***
Гермиона проснулась от стука в входную дверь. Приподнявшись на локтях, она обернулась и увидела уже почти одетого Драко, который сидел в изножье кровати и натягивал ботинки. Его одежда все еще выглядела немного влажной. Она помнила, как развешивала ее у камина перед тем, как они наконец легли спать. — Оставайся там, — коротко сказал он. Ей потребовалось мгновение, чтобы прогнать сонливость. Вот тебе и нежное, ласковое «Привет, доброе утро». Гермиона почувствовала укол обиды. Она села, прижимая простыню к груди. — Который сейчас час? Снова раздался стук. Драко встал, застегивая ширинку. — Без четверти семь. Ты ждала кого-то в такую рань? Гермиона нахмурилась. Она решила, что без одежды Драко ей нравился гораздо больше. Она знала и понимала того человека, который был перед ней обнажен, во всех смыслах. Полностью одетый, он казался отстраненным и деловым. — Нет. Но это в любом случае кто-то, у кого есть доступ, иначе сработала бы сигнализация. Его бровь изогнулась. — По всей видимости, это та же самая беззвучная сигнализация, которая предупредила тебя о моем появлении? — Ага. Она передаёт сигналы прямо в мою голову, — слегка самодовольно ответила Гермиона. Она знала, что это заклинание произвело на него впечатление. — Тебе придется рассказать мне, как это работает, позже, — сказал он, а затем ему хватило наглости просто развернуться и направиться к двери. — Подожди секунду, Малфой. Вернись сюда. Гермиона игриво подползла на коленях к краю кровати, притянула его к себе за рубашку и крепко поцеловала. — Доброе утро, Драко, — напомнила она. Его губы приоткрылись, и она решила вознаградить его за уступчивость более глубоким поцелуем, но, как обычно, все очень быстро вышло из-под контроля. Простынь соскользнула вниз и Драко уставился на нее, выражение его лица было серьезным. Гермиона задалась вопросом, не принес ли новый день вместе с собой мириады забот, которые теперь умерили его пыл. Но нет, по-видимому, нет. Драко обхватил ее тело одной рукой, прошелся поцелуями вдоль шеи, а затем сконцентрировал свое внимание на ее груди. Она всегда считала ее недостаточно большой, но если Драко и не доставало чего-то, то по его виду нельзя было этого сказать. Он обхватил оба полушария своими теплыми ладонями и помассировал. Провел по ним языком, а затем по очереди пососал твердые чувствительные соски, и, покусывая кожу, спустился чуть ниже. При ярком свете дня видеть, как его блондинистая голова двигается между ее грудей, было волнующе. Он был невероятно нежен, что резко контрастировало с доминированием и агрессией прошлой ночи. Но не имело значения, как он занимался с ней любовью: она принимала все это с одинаковой жаждой. Она чувствовала себя удивительно хрупкой и желанной. Теперь уже они оба лежали на кровати. Драко покрывал мягкими влажными поцелуями внутреннюю сторону ее бедра, и желание пронзило ее насквозь. Гермиона была измучена и чувствительна после бурной ночи, и если он собирался продолжить делать то, что, как она предполагала, он хотел сделать, она вряд ли смогла бы это вынести. Стук в дверь теперь сменился барабанной дробью. Гермиона схватила его за плечи и слегка надавила. Драко остановился, всегда чутко реагируя на ее сигналы. Они обменялись еще одним взглядом, а затем Гермиона на мгновение почувствовала теплое дыхание у себя между ног, а затем его горячий язык раздвинул ее влажные припухшие складки и начал скользить по ним и проникать внутрь. Она ахнула и прикрыла лицо подушкой, чтобы заглушить стоны, которые вырывались из нее. Прошлой ночью все это было столь же отчаянным, сколь и эмоциональным. Этим утром все было таким совершенным и реальным и… ооо! Она кончила. Бах, бах, бах, — хлопнула входная дверь. За ее прикрытыми веками пронеслись вспышки света, и