***
Руби и Эмма просматривали документ о ветеранской инициативе, отправленный им сенатором Джонсом, когда на столе зазвонил мобильный телефон блондинки. Эмма много лет не отвечала на скрытые номера, но теперь при виде него на её лице расплывалась улыбка. Эмма не могла сохранить номер из-за высокой защиты на телефоне президента. А даже если бы и смогла, всё равно только под псевдонимом. Она извинилась перед Руби и без колебаний взяла трубку. — Алло? — сказала она, стараясь не выдавать лицом, насколько счастлива была говорить с Реджиной. — Мой компьютер взломали, — раздался хорошо знакомый голос. — Вот как они узнали о разводе. Они добрались до речи, которую мы готовили для заявления. — Кто это был? — спросила Эмма, не обращая внимания на Руби, которая с любопытством глядела на неё. — Они ещё не знают, — ответила Реджина. — Но хорошая новость в том, что это не люди из моего штаба. — Какое облегчение, — произнесла Эмма, жестами показывая своей помощнице и подруге, что минут на десять хочет остаться одной. Руби вышла, и Эмма заговорила, когда за ней закрылась дверь. — Ты как? — Рада, что могу доверять своей команде, но обеспокоена тем, к чему ещё они могли получить доступ. Откровенно говоря, я должна быть довольна, что они сообщили только о моём разводе. По крайней мере, эта информация затронула лишь несколько человек. На этом компьютере есть гораздо более ценная, опасная информация, которая может поставить под угрозу жизни, и мы не знаем, у кого она, и как они планируют её использовать. — Они ведь отслеживают преступников? — Угу, — раздался удручённый вздох. — И пока их не поймают, я должна пользоваться компьютером как обычно, чтобы они ничего не заподозрили. — Разумно, — сказала Эмма. — Будем надеяться, что они скоро найдут виновных. — Мы можем увидеться сегодня вечером? — внезапно спросила Реджина. Немного удивлённая, но тем не менее обрадованная, Эмма попыталась вспомнить, какие были у Генри планы на вечер. — Моё шоу заканчивается в семь тридцать, а потом я обещала помочь Генри с домашкой. Но ты можешь составить нам компанию, — добавила Эмма, желая увидеть Реджину больше всего на свете. — Вместе с тобой помочь Генри с домашкой? — Реджина даже не попыталась скрыть усмешку в голосе. — Составить нам компанию за ужином, — ответила Эмма. — Как на свидании? Эмма просияла. — Ага, как на свидании. Но только нельзя говорить Генри, что это свидание. — Конечно, нет, — ответила Реджина. — Мне договориться, чтобы меня привезли к тебе к восьми тридцати? — Идеально, — произнесла Эмма. — Ты пасту любишь? — А кто не любит? — Действительно, — рассмеялась Эмма. — И хорошо, потому что это единственное, что я готовлю. Приготовься есть пасту постоянно. — Вы крайне самоуверенны, мисс Свон, — язвительно заметила Реджина, произнося её фамилию так, что Эмма заёрзала на стуле. — Кто сказал, что я соглашусь на второе свидание? — О, ты согласишься. Кто может устоять перед моим обаянием? Реджина захохотала, и через телефон до Эммы донёсся её раскатистый смех. Эмма буквально ощутила, как внутри всё сжалось. Зная, что ей предстоит ещё много работы, и она не сможет сосредоточиться, если они продолжат разговор, Эмма приняла трудное, но необходимое решение. — Мне нужно идти, — сказала блондинка. — Спасибо, что позвонила и рассказала мне о расследовании. Увидимся вечером. — Жду не дождусь, — прошептала Реджина. Эмма лучезарно улыбнулась, повесив трубку. Когда пятью минутами позже в кабинет вернулась Руби, блондинка всё ещё пребывала на седьмом небе от счастья, думая о звонке и о вечере, который она проведёт с Реджиной. — Чего ты такая счастливая? — спросила Руби. — Да ничего, — ответила Эмма. — Я просто очень жду, когда к нам придёт сенатор Джонс. У него очень хорошая инициатива. — Чушь собачья, — сказала Руби, с широкой улыбкой усаживаясь напротив Эммы. — Ты кого-то встретила. — Неправда, — произнесла Эмма, сразу покраснев. Руби хихикнула. — Правда. Эмс, я слишком долго тебя знаю, и я вижу, когда ты влюблена. Кто она? Это она звонила, да? Как её зовут? Где вы познакомились? Что… Эмма подняла руку, чтобы остановить череду вопросов. Ей не нравилось скрывать что-то от Руби, тем более они всегда делились друг с другом историями из своей личной жизни. Но дело касалось не только её одной, а Руби никак нельзя