Глава 35.
16 января 2021 г. в 09:40
Они вышли из «Булыжника», оказавшись прямиком в водовороте событий.
Драко заметил трактирщика, как раз когда тот выбегал из гостиницы, одетый в женский пурпурный халат на два размера меньше, с маленькими розочками, пришитыми к рукавам. Он на бегу вытаскивал палочку и громко ругался.
Прохожие кричали и разбегались в разные стороны. Трактирщик схватил с рыночного прилавка чернильницу и швырнул ее в пожилого джентльмена, который несся через улицу так быстро, как только могли нести его кривые ноги. Чернила разбрызгались в воздухе, так и не долетев до намеченной цели, образуя гигантский кривой восклицательный знак над улицей.
— Ты должен мне за три ночи, старый ублюдок! — кричал трактирщик, тряся кулаком.
— Что случилось? — спросил Драко, пытаясь перекричать случайных прохожих.
— А то, что некоторые думают, что могут не платить по счетам из-за какого-то Пожирателя Смерти, — фыркнул мужчина, поправляя разметавшиеся полы халата, открывавшие пару бледных и тощих ног. — Пожирателям уже пора переставать оставлять везде свои знаки отличия! Это плохо влияет на бизнес!
Они стояли у входа и наблюдали, как постепенно нарастает паника на улице.
Облако дыма мрачно переплеталось на небе, образуя темную метку, которая, казалось, висела прямо над ними. Хотя при ближайшем рассмотрении стало понятно, что она возникла в соседнем квартале.
Гермиона в ужасе уставилась на Драко.
— Я не могу поверить! Как мы могли проспать подобное?
Драко был еще бледнее, чем обычно. Он смотрел на нее с минуту, сжав челюсти.
— Не знаю, но мы уходим прямо сейчас.
Не было нужды повторять дважды. Гермиона схватила его за руку и побежала за ним по улице, направляясь к Косому переулку. Большинство прохожих последовали их примеру.
Кучка пьяных бродяг налетела на нее, и на мгновение Гермиону снесло небольшим потоком людей, двигавшимся в противоположном направлении, чтобы получше разглядеть метку.
Подобно человеку, попавшему в бурную реку, она позволила толпе нести ее, пока не появилось достаточно места, чтобы увернуться.
Гермиона едва не свалилась в канаву, почти соприкоснувшись с грязной кирпичной стеной. Маленький ребенок лет трех-четырех держался обеими руками за фонарный столб и плакал.
К счастью, из толпы выскочила его мать, облегченно вскрикнула и подхватила его на руки.
«Так вот каково это», — подумала Гермиона, наблюдая за той публичной паникой, которую породил Волдеморт. Это было похоже на чемпионат мира по квиддичу, только теперь хаос достиг центра волшебной Британии.
Драко кричал ее имя с такой силой, что несколько человек рядом с ней обернулись посмотреть. За последние пять минут количество людей на улице, казалось, удвоилось.
— Я здесь! — крикнула она, но ее голос почти затерялся в шуме.
Он слышал ее — одному Мерлину было известно, как ему это удалось. Через мгновение он уже был рядом, вытаскивая и волоча ее за собой; она все время оборачивалась, чтобы посмотреть на метку.
Они быстро двигались вдоль тротуара, держась друг друга. Драко свернул в первый попавшийся переулок. Он уже был заполнен другими прохожими, намеревающимися аппарировать в безопасное место.
Драко посмотрел на Гермиону сверху вниз, и серьезность на его лице выглядела довольно угрожающе.
— Ты сможешь аппарировать, или мне найти летучий порох? — Это был справедливый вопрос для того, кто раньше не сражался с Пожирателями Смерти.
Она была потрясена, но не настолько, чтобы расщепиться при аппарации.
— Я смогу.
Он кивнул, уже держа палочку в руке.
— Знаешь то место для пикника возле Хогсмида?
Она знала. Большинство учеников Хогвартса, посещавших Хогсмид, его знали. Это была небольшая полянка на берегу озера, которую любили за то, что она являла собой приятное сочетание тени и солнечного света.
— На счет три, — прошептала она.
Они вместе прибыли в условленное место. Сначала Гермиона, затем Драко.
Станция Хогсмида находилась в восьми минутах ходьбы от них. Хогвартс маячил впереди, за озером и знаменитой антиаппарационной границей. Повинуясь импульсу, Гермиона посмотрела на небо. Она вздохнула с облегчением, не заметив ничего более неприятного, чем стая птиц, пробирающихся через озеро.
