Ты моя жизнь и душа (Mea vita et anima es)

      Сначала Сиэль не поверил своим глазам, увидев дворецкого, распростертого на полу с кровавой раной в груди и с устремленным в потолок остекленевшим взглядом. Этого не может быть! Он же демон! Разве демон способен умереть от руки человека?       А потом он вспомнил…       Как говорил Себастьян, наилучшей игрой актера считается его полное перевоплощение в роль. Что ж, Сиэлю к этому не привыкать. Всю свою жизнь после заключения контракта, вынужденный выдавать себя за старшего брата, Сиэль настолько сжился с ролью, что уже сам верил в свою ложь. Так чего стоит изобразить шок и истерику от увиденного, особенно если ты и в самом деле в глубине души испытываешь смятение от полностью перевоплотившегося в роль Себастьяна?       А если бы он умер на самом деле? Возможно ли это? Что бы Сиэль чувствовал тогда, будь это жестокой правдой? Подходящее время устроить репетицию смерти, чтобы узнать это, а заодно и проверить друг друга на прочность и выдержку, ведь жизнь такая непредсказуемая штука, и всегда нужно быть готовыми к непредвиденным обстоятельствам.       — Себастьян, — властно произнес Сиэль, даже в ночной рубашке выглядевший достойно главы семьи Фантомхайв. — Прекращай этот цирк. Сон на полу не приводит ни к чему хорошему.       Он приблизился к нему, несмотря на настойчивые просьбы Мэйлин не подходить, и даже не дрогнул, ступив в липкую лужу крови.       — Как долго ты еще собираешься притворяться? — понизив голос, проговорил он, всматриваясь в немигающие, застывшие в страхе глаза дворецкого. Страх? Способно ли что-либо вызвать у демона это леденящее сковывающее чувство? Слишком убедительно, слишком похоже на правду.       Сиэль требовательно опустил ногу на его живот. Не шевелится. Совсем. Такой холодный…       — Ты слышал меня, Себастьян? — голос Сиэля предательски задрожал, хотя он изо всех сил пытался совладать с собой. — Я сказал, вставай.       Себастьян не повиновался. А вдруг он… Сиэль не мог произнести слово мертв». Оно просто не сочеталось с Себастьяном. Это невозможно.       Дворецкий продолжал смотреть сквозь Сиэля. По спине пробежал нервный холодок. Как это? Глаза направлены точно на него, но смотрят мимо. Как он добился этого потрясающего и пугающего эффекта? Неужели и в самом деле…       Сиэль стиснул зубы от раздражения неподчинения приказу.       — Почему ты…!       Он вцепился в кочергу и с тошнотворно хлюпающим звуком рывком выдернул из раны, разрывая ее. Кровь, освободившись из заточения, хлынула из груди, заливая все вокруг. Должно быть, это чертовски больно. Даже для демона. Но как он умудрился не подать вида? Ни одна мышца на лице не дрогнула. Если только он…       Сиэля начала одолевать легкая паника. Он понимал, что Себастьяну нельзя себя выдать, но это чересчур похоже на правду. Если только это не есть правда…       Перестав чувствовать под ногами опору, Сиэль рухнул на Себастьяна, принявшись яростно тормошить его в попытке привести в чувство. Пальцы скользнули к груди, дотронулись до раны. Хлынувшая кровь вызвала приступ тошноты и головокружения.       — Себастьян! Поднимайся немедленно!       Никакой реакции.       Брови Сиэля испуганно задрожали, зубы сжались до скрипа. Фантомхайв решил пойти на крайние меры, занеся над ним руку для удара.       — Ты что, не слышал моего приказа?!       Хлесткий удар по щеке, в который Сиэль вложил все силы, и мертвого мог бы разбудить. Присутствующие громко ахнули от подобной жестокости и достигшей предела степени отчаяния. Но Себастьян не дрогнул. Сиэль бы почувствовал хотя бы малейшее шевеление. Нельзя же настолько убедительно играть!       Он что, и правда…       Сиэль принялся исступленно хлестать Себастьяна по щекам, дрожа всем телом от каждого звонкого удара. Все вокруг замерли, даже всхлипы прекратились. Никто не решался остановить неистовство господина.       — Ты не можешь… — удар, — просто умереть!       Еще.       — Я не позволю!       И еще.       — Себастьян!       Сиэль надрывно кричал, не в силах остановить пытку. Он должен во что бы то ни стало оживить его!       Удар.       — Открой…       Удар.       — Свои…       — Господин!       Сильная рука стиснула его запястье, предотвратив очередной удар. Сиэль поднял расплывающийся взгляд на Барда. Его лицо потемнело от тревоги, но он стойко сохранял самообладание.       — Оставьте его…       Сиэль, словно не веря в свою жестокость, в ужасе уставился на руки, горящие от ударов.       — Он уже…       «Мертв».       Сиэль признал поражение. Но отказывался верить.       — Ты шутишь, верно?       Ответом ему были надрывные всхлипывания Мэйлин.       — Ты умер, Себастьян? — потерянным голосом пробормотал Сиэль, бегая глазами по его мертвенно бледному даже после стольких ударов лицу.       Сердце Сиэля ёкнуло с глухим стуком и упало в пятки. Невозможно!       Прикоснувшись дрожащей рукой к его щеке, Сиэль мягко погладил ее, как бы извиняясь за свою жестокость. Будь он жив, он бы понял… Ведь он всегда понимал его. Только он один.       Закрыв глаза дворецкого теплой ладонью, Сиэль, внезапно обессилев, уронил голову ему на грудь. В нос ударил мерзкий запах крови, но, казалось, Фантомхайв не обращал на это внимания.       — Ты, мой дворецкий… — давясь слезами, бормотал Сиэль, вжимаясь лбом в Себастьяна. — Ты… ты…       Сиэль подтянулся выше, оказавшись с демоном лицом к лицу. Он никогда не находился к Себастьяну так близко. Зарывшись пальцами в мягкие черные волосы, Сиэль неотрывно вглядывался в его бледное лицо, судорожно пытаясь запомнить все черты. Слезы графа капали на дворецкого, стекая по тонким щекам. Мальчика трясло, и он чувствовал, что больше не в силах сдерживаться.       Сиэль с протяжным воем уронил голову и прижался к его ледяной шее, надеясь ощутить хотя бы слабый пульс. Ну не может он так убедительно притворяться, даже будучи демоном!       — Ты был обязан быть со мной до конца…       Прикоснувшись губами к шее, он легонько поцеловал дворецкого, надеясь, что Себастьяна это шокирует настолько, что он подаст хоть какой-то знак, заметный только ему одному. Но либо Себастьяна совершенно не удивляло неожиданное проявление чувств с его стороны, либо…       — Нужно поскорее унести его.       Голос дворецкого королевы ударил по ушам как гром среди ясного неба. Зачем еще больше нагнетать атмосферу в такой момент и напоминать о том, что Себастьян мертв? Кто его тянул за язык? Но он, ни капли не уважая чужие чувства, добил Сиэля еще одной фразой:       — Если мы оставим труп здесь, он начнет разлагаться.       — Да, — бесцветно согласился с ним Бард.       Руки Мэйлин бережно прикоснулись к Сиэлю, настойчиво потянув на себя.       — Гос…       — Нет! Пусти! Не трогай меня!       — Господин!       Мэйлин уверенно вцепилась в него, с силой оттаскивая от Себастьяна. Сиэль размахивал руками, пытаясь отбиться от ее настойчивых движений.       Раз ни удары, ни слезы, ни поцелуи не работают, граф решил использовать самый действенный способ и закричал не своим голосом:       — Себастьян! Это приказ! Приказ! Приказ!!!       Эти слова для Себастьяна как для собаки команда «Апорт». Но он не подчинился.       — Вставай! Это приказ!       Сиэль не оставлял тщетных попыток докричаться до Себастьяна, яростно вцепившись во фрак и тряся его. Собрав все силы, Мэйлин оттащила сопротивляющегося графа в сторону, еле сдерживая собственные слезы.       Верные слуги обступили графа, высказывая слова поддержки и сострадания. Но все это пустым звуком пролетало мимо Сиэля, неотрывно смотрящего на мертвого Себастьяна. Графа сотрясала дрожь.

