Ты моя жизнь и душа (Mea vita et anima es)

      Приглушенный свет ночной лампы падал на обнаженную, лежащую на кровати Бист, соблазнительно выделяя выступающие контуры и мягкие изгибы тела. Себастьян очерчивал ее полузакрытыми от предвкушения глазами, медленно ослабляя узел галстука. Как глупо и красиво… Повелась на сладкие речи, попалась в искусно расставленные сети искушенного в удовольствиях демона.       «Кое-кому совсем не обязательно знать, как именно я собираюсь получить нужную информацию», — подумал Себастьян, нависнув над девушкой и упершись коленом в край кровати, легонько скрипнувшей от его веса.       Господин приказал раздобыть информацию о владельце кольца с символом, и тут кстати подвернулся идеальный случай, чтобы это узнать. Бист. На ее протезе, насколько помнил Себастьян, выгравирован тот же символ. Так зачем идти по сложному пути, обращаясь в Лондонское сообщество геральдики, когда дело значительно упрощалось?       «Безответная любовь... Человек, затянутый в пучину отчаяния, готов на многое ради иллюзорного освобождения от проблем и тягостных мыслей. Вытянуть из нее нужные сведения просто, а в качестве бонуса — приятное времяпровождение…».       — Я помогу тебе забыться. Дай волю тайному чувству…       Бист таяла от сладкого шепота Себастьяна. Его низкий обволакивающий голос заставлял ее тело реагировать полетом бабочек в животе, и даже легкие прикосновения заставляли забывать, как дышать.       «Теперь она с готовностью выдаст любую информацию».       Незаметно усмехнувшись, Себастьян подарил Бист неторопливый поцелуй, едва касаясь нежной кожи губ. Молодое тело девушки отозвалось жаром внизу живота, руки ласково заскользили по его плечам, освобождая их из плена белоснежной рубашки. Себастьян углубил поцелуй и придвинулся ближе, избавившись от последнего разделявшего их расстояния. Теперь их тела так тесно соприкасались друг с другом, невольно заставляя Бист дышать с ним в унисон.       Себастьян чувственно исследовал ее рот языком, наслаждаясь соблазнительными стонами девушки и невесомыми прикосновениями к коже. Но, вспомнив, зачем он здесь, демон нехотя отстранился от ее сладких губ, заметив тень разочарования в глазах Бист.       — В день нашей первой встречи я увидел то, чего не должен был видеть…       — О чем ты? — с придыханием прошептала укротительница тигров, нетерпеливо обхватив демона ногами и потянувшись к его губам в надежде на продолжение.       «О, нет, потерпи, моя ненасытная…»       — Любопытный символ на твоем протезе, — слегка отстранившись, продолжал Себастьян, дразня ее вынужденным ожиданием.       — Ах, ну да… Какая неловкая ситуация.       — Расположенный в таком укромном, защищенном от чужих глаз месте, наверняка, знак носит какой-то сокровенный характер?       — Тебе не кажется, сейчас не самое подходящее время для разговоров?       Бист подалась вперед и страстно впилась в его губы. Как он ни старался держаться, но томящая тяжесть внизу живота взяла над ним верх, и он пылко ответил на поцелуй, переплетая ее язык со своим.       Но, кажется, и сама Бист понимала, что неизбежность разговора не позволит ей полностью отдаться чувствам и наслаждению. С усилием завершив поцелуй и проведя языком по его влажным пламенным губам, она спросила:       — Что ты хочешь узнать?       Позволив возбуждению овладеть собой, Себастьян с трудом переключился с приятных ласк на утомительный разговор. Со дня заключения контракта с Сиэлем и до сих пор демон отказывал себе в этом удовольствии. Хотелось ли? Вкус души господина без остатка занимал его мысли, а предвкушение грандиозного ужина приносило больше удовольствия, чем занятия любовью. Да и нельзя было сказать, что соитие с людьми доставляло демону особенное блаженство. Если не хочешь разорвать человека своей демонической страстью, приходится постоянно сдерживаться и контролировать силу, что мешает в полной мере насладиться действом. Приятно, но не более. Себастьян не хотел никаких полутонов в ощущениях. Если наслаждаться, то до умопомрачительного неистовства, что с людьми для демона, увы, невозможно.       — Хочу узнать больше об этом символе.       Себастьян приподнялся на коленях, нависнув над девушкой, и прикоснулся пальцами к внутренней стороне бедра Бист, потирая рельефное изображение на протезе. Девушка поморщилась, недовольная перерывом на разговор, и скользнула рукой под заманчиво расстегнутую рубашку Себастьяна, лаская грудь и живот, дразняще опускаясь ниже.       — Расскажи, мне очень интересно, — тяжело дыша, прошептал демон, перехватив ее руку, призывно сжавшую его между ног. В брюках стало мучительно тесно…       Притянув руку Бист к губам, Себастьян нежно потерся об нее щекой и поцеловал тыльную сторону ладони. Она поняла, что так просто не уйдет от ответа.       — Этот символ — герб рода нашего покровителя, человека, подарившего мне эту ногу. Мы называем его Отец.       — Отец? — Себастьян чувственно переплел ее пальцы со своими.       — Да, ведь он всех нас взял под свое крыло. Многим из нас он подарил не только новые части тела, но и шанс на лучшую жизнь…       Глаза Бист заблестели от слез, и она, воспользовавшись отстраненностью Себастьяна, вырвалась из его рук и перевернулась на живот, пряча в подушке заплаканное лицо.       — Прости, если расстроил тебя…       Себастьян тесно прижался к Бист, почувствовав жар ее изнывающего тела, и зарылся лицом в густые кудрявые волосы, с упоением вдыхая сладковатый аромат духов. Невесомый поцелуй в шею заставил Бист залиться румянцем и мгновенно перестать плакать.       — Кажется, Отец много значит для тебя.       — Очень…       — Кстати, а как его зовут? — вкрадчиво прошептал демон, опаляя шею горячим дыханием.       — Почему ты… Оох…       Бист вздрогнула, ощутив, как что-то большое, теплое и упругое упирается в нее сзади, и у нее перехватило дыхание от волнения и переполняющего желания.       — Я не могу поприветствовать его, не зная имени, — сладко шептал Себастьян на ухо, еле ощутимо блуждая пальцами по ее дрожащему от предвкушения телу. — Не страшно, если ты мне скажешь, верно?       — Его зовут…       Бист колебалась, разрываясь между долгом и желанием рассказать Себастьяну все, что ей известно.       — Не бойся, я умею хранить секреты…       Девушка изнывала от желания близости, но Себастьян дразнил ее бездействием. Пальцы хаотично скользили по телу, но, как будто, нарочно избегая нужных мест и не опускаясь ниже дозволенного. Она поняла, что ничего не дождется, пока не ответит. Но это бы означало предательство Отца. С другой стороны…никто ведь не узнает? Желание невыносимо нарастало, путая мысли и с исступлением крутя в сознании лишь одну фразу:       «Я хочу его!».       Бист повернула голову к Себастьяну и сдалась, прошептав так, чтобы ни одна живая душа не услышала:       — Барон Кельвин…       — При встрече я поблагодарю его за прекрасно проделанную работу. А теперь…я поблагодарю тебя…       Бист призывно поднялась на колени и судорожно втянула воздух ртом, почувствовав его внутри. Себастьян медленно входил, аккуратно придерживая ее за дрожащие бедра. Внутри было так узко, влажно, тепло… Давно не испытываемые ощущения вскружили демону голову. Издав короткий вздох, Себастьян, осторожно проталкиваясь вперед, начал неторопливое движение. Бист закусила губу, прогибая спину от приятных волн удовольствия, разливающихся по телу.       