По сравнению с шумом и паникой того места, откуда они только что пришли, тишина озера была поразительной.
Хогвартс был ее домом, и в этот момент нигде в мире она не чувствовала себя в большей безопасности. Кроме того, здесь было гораздо прохладнее, чем в Лютном переулке. Гермиона растерла предплечья, чтобы отогнать озноб, которой был связан как с появлением метки, так и с погодой.
Судя по выражению лица Драко, он думал не только о метке. Он откинул волосы назад, расправил плечи и зашагал прочь.
— Что-то не так, — сказала Гермиона.
— Кроме того, что мы лично видели две метки за две недели? — он усмехнулся. — Да, что-то определенно не так.
Она шла чуть впереди него, пытаясь заплести волосы. Ее руки немного дрожали, и поэтому ей удалось собрать пучок, который, казалось, вот-вот развяжется почти так же быстро, как и был уложен.
Ее затылок был открыт, показывая маленькие завитки, которые цеплялись за кончики волос. Чуть выше выреза ее майки, над выпуклостью позвоночника и перед началом плеч виднелось грязное пятно. Это могла быть сажа, или земля, или просто грязь с Лютного.
В любом случае Драко не нравилось видеть его там. Почти рассеянно он лизнул подушечку большого пальца и стер пятно.
Гермиона остановилась и удивленно посмотрела на него.
— Ты сделал это не просто так.
Он казался более удивленным, чем она, и посмотрел на свой большой палец, как будто тот только что спросил его, как погода.
— Конечно же нет.
Было бы разумно воспользоваться моментом, пока он выглядит растерянным, решила она.
— Ты действительно должен рассказать мне, имеют ли эти две метки какое-то отношение к тому, о чем Дамблдор говорил с тобой в своем кабинете. Я не верю в совпадения.
Драко издал удивленный звук.
— Хорошо, потому что совпадений не бывает. Тебе лучше привыкнуть к этому факту. Все происходит потому, что кто-то хочет, чтобы это произошло.
— Неужели? — она бросила вызов. Сейчас будет лекция «о морали этой истории», подумала Гермиона.
— Знаешь, я думаю, что был первым учеником, которого Поттер встретил до того, как попал в Хогвартс. Тогда я еще не знал, какой он идиот. Я снова заговорил с ним в поезде, вероятно, еще до того, как вы познакомились. Я предложил ему быть друзьями. Знаешь, что он мне ответил? — риторически спросил он.
Она покачала головой, с опаской следя за мыслью, которую он излагал.
— Он сказал, что может сам решить, с кем ему дружить. Он посмотрел на меня так, словно я был грязью, соскобленной с подошвы его ботинка.
В его голосе звучала странная горечь. Гермиона была удивлена тем, как много он думал об этом инциденте.
С минуту она молчала. А потом она пожала плечами.
— Скорее всего, ты вел себя как придурок.
— Это к делу не относится, — настаивал он, для убедительности подняв палец. — Это не столько совпадение, сколько судьба. Как удобно, что Поттер встретил меня первым, чтобы он мог решить, на какой стороне сил оказаться. Люди любят крайности: они делают их жизнь более упорядоченной. Они устанавливают принципы и границы. Я уверен, что после той первой встречи Поттер вбил себе в голову, что находится на другом уровне, настолько далеко от меня, насколько это возможно метафорически. Потому что ему это удобно. Держу пари, что Волдеморту тоже.
По какой-то причине Гермионе это не понравилось. Она всегда считала Драко человеком типа «черт бы вас всех побрал, я сам решаю свою судьбу». Эта же версия Малфоя была слишком фаталистичной.
Может быть, в нем течет кровь провидца. Прорицатели ведь всегда были самыми угнетающими людьми на свете.
За исключением Сибил Трелони, конечно. Эта женщина просто была сумасшедшей.
— Я не согласна, — призналась она.
— Тебе и не нужно, — ответил он.
— У Гарри нет предубеждений. — Как ни странно, Гермиона сразу это осознала.
— Если тебя это утешит, — холодно ответил Драко.
— Почему ты его так не любишь?
— А почему ты так его защищаешь? — он рявкнул на нее так резко, что она вздрогнула.
Гермиона открыла рот, чтобы ответить, но тут же закрыла его. Она полагала, что действительно немного защищала Гарри. Но только потому, что Малфой, казалось, сделал своей личной миссией в жизни злословить в сторону ее друга при любом удобном случае.
Драко прищурился, словно приходя к какому-то медленному ядовитому выводу.