***

      — Господин, вы идете? — спросил Танака, сочувственно дотронувшись до плеча Сиэля.       Пока слуги переносили тело дворецкого в подвал, Фантомхайв ни на секунду не покидал скорбную процессию, и сейчас, мрачно опустив голову, он сидел рядом с ним на коленях, не желая оставлять одного.       — Нн-нет… Я хочу немного побыть…с ним. Наедине.       — Как прикажете, милорд.       Танака поклонился, совсем, как это делал Себастьян, и неслышно удалился из подвала, уведя за собой всех остальных. Убедившись, что остался в одиночестве, Сиэль осторожно подполз к Себастьяну поближе и дотронулся дрожащими пальцами до холодных мертвенных рук, вытянутых вдоль тела.       — Я не верю…       Сиэль надеялся, что наедине у Себастьяна нет нужды строить из себя мертвеца, но ничего не изменилось. Он даже не шевельнулся.       Глаза графа увлажнились от слез. Он никогда не задумывался о смерти дворецкого. Он же демон. Бессмертное существо. Или все-таки нет? Но если он не погиб от многочисленных ран косой смерти во время битвы с Греллем, то почему же умер от единственной, не такой уж глубокой и опасной для демона. Может, жнец наносил ему поверхностные удары? Но Сиэль не помнил, тогда он совершенно не следил за битвой, а после, злясь на дворецкого, даже не удосужился как бы между слов поинтересоваться, как он себя чувствует...       «Какой же я жестокий... Я все время был настолько занят собой и своей личной трагедией, и ни разу не интересовался, может ли он испытывать страх, боль, тревогу. Или какие-то светлые чувства, привязанность, любовь. Я немало прожил с ним, а ничего толком о нем не знаю. Не знал… Что ему нравится, кем были его предыдущие контракторы, как долго он жил — ни-че-го. Влюблялся ли он когда-нибудь? Нет, это глупость какая-то! Он ведь демон. Хм… я постоянно повторяю, что он демон, но я ни малейшего понятия не имею о том, кто такие демоны. Знаю только со слов людей, со страниц книг, но вряд ли люди могли достоверно рассказать о них. Если бы он только был жив, я бы расспросил его, но…».       Сиэль прикоснулся пальцами к холодным, слегка раскрытым губам Себастьяна.       «Означает ли его смерть, что наш контракт расторгнут? И моя душа свободна? Сегодня утром я долго рассматривал в зеркале свой правый глаз. Печать осталась, но она еле заметна».       Граф осторожно потянул перчатку Себастьяна и убедился в наличии печати контракта на ладони, но она побледнела, почти слившись цветом с кожей.       «Так странно… Сейчас я совершенно не беспокоюсь о возможном спасении своей души, но смерть демона меня потрясла. Все же я привязался к нему… Иногда я забываю, кто он на самом деле. Возможно, я жестоко обманываюсь его теплым отношением ко мне. Хоть он и не должен мне лгать, но все, что мы делаем, и есть одна сплошная ложь. Я воспринимал его уже не как демона, не как свое проклятие, а как близкого… человека. Наверное, я глупец. Я сам его очеловечил, наделил какими-то моральными качествами, вовсе не присущими ему. Забыл, что он всегда был со мной, всегда выручал из опасных ситуаций только по велению контракта, а не потому, что в определенный момент ему так захотелось или потому, что он испытывает ко мне чувство эмоциональной привязанности. С его стороны ее нет и не может быть. Но сам себе я лгать не могу: мне больно его терять. У меня больше не осталось близких. Себастьян был последним из тех, кому я мог доверять. Снова привязанность — и снова потеря!».       Сиэль с тяжелым вздохом приблизился к его уху:       — Себастьян. Не знаю, на самом деле ли ты умер или чересчур убедительно играешь. Но сейчас мы одни. Пожалуйста, подай хоть какой-то знак, что ты жив. Это…приказ.       В дрожащем тусклом свете показалось, что Себастьян укоризненно повел бровями, поспешно обрадовав Сиэля и вселив ложную надежду. Неужели трудно подать более явный знак?       «Он издевается?».       Сиэля мучила неопределенность. Показалось или нет? Однако это в духе Себастьяна подтрунивать над графом...       Сиэль раздраженно засопел и быстро коснулся губами его холодных губ, решив, что это точно должно шокировать дворецкого, вызвав неизбежную ответную реакцию. Как он и ожидал, Себастьян удивленно вздрогнул, но не открыл глаз, не подавая других признаков жизни.       — Ага… — возмущенно прошипел Сиэль, нависая над внезапно ожившим демоном. — Ты вынудил меня пойти на крайние меры! Теперь «это приказ» не работает? Что ж, когда все это закончится, тебя ждет суровое наказание, понятно?       Сиэль резко поднялся и направился к выходу. Он готов был поклясться, что совершенно точно услышал тихую демоническую усмешку ему в спину.