Political Passions/Политические страсти

Прежде чем мозг Эммы сумел даже начать придумывать ответ, который хоть как-то смог бы исправить положение, от неловкой ситуации их отвлёк стук в дверь. Зелина бросила на Эмму последний уничижительный взгляд, а затем подошла и открыла дверь. — Да? — огрызнулась она на человека по ту сторону. — Эм-м, мы готовы к вашему выходу на площадку, — раздался робкий ответ. Одного из продюсеров передачи прислали, чтобы оповестить президента. — Мы никуда не пойдём, пока не получим разрешение нашей службы безопасности, — ответила Зелина. — Я здесь, мисс Уэст, — сказал Грэм, как раз в этот момент появившийся в поле зрения. — Всё чисто, можем выдвигаться, когда мадам президент будет готова. Реджина, которая во время этого разговора смотрела на спину своей публицистки, повернулась к Эмме, чьи красные щёки были заметны даже через макияж. — Мы готовы? — спросила она у блондинки. — Или нам нужно решить проблемы с вопросами? Эмма сглотнула. Конечно, у неё были проблемы с вопросами, но это не значило, что она собиралась об этом рассказывать. — Нет, мадам президент, — сказала она. — Никаких проблем. — Хорошо, — произнесла Реджина. — Зелина, если Грэм вернулся, я готова. Зелина попросила Грэма минуту подождать и закрыла дверь. Рыжеволосая женщина уставилась на Эмму и прошлась по комнате. — Мы точно определились с темами для обсуждения в этом интервью или нет, Свон? — сказала она, остановившись перед стулом Эммы. — А самое главное, мы точно определились с темами, которые обсуждению не подлежат? — Да, — ответила Эмма. — Всё ясно. Зелина смерила её оценивающим взглядом. Она точно это сделает? Станет ли она рисковать своей карьерой, чтобы получить желаемое интервью? Нет, решила Зелина, разумеется, она не настолько глупа. — Хорошо, пойдёмте, — сказала Зелина, обращаясь к Реджине. Эмма поднялась на ноги вслед за Реджиной и поспешила к Руби, которая молча стояла в углу. Подруги многозначительно переглянулись, но не осмелились ничего сказать при остальных людях, находившихся в комнате. Реджина проверяла в зеркале причёску, а Зелина что-то тихо бормотала. Через несколько секунд они обе развернулись. — Ну ведите, мисс Свон, — произнесла Реджина. Эмма подчинилась и вывела их компанию из комнаты. В тот момент, когда они вышли в коридор, Реджину окружили телохранители. Эмма попыталась вести себя так, будто ничего не заметила, пока шла в свою студию. Коридоры опустели; служба безопасности постаралась, предположила Эмма. Руби на полпути свернула, чтобы захватить карточки Эммы, оставив журналистку в одиночестве. Съёмочная площадка как всегда походила на пчелиный улей, но когда они вошли, их мгновенно накрыла тишина. Реджина подумала, что ей придётся привыкнуть к тому, что люди застывают при виде неё. Эмма проигнорировала странное поведение и через осветительную аппаратуру и камеры дошла до ярко освещённой площадки. Её привычный стол был на месте, недавно отполированный, судя по запаху, а большое кресло для гостьи выглядело безупречно. Дойдя до края стола и развернувшись, Эмма наблюдала, как президент США вошла на съёмочную площадку. Она испустила тихий вздох: вот как выглядит ожившая мечта, подумала она, когда Реджина огляделась. — Когда мы выйдем в эфир? — спросила Зелина. Эмма проверила мобильный. — Через пятнадцать минут, — сказала она. Повисла тишина, и Реджина направилась к креслу, явно предназначенному для неё. Она опустилась на него, положила кончики пальцев на руки и начала слегка ими барабанить. Эмма почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Руби снова появилась и протянула Эмме стопку карточек. Блондинка взяла их, перевернула и быстро пролистала, чтобы убедиться, что они расположены в правильном порядке. — Это вопросы? — поинтересовалась Зелина. — Да, — ответила Эмма. — Можно взглянуть? Эмма посмотрела на Руби. Обычно они не сообщали гостям вопросы, которые планировали задавать. Разумеется, каждое интервью шло естественным путём, по ходу дела добавлялись новые вопросы, а заранее написанные могли и не быть заданы, всё зависело от беседы. Гости и ведущие обсуждали предварительные темы, но