— У тебя есть к нему чувства! — Похоже, это заявление ему не понравилось.
— Конечно, есть. Мы дружим с одиннадцати лет!
Он фыркнул.
— Твоя влюблённость не получит развития. Поттер думает о тебе, только как о друге, — сказал он, как будто давал ей лучший совет в ее жизни.
Она моргнула, так как понимание ситуации пришло слишком поздно, как обычно, когда дело касалось Малфоя.
Иногда он был полным идиотом.
— Подожди. Мы правда это обсуждаем? Я не влюблена в Гарри, идиот.
Боже, она ненавидела, когда он уходил от нее всякий раз, когда они спорили. Это было верхом невежественности. Раздражение, которое она чувствовала, было невыносимым. Было физически больно, когда он вот так просто отмахивался от нее.
— Ненавижу, когда ты так делаешь, — пробормотала она. Это было бунтарское, но очень личное восклицание. Он не должен был этого слышать.
Но он услышал. Он всегда слышал ее.
Драко сложил руки на груди:
— Ты непостоянна в своих выводах. Так ты ненавидишь или любишь меня, Грейнджер? Полчаса назад ты буквально кричала мне в ухо последнее.
Она не поддастся на его раздражающие преувеличения. Вместо этого она сохранит своё достоинство и спокойно посмотрит на него сверху вниз.
— Иногда ты бываешь таким занудой, Драко Малфой.
— Да, но только потому, что ты сделала меня таким, — объявил он с некоторой похотливостью. Он подошёл и притянул ее к себе — она подозревала, что это был его способ извиниться за грубость.
— Отпусти, — сказала Гермиона.
Драко улыбнулся.
— Никогда.
А потом он приподнял ее подбородок костяшками пальцев и подарил ей самый медленный и самый нежный поцелуй, который она когда-либо получала от него. Все это было очень необычно и тревожно.
Он не был нежным в своих поцелуях. Мягкие, легкие касания губами не были в стиле Малфоя. Он всегда целовался так, словно оскорблял ее: сильно и жёстко. Иногда он целовал ее так, словно хотел оставить след не только на ее теле.
Это была приятная перемена. Гермиону не нужно было долго уговаривать. Она вздрогнула, когда его язык нежно коснулся ее. Давление его губ менялось от легкого до еще более легкого, его губы поглаживали, покусывали и посасывали ее. Он застонал ей в рот, когда она задрала его рубашку и провела ладонью по пояснице.
Гермиона прижалась щекой к его груди и с удовольствием услышала бешеный стук его сердца.
Это было довольно романтичное и, возможно, самое мирное завершение их недолгой ссоры.
Так было до тех пор, пока он не расстегнул молнию на брюках и не засунул ее руку к себе в трусы.
Он был совершенно бесстыден. Гермиона подумала, что точно не смогла бы смириться с подобным грубым обращением, в то же время почему-то продолжая прижиматься к нему и тяжело дышать.
То, что происходило, было быстрым уроком того, как стоило его гладить, сжимать в кулак и тянуть, чтобы ему нравилось. Всегда схватывавшая на лету, Гермиона вскоре заставила его задыхаться у ее лба.
Физическая близость с Драко все еще была для нее в новинку. В нем не было ни капли застенчивости или смущения, и это было к лучшему. Вероятно, она чувствовала себя достаточно застенчивой для них обоих.
Было страшно подумать о том, как сильно Драко был ей небезразличен. Такой сложный, изменчивый молодой человек, жарко дышащий ей в волосы. Первое впечатление не будет иметь никакого значения, когда дело дойдет до анализа его личности.
Чтобы понять его, было необходимо запастись терпением.
И, возможно, бутылками крепкого алкоголя.
Двери, решила она. Вот из чего он состоял. Множество дверей, каждая из которых вела к разным эмоциям или частицам его сущности, которые он тщательно охранял. Это был его способ справляться с ситуацией. Ее настойчивые толчки открывали двери, и она удивлялась, сколько неожиданной нежности или искренности за ними скрывалось. Другие же пока были закрыты.
— Хватит, — внезапно прошипел он, убирая ее руку. Его легкая дрожь говорила ей, что ее мысли были ему не по душе.
Она подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Его веки были прикрыты.
— Как получилось, что ты задаешь мне кучу личных вопросов, а когда я просто пытаюсь приблизиться к тебе, ты сразу готов откусить мне голову?
Он вздохнул. Ещё одна дверь со скрипом отворилась.
