The Dragon's Bride (Невеста дракона)

      Пэнси никогда не видела Драко таким рассерженным.       Удивительным был не сам гнев, а то, как он злился. Драко никогда не славился чрезмерной эмоциональностью или вспыльчивостью. Его гнев был холоден и состоял из леденящих душу взглядов и язвительных ругательств, которые, как правило, приводили одноклассников к смиренному молчанию. Он никогда не медлил с расправой, обычно сразу переходя от своего нормального состояния к той ледяной ненависти, что ему требовалась.       Но не в этот вечер. Он шокированно уставился на неё, затем молниеносно перешёл на стадию «кровавая ярость».       Его гнев захлестнул ее подобно обжигающему ветру пустыни. Обычному человеку требовалось немало усилий, чтобы напугать ее, но реакции Драко было достаточно. Она запиналась в своих объяснениях, вздрагивая каждый раз, когда его раскалённый серый взгляд обжигал ее сетчатку. Когда история была закончена, она встала рядом с его столом, сложив руки перед собой, не зная, что с ними делать.       Наступило мучительное молчание. Впервые за всю их долгую совместную жизнь Пэнси по-настоящему боялась его.       — Драко, я…       — Заткнись.       От отвращения в его голосе у неё на глазах выступили слезы. Ей пришлось подавить желание сделать шаг назад, когда он поднялся на ноги и прошел мимо кровати. До этого он сидел на матрасе, обхватив голову руками.       — Кажется, я уловил суть, — пробормотал он скорее для себя, чем для нее. — Ты ответишь мне на несколько вопросов, Пэнси, дорогая, а потом сделаешь вид, что ничего мне не говорила.       Он подождал, пока она посмотрит на него, прежде чем продолжить.       — Обязательно спустись на ужин. Старик вернулся и распорядился, чтобы оставшиеся студенты сидели за одним столом в последний раз в этом году. — Он сделал паузу, чтобы слегка усмехнуться при этой мысли. — Если кто-нибудь спросит, где я, Гойл или Блейз, ты скажешь им, что мы бойкотируем ужин из-за нового неприемлемого расположения сидячих мест. Это все, что тебе известно. Даже если они пошлют кого-то искать нас, это уже не будет иметь никакого значения. После ужина ты запрешься в своей комнате и не будешь открывать ее никому, кроме меня, профессора Снейпа или директора школы. Паркинсон, ты меня слышишь?       — Да.       — Как только ты завтра вернешься домой, ответственность за тебя будут нести твои родители. Осмелюсь предположить, что если твоему отцу удастся протрезветь хотя бы на пять минут, он придет в ужас, увидев, какая идиотка его дочь.       В любой другой день, в любой другой ситуации она бы содрала с него кожу за то, что он только что сказал.       Но не в тот вечер. Все, что она произнесла в ответ — это еще одно тихое «да».       — А теперь несколько вопросов. — Он снова сел. Вид у него был такой, словно гнев лишил его всех сил. — Куда Забини увез Гойла?       Она помедлила, прежде чем заговорить.       — Я не знаю точно, куда они отправились, но знаю, как туда попадает Блейз.       Драко смотрел на нее со смесью любопытства и дурного предчувствия.       — И откуда, черт возьми, тебе это известно?       Пэнси больше не смотрела на него, потому что не могла вынести осуждения в его глазах.       — Видишь ли, Гойл был не первым, кого выбрал Блейз. Это была я.       — Ты? — Драко фыркнул, затем повернул голову и рассмеялся.       Она так разозлилась, что забыла, как была напугана.       — Да! Неужели это так трудно представить?       Драко задумчиво посмотрел на нее. А потом очень спокойно взял с прикроватного столика толстую книгу по нумерологии в твердом переплете и швырнул ее в зеркало над столом. Оно разбилось вдребезги. Стол был завален стеклом, мелкие осколки отскакивали от стола и рассыпались по полу.       Пэнси взвизгнула и попятилась к двери.       — Неужели Волдеморт настолько отчаялся, что готов принять в свои ряды семнадцатилетних истеричек с расшатанными нервами? — тихо спросил Драко.       Пэнси смахнула слезу, которая вырвалась у нее из-под контроля.       — Я не знаю о планах Волдеморта, но я могу говорить за Блейза. Он увидел во мне потенциал.       Драко покачал головой.       — Он увидел кого-то, кто был готов поддаться его бредням. У тебя нет потенциала, Пэнси. У тебя есть потребность быть пастухом. — Драко посмотрел на нее с жалостью. — И знаешь, что это значит для тебя?       Она закрыла глаза.       — Прямо сейчас я ненавижу тебя.       — Отлично. Куда он тебя водил?       — Это… дерево в лесу. Пожиратели Смерти дали Блэйзу портключ. Я не видела, чем именно это было, но запомнила место. Он привел меня туда в день, когда я должна отправиться в их убежище. Я передумала…       Когда Пэнси открыла глаза, перед ней стоял Драко. Он схватил ее за плечи и слегка встряхнул. На этот раз она не испугалась, потому что в его глазах не было ничего, кроме беспокойства.       — Ты хоть представляешь, что он мог сделать с тобой из-за твоего отказа?       — Да, мне приходило это в голову! Я не могу этого объяснить, я запаниковала! Я не хотела этого делать. Единственный вариант, который у меня оставался, — убедить его, что я не была хорошим выбором и могла разрушить все его планы. Он знал, что Гойл испытывает ко мне чувства. Я сказала, что он должен выбрать, и мы не сможем присоединиться к нему вдвоём. Мы… отвлекали бы друг друга от главной цели. Драко, он мне поверил! Это моя вина, что Грег оказался там. — Она подавила рыдание.       Драко, должно быть, решил, что достаточно наказал ее, потому что в следующую секунду он обнял ее. Она крепко зажмурилась, прижавшись к его груди.       — Гойл все равно бы ушел. Я сомневаюсь, что ты могла бы изменить его решение, — тихо сказал Драко.       Они уже обсуждали тему выбора, подумала Пэнси. Точнее, иллюзию выбора.       Иногда находиться на Слизерине — полный отстой.       Она медленно вдохнула.       — Неужели было что-то, что Гойл или я могли бы сделать иначе? Если Блейз доверял нам настолько, чтобы сказать, кто он, то ожидал, что мы согласимся. Кто сказал, что он не убил бы нас сразу за отказ?       — Когда Блейз признался тебе, что он вербовщик? — спросил Драко.       — За неделю до выпускного. Он рассказал обо всем Гойлу после темной метки в Хогсмиде.       — Гойл обсуждал с тобой своё решение?       — Нет, до тех пор, пока Блейз окончательно не согласился. Это должен был быть ты, понимаешь? Это всегда должен был быть ты. Мы с Гойлом не несём никакой ценности. Но Блейз сказал, что тебе нельзя доверять.       Пэнси не видела его лица, но он хмурился, поглаживая ее по спине.       — Он прав.       — Что же нам делать? Мы не можем рассказать это Дамблдору. Грега отправят в тюрьму!       — Нет, если я заберу его оттуда.       Она в ужасе посмотрела на него.       — Что? Ты же не собираешься идти один!       Теперь Драко знал имя вербовщика. Все, что ему нужно было сделать — это выйти из комнаты, подойти к камину в гостиной и попросить разрешения поговорить с Артуром Уизли.       И тогда он будет свободен. Он вернет себе свой дом, свое наследство и свою жизнь. У него будет шанс на будущее с Гермионой.       Но он не сделает этого. Сначала он вернет Гойла. Рассказать о Блейзе теперь означало впутать сюда Пэнси и в конечном итоге посадить Гойла в тюрьму. Если что-то и останется от его прошлого после того, как он закончит чинить то, что разрушил его отец, то это будут его друзья.       — Я могу справиться с Блейзом.       Пэнси не поверила своим ушам.       — Забудь о Блейзе, которого ты знал. Ты понятия не имеешь, на что он способен. Он одержим тобой. А что, если Гойл не последует за тобой? Ты не видел, как он уходил. Он был полон решимости это сделать!       — Это, блять, не имеет значения, — прорычал Драко. — Если придется оглушить этого тупого идиота и отправить его домой, я сделаю это. Не беспокойся о Забини. Он не сможет причинить мне вреда.       Она всмотрелась в его лицо, но его выражение ничего не выдавало.       — О чем ты? Я не понимаю, как он может позволить тебе уйти с Гойлом!       Драко напряг мышцы левого плеча. Шестилетняя травма, возможно, и была проклятием для его отличной физической формы, но сегодня он был очень рад ей.       — Скажем так, он мне должен. ***       Джинни Уизли собирала свои длинные волосы в конский хвост, когда выходила из Гриффиндорской башни. Она чуть не столкнулась с Гарри, который взглядом прожигал дыру в портрете. Ее металлическая заколка со звоном упала на пол.       — Гарри? Я думала, ты уже спустился к ужину.       Гарри пристально посмотрел на нее, а затем наклонился, чтобы поднять заколку.       — Я хотел поговорить с Гермионой. Она все еще в своей комнате?       — Спасибо. — Джинни взяла у него заколку и закончила с хвостом. — Она собирает вещи. Ты ждешь ее?       — Да. Похоже, она не торопится.       Джинни знала Гарри почти так же хорошо, как и себя. Однако в тот момент она не смогла его прочесть. Осознание этого выбило ее из колеи.       — Все в порядке? — спросила она.       Он был очень осторожен, когда его что-то беспокоило.       Ответом Гарри была легкая улыбка, призванная ободрить ее.       — Да, просто в голове сейчас… неразбериха.       — Ладно.       Повинуясь внезапному порыву и потому, что он выглядел таким недовольным, Джинни шагнула вперед и быстро, легко поцеловала его в губы.       — За что? — спросил Гарри.       — Спасибо за сегодняшний день. За то, что так хорошо воспринял новости Гермионы. Рон до сих пор думает о ней, ты же знаешь. Я благодарна, что хотя бы у одного из вас есть мозги, чтобы увидеть общую картину. В этом году у меня не было времени на Гермиону. Я не могу избавиться от чувства, что должна была догадаться…       — Это был напряженный год для всех, — вставил он. Он смотрел на нее с любопытством.       Джинни задумчиво посмотрела на него.       — В следующем году будет так странно без тебя. Разумеется, без Рона и Гермионы. Я знаю, мы решили, что сделаем паузу, но, увидев Гермиону и Малфоя сегодня… черт, Гарри, если они могут сделать это, почему бы нам… понимаешь?       Она никак не могла взять в толк, почему у него вдруг появился такой торжествующий вид. Он был еще мгновение на его лице и исчез прежде, чем она смогла проанализировать его.       — Ты и я, между нами все сложнее, — сказал Гарри нейтрально.       Джинни невесело рассмеялась.       — Преуменьшение года. Получается, Элис Кроули не так уж сложна?       Гарри пожал плечами.       — Не больше, чем Финниган для тебя.       Медленно нарастающее напряжение в воздухе не способствовало тому, что обе стороны хранили молчание.       — Туше, — наконец прошептала Джинни. — Мы должны отложить этот разговор на более подходящее время.       — Так будет лучше всего.       Она раскрыла перед ним портрет.       — Так ты пойдешь за Гермионой или нет? — она подтолкнула его слишком резко, когда он продолжал просто стоять.       Ответная улыбка Гарри была не из тех, что Джинни видела на его лице раньше. Он был похож на кота, который вот-вот доберется до добычи.       — Мне придётся. ***       Как, скажите на милость, одна девочка-подросток накопила столько мусора за семь лет? Остаток дня Гермиона провела, пытаясь разложить свои многочисленные пожитки на «книги», «одежду», «личное» и «разное».       Стопка книг выглядела угрожающей, в то время как «личное» было прискорбно крошечным. Из ее блокнота выглядывала валентинка от Крама. Она улыбнулась, когда нашла ее, и положила в коробку из-под обуви, набитую открытками, письмами и многочисленными каракулями Рона.       Она свернула плащ и положила его в кучу одежды в своем сундуке, когда раздался стук в дверь.       — Войдите, — крикнула она. Она понятия не имела, кто бы это мог быть. Джинни только что ушла в Большой зал, и сейчас в Гриффиндорской гостиной не было никого, кроме старосты.       Гермиона на мгновение лишилась дара речи, увидев стоящего в дверях Драко. Казалось, он заполнил собой все пространство, почти ничего не оставив.       — Драко! Как ты сюда попал?       — Поттер впустил меня. — По какой-то причине этот факт показался ему забавным.       Видеть Драко в Гриффиндоре было все равно что видеть белого медведя в тропическом лесу. Гермиона моргнула, чтобы собраться с мыслями. Он выглядел напряженным и мрачным во всем черном. И был очень красив. У нее не было на это времени.       — Я думала, Гарри уже внизу. Мы собираемся все вместе, когда садимся ужинать.       — Да, я слышал. — Он постучал длинными пальцами по бедру. — Ты пригласишь меня войти или мы продолжим разговор, пока я стою в коридоре? — В его голосе было что-то дразнящее.       