было знать, с кем встречается Эмма. Слишком рано было объявлять о том, что недавно пережившая развод президент с кем-то встречается, не говоря уж о том, что этим кем-то была политический обозреватель. И работа Руби в NВС осложняла ситуацию ещё больше. — Давай вернёмся к делу, — сказала Эмма. — Я думаю, нам нужно сделать акцент на программе, которую создал Джонс, где он предлагает открыть терапевтический центр для ветеранов с ПТСР. Руби выглядела так, будто собиралась возразить и попытаться вернуть подругу к гораздо более интересным для сплетен темам. Однако она понимала, что их рабочие отношения приносили результаты только потому, что они разделяли работу и дружбу. Пока они находились на NBC, Эмма была главной. Но когда в пятницу вечером они с Мэри Маргарет вытащат Эмму в бар, Руби сможет докопаться до истины.***
Когда мама вернулась домой и развела бурную деятельность, раскидываясь поручениями направо и налево, Генри даже не удивился, узнав, что к ним в гости направляется президент Соединённых Штатов. Он не роптал, ни когда ему сказали убрать груду кроссовок у входной двери, ни когда ему пришлось перенести домашку на кухню, чтобы мама смогла помочь ему, не отрываясь от готовки. Ему безумно хотелось поддразнить маму тем, как она была взбудоражена перед приходом гостьи, но Генри решил сдержаться. Он видел, что этот вечер много значит для его матери, хотя не знал, почему придёт президент, и подозревал, что никогда не будет посвящён в причину их спонтанной встречи. Но он решил, что не возражает. Его мама снова была счастлива. По-настоящему счастлива. Она была счастлива как никогда, а всё из-за этой новой дружбы. — Что? — спросила Эмма. — Что «что»? — Ты только что фыркнул, — сказала Эмма, помешивая ужин и с любопытством глядя на сына. Упс, подумал Генри. Похоже, его скептицизм по отношению к заверениям матери о том, что они с Реджиной просто друзья, только что был озвучен. Или прогнусавлен. — Ничего, — ответил Генри. — Так, думаешь, мне стоит сделать в сочинении акцент на росте численности населения? Эмма знала, что сын фыркнул от смеха, но она не собиралась давить на него, когда он занят домашней работой. Как раз в тот момент, когда они вдвоём соображали, как лучше структурировать его сочинение по географии, раздался звонок в дверь. — Подожди здесь, — сказала Эмма, направившись к выходу. Она предупредила Генри, что спецагенты будут обыскивать квартиру, и он, казалось, понял. Поприветствовав Грэма (у этого человека вообще бывают выходные?), Эмма впустила мужчин в квартиру и покорно ждала, пока они выполнят свои обязанности. Когда один из агентов вышел из кухни, Генри с мрачным выражением лица проводил его взглядом. — Что такое? — спросила Эмма у сына. — Они забрали мобильник, — пробурчал он. — Так положено, — произнёс Грэм, прежде чем Эмма успела объяснить. — Мы просканируем его и вернём к концу вечера. — Прости, пацан, — сказала Эмма. — Я думал, ты больше не будешь меня так называть, — надулся Генри. Эмма пожала плечами и в предвкушении повернулась к двери, а мужчины заверили, что квартира безопасна для президента. Генри ушёл на кухню, чтобы не стеснять мамины порывы, когда появится Реджина. Не прошло и пяти минут, как в дверях появилась прекрасная брюнетка. Она кивнула Грэму, за ним закрылась дверь, и женщины остались одни. — Привет, — сказала Эмма. — Здравствуй, — ответила Реджина. Эмма сделала шаг вперёд. Реджина посмотрела мимо блондинки, как будто ожидая, что появится её сын и поймает их с поличным. Хотя Эмма знала, что это рискованно, она подозревала, что Генри не собирается возвращаться из кухни. И, честно говоря, она не могла больше ждать. Слегка покачав головой, показывая, что их не станут прерывать, Эмма снова шагнула вперёд. Но Реджина оказалась проворнее и, как только убедилась, что их не застукают, бросилась в объятия Эммы. Их рты слились воедино в беспорядочном, жадном и захватывающем дух поцелуе. Руки Эммы обвились вокруг брюнетки, притягивая её ближе, прижимая их тела друг к другу. А потом всё закончилось, и Реджина отступила назад, раскрасневшись от смущения и возбуждения. — Привет, — снова сказала она. — Привет, — повторила Эмма. — Я скучала по тебе. — Я тоже по тебе скучала, — улыбнулась Реджина. — Заметно, да? — Я это почувствовала, — усмехнулась Эмма, одаривая