Мысли Себастьяна почему-то находились далеко. Перед глазами возникло лицо господина, укоризненно качающего головой. Но что-то еще было в его взгляде… Какая-то колкость. Затаенная обида. И даже ревность.       Услышав нервный вздох Себастьяна, Бист оглянулась, чтобы узнать, все ли в порядке, но он пресек это движение, запустив пальцы в ее волосы и рывком разворачивая назад. Возбуждение нарастало, дышать становилось труднее. Возникший перед глазами образ Сиэля обострил ощущения, и Себастьян не желал видеть лицо Бист, опасаясь прогнать эфемерный фантом.       Бист сладко простонала от ускорившихся толчков, двигаясь навстречу движениям. Себастьян рвано дышал, склонив голову к ее обнаженной спине и покрывая гибкое тело легкими невесомыми поцелуями. Черные волосы спадали на его взмокшее лицо, мягко щекотали нежную кожу девушки, вызывая у нее сотни блуждающих по телу мурашек. Обвив талию Бист, Себастьян заскользил широко расставленными пальцами по ее вздрагивающему от глубоких толчков животу, опускаясь все ниже…       Перед глазами вспыхнули воспоминания о господине и его каждодневном вечернем купании. Пальцы Себастьяна, правда, в перчатках, точно также скользили по его нежной тонкой коже, дотрагиваясь до самых деликатных частей тела. Почему это воспоминание именно сейчас остро пронзило сознание? Это не одно и то же! Совершенно!       Себастьян подавил рвущийся из него стон, зажмурившись и до боли закусив губу. Сейчас не место и время думать о господине. Но почему ощущения так обостряются от мыслей о нем? Это неправильно!       Он, словно опомнившись, поспешно вернул руку на ее живот, не обращая внимания на разочарованный вздох Бист.       — Перевернись, — коротко приказал Себастьян, очерчивая девушку томным взглядом. Может, если он будет видеть ее лицо, то образ Сиэля исчезнет с глаз долой?       Легко выскользнув из нее, он позволил Бист лечь на спину и страстно обрушился на девушку сверху, всем телом вдавливая в кровать. Проник внутрь грубо, рывком, уже без всякой осторожности, заставляя ее возмущенно вскрикнуть. Но боль быстро смешалась с удовольствием, и скоро Бист, издавая сладкие стоны, вновь с наслаждением извивалась под Себастьяном, в истоме царапая его спину ногтями. Его это заводило. Демон с трудом контролировал себя, чтобы не сорваться на бешеный, причиняющий боль темп.       Взмокшие, разгоряченные, тесно сплетенные тела терлись друг о друга. Пальцы хаотично блуждали по коже, ни на секунду не задерживаясь в одном месте, стараясь изучить каждый уголок. Себастьян, помимо рук, использовал и губы, покрывая ее шею быстрыми, но приятными до дрожи поцелуями, и с трепетом вслушивался в сладкие, ласкающие слух стоны.       «Я никогда не слышал ничего подобного от господина. Интересно, как звучали бы его стоны…».       Забывшись, Себастьян ощутимо наращивал темп, глубоко врываясь внутрь до пошлых шлепков, издаваемых близостью тел. Обдав шею Бист горячим дыханием, демон, все сильнее распаляясь, грубо схватил ее за волосы и запечатал губы пылким поцелуем. Страсть захватывала с головой.       Себастьян ускорился. Жар и томящая тяжесть внизу живота сводили с ума, заставив забыть о сдержанности. Бист прерывисто простонала и несильно, но требовательно ударила его ногами в немой просьбе быть слегка нежнее. Но движения Себастьяна, казалось, намеренно стали более быстрыми, порывистыми, беспощадными.       Бист сжала губы, на глазах выступили слезы, пальцы терзали простыню до разрыва. Кровать под давлением и грубыми толчками Себастьяна предательски скрипела и ходила ходуном. Не выдержав любовной пытки, Бист сдавленно вскрикнула, мстительно укусила его губу.       