тебе есть что сказать Гарри — говори это сейчас же. И в ответ на твой вопрос, Джинни: нет, я не считаю, что сейчас слишком рано, чтобы кого-то проклясть, в особенности, если человек этого заслуживает.       Драко снисходительно улыбнулся: — Я здесь, чтобы спросить Поттера, не будет ли ему и его команде интересно поучаствовать в товарищеском матче по квиддичу?       — Против кого? — спросил Гарри, достаточно заинтригованный, чтобы проигнорировать его тон. — Сезон уже окончен.       — Против команды авроров, — ответил Драко, искренне довольный подобной перспективой. Остальная часть стола гриффиндорцев, которая тайком подслушивала, немедленно разразилась возбужденным шепотом. — Турпин и Смиту сообщили сегодня утром. Трюк говорит, что мы можем организовать эту замечательную встречу в среду, если все капитаны согласятся сегодня, — Драко с легкой гримасой отвращения заметил слегка липкую поверхность стола, и быстро оторвал локти от нее. — Судя по всему, последние несколько учебных дней в школе стали настолько удручающими, что преподаватели решили: студентам требуется немного развеяться и повеселиться…       — Мы не возражаем, — вмешался Невилл.       Драко небрежно взглянул в сторону Невилла, посмотрев на него так, будто он был новым флоббер червём, только что появившимся из навозной кучи, которой он считал стол Гриффиндора.       — Встретимся в кабинете Трюк после завтрака, — сказал Драко Гарри. — Принеси с собой список игроков.       Он встал, чтобы уйти, делая вид, будто отряхивает пыль со своей мантии. И незаметно положил что-то маленькое, круглое и светлое на колени Гермионы.       Она была так поражена его наглостью, что чуть не уронила свою чашку.       К счастью, остальная часть стола была слишком занята новостями о предстоящей игре в квиддич с командой авроров, чтобы заметить, как Драко успешно передал Гермионе еще одну записку прямо у всех на виду.       «Дружелюбие» и «Квиддич» на самом деле не имели между собой ничего общего.       Четыре капитана квиддича, собравшиеся после завтрака в затхлом кабинете мадам Трюк, прекрасно знали об этом. Товарищеский матч должен был стать скорее долгожданным зрелищем, нежели полноценной игрой. Но учитывая, что каждый из игроков команды авроров, раньше были сильными игроками Хогвартса, вся школа с нетерпением ожидала жесткого столкновения двух сильных сторон.       — Это так захватывающе! — с восторгом сказала Лиза Турпин.       Да, это будет захватывающе. И весело. Драко понял, что в последнее время он почти забыл значение этих слов.       Турпин и Смит сверялись со списком игроков от авроров, которые Мадам Трюк передала с большой серьезностью.       — Здесь говорится, что Генри Уильямсон — загонщик. Моя сестра до сих пор рассказывает нам истории о том, как он на каждом матче ломал нос вратарю, — тревожно сообщила им Турпин.       Смит выглядел недовольным.       — Наш основной вратарь и тот, что в резерве уже уехали.       Мадам Трюк сочла, что все игроки (как основные, так и запасные) заслуживают честного шанса сыграть в этом матче. Имена должны были быть взяты из шляпы. Теоретически, с учетом резервов, были три кандидата на каждую должность игрока в команде Хогвартса.       — Лиза, правильно ли я понимаю, что Бет Пеннивайз сейчас на больничном, чтобы участвовать в жеребьёвке? — спросила мадам Трюк.       Турпин кивнула.       — Она так расстроена из-за этого, но мадам Помфри настояла на постельном режиме.       Гойл тоже был не в состоянии играть. Его сломанная нога прекрасно заживала, но не до такой степени, чтобы восстановится через четыре дня к началу игры.       — Хорошо, тогда... — вздохнула Трюк. — Наша команда видимо будет похожа на сборище дохлых мух… теперь, вы вчетвером должны добавить свои имена в шляпу, и мы сможем наконец начать жеребьёвку.       Так случилось, что Смит был охотником, а Турпин — загонщиком. Драко и Гарри тем временем играли на одной и той же позиции.       — Но нам нужен только один ловец для матча, — обреченно сказала Турпин.       — Спасибо, Лиза. Ведь после шести лет игры в квиддич и двух лет капитанства, также будучи совершенно без ума от спорта с трехлетнего возраста, я как-то и забыл об этом факте, — беззаботно заметил Драко.       Турпин сузила глаза и пробормотала какое-то оскорбление себе под нос. Гарри одобрительно фыркнул. Тем не менее, Поттеру совершенно не нужно было знать, что между парой не было настоящей вражды, учитывая, что Драко некоторое время флиртовал с грозной Турпин в начале года.       Несмотря на ее происхождение, Драко обнаружил, что интеллектуальный уровень развития девушки, можно было сравнить разве что с мешком овса. Хотя в то же время он должен был признать, что она была одной из самых подтянутых девушек, каких он когда-либо встречал.       