Political Passions/Политические страсти

По пути в гостиную Эмма заглянула в спальню Генри, сказав, что они с Реджиной будут в гостиной, если ему что-нибудь понадобится. Он недвусмысленно заверил, что не станет их беспокоить. Эмма не знала, было ли то нежелание проводить время с президентом, или он действительно понимал, какие чувства зарождаются между женщинами, и потому не хотел путаться под ногами. Если честно, когда Эмма устроилась на диване, а Реджина немедленно прижалась к ней, положив под неё ноги, ей было всё равно, по какой именно причине им с Реджиной удалось остаться наедине. Эмма подняла бровь. — Что? — спросила Реджина, уловив выражение лица блондинки. — Ты в буквальном смысле обнимаешь меня, — сказала Эмма, положив руку на плечи Реджины, нежно притягивая женщину ещё ближе. — Ты предложила мне обнимашки на диване, — ответила Реджина. — Вот я и обнимаю. Эмма засмеялась. — Можем обниматься на диване, когда пожелаешь. Реджина улыбнулась и придвинулась немного ближе. Она до странного уютно и спокойно чувствовала себя с Эммой. Невзирая на новизну их отношений, казалось таким правильным ощущать гибкое тело Эммы, положив голову ей на плечо. Судя по удовлетворённому вздоху, который издала Эмма, она чувствовала то же самое. — Ну, как прошёл день? — спросила Эмма. Гортанный смешок эхом отразился по её телу, вызвав покалывание глубоко внутри, которое блондинка сразу же попыталась подавить. — Ты правда меня об этом спрашиваешь? — Реджина всё ещё смеялась. — Конечно, — сказала Эмма. — Люди спрашивают о таком друг у друга, когда встречаются. — В таком случае, напряжённый был день. Много встреч, много дел. Информация агента ЦРУ меня не успокоила. Я просто пытаюсь понять, у кого может хватить денег на такую навороченную шпионскую программу. Эмма кивнула в знак согласия. Она тоже об этом думала. Президентский компьютер был, вероятно, одним из самых сильно защищённых на планете. Тот, кому удалось не только преодолеть нескончаемые барьеры кибербезопасности, но и остаться незамеченным, должен быть одним из лучших хакеров в мире. — Есть идеи, кто бы это мог быть? — спросила Эмма. — Нет, — ответила Реджина. — Самое странное, что опубликовали только новость о моём разводе. Из всех документов этот вряд ли можно назвать самым скандальным. — Возможно, это было выгодно для тех, кто тебя взломал, — предположила Эмма. — Каким образом? От этого выиграли только СМИ. Я сомневаюсь, что это дело рук Августа и NBC, ты не согласна? — Согласна, — быстро ответила Эмма. — Но виновник должен с ними как-то связываться, значит есть денежный след. Вы допрашивали Августа? — Судя по всему, они пошарились в его счетах и ничего не нашли. Он отказывается говорить со следователями и называть имя. — У него есть право защищать источник, — заметила Эмма. Реджина отодвинулась, когда блондинка одобрила действия начальника. — Но я надеюсь, он поймёт, что это неправильно, — поспешно добавила она. — У того, кто меня взломал, на руках гораздо более опасная информация. Меня не так уж сильно волнует мой брак. Но личности наших агентов по всему миру? Наш ядерный потенциал? Нельзя, чтобы эта информация попала не в те руки. Скандал в СМИ — лишь верхушка того, что может стать очень кровавым айсбергом, если мы не найдём виновных и не избавимся от них. Эмма нахмурилась. С кем, чёрт возьми, общается Август? Реджина была права; человек, стоящий за взломом, должен был иметь огромные средства, и единственная причина, по которой он стал бы инвестировать так много времени и сил в разработку сложных шпионских программ, заключалась в финансовой выгоде. Платёж Августа вряд ли сможет это компенсировать. Продавалась гораздо более ценная информация. — Я не хочу портить вечер разговорами о шпионских программах, — вздохнула Реджина. — Давай просто забудем об этом? Как прошёл твой день? Эмма прислушалась к просьбе Реджины, хотя ей всё ещё было любопытно, кто может стоять за взломом. — Хорошо. В конце недели ко мне на шоу снова придёт сенатор Джонс. Ты читала об этой ветеранской инициативе? — Да, — кивнула Реджина. — Это достойно восхищения. Он хороший человек. Я уверена, что он будет вершить великие дела и изменит много жизней. — Не так много, как ты, — сказала Эмма, целуя Реджину в макушку. — Как продвигается законопроект о реформе оружия? Реджина испустила вздох. — Сегодня я встретилась с главой НСА, чтобы убедить его оказать нам поддержку. Всё прошло плохо. Боюсь, нам