никогда раньше гостям не показывали полный список. Хотя с президентом Соединённых Штатов «Шоу Свон» тоже никогда не снимали интервью. — Конечно, — сказала Эмма, когда Руби пожала плечами. Она отдала карточки Зелине, которая быстро их просмотрела, кивнула головой и протянула Реджине. Короткая напряжённая тишина, а потом брюнетка вернула карточки Эмме. Кончики их пальцев соприкоснулись, и Эмма отстранилась, крепко сжимая карточки. Получив обратно свои вопросы, Эмма обогнула стол и заняла своё место, в попытках взять под контроль всё происходящее. В конце-то концов, это её передача. — Где глава телеканала? — спросила Зелина. Эмма вгляделась в темноту за камерами, заметила Августа и указала на него. Зелина наклонилась и что-то прошептала Реджине, а затем направилась в сторону мужчины, который разговаривал с оператором. — М-м-м, принести вам что-нибудь выпить, мадам президент? — предложила Руби. — Нет, спасибо, — произнесла Реджина. — Не хотелось бы смазать помаду. Руби понимающе кивнула и повернулась к Эмме. — Водку? — пошутила блондинка. Руби неловко рассмеялась, но Реджина не отреагировала. — Я принесу тебе воды с лимоном, — сказала помощница, прежде чем оставить Реджину и Эмму вдвоём. Несколько секунд спустя Реджина повернулась к журналистке. — Вы нервничаете, — это был не вопрос; это было утверждение. — Или алкоголичка, — сострила Эмма. Губы Реджины дёрнулись. — Да, я немного нервничаю, наверное, — призналась Эмма. — Не каждый день берёшь интервью у президента США. — Не каждый день президенту США доводится давать интервью о чём-то, помимо политики, — сказала Реджина. — И то, что вы не задаёте мне вопросов о политике и предвыборных обещаниях, не значит, что интервью будет плохим. По крайней мере, не должно быть, если вы так хороши, как считает Зелина. Эмма снова покраснела. — Я знаю, и всё пройдёт отлично. Я просто к такому не привыкла. — Ну, если вы хорошо справитесь, Эллен нужно будет держать ухо востро, — пошутила Реджина. Блондинка невольно засмеялась. Сама мысль о том, что она ведёт дневное ток-шоу, была просто смехотворной, но она почувствовала облегчение, поскольку напряжение между ней и Реджиной, которое возникло после её неудачной реплики, рассеялось. — Мне нравится Эллен, — сказала Эмма. — Но я не хочу быть на её месте. — Я уверена, что у вас впереди долгая и успешная карьера в политической журналистике, — произнесла Реджина. — Но знайте, если вы всё испортите, Зелина вас в порошок сотрёт. Эмма вскинулась. — Это угроза? — Обещание, — сказала Реджина. — Её, могу добавить. У меня нет привычки разрушать карьеры людей, которые просто пытаются выполнять свою работу. Я признаю, что темы, которые мы будем обсуждать, обычно не в вашей компетенции, но отличный журналист должен быть гибким, правильно? — Да, — ответила Эмма. — Я гибкий человек. Я понимаю, что если проебусь, то… Зелёные глаза снова расширились, когда изо рта вылетел мат. Наступила пауза, и Реджина усмехнулась. — Знаете, для человека со столь выдающейся репутацией политического обозревателя и талантливой ведущей, вы говорите намного быстрее, чем думаете, не находите? Эмма прикусила губу. Это был двусмысленный комплимент? Прежде чем разговор успел продолжиться, к ним подошли две помощницы с микрофонами, показывая Эмме, что им поручили их прицепить. Блондинка сразу встала, позволив девушке быстро прикрепить микрофон и вывести провод. Реджина тоже встала, но её помощница застыла на месте. — Китти, да перестань, — вздохнула Эмма. — Она не кусается. Реджина криво ухмыльнулась блондинке, прежде чем обернуться к помощнице и ободряюще улыбнуться. Девушка осторожно шагнула вперёд. Реджина повернулась в сторону и приподняла край кремового пиджака, чтобы можно было прикрепить устройство. Но руки девушки так дрожали, что оно с грохотом упало на пол. Эмма вздохнула и обогнула свой стол. Она наклонилась, чтобы подобрать провод, и тихо отпустила девушку, которая покраснела, как помидор. Выпрямившись, Эмма подняла технику перед Реджиной, молча спрашивая разрешения. Реджина кивнула и снова приподняла пиджак. Эмма потянулась к зажиму на устройстве и осторожно