На короткое мгновение внимание Драко, которое обычно было на высоте, когда дело касалось квиддича, рассеялось. Это было до тех пор, пока Гарри не начал жаловаться на что-то. Поскольку это всегда было интересно, Драко неохотно вернулся к разговору.       — Мадам Трюк, нет. Пожалуйста, только не говорите этого.       Трюк взглянула с сочувствием.       — Прости, Гарри, но тебе запрещено играть.       — ЧТО? — взревел Гарри.        — Плеваться было не обязательно, — пробормотала Турпин, вытирая лицо тыльной стороной ладони.       — Запрещено кем? — заинтригованно спросил Драко.       — Это предложил профессор Снейп. Боюсь, директор поддержит его решение.       Гарри начал расхаживать туда-сюда по маленькому кабинету.       — Не могу в это поверить! Вы хоть представляете, как скучно было в последнее время? Эта игра будет чумовой, а я не смогу играть! Если и существует какая-то опасность, то только в воображении Снейпа.       — Профессора Снейпа, — поправил Драко, выглядя так, будто его день прошел не зря.       — Э-э, — вмешался Смит. — Гарри, не забывай о том, что случилось в лесу с палочкой Люциуса Малфоя. Профессор Дамблдор сказал, что она скорее всего была украдена Пожирателями Смерти, и кто знает, по каким зловещим причинам.       — Да, но мне ничего не угрожает! — крикнул он в ответ Захари, выглядя слегка сумасшедшим. — Для меня весь этот год прошел нормально, если что!       Драко решил включиться в разговор.        — Мадам Трюк, не то чтобы я жалуюсь, но если вы беспокоитесь о том, что Поттера могут сбить в полёте, то разве остальные из нас не станут подходящей мишенью?       — О да, Малфой, ты безусловно ею станешь — сказал Гарри, теперь обращаясь к Драко. — Тебя ведь чертовски легко заметить в воздухе. Ты, как большой, белобрысый надоедливый… — он долго думал подходящее сравнение, — голубь, не способный летать нормально.       Драко нахмурился. Возможно, это было малоизвестным фактом, но один из самых простых способов вывести его из себя — это оскорбить его способности к квиддичу. Его глаза потемнели.       — Если кто-то здесь и голубь, то это ты, Поттер.       Гарри довольно зловеще усмехнулся.       — Какое изящное оскорбление, Малфой.       — Ну, а оскорбление голубем можно подумать было гениальным с самого начала? — выплюнул Драко.       — Мальчики, пожалуйста! — вмешалась Мадам Трюк. — Это вряд ли относится к делу.       Но Гарри и не думал останавливаться.       — Серьезно, это хотя бы не змея моей семьи, выползала из Темной Метки. Если кого и нельзя допускать до игры, так это его!       У Драко заскрипела челюсть.        — Это дракон, а не змея, невежественный ты, придурок. Ты что, каким-то образом пропустил важное объявление Дамблдора в среду? Часть о том, что весь этот инцидент НЕ БЫЛ МОЕЙ ЧЁРТОВОЙ ВИНОЙ!       Если бы речь не шла бы о чем-то столь серьезном, как квиддич, было бы забавно наблюдать, как Мадам Трюк сворачивает список игроков и хлопает им по руке Драко.       — Мистер Малфой! Минус пятнадцать баллов за ваш длинный язык!       — Просто отвали и сдохни уже, — прошипел Гарри Драко на Парселтанге. Эффект, произведенный этим на всех присутвующих в комнате, был незамедлительным. Турпин и Смиту сразу стало неловко. Мадам Трюк тем временем была в ярости. Не имея ни малейшего представления о том, что только что сказал Гарри, но имея возможность сделать обоснованное предположение.       — Только после тебя, Шрамоголовый, — выплюнул Драко, пытаясь воспроизвести ругательство на том же диалекте.       — И пятнадцать очков с Гриффиндора, мистер Поттер, — отругала его мадам Трюк, бросив на обоих мальчиков взгляд крайнего разочарования.       Она многое позволяла своим капитанам в квиддиче, но только не нецензурные выражения. Если конечно они не произносились в процессе игры.       — Через минуту я вычту ещё по двадцать очков, если я не услышу извинений от каждого из вас. Честно говоря, после семи лет я продолжаю надеяться, что вы двое хотя бы притворитесь, что ладите.       Гарри выглядел так, будто он предпочел бы жевать битое стекло, хотя ему удалось пробормотать: — «Извините».       — Прошу прощения, мадам Трюк, — последовал Драко, совсем не раскаиваясь в содеянном.       Турпин нетерпеливо наблюдала за отсутствием прогресса на встрече.       — Может, мы продолжим с выбором ловца, мадам Трюк? — спросила она. — У Гарри все же есть шансы на участие, ведь его пока не отстранили официально.       Мадам Трюк естественно согласилась. С громким вздохом она полезла в старый котелок и вытянула имя.       — И нашим ловцом станет… — четыре капитана замерли в ожидании, пока она разворачивала клочок бумаги. Выражение ее лица, когда она читала имя, можно было описать, как «страдальческое». — Драко Малфой.       Умение великодушно принимать свою победу никогда не было отличительной чертой слизеринцев, что и было блестяще продемонстрировано огромным вздохом облегчения Драко.