Гермиона покраснела.       — Конечно. Пожалуйста, входи. — Как могло случиться, что ей до сих пор было так неловко делать с ним простые вещи? Наверное, потому что споры были для них нормой. Она попыталась освободить место на кровати, но он сказал, что предпочитает стоять.       — Что-то случилось? — тут же спросила она.       Лицо Драко стало серьезным.       — Да.       Гермиона нахмурилась.       — В чем дело?       — Ты любишь меня?       Она уставилась на него, не уверенная, что правильно расслышала вопрос.       — Драко, — осторожно спросила она, — что случилось? Это из-за твоего обещания?       — Все в порядке, за исключением того, что это та часть, где ты говоришь мне ответ. — Если бы она не была так взволнована, Гермиона заметила бы нехарактерную для него обиду в голосе.       — Ты меня удивил. Я не ожидала увидеть тебя стоящим здесь, не говоря уже о том, чтобы сказать то, что ты только что… сказал. — Она спохватилась прежде, чем начала бессвязно бормотать, чтобы скрыть свою нервозность. — Я действительно люблю тебя, — прошептала она, глядя себе под ноги.       Она почувствовала, как ее румянец достиг ядерного уровня яркости.       Драко оскалился.       — Ты даже не представляешь, как приятно это слышать. — Он протянул ей руку. — Я хочу тебе кое-что показать. Пойдем.       Брови Гермионы поползли вверх.       — Прямо сейчас? А как же ужин?       — К черту ужин. Это не займет много времени, — заверил он. Все это было очень похоже на Драко. Гермиона не смогла сдержать улыбку в ответ. Она не хотела казаться слишком довольной тем, что он потрудился разыскать ее так скоро после их дневной встречи, но на самом деле она была вне себя от восторга.       — Ладно, дай мне секунду. — Гермиона попыталась захлопнуть свой сундук, но огромное количество одежды затрудняло эту задачу. Она попыталась сесть на него. — Кстати, сегодня я разгадала одну маленькую тайну.       — И что же это за тайна? — спросил он, прислонившись к закрытой двери.       Она улыбнулась.       — Происхождение твоей… э… рекламы удобрений.       Одна секунда. Две секунды… три, три с половиной.       — Теперь ты знаешь, — ответил он.       Этой небольшой задержки было достаточно. Он понятия не имел о кепке с рекламой нутрисойла.       Осознание того, что она сейчас говорит не с Драко, поразило Гермиону словно удар бладжера. Кровь застыла у нее в жилах. Она молила Бога, чтобы он не увидел, как вся краска отхлынула от ее лица. Ее взгляд скользнул через его плечо, как она надеялась, небрежно, туда, где на крючке за дверью висела ее запасная одежда.       Гермиона сунула палочку в левый карман. Кончик был едва виден.       Гарри мог делать Акцио без палочки на коротких расстояниях.       Жаль, что она не Гарри Поттер.       — Тебе нужна помощь? — он многозначительно посмотрел на ее чемодан. Ее силы было недостаточно, чтобы закрыть эту штуку.       Черт. Ей вдруг захотелось увидеть хитрую наивность Лаванды или непроницаемую стену безразличия Пэнси Паркинсон. Ее собственная серьезность погубит ее. Она избегала смотреть самозванцу в глаза, зная, что ее очевидное беспокойство первым делом выдаст ее.       Если попросить его о помощи, это уберет его с прямого пути к ее палочке.       — Да, пожалуйста. — Ее улыбка была жесткой, но все же это была улыбка. — Вот уж не думала, что накоплю столько вещей.       Он подошел к ней и наклонился к сундуку. Находясь так близко к самозванцу, Гермиона смогла подтвердить свои подозрения. Все в нем кричало «Не-Драко». Внезапно стало удивительным, как много «эффекта Драко» она обычно чувствовала, потому что сейчас не было ничего рядом с незнакомцем, присевшим с ней.       Он не был похож на Драко, хотя в его поведении было что-то тревожно знакомое, что заставляло ее волноваться в десятки раз сильнее.       Клац. Защелка на сундуке была застегнута.       — Ну вот. Все готово, — объявил он.       Когда она произнесла что-то бессмысленное и направилась к своей палочке, он притянул ее к себе и уткнулся носом в ее шею.       