Реджину вторым, гораздо более нежным и ласковым поцелуем. — Ты проголодалась? Только тогда Реджина поняла, что в квартире витал восхитительный аромат, воздух был пропитан помидорами и специями. Она кивнула и последовала за Эммой на кухню, где их встретил Генри со всезнающей ухмылкой на лице. — Привет, Генри, — сказала Реджина, улыбаясь мальчику, который взирал на них с торжествующим видом. Между тем, Эмма выглядела немного обеспокоенной. Возможно, тот поцелуй был ошибкой. Генри их видел? Или даже слышал? Она была уверена, что с её губ сорвался стон, когда Реджина вытворяла чудеса своим языком. — Мадам президент, — произнёс Генри. — Как у вас дела? — Хорошо, спасибо, — ответила Реджина. — И я же говорила, просто Реджина. — Ладно, — сказал Генри. — Мам, можешь это прочитать? Эмма, которая двинулась было проверить ужин, кивнула и протянула руку за сочинением. Она просмотрела вступительный абзац, написанный Генри. — Хорошо, — ответила она. — Проверь орфографию и не забудь написать про скорость экономического развития, если будешь говорить о том, как международный бизнес инвестирует в разные отрасли. — Спасибо, — сказал Генри. — Вино будешь? — спросила Эмма, повернувшись к Реджине, которая стояла в дверях. — Конечно, — ответила Реджина. — Принести, пока ты готовишь? Эмма кивнула и указала на холодильник, где у неё была охлаждённая бутылка того же вина, что они с Реджиной пили в прошлые выходные. Генри краем глаза наблюдал, как президент пересекает кухню, открывает холодильник и берёт вино. — Генри, — сказала Реджина, отчего мальчик подпрыгнул, боясь, что женщина заметила, как он пялился. — Чё? — Что, — на автомате поправила Эмма. — Хочешь чего-нибудь выпить? — поинтересовалась Реджина. — Колу, пожалуйста, — ответил Генри, которого такой домашний жест смутил и позабавил. Реджина кивнула и, как он просил, достала из холодильника бутылку Колы. Эмма оторвалась от плиты и указала Реджине на шкаф с посудой. Наполнив бокалы, Реджина протянула один Эмме, а потом поставила второй перед Генри. Поблагодарив женщину, Генри вернулся к своему сочинению. — Чем ты занимаешься? Генри поднял глаза. Это не сон? Президент США действительно спрашивает у него про домашку? Судя по выжидательному лицу, смотрящему на него сверху вниз, так оно и было. — Эм, это просто дурацкое сочинение по географии о том, как развивающиеся страны начинают видеть классовые различия по мере укрепления экономики. — Звучит интересно, — ответила Реджина. — Ну, такое себе, — пожал плечами Генри. — География — это не моё. Мне больше нравятся другие науки, честно говоря. — Мне тоже, — сказала Реджина. — Химия в частности. — Правда? — спросила Эмма, сливая воду из кастрюли. — Да, я до сих пор помню таблицу Менделеева, — ответила Реджина. — Ботаник, — подколола Эмма. Когда Генри посмотрел на Реджину, она засмеялась. Неужели эта парочка правда собирается ломать перед ним комедию? Любому зрячему видно, что между ними происходит. И эту долгую тишину после прибытия Реджины могло заполнить лишь одно. Вкупе с тем, что на губах матери осталось крошечное пятно помады Реджины, у Генри не было никаких сомнений. Но сейчас он довольствовался тем, что прикидывался дурачком, если этого хочет его мать. — Генри, оторвись пока от сочинения. Ужин готов, — объявила Эмма, поливая соусом тарелки с пастой. Подросток послушно сложил книги и отодвинул их в сторону. Затем, в нехарактерном для него проявлении любезности, он направился к ящику со столовыми приборами. — О, я уже накрыла на стол, — сказала Эмма, когда он полез за приборами. Генри сдвинул брови и посмотрел на маленький столик, который сам только что освободил. Ни вилок, ни салфеток в пределах видимости не наблюдалось. — Где? Кивнув головой в сторону открытой двери столовой, Эмма подхватила все три тарелки, одна из которых балансировала на её предплечье, и направилась в соседнюю комнату. Генри даже не помнил, когда они здесь ели в последний раз. Он предполагал, что это редкое явление наблюдалось, когда папа был в городе на День Благодарения несколько лет назад. Усевшись за стол, Реджина подняла бокал. — Тост, — провозгласила она. — За то, что вы столь любезно согласились меня принять. Я вам очень благодарна. — Без проблем, — улыбнулась Эмма. — Не считая моего телефона, — некстати