протащила чёрный провод по телу Реджины. Через считанные секунды передатчик был закреплён у неё на пояснице. — Не мешает? — спросила Эмма. Техника была небольшой, но слегка выпирала. Реджина подёргала пиджак и прислонилась к спинке кресла, немного поёрзав. — Нет, нормально, — сказала она. Кивнув, Эмма снова подошла к ней, чтобы подключить беспроводной микрофон, который держала в руках. Поскольку пиджак был кремового цвета, очевидно, что микрофон нужно было прикрепить на чёрное платье. Эмма колебалась, стоя перед президентом, понятия не имея, что говорит о подобных ситуациях протокол. — Хотите, я сама? — спросила Реджина, уловив замешательство Эммы. Эмма пожала плечами, пытаясь донести до Реджины, что она бы и так справилась, и передала микрофон. Реджина ловко прицепила его на платье и поправила пиджак. Эмма нахмурилась. — Что? — спросила Реджина, подняв глаза. — Гм-м, — сказала Эмма, глядя на то место, где под пиджаком находился микрофон. — Нельзя, чтобы микрофон был под пиджаком. Любое движение будет вызывать шуршащий звук. Реджина откинула край пиджака и жестом попросила Эмму правильно разместить микрофон. Собравшись с духом, Эмма наклонилась и отцепила микрофон, заставив свои глаза сосредоточиться на деле. Проблема была в том, что исключительно в целях необходимости её пальцы передвинулись к v-образному вырезу на платье Реджины и приподняли материал. Когда она установила микрофон в новое место, пальцы нащупали гладкую, тёплую кожу президента Соединённых Штатов. А потом всё закончилось, Эмма отошла, и её глаза на секунду задержались на микрофоне, едва заметном, если не знать, куда смотреть. Не взглянув на лицо Реджины, Эмма вернулась за своё рабочее место и снова начала просматривать карточки. Реджина, в свою очередь, ничего не заметила и одёрнула пиджак, когда вернулась Зелина, чтобы обсудить с ней некоторые заключительные моменты. Из всех недостижимых женщин, в которых Эмма когда-либо влюблялась, Реджина Миллс, несомненно, возглавляла список. Если честно, Эмма давно знала о своём влечении к брюнетке. Она аргументировала это тем, что она привлекла бы любого человека, у которого есть глаза. Но Эмму привлекала не только её красота. Её страсть, её сила, её интеллект. Как она отстаивала то, во что верила, давала высказываться тем группам, которые были заглушены или принижены предыдущей администрацией. Когда Реджина Миллс объявила, что баллотируется в президенты, Эмма знала, что с миром всё будет в порядке. Она с самого начала знала, что Реджина победит. Не только потому, что после четырёх лет с Трампом у Республиканской партии не было никаких шансов, но и сама женщина была просто невероятной. Она взывала к широкому кругу избирателей, которые были злы, расстроены и жаждали перемен. Реджина Миллс их пообещала. И Эмма ей поверила. Когда Эмма согласилась на интервью, она знала, что это огромная ответственность. А ещё она знала, что это честь, привилегия и карьерный взлёт. Эмма настолько погрузилась в само интервью, что у неё не было возможности остановиться и подумать, что это будет означать для неё лично. Эмма Свон встречала множество политиков по долгу службы, но Реджина Миллс была кем-то особенным. Соберись, Свон, подумала Эмма, посмотрев на Реджину, и тут же взгляд опустился на кожу, которой касались её пальцы. Сейчас не время размышлять о том, насколько сексуальной она считает президента. Она должна вести себя профессионально. Она должна провести интервью, которое ей поручили. Она должна провести первое интервью в прямом эфире с новым президентом США. И самое главное, Эмму не должны поймать за взглядами на её декольте. Из всех недостижимых женщин мира, Реджина Миллс, вероятно, занимала первое место, напомнила себе Эмма. Во-первых, она была президентом Соединённых Штатов. Во-вторых, она была замужем. И в-третьих, она была натуралкой. Каждый из этих пунктов в отдельности означал, что влюблённость Эммы никогда не перерастёт во что-то большее. А в совокупности это значило, что Эмме нужно взять себя в руки, забыть о чувствах и двигаться дальше. Потому что чувства были. Она давно поняла, что это было нечто большее, нежели