Гермиона снова вспомнила, каким высоким был Драко, каким сильным он был по сравнению с ней. Какой беспомощной она чувствовала себя в тех случаях, когда он использовал против нее свою превосходящую силу. Она вспомнила об этих вещах, особенно учитывая тот факт, что в данный момент ее обнимали вышеупомянутые сильные руки Не-Драко Малфоя.       Подыграй или тебя раскроют.       Она была в безопасности, пока оставалась в стенах замка. Профессор Люпин вдолбил им в голову, как важно сделать все, что в твоих силах, чтобы тебя не увезли в другое место.       Где же Драко? С ним все было в порядке? Самозванец сказал, что Гарри впустил его в гриффиндорскую башню. Пострадал ли Гарри? Должно быть, он под Оборотным зельем. Кто бы это ни был, он знал о ее отношениях с Малфоем. Это было единственным фактом, который она знала о самозванце.       Гермиона заставила себя расслабиться и позволила обнять себя.       Казалось, это его ободрило. К ее растущему ужасу, он схватил ее за подбородок и наклонил голову, чтобы поцеловать.       Каждый мускул ее тела был готов к полету, но она оставалась совершенно неподвижной. После минуты относительно легких поцелуев она почувствовала, как его язык ищет вход в ее закрытый рот. Ее отвращение выдаст ее.       Гермиона легонько положила руки ему на плечо, надеясь, что это был тонкий намек на то, что он должен остановиться.       Но он этого не сделал.       Она почувствовала, как большая рука Драко прижалась к ее затылку, усиливая давление поцелуя. Там, где все начиналось с любопытства, теперь изменилось на злость и упрямство. Она сопротивлялась, пытаясь отвернуть голову и одновременно прижаться к его груди.       — Хватит! — выдохнула она, и, к ее облегчению, он отпустил ее.       Он знал, что она знает! Вызывающее выражение его лица доказывало это. Гермиона не могла припомнить, чтобы Драко когда-нибудь смотрел на нее с такой откровенной злобой.       Самозванец фыркнул и задумчиво облизнул губы.       — Да видимо, мне не стоило заигрывать с удачей.       — Кто ты? — спросила Гермиона. Она хотела плюнуть, но подумала, что это, вероятно, еще больше разозлит его.       Он притворился обиженным.       — Я тот, кого ты любишь. Или ты настолько непостоянна, что говоришь это каждому парню, который тебе нравится? — В этом вопросе явно слышался мрачный тон.       Он потянулся за своей палочкой.       Нет. Она обезумев, рванулась к своей палочке, но он был очень быстр, поймав ее за талию. Он развернул ее полукругом и бросил на маленькую кровать.       Она попыталась найти оружие, но ее стол находился в другом конце комнаты. Самозванец набросился на нее прежде, чем она успела пнуть или закричать. Не то чтобы кто-нибудь ее услышал. Его рука зажала ей рот, и она поймала себя на том, как дико выглядели ясные серые глаза Драко. Это были не те глаза, которые она знала.       — Я очень люблю тебя, Гермиона, но еще больше я люблю себя. И я, не колеблясь, причиню тебе боль, если понадобится. Ты ведь понимаешь, правда? Кивни один раз в знак согласия.       Она кивнула… и очень деликатно напрягла свое правое колено, просто чтобы увидеть, как сильно его вес давит на него. Она чуть не упала в обморок от облегчения, обнаружив, что он в основном лежит на ее левой ноге и бедре. Ее руки были скованы, но они ей не понадобятся.       Пока нет.       Самозванец улыбнулся ее легкому согласию.       — Прогресс на лицо.       Невозможно было не съежиться, когда он наклонился и поцеловал ее в щеку.       — Ты даже не представляешь, как давно я хотел это сделать, — хрипло сказал он.       Ей вспомнились дразнящие слова Драко после их первой встречи с Арне Хендриксом в Косой Аллее.       Разве твоя мать никогда не учила тебя пользоваться коленом?       Миссис Грейнджер, несомненно, так и сделала.       Гермиона подняла правое колено и ударила им самозванца в пах.       Как и следовало ожидать, самодовольное выражение его лица сморщилось. Он застонал и согнулся пополам.       Не теряя ни секунды, Гермиона сбросила его с себя, а затем вскочила с кровати. Она смутно заметила, что он протянул руку, чтобы схватить ее, но промахнулся.       До двери оставалось три шага. Ее пальцы только-только сомкнулись вокруг знакомого гладкого стержня палочки, когда она услышала команду, которая остановила ее как вкопанную.       — Империо!