вставил Генри. — У тебя забрали телефон? — нахмурилась Реджина. — Мама сказала, что это из соображений безопасности, — кивнул Генри. Реджина вздохнула и поставила бокал, не сделав глотка. — Прости, Генри, давай я сейчас схожу и заберу его у Грэма. Он не должен был этого делать. Когда Реджина поднялась из-за стола, Эмма взяла её за запястье. Брюнетка старалась не думать о восхитительном жаре, который исходил от места, где Эмма касалась её, и вместо этого повернулась к женщине, которая не давала ей уйти. — Нет, ему будет полезно посидеть без телефона пару часов. Носится с ним как приклеенный, — сказала Эмма. — Да, потому что у меня есть друзья, — усмехнулся Генри. — У меня есть друзья, — запротестовала Эмма, из-за чего Реджина издала смешок, откинувшись на спинку стула. — Руби — коллега, она не считается. — Ну, а Реджина? Она моя подруга, — заметила Эмма. Генри засмеялся. — Ага, конечно, если ты хочешь и дальше убеждать всех в этом. Эмма и Реджина переглянулись. Однако Генри уже вернулся к своей пасте. Эмма покачала головой, молча говоря Реджине, что им не стоит реагировать на эту реплику. Придерживаясь точки зрения блондинки, тем более сын-то был её, Реджина взяла столовые приборы и приступила к еде. Когда Реджина попробовала блюдо, с её губ слетел стон, отчего у Эммы внутри всё перевернулось. При этом звуке даже Генри оторвался от своей тарелки. — Очень вкусно, Эмма, — сказала Реджина, проглотив еду. — Где ты научилась готовить? — Да оно как-то само, — пожала плечами Эмма. — Нужно было сохранять этому, — она ткнула большим пальцем в сторону Генри, — жизнь и заинтересованность в моей стряпне. Честно говоря, большинство моих творений вращается вокруг пасты. — Меня это абсолютно устраивает, — усмехнулась Реджина. — Серьёзно, это божественно. — Спасибо, — ответила Эмма, гордясь тем, что Реджине понравилась еда. Она была уверена, что женщина ела в лучших ресторанах мира. — Это просто томатный соус. — Да, но домашний и приготовленный тобой, поэтому он особенный, — произнесла Реджина. Генри закатил глаза над тарелкой. Похоже, они почему-то стали хуже скрывать то, что между ними происходит. Трапеза сопровождалась приятной беседой, Генри отвечал на вопросы, когда его спрашивали, но в основном разговаривали только Реджина и Эмма. Как только тарелки опустели, Генри собрался отчаливать. — В морозилке есть мороженое, если хочешь, — крикнула Эмма ему вслед, когда подросток взял домашнее задание и исчез в своей комнате, чтобы закончить сочинение. И оставить женщин наедине. Как только он вышел за пределы слышимости, Эмма повернулась к Реджине. — Мне кажется, он знает. — Что знает? — спросила брюнетка. — О нас, — ответила Эмма. — Что о нас? — игриво произнесла Реджина. Эмма сузила глаза. — Ты правда собираешься заставить меня сказать это? — Мне бы хотелось знать, что ты собираешься сказать, да, — поддразнила Реджина. — Ты хочешь, чтобы я повесила на нас ярлык? Уже? Реджина покраснела. — Извини, нет. То есть, нет, если ты не хочешь. Если это слишком быстро или вроде того. Я не хотела… Эмма прервала женщину, перегнувшись через угол стола и крепко поцеловав её. Слова замерли на губах Реджины, когда Эмма прижалась к ней, все её страхи растаяли, когда она ощутила страстный порыв блондинки. — Я бы сказала, что мы встречаемся, разве нет? — сказала Эмма, когда они отстранились друг от друга. — Встречаемся… — протянула Реджина. — Да, — кивнула Эмма. — Узнаём друг друга. Изучаем наши чувства друг к другу. Учимся всему, что нужно знать. Встречаемся. — Мне нравится, как это звучит, — сказала Реджина. — Что именно? — Узнаём друг друга, изучаем наши чувства. Да вообще всё, — призналась Реджина. — Я… я взволнована, если честно. Не думаю, что когда-то испытывала к кому-нибудь подобное, потому и не знаю, чего ожидать, но я с нетерпением жду, что готовит нам будущее. Эмма улыбнулась женщине, стоявшей перед ней. Она не была уверена, чего ожидать, когда дело дошло до начала отношений с Реджиной, но она была рада видеть, что женщина не будет с такой опаской и неохотой двигаться вперёд, как она думала. — Я тоже, — сказала Эмма. — И прямо сейчас будущее готовит нам ещё по бокалу вина и обнимашки на диване. — Обнимашки? — Ага, обнимашки, — широко улыбнулась Эмма. — Хорошо, — произнесла Реджина. — Пошли обниматься.