— Поттер заставляет меня ревновать. И Уизли тоже. Черт побери, даже твой кот у тебя на коленях наверняка заставит меня ревновать. Мне очень жаль, что я повёл себя сейчас настолько отвратительно, но гарантирую, что это будет повторяться. И я уверен, что довольно часто.
Какое дерьмовое извинение. Гермиона закатила глаза.
— Ты отвратителен в восьмидесяти процентах случаев.
— А в остальные двадцать? — спросил он, коснувшись губами ее губ. Гермиона выдохнула.
— Ты возбужден, — произнесла она и была вознаграждена его безудержным смехом.
Она чувствовала, как сотрясается его грудь, впитывая восхитительный шум, словно над выжженным песком пустыни прошел сезонный ливень.
Как, черт возьми, они дошли до этого? Всего десять минут назад они обсуждали судьбу и совпадения.
— Спрашивай, я обещаю, что не откушу от тебя и кусочек. — Его голос был хриплым, снисходительным.
— Малфой, у нас чрезвычайная ситуация, — напомнила она, позволив некоторому раздражению просочиться в ее голос. — Мы должны поспешить в замок, чтобы сообщить об этом.
Не стоя рядом друг с другом и не пытаясь заняться сексом в перерывах между разговорами.
Он прижимался к ней, и она чувствовала его тепло через, по крайней мере, четыре слоя одежды. — Я полагаю, что «чрезвычайная ситуация» была предотвращена, когда я убрал твой маленький, но крепкий кулак от себя.
— Драко…
— Забудь про Хогвартс на минуту. Спроси меня.
Она вздохнула.
— Какой твой любимый цвет?
— У меня его нет.
— Какая твоя любимая еда?
— Ты, — сказал он и прикусил мочку ее уха.
— Ты когда-нибудь спал с Пэнси Паркинсон?
Это несколько испортило настроение. Он довольно комично посмотрел на нее сверху вниз. Она постаралась не расплыться в широкой улыбке.
— Что? Я уже говорил тебе, что нет. Боже, нет!
— А ты когда-нибудь хотел этого? — спросила она, не сводя с него глаз.
Ему потребовалось раздражающее большое количество времени, чтобы подумать.
— Не особенно, но человек всегда может пересмотреть свои решения в периоды… застоя.
Она ущипнула его за дерзость, а затем стала более серьёзной.
— Что Министерство хотело от тебя в кабинете Дамблдора? Каждый раз, когда ты не отвечаешь мне, я представляю все самое худшее…
Драко просто смотрел на нее, пораженный тем, что не сможет лгать. Конечно же, он намеревался солгать ей. Для ее же блага.
Дело было не в том, что он не смог бы придумать достойную выдумку, просто любая ложь, которую он формулировал в своей голове, не могла пройти через его губы. Что, черт возьми, он должен был ответить? Я не могу рассказывать тебе о своем секретном шпионском задании, потому что ты решишь, что мои мотивы подпитываются жадностью и эгоизмом?
И это действительно было так? Разве он всерьез не собирался предать доверие своих друзей, чтобы добиться от Министерства некоторой гибкости в отношении своего будущего наследства?
Было ужасно глупо, что теперь, когда он действительно хотел, чтобы она осталась с ним, он понятия не имел, как ее удержать. Он боялся ее осуждения так же сильно, как и был обеспокоен ее безопасностью, если она узнает эту секретную информацию. Гермиона отдалялась от него. Она приходила в себя; тепло в ее карих глазах, когда она смотрела на него, исчезало, сменяясь выражением легкой жалости.
Было что-то очень неправильное в ее любви к нему, и он боялся, что то душевное расстройство, от которого она сейчас страдала, придёт в норму, если она получит доказательство очевидной черноты его сердца.
Поэтому Драко молчал.
На Гермиону тем временем не произвело впечатления то, что она восприняла как очевидное отсутствие доверия к ней. Она резко убрала его руки со своей талии.
— Забудь, — пробормотала она и поплелась вперед. — Я не стану больше спрашивать об этом.
Он хотел позвать ее, сказать что-то успокаивающее, что-то на грани извинения, но вовремя спохватился. Слабый шорох и шипение на земле привлекли его внимание.
Это был клочок травы, зажатый между двумя большими камнями. Толстый, здоровый клубень, который не заметили в день урока Люпина. Существо проснулось от приближающихся шагов.
Но тут ему кое-что пришло в голову.
— Грейнджер, где, по-твоему, была запущена первая метка? Не далеко к югу от теплицы, верно? Мы ушли на юго-восток.