Себастьян дернулся, отстранился, окинув девушку хищным взглядом. Похотливо слизнув выступившую кровь с губ, демон с новой силой ворвался внутрь, вызывая у девушки судорожный вздох. Наращивая темп, Себастьян грубо насаживал Бист на себя. Ее горячее дыхание возбуждающе опаляло шею, заставляя забывать о том, кто он, и демон уже был не в силах себя сдерживать, срываясь на дикий темп.       Бист, как заведенная, извивалась под его разгоряченным телом, мстительно царапая спину ногтями, и кричала, больше не боясь быть услышанной. Кричала назло себе и особенно назло отвергнувшему ее Джокеру. Пусть знает: всякому можно найти замену. Человека нужно ценить до того, как потеряешь.       — Громче! — горячо выдохнул Себастьян, покрывая шею с жаром страстных поцелуев. — Выплесни наружу всю боль безответной любви!       Привыкнув к его импульсивным порывам страсти, Бист растворялась в наслаждении, непрестанно выкрикивая имя своего мучителя, умоляя двигаться быстрее. Непривычное для слуха имя Блэк вырывало из сознания Себастьяна мысли о Сиэле, отвлекая на реальность, и в то же время невольно заставляло представлять, как, задыхаясь от удовольствия, судорожно выкрикивал бы его имя Сиэль, окажись он сейчас на месте Бист. Поспешив откинуть от себя эти неподобающие мысли, Себастьян обхватил девушку за талию и прижал к себе, сливаясь с ней в сумасшедшем ритме, пускающем сердца в бешеный пляс.       Совершенно не контролируя себя, Себастьян, как с цепи сорвавшись, порывисто и грубо вдалбливался в нее, не жалея сил. Его ощутимо затрясло от осознания приближающегося момента. Жар накрывал с головой. Напряжение и тяжесть внизу живота нарастали, сводя с ума.       Перед глазами ярко вспыхнули воспоминания о дне заключения контракта с Сиэлем. Казалось, совсем не к постели возникшие мысли. Но Себастьян вспомнил полный зал людей в черных мантиях, и то, с каким вожделением и жадностью они пожирали глазами беспомощную маленькую фигурку в клетке. Подумать только…       «Я горю в ярости от мысли, что они делали это с ним, унижая его и причиняя ему боль. Моему господину! Сейчас я жалею о том, что расправился с ними с меньшей жестокостью, чем следовало бы! Каково это: касаться моего господина? Блуждать пальцами по его нежной коже, изучая каждый отдаленный уголок хрупкого тела? Какой он внутри? Каково быть в нем? Двигаться в нем? Нет, я не должен так думать! Не должен уподобляться этим низшим существам. Но… Аах! Мой господин! Как бы я хотел вам показать, что это не всегда бывает больно и неприятно. С нужным человеком, в нужной обстановке это может принести истинное наслаждение. Я хочу доставить вам головокружительное удовольствие! Я желаю… Я…ах!».       Вспышка наслаждения и волна блаженства с головой накрыла дрожащего Себастьяна. Позволив протяжному стону вырваться наружу, он резко вышел, излившись на содрогающийся живот Бист. Мысли о господине мгновенно довели его до предела. Любопытно…       Себастьян, вмиг обессилев и тяжело дыша, навалился на Бист всем телом. Жарко, влажно, приятно… Он даже не хотел знать, получила ли она свое. Все мысли были заняты Сиэлем.       Проведя с графом не один год, он никогда прежде не допускал мысли о подобной близости с ним. Не было повода. Да, он каждый день прикасался к нему во время переодевания, мытья или различных непредвиденных обстоятельств, но то были другие прикосновения, не носившие скрытого подтекста. По крайней мере, Себастьян старался не вкладывать в них никакой двойной смысл.       Но теперь, после проведенной ночи с Бист, в голову демона закралась навязчивая мысль «что было бы, если…». Как Сиэль воспринял бы это? Подпустил бы к себе? Какие на вкус его губы?       «Что ты себе позволяешь, демон?! Тебя должен заботить лишь вкус его души, а не вкус его губ! И ты прекрасно осознаешь, что похоть портит чистоту души, а тебе это совсем не нужно, ведь так?».       