Призрак

— Вигго! –крикнул Иккинг падая с кровати на деревянный пол. От его крика проснулась Астрид и обеспокоенно посмотрела на лежащего на полу мужа. — Опять кошмары? — спросила девушка. — Да, — тихо ответил Хэддок. — Иккинг, это длится больше месяца, может стоит начать… лечить? — Нет, со мной всё в порядке! — раздражённо ответил нынешний вождь, повышая голос из-за оставшегося страха. Он встал, отряхивая пыль и попытался восстановить нормальное сердцебиение и успокоить дыхание. Он всё ещё представлял эту картину. Как он спотыкается и падает на мертвеца, касаясь его холодной кожи. От этих мыслей пробирал холодок. — Мне нужно прогуляться, — холодно произнес он, одеваясь теплей. — Ночью? –удивлённо спросила Астрид, но не дождалась ответа. — Ты…видел его? — снова спросила она, глядя в глаза вождя, что остановился от неожиданного вопроса. — Вигго? Да. — Тихо, почти шепотом, ответил он. — Астрид, я хочу побыть один, — Иккинг развернулся и спустился по лестнице к входной двери. Выйдя из дома, он направился к оврагу, в котором когда-то встретил Беззубика. Он шёл по узкой тропинке, сунув руки в карманы. Было прохладно. Приближался рассвет. До него всего несколько часов. Появится солнце и согреет остывшую землю. Всё вокруг так спокойно, безмятежно. Это наводит печаль и так хочется грустить, вспоминая прошлое –далеко, спрятанные глубоко в душе, или совсем недавнее — вчерашний день, поразившие мысли, о которых так хочется забыть. Жаль, но это слишком сложно. Почти невозможно. Но так желанно, что порой хочешь вернуться назад и исправить свои ошибки. Кто-то приспособился. Научился получать удовольствие от пролитых и проливаемых слёз. Хочешь ты полежать в кровати и не вставать до обеда, просто потому что вспоминаешь то, что так давно причиняло боль, те незажившие шрамы «кровоточат» до сих пор. И ты ничего не можешь поделать. Кто-то ужасно ошибаясь, принимает это за лень, банальное безделье и бесценность времени. Может, это простой мазохизм? Любовь к страданиям? Иккинг думал об этом. Не часто. Но думал. Он не замечает, как начинает любить. Любить это чувство. Любить этот страх. Эту боль. Те секунды ужаса уже не выходили из его головы. Он всё время думает. Пытается что-то вспомнить. Увидеть то, что не замечал. Любая ситуация, он везде найдёт загадку, которую непременно нужно разгадать. После каждого ночного кошмара он приходил сюда и думал. Думал о том, что увидел, что узнал и что это может значить. Но самое главное — как от этого избавиться. Стереть память. Сунуть голову в петлю. Сброситься со скалы. Это место помогало думать. Иккинг не знал как. Но это помогало. Что у него есть? Обычный человек. Сначала только силуэт. Около двух недель назад он начал говорить. Всегда одно и тоже. «Огонь», «пламя», «сожги». И шёпот на неизвестном языке. Всегда одинаковый лес, туман… и цепи, которые держали человека… Человека. Кто это? Иккинг всегда задавался этим вопросом. Этой ночью он впервые увидел его в лицо. Это Вигго. И он мёртв. Что это всё значит? Как это понимать? Иккинг вернулся домой. Астрид спала. Он не хотел её будить и просто лёг рядом, безмолвно глядя в потолок и просто игнорируя взволнованное мурлыканье Беззубика. Тот обиделся на такое эгоистичное поведение наездника. Но всё-таки он понимал — ему просто тяжело. Кошмары его мучали. В конец уничтожили когда-то весёлого человека. Он давно не летает. Не думает ни о ком. Забывает даже про себя. Иккинг читал о своей проблеме в книгах Рыбьенога, что недавно стал мейстером. Из текстов он узнал, что в мире духов ничего не происходит просто так. Всему есть какая-то причина. Духи умерших либо мстят, либо банально играют, либо… отчаянно просят о помощи. Иккинг знает — это Вигго. Он бы не стал играться с ним таким образом. Вообще не стал бы так поступать. Это глупо. А он всё-таки не ребёнок. Один вариант исключается. Теперь месть. Даже если так, то за что? Почему? Зачем? Он погиб за его жизнь. Он бы не стал мстить. А если бы стал, то он не прав. Да, у Иккинга был шанс вытащить Гримборна из той пещеры… Он не смог. Сам от себя такого не ожидал. И долго казнил себя за это. Лишняя смерть по его вине. Ведь он мог его спасти. А теперь он терпит это. Хеддок понимал, что получает по заслугам. Но… Если встать на место Вигго, то открыто винить Иккинга было-бы не гуманно или вообще глупо… Охотник не был глупцом. Хоть они долго воевали, Вигго изменил своё мнение о драконах, даже доказал это… И в тот же день погиб. Это несправедливо. И Иккинг винит себя до сих пор. Будет винить себя всю свою жизнь… Значит… он просит о помощи. Но о какой? Что нужно сделать? Иккинг вспомнил, как тот отчаянно гнался за ним. За единственным, кто может помочь. Он видел цепи. Цепи причиняли боль. Всё время. Ужасная, дикая боль. Но что они могут олицетворять? Цепи. Они сковывают. Душат, бьют, хлещут… Вигго… Он чувствует эту боль. А Иккинг пытается понять. — Он так долго пытается объяснить… — тихо произнёс вождь, ужаснувшись. — Он же просил о помощи. Иккинг не понимал. Да, ведь он был поглощён страхом. Какой нормальный человек не испугается ожившего мертвеца. Кто сможет преодолеть вызывающие бежать инстинкты? Это заложено природой. ~ В этом нет ничего плохого, ~ подумал Иккинг, но тут же смутился. Ведь от этого «ничего плохого» страдает душа человека. Те цепи его доконают. Садистские пытки длятся второй месяц. Сорок девятый день. Вигго просит о помощи. А Иккинг так долго игнорировал. Надо было думать раньше. Вдруг…он слышит звук. Первый этаж на кухне. Астрид здесь, Беззубик рядом, уже заснул. Дверь закрыта на ключ. Кто там может быть? Иккинг не хотел спускаться. Он просто свернулся калачиком, спрятав ноги под одеялом и вслушивался. Иккинг не знал зачем, но он вслушивался. Он понимал, кто это. И Хеддок понимал — он зовёт его…