просто физическое влечение. Безусловно, Эмма многих знаменитостей считала привлекательными. И Реджина Миллс была неоспоримо красива. Но Эмму привлекала не только внешность. Её ум, то, как она говорила и как подавала себя на интервью. То, как достойно она проводила свою кампанию, не прибегая к клевете. Речь, которую она произнесла в поддержку нового законопроекта относительно изменения климата, который отказался принять Трамп, и её собственное обещание, что в случае победы она усовершенствует экологическую политику Америки. День, когда она встала и высказалась в поддержку равных прав для всех, поощряя мужчин и женщин быть верными себе и не ограничивать свои желания ожиданиями общества. «Натурал, гей, бисексуал, трансгендер, квир. Какое это имеет значение?» — сказала Реджина Миллс. «Когда все мы хотим любить и быть любимыми. Кому какое дело, где мы находим эту любовь?» — Эмма, — произнесла Руби, появившись перед блондинкой с напитком. — Я… С тобой всё хорошо? — помощница заметила, что Эмма выглядела слегка побледневшей. — Да, просто волнуюсь, — ответила Эмма, потянувшись к стакану и сделав глоток. — Все готовы? — Да, — сказала Руби. — Август хотел, чтобы я тебе напомнила о нашем разговоре. Эмма посмотрела сквозь неё и нашла своего начальника в темноте. Он показал ей большой палец, и она сузила глаза. Он действительно ожидал, что она поведёт такое важное интервью в том направлении, куда ей запретили? Видимо, да. — Ты уверена, что всё в порядке? — спросила Руби. Она годами работала с Эммой, а дружили они ещё дольше. Именно блондинка предложила ей работу на телеканале и устроила ей собеседование. Руби знала, что-то не так. — Всё нормально, Рубс, — сказала Эмма. — Когда мы начинаем? Руби сверилась с телефоном. — Осталось три минуты. Мягкий вздох и взгляд на Реджину — и Руби поняла, в чём дело. Она обогнула стол и присела рядом с Эммой, спиной закрыв блондинку от президента. — Серьёзно, Эмма? — прошептала она. — Возьми себя в руки. Я знаю, ты думаешь, что она горячая штучка, но сейчас не время, ясно? — Очень помогло, спасибо, — парировала Эмма. — Представь её голой, — сказала Руби, не подумав. Эмма вскинула брови. — О, это когда просто нервничаешь, да? — задумалась помощница. — В твоём случае, наверное, не лучший совет. Эмма сердито взглянула на неё. — Тебе лучше уйти с площадки, — сказала она. — Осталось девяносто секунд, — на большом мониторе прямо перед ней появились красные цифры, ведущие обратный отсчёт. — Ты уверена, что всё будет в порядке? — А что ты сделаешь, если я скажу, что нет? — Туше, — ответила Руби. — Ну, удачи. И пожалуйста, не облажайся, потому что мне нравится моя квартира, и я хочу, чтобы мне было чем выплачивать ипотеку. Эмма выдавила смешок, прежде чем Руби поднялась и исчезла, вернув Реджину в поле зрения. Возле президента крутилась женщина, Эмма предположила, что это её визажистка. А потом Белль и Зелина испарились, и Эмма осталась наедине с Реджиной. — Готовы? — спросила Реджина, с улыбкой повернувшись к ведущей. — Как и всегда, — ответила Эмма, выпрямившись в кресле. — Вам-то из-за чего волноваться? — слегка нахмурилась Реджина. — Не отклоняйтесь от вопросов на карточках, и всё у вас будет отлично. Это мне придётся на них отвечать. Эмме пришлось признать, что она была права. Хотя она может столкнуться с критикой со стороны своих коллег по вещанию, все будут знать, насколько жёстко контролируется интервью. А вот Реджине предстоит обсудить своё детство, семью, образование и другие личные аспекты своей жизни в прямом эфире. Поэтому Эмма выкинула из головы мысли о красоте, грации, уме, добром сердце и высоких нравственных принципах Реджины, взяв в руки карточки с подсказками. Она сможет это сделать. Она это сделает. Она возьмёт интервью у президента Соединённых Штатов Америки, и это будет лучшее интервью в её карьере. И она совершенно точно не собиралась смотреть на то место, куда был прикреплён микрофон. Она не собиралась думать о сладком аромате, который вдохнула, когда наклонилась, чтобы закрепить провод. Нет, Эмма не собиралась ни о чём таком думать. Она просто выполнит свою работу.