Гермиона посмотрела на него.
— Да. Так я и сказала Дамблдору.
Драко, казалось, задумался.
— С нами были Уизли и Миллисент. Большинство учеников остались возле теплицы, потому что было слишком жарко, чтобы заниматься прополкой.
— Хм, кроме Гарри и Блейза, я думаю. Они направились вниз, в сторону гремучей ивы.
Услышав эту информацию, Драко поднял бровь.
— И Святой Поттер не заметил ничего странного?
— Если бы Гарри что-то увидел, он сразу бы рассказал, — нахмурилась Гермиона. — Как и Блейз. Вы же видели выражение его лица. Он был в таком же шоке, как и остальные.
— Они все время были вместе?
Она подозрительно взглянула на него.
— Думаю, да. Я могу спросить Гарри, — сказала она. — Или ты можешь спросить Блейза.
— Мхм… — только и ответил он.
Они приближались к концу тропинки и началу гигантской изгороди из папоротника. Небо над Хогвартсом уже приобрело лавандовый оттенок. Вид замка и лежащих на ней обязанностей заставил ее желудок сжаться от нервозности. Интересно, как далеко распространилась новость о второй метке?
— Малфой, подожди секунду.
Было много вещей, которые не являлись их сильной стороной, но Гермиона считала, что неподходящее время было главным в этом списке.
Он наблюдал, как она достаёт палочку, ответив ему только тогда, когда он вопросительно посмотрел на нее.
— Мы не… э-э-э… я… то есть я никогда не использовала этого… раньше.
Напряжение немного спало с его лица. Хорошо, что он почти мог читать ее мысли, потому что в обычных обстоятельствах ее сбивчивое объяснение оставляло желать лучшего.
— Ты имеешь в виду контрацепцию? Почему ты просто не сказала об этом? — поддразнил он. — Иди сюда.
Она шлепнула его по руке.
— Я и сама могу это сделать. Я просто хотела сделать это сейчас, прежде чем мы пойдем в школу. — Мысль о том, чтобы наложить заклятие, оказавшись в замке, была похожа на использование презерватива в родительском доме.
Заклинание не было трудным, но, с эмоциональной точки зрения, это было что-то большое для нее. Хотя он посчитал бы ее нелепой, признай она этот факт.
— Иди сюда. Я уже делал это раньше.
Гермиона подняла руку.
— Избавь меня от подробностей. Ты, вероятно, сейчас скажешь, что ты настолько в этом эксперт, что сможешь сделать это без палочки.
— Не совсем, — ответил он, слегка приподняв уголок рта. — Хватит упрекать меня. Стой смирно. — Прежде чем она успела возразить, он провел палочкой по ее животу и произнес нужное заклинание. В его голосе звучало почтение, чему она была одновременно рада и удивлена.
Прохладное ощущение распространилось по ее животу. Это было неприятно, но все же лучше, чем то горькое зелье, которое она приняла в Малфой-мэноре. Это был наилучший выход из ситуации. Она не могла даже помыслить о том, чтобы пойти к мадам Помфри за дозой вышеупомянутого зелья.
— И это все? — спросила она, глядя на себя сверху вниз. Прохлада быстро исчезла.
— Мужской вариант заклинания немного сложнее, — сообщил он.
Гермиона подняла бровь.
— Вы, парни, все время об этом говорите. А как ты планировал провести нас, никого не разбудив? Двери открываются только в шесть утра.
Она полагала, что они могут подождать. Темнота не продлится долго, а папоротник мог обеспечить достаточное укрытие. Драко щурился в темноту, не слишком обеспокоенный их нынешним затруднением.
— Вон там, у входа.
Гермиона приподнялась на цыпочки, чтобы заглянуть ему через плечо, и увидела, что кто-то стоит у них на пути, а вокруг и позади нее нет ничего, кроме кустарника. Вот во что превратилась ее жизнь, подумала она, — прятки в кустах с Драко Малфоем.
— Это Снейп! — она узнала бы этого человека и его черную мантию, где угодно.
Казалось, он пристально вглядывается в темноту, словно бросая ей вызов, чтобы она выдала себя чем-то.
— Ты знал, что он в это время патрулирует здесь?
Он кивнул ей, выходя из кустов. Гермиона попыталась схватить его, но промахнулась на несколько дюймов.
— Малфой! Что ты творишь? — Снейп увидит их!
Ответ Драко был не совсем убедительным. Однако все равно ее удивил.
— Оставайся здесь. Я собираюсь поздороваться с крестным.