Но, достигнув точки невозврата, демон уже не мог избавиться от этих мыслей. Ему хотелось узнать Сиэля глубоко изнутри…       Разозлившись на себя за неподобающие мысли, Себастьян подорвался с кровати, как ошпаренный, и принялся поспешно одеваться. Бист, пытаясь отдышаться, подняла на него удивленный взгляд, но промолчала. Ее саму одолевали тяжелые мысли. Почему-то в процессе совесть не грызла ее, но сейчас ей хотелось провалиться от стыда сквозь землю, когда она блуждала глазами по обнаженному рельефному телу Себастьяна.       Он застегнул рубашку на последнюю пуговицу и, как будто вспомнив что-то, бросил вопросительный взгляд на девушку. Повисла неловкая пауза. Минутами ранее они свободно наслаждались друг другом, не встречая на пути никаких барьеров, но сейчас оба не знали, что сказать и сделать. Даже Себастьян, искушенный в человеческих страстях, затруднялся с ответом, хотя проходил через это далеко не впервые.       Его задача выполнена. Узнав необходимую информацию, он мог бы вовсе не задерживаться на продолжение, но каким бы демоном он был, если бы отказал себе в удовольствии? Надо отдать должное Бист, она стойко выдержала его порой неконтролируемые порывы, и даже смогла доставить ему чуть больше наслаждения, чем все те, с кем он когда-либо занимался любовью за всю свою долгую демоническую жизнь.       Чувство такта подсказало, что стоять столбом — не лучшее решение. Приблизившись к кровати, Себастьян склонился над губами девушки, нежно проведя пальцами по щеке, выражая в прикосновении благодарность за проведенную ночь.       — Блэк?       Лишив ее возможности договорить, Себастьян подарил Бист мимолетный поцелуй в губы, и, не прощаясь, скрылся в ночи. В груди предательски ныло.

***

      Вскоре Себастьян сидел на краю кровати спящего Сиэля, неотрывно любуясь им в приглушенном свете ночной лампы. У господина был жар. Себастьян корил себя за то, что оставил его одного в такой момент, а сам развлекался с Бист. В рамках выполнения приказа и добычи нужной информации, конечно, но все же Сиэль не предлагал такой способ. Считать это неповиновением приказу?       Сиэль коротко простонал во сне, голова безжизненно свесилась с подушки. Себастьян с трепетом дотронулся до его покрасневшей от жара щеки, заботливо убрал волосы с пылающего лба. Сиэль зашевелился, но не проснулся.       «Как он прекрасен... Увы, я ничем не могу облегчить его страдания».       Себастьян бережно сжал его маленькую ладонь и поднес к лицу, едва касаясь губами.       «Я больше никогда не оставлю вас, мой господин!       Он просидел рядом с ним всю ночь, держа его бледные ослабевшие руки, и не сводя с лица Сиэля внимательных глаз. Демон и сам не мог объяснить, что происходит, но он впервые настолько всерьез беспокоился за его состояние. Может, потому что был бессилен в этой ситуации? Защитить господина от внешних врагов — без проблем. Но защитить от болезней?       Себастьян поймал себя на мысли, что впервые беспокоится не только о вкусе души господина, но и о его жизни, словно хотел оттянуть момент поглощения на неопределенный срок. Из головы все еще не шла ночь с Бист, точнее, те вожделенные мысли о господине, заставшие его врасплох. У Себастьяна не было идей, как и почему эти мысли озарили его, а потом также внезапно, как и появились, бесследно пропали. Возможно, тревога вытеснила тайное желание, но демон слишком хорошо себя знал и понимал, что с этими чувствами ему еще рано прощаться.       «Нельзя привязываться к своим «игрушкам». Ты же знаешь, чем все кончится».       Подавив тяжелый вздох, Себастьян дотронулся до лба Сиэля, с облегчением заметив, что жар спал. Граф заворочался на кровати, разлепляя сонные глаза. Мгновенно расплывшись в вежливой улыбке, Себастьян поспешно убрал руку и пожелал господину доброго утра.