придётся лично убеждать каждого сенатора голосовать за этот законопроект. — Мне очень жаль, — произнесла Эмма. — Но я уверена, что у тебя всё получится. Ты обязательно что-нибудь придумаешь. — Кэтрин считает, что мне нужно больше эфирного времени. Она предложила мне ещё раз прийти на твоё шоу. — Правда? — у Эммы в животе запорхали бабочки. — Да, но я думаю, нужно пойти к тому, кто будет со мной спорить. Дебаты с решительно настроенным журналистом позволят мне лучше продемонстрировать, почему Америке необходим этот закон. Без обид, но мы обе знаем, что ты не станешь так делать. — Эх… Услышав по голосу, что блондинка пала духом, Реджина повернула голову и взглянула ей в лицо. — Извини, я не хотела тебя обидеть. — Я не обиделась. Ты права. Ты будешь выглядеть внушительнее на фоне не такого ярого демократа, как я. — Тогда почему ты такая грустная? — спросила Реджина. На губах Эммы больше не играла привычная улыбка, и брюнетке хотелось знать, как её вернуть. — Я просто обрадовалась при мысли, что ты снова придёшь к нам в студию, — призналась Эмма. — Я люблю проводить с тобой время, и было бы здорово получить возможность сделать это за пределами наших квартир. — Прости, я не хотела вселять в тебя надежду. Не нужно было об этом заговаривать. И прости, что мы не можем встретиться, как нормальные люди. Чувствуя себя виноватой, что вообще подняла этот вопрос, Эмма покачала головой и быстро поцеловала Реджину в опущенный уголок губ. — Нет, я понимаю, почему мы не можем встречаться на людях. Всё нормально. Это была просто глупая фантазия, которая пришла в мне голову. В любом случае, мы не могли бы ходить по NBC, держась за руки. Как думаешь, кто лучше всех подойдёт для демонстрации оружейного законопроекта? — Я думаю, мы остановимся на Кристофере Уолше, — сказала Реджина. Эмма нахмурилась. Она знала Уолша со времён работы в пресс-центре Белого дома. Он был давним республиканцем и придерживался традиционных взглядов. — Индюк напыщенный. Лучше бы ты пришла ко мне на шоу. Я буду с тобой спорить, если хочешь. Реджина засмеялась. — Дорогая, ты уже две недели поёшь дифирамбы этому законопроекту. Извини, но я сомневаюсь, что люди поверят, что ты передумала. Как бы мне не хотелось снова появиться на твоём шоу, сейчас неподходящее время. Эмма знала, что это правда. Но она всё равно была немного разочарована. Прошло всего лишь несколько коротких недель с тех пор, как Реджина впервые появилась на «Шоу Свон», но чувство благоговения перед столь выдающейся личностью исчезло. Или, возможно, ему на смену пришло нечто иное. Так или иначе, когда в разговоре всплыла идея о повторном приходе Реджины на шоу, Эмма поняла, что ей бы очень этого хотелось. Оставалось только надеяться, что в будущем ещё представится такая возможность. — О чём ты думаешь? — пробормотала Реджина, всё ещё глядя на блондинку, хотя шея начала побаливать от не самого удобного наклона. — Я просто поражаюсь, как много изменилось за последние несколько недель, — призналась Эмма. — В хорошем смысле? — В самом лучшем, — сказала Эмма, притягивая Реджину к себе. — Неожиданном, но самом лучшем. — Согласна, — тихо произнесла Реджина. — Если бы мне кто-то сказал, что через месяц после вступления в должность я разведусь и начну встречаться с женщиной, я бы отправила этого человека в психушку. — Тебя это беспокоит? — спросила Эмма. — То, что мы обе женщины? Реджина покачала головой. — Это непривычно, но меня это не беспокоит. Я никогда раньше не испытывала сексуального влечения к женщине, но я думаю, я довольно быстро поняла, что чувствую к тебе. — Не говори это, — сказала Эмма сквозь стиснутые зубы. — Что? — Секс, — прорычала Эмма. Реджина легонько рассмеялась. Звук не помог охладить бушующий жар, который вспыхнул внутри Эммы, когда брюнетка использовала это слово. Но, кстати, пальцы Реджины теперь тянулись к рукаву свитера Эммы, возможно, она не возражала. — Ты уверена, что Генри не выйдет из комнаты? — Реджина слегка сдвинулась и приблизилась к Эмме. Не в состоянии говорить, Эмма просто кивнула. В тот момент ей было всё равно, если сын их застукает; Реджина смотрела на неё так, будто хотела съесть живьём. Как только Эмма подтвердила, что их вряд ли прервут, Реджина накрыла губы блондинки своими. Её рука, скользящая вверх по руке Эммы, потянулась к шее и мягко обвилась вокруг неё, притягивая ближе на мгновение застывшую женщину. Казалось, для них обеих стало неожиданностью, что