когда ее охватила дрожь, она осознала, что Драко успел поднять ее и усадить к себе на колени. Он провел своими теплыми пальцами по ее спине, медленно и успокаивающе поглаживая. Его стальная эрекция упиралась ей в поясницу. — Я пойду открою дверь, — прошептал он. Откуда у него было столько выдержки говорить нормальным тоном после такого? Гермиона не думала, что сможет справиться со своим телом самостоятельно, если он отпустит ее, но она справилась. — Надень что-нибудь и выходи, когда будешь готова. Он поцеловал ее в лоб и затем вышел, с тихим щелчком закрыв за собой дверь спальни. Хорошо, что волшебники, как правило, живут долго, — невольно подумала Гермиона. Ей понадобятся годы, чтобы просто привыкнуть к жизни с Драко. Чувствуя себя чрезвычайно счастливой и расслабленной, она плюхнулась обратно на кровать и натянула одеяло на голову. Вскоре она почувствовала, будто кто-то толкнул ее локтем. Она высунула голову из-под одеяла и поняла, что смотрит в знакомые, выжидающие янтарные глаза. — Боже мой, Живоглот, я думала, что оставила тебя в твоей корзине. Старый кот посмотрел на нее так, словно спрашивал: «Он уже ушел?», а потом начал громко мурлыкать. — Ты будешь спать сегодня на диване, мистер, — отругала она, но затем полностью обесценила угрозу, обняв его.***
К тому времени, когда входная дверь Гермионы наконец распахнулась, Рон уже был красным от напряжения. Он стоял с хмурым выражением лица и зависшим в воздухе кулаком, выглядя, как идиот, но вскоре шок перевесил все остальные мысли. Драко Малфой, одетый с головы до ног в черную развевающуюся мантию, смотрел на него со слегка раздраженным выражением лица. — Да? — Что ты здесь делаешь? — требовательно спросил Рон, сожалея о том, что его голос поднялся на пол-октавы выше. — И что случилось с забором перед домом? — Это не я стучусь в дверь с утра пораньше в воскресенье, — спокойно напомнил Драко. Рон попытался заглянуть Драко через плечо, но блондин постарался заполнить дверной проем так, чтобы оставалось мало места. — Где Гермиона? Мне нужно ее увидеть. По правде говоря, хорошо, что ты тоже здесь. Мне нужно кое-что сказать вам обоим, — он сделал шаг вперед. Драко хлопнул ладонью по дверному косяку, останавливая Рона. — Она сейчас оденется, а потом мы сядем за хороший, цивилизованный завтрак. Мы с тобой уже проходили через это однажды, так что не ставь ее в неловкое положение снова, Уизли, — предупредил он, и теперь в его голосе были слышны стальные нотки. Рон был оскорблен. — Мы больше не в школе. Возможно, тебя это удивит, но я знаком с хорошими манерами. Драко тонко улыбнулся. — Да, это удивило бы меня. Рон нахмурился. — Теперь я могу войти? Драко отошел в сторону. Гермиона затягивала пояс на белом халате, когда вошла в гостиную. Она сразу же заметила, что в дверях стоял Рон и что они с Драко, казалось, пытались вызвать друг у друга аневризму мозга презрительными взглядами. — Что, простое «доброе утро» вышло из моды или что-то в этом роде? — пробормотала она раздраженно. Она обратила свои обеспокоенные карие глаза на Рона. — В чем дело, Рон? Все в порядке? Гермиона хоть и была приличной девушкой, но с таким же успехом могла ею и не быть. Она выглядела раскрасневшейся. Ее волосы были взъерошены, а губы казались припухшими. Тем не менее Рон подумал, что ему удалось довольно быстро взять себя в руки и сообщить неоднозначную новость. — Снейп сбежал прошлой ночью. — Что? — глаза Гермионы расширились. Драко был скорее заинтригован, чем шокирован. — Как? — Они предполагают, что ему помогли, — сказал Рон. — Он не разрушил ни одного замка или оберега. Судя по всему, он вышел из Азкабана так, что ни одна душа этого даже не заметила. Ну, кроме Джинни. — Джинни! — воскликнула Гермиона. — Она была там? — Э-э, да, — было ясно, что от этой части истории Рону стало немного не по себе. — У нее была назначена с ним встреча тем вечером в частной камере для допросов. Ему удалось вырубить ее, а затем сбежать. На этот раз Драко действительно выглядел ошеломленным. — Снейп поднял руку на Джинни Уизли? — С ней все в порядке, — поспешил успокоить Рон Гермиону, которая внезапно побледнела. — Он ударил ее по затылку. Но она удачно приземлилась на пол. У нее едва ли даже есть шишка, так что там особо нечего обсуждать. Хотя попробуй сказать это Гарри… — Где сейчас Джинни? — перебила его Гермиона. Рон почесал в затылке. — Она в Норе с Гарри. Я не знаю, кто больше расстроен: он или мама. Авроры уже идут по следам Снейпа, единственная проблема заключается в том, что от них, похоже, почти ничего не осталось, — он повернулся к Драко. — О чем ты хотел поговорить с моим отцом? Он говорит, что на прошлой неделе ты прислал ему сову с просьбой встретиться и обсудить с ним приговор Снейпа. — Так и есть, — подтвердил Драко. Он сидел на подлокотнике цветастого дивана, скрестив руки на груди и выглядел слегка удивленным. — Но, похоже, что эта проблема уже улажена. Рон хмыкнул. — Да, насчет этого… небольшое совпадение, не так ли? Драко бросил на Рона испепеляющий взгляд. — Не совсем, это было бы «небольшим совпадением», если бы твой отец сказал мне, что не смог добиться повторного суда над Снейпом, после чего Снейп удачно сбежал бы, а затем ты нашел бы меня в поместье этим утром без Гермионы в качестве надежного алиби. Рон выжидающе повернулся к Гермионе. — О, ради всего святого, Рон! Да, он был со мной всю ночь! Примерно с восьми вечера. — Это не обязательно означает, что он не имеет к этому никакого отношения, —заметил Рон. — Рональд… Драко встал. — Ты прав. И я хочу, чтобы вы знали, я мог бы поступить именно так, если бы не было возможности провести повторное судебное разбирательство. — Малфой, ты не помогаешь. Рон пожал плечами. — По крайней мере, мы честны, — он с надеждой посмотрел в сторону кухни. — Пока я здесь, есть возможность выпить чашечку чая? Снаружи творится полная хрень. Гермиона раздраженно фыркнула и повернулась, направляясь на кухню. Рон мгновение рассматривал Драко. — Что касается побега Снейпа, я знаю, что все, кто знаком с этим делом, думают именно так, но все слишком осторожны, чтобы признавать это вслух. Ну, Дамблдор, вероятно, сказал бы это… — Под «этим» ты подразумеваешь, что его побег квалифицируется как справедливое правосудие? — Конечно, лучше такое правосудие, чем пожизненное заключение, — ответил Рон. — Очевидно, эта распространенная версия сильно разнится с приговором Визенгамота и мнением моего отца. И то, что я говорю это, никоим образом не скажется на поисках. Мы будем делать все по правилам. Если найдем его, он вернется обратно. — Конечно, — сказал Драко, и в его голосе было достаточно снисхождения, чтобы разозлить Рона. Последовала долгая пауза, прерываемая лишь негромким звуками копошения Гермионы на кухне. Послышался звон упавшего на пол металлического прибора, а затем негромкие проклятия Гермионы. — Итак, — начал Рон. — Я, э-э, так понимаю, между вами с Гермионой снова все мило и прелестно? Прежний Драко посоветовал бы ему заткнуться и не лезть не в свое дело, но у нового Драко, похоже, не возникло проблем с ответом. — Настолько, насколько это вообще можно было назвать милым, — Малфой задумчиво смотрел на него своими невероятными глазами. Это заставляло Рона нервничать, и он кивнул. — Я думаю, вы двое и раньше были не из тех, кто держится за руки и дарит розы в День Святого Валентина. Лично я не вижу логики в том, чтобы связываться с девушкой прямо сейчас… Улыбка Драко была холодной. — К сожалению, логика никогда не имела к этому никакого отношения. — Верно, — согласился Рон. Он понял, что ведет себя немного невежливо, и попытался держать себя в руках. День, когда он действительно признается, что ему нравится Драко Малфой, будет днем, когда он пригласит Терри Бута на ужин. Однако ему придется приложить усилия, чтобы быть вежливым по отношению к Малфою, потому что он пообещал себе, что будет уважать решение Гермионы. — Вон та серебряная рамка для фотографии позади тебя — это моя маленькая племянница. Дочка моего брата Билла. Сегодня у нее день рождения. Смена темы и настроения, казалось, не смутила Драко. Он взглянул на каминную полку позади себя и на снимок, о котором шла речь. У девочки были очень красивые черты лица, и она была одета в платье, которое выглядело так, словно было полностью сшито из лоскутков. Вероятно, можно было бы простить им это, предполагая, что девочка происходила из семьи, где детей женского пола было мало и появлялись они очень редко. Ее длинные волосы были заплетены в аккуратные косички, заканчивающиеся огромными белыми лентами. Она улыбнулась со снимка, обнажив недостающий передний зуб. Ее руки были сцеплены за спиной, и она слегка раскачивалась из стороны в сторону, как ребенок, у которого есть секрет, который стоило выудить. Нора виднелась на заднем плане во всей своей хаотичной красе. Драко обратил внимание на ее волосы цвета летнего пшеничного поля. Не было видно ни намека на рыжий цвет. — Я полагаю, она пошла в свою мать? — спросил Драко. Рон ухмыльнулся. — Только внешне. Она дерзкая малышка. Иногда я не могу поверить, как много произошло за такой короткий промежуток времени. Я имею в виду, что у некоторых из нас теперь действительно есть дети. Думаю, я чувствую себя намного старше, чем есть на самом деле, ты понимаешь, что я имею в виду? — Думаю, да, — тихо ответил Драко. — Я понимаю, вы с Гарри в последнее время много общаетесь, и я знаю, что мы не особо ладим. Но теперь, когда ты собираешься стать частью жизни Гермионы, я просто хочу сказать тебе, что я это одобряю, — он закончил эту небольшую речь кивком для пущей убедительности. Конечно, этот ублюдок должен сделать вид, как будто кого-то волнует его одобрение. — Спасибо Мерлину за это, Уизли. Теперь я могу спать по ночам. — Но ты все равно придурок, — счел нужным уточнить Рон. Кухонная прихватка прилетела ему в затылок. Гермиона уже была в гостиной и бросила на него взгляд, который был на несколько градусов холоднее, чем погода снаружи. Однако тон ее был теплее. — Завтрак готов. И под «готов» я подразумеваю, что у меня подгорели тосты и, вероятно, я передержала яйца. Вода для чая только что вскипела. — Я заварю его, — предложил Драко, предотвращая дальнейшую катастрофу. Он взглянул на Рона. — Ты останешься на завтрак, не так ли? Рон подобрал прихватку с пола и ухмыльнулся. — Как будто я когда-нибудь отказывался от бесплатной еды.***
Гарри был в отвратительном настроении. Не помогало и то, что он только что сильно поссорился с Джинни, которая практически захлопнула входную дверь перед его носом. Конечно, он сказал ей несколько вещей, о которых вскоре стал сожалеть. Почему Снейпу понадобилось сбегать именно в ту чертову субботнюю ночь? Это испортило всем выходные. Реакция на известие о побеге была самой разной. Те, кто знал более тонкие детали дела Снейпа, ответили своего рода суровым смирением с тем, что правосудие, каким бы неуместным оно ни было, наконец-то восторжествовало. Сам Малфой ходатайствовал перед Артуром Уизли о повторном судебном разбирательстве теперь, когда был готов дать показания в качестве свидетеля событий пятилетней давности, но Артур, очевидно, отмахнулся от него. С другой стороны, те, кто знал Снейпа только как бывшего Пожирателя Смерти, расклеивали объявления о розыске по всему Волшебному Лондону. Тема побега Снейпа все еще оставалась очень актуальной. Не требовалось большого ума, чтобы задавать Джинни правильные вопросы. Она умела хорошо лгать, когда того требовал случай, но у нее никогда не получалось хорошо лгать Гарри. Вот почему его чертовски раздражало, что она вообще пыталась. Она доверяла ему свою жизнь, но, очевидно, не жизнь Снейпа. Артур был по-королевски зол из-за единственного побега из Азкабана с тех пор, как оттуда сбежала Беллатрисса. Гарри шел по коридору с Роном, который расхаживал теперь по всему Министерству с важным видом, поглядывая на всех с большим подозрением, пока не наткнулся у дверей своего кабинета на пожилую женщину, ожидавшую его… Гарри понятия не имел, как долго она там стояла. К ее темно-серому кардигану был приколот пропуск, что, очевидно, означало, что она записалась на прием. — Я могу вам чем-нибудь помочь? — оживленно спросил Гарри и открыл перед ней дверь своего кабинета. Она улыбнулась ему и ответила с легким акцентом. — Похоже, вы очень занятой человек, мистер Поттер. Я разместила свой запрос около месяца назад. Гарри сел за свой стол и застонал про себя, увидев небольшую гору записок, требующих его внимания. Его ежедневник был похоронен где-то под кучей бумаг. — К сожалению, на самом деле месячное ожидание приема — это еще гуманный срок, вам повезло. Мне жаль. Я не расслышал вашего имени… — он порылся в своем журнале, чтобы посмотреть, не записала ли его секретарша какую-нибудь информацию о назначенной встрече, на которую он мог бы опереться. — Миссис Хендрикс, — просияла она, выглядя как типичная бабушка, пекущая печенье и вяжущая джемпера. — Но, пожалуйста, зовите меня Наной. Это имя отозвалось в его голове тихим звоном колокольчика, но он был недостаточно громким, чтобы пробудить память волшебника. — Чем я могу быть полезен? — Я живу в Лондоне уже несколько лет, с тех пор как был убит мой внук. Я хочу вернуться домой в Копенгаген, мистер Поттер, но без останков моего мальчика не могу этого сделать. У нас там имеется семейный участок, и я бы хотела устроить ему достойные похороны. Гарри нахмурился. Найдя, наконец, ежедневник, он пролистал его и, черт… расписание было заполнено по крайней мере до полудня. У него оставалось не так уж много времени, чтобы попытаться уговорить Джинни выпить с ним кофе. — Я не уверен, что понимаю, — ответил он все еще рассеянно. Женщина продолжала добродушного улыбаться ему. — Ну, видите ли, у вас его глаза. Вздрогнув, Гарри поднял на нее взгляд. — Что, простите? — У вас его глаза, — терпеливо повторила Нана Хендрикс. — Мой Арне был убит в Лютном Переулке пять лет назад, и у него отняли оба глаза. Я полагаю, они до сих пор хранятся у вас в качестве улик? Теперь воспоминания нахлынули на него, как наводнение. Гарри снял очки и, проморгавшись, уставился на сутулую пожилую женщину, впервые заметив, что один глаз у нее был голубой, а другой — зеленый, с легкой поволокой, присущей пожилым людям. Он понял, что пялится на нее слишком долго. — Это были вы! Вы были той, кто наложил заклятие Фида Миа на Малфоя и Гермиону! — Я не подбираю пары, молодой человек, — поправила она. — Я просто позволила этому произойти. Гарри был сражен наповал. — Хорошо. Я знаю о вашем случае, но я не работал в Министерстве в то время, когда это произошло. — О, я знаю об этом, — кивнула она. — Я могла бы записаться на встречу с лицом, ответственным за это дело, но подумала, вдруг вы могли бы ускорить процесс, учитывая ваше личное участие в этом деле? В этих старых глазах мелькнула мольба. Используя камин, Гарри вызвал соответствующего сотрудника, которым оказался Захария Смит. Смит был не особо доволен тем, что его отправили на другой конец Министерства копаться в вещдоках пятилетней давности, чтобы найти «улику», о которой шла речь, но Гарри обладал даром убеждения. — Знаете, они снова вместе. Малфой и моя подруга Гермиона, — сказал он Нане Хендрикс, пока они ждали Захарию. Волшебница, казалось, не удивилась. — Я практически вышла на пенсию после того, как был убит мой мальчик. У меня не хватило ни здоровья, ни воли продолжать это без моего дорогого Арне. Вполне интересно, что наша последняя совместная работа была связана именно с этой молодой парой. Это оказалась настоящая Фида Миа, знаете. Нет ведь никакой гарантии, что заклинание сработает, подобное случается не очень часто, — она лучезарно улыбнулась ему, ее лицо покрылось множеством морщин. — Так что можно сказать, я закончила на высокой ноте, понимаете? Молодой человек и его дама, они все еще ваши приятели, не так ли? — Друзья, — поправил Гарри. — Что вы имеете в виду, когда говорите, что нет гарантии, что Фида Миа сработает. — Не всякая любовь одинакова, мистер Поттер. Это как в той старой маггловской поговорке: вы можете привести лошадь к воде, но вы не можете заставить ее пить, да? Сердца и умы иногда могут быть упрямыми. Души, с другой стороны, как правило, знают, что к чему. Тяжелое тупое чувство поселилось внизу его живота. Гарри внезапно ощутил непреодолимое желание извиниться перед Джинни… Женщина как будто прочла его мысли. Ее затуманенный взгляд опустился на стол, где стояла фотография Джинни, которая смотрела на него со снимка, скрестив руки на груди. — Жена? — спросила Нана Хендрикс. — Э-э, нет. Девушка. Женщина сунула руку в свою дорожную сумку и некоторое время рылась в ней. Она достала оттуда трость, медный чайник и что-то, похожее на набор ножей для стейка. В конце концов она вытащила слегка помятую визитную карточку, восклицая «А, вот и ты!», и разгладила ее, прежде чем вручить Гарри. Ярко-фиолетовые буквы представляли собой серию извивающихся закорючек. Они начали складываться в слова только после того, как заклинание перевода, наложенное на карточку, поменяло текст на родной английский язык Гарри.Устали от одних и тех же «Я согласна»?
Ищете что-то эксклюзивное, значимое и постоянное?
Почему бы не попробовать свадебную татуировку?
Спросите Нану в «Снейк энд Стоун»,
Лютный Переулок, Волшебный Лондон.
Бесплатная сувенирная кружка на май месяц!
«Постоянное, да уж», — подумал Гарри, прочищая горло. Его воспоминания об испытаниях и невзгодах, связанных с личным опытом Гермионы с Фида Миа, были все еще свежи. — Ах да, хорошо, мы с моей девушкой… Это действительно очень любезно с вашей стороны, миссис Хендрикс, но Фида Миа на самом деле не в нашем вкусе. Волшебница пожала плечами. — Тогда передайте это молодому человеку и его даме. Хотя бы ради истории, которую можно было бы рассказать своим детям. Гарри кашлянул. Одной мысли о бегающих вокруг мини-Драко было достаточно, чтобы у него разболелась голова. С другой стороны, мини-Гермионы, очевидно, были бы замечательными и очаровательными. Раздался стук в дверь. — Войдите, — ответил Гарри. Захария Смит вошел с маленькой коробочкой с надписью «ВЕЩЕСТВЕННЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА» на крышке. Выглядел он слегка взволнованным. — Похоже, это то, что ты просил… хотя я бы не рекомендовал заглядывать внутрь. — Да, Смит, — сказал Гарри, забирая коробку. Захария с любопытством перевел взгляд с Гарри на Нану Хендрикс, а затем на коробку. — Спасибо, Смит, — повторил Гарри. Когда Захария ушел, выглядя немного раздраженным, Гарри молча передал коробку Нане Хендрикс. Она открыла крышку, быстро заглянула внутрь и затем закрыла ее со слезами на глазах. — Спасибо вам, мистер Поттер. Это очень много значит для пожилой женщины. Гарри помог ей с сумкой и проводил до двери. — Я очень сожалею о вашей утрате. — Я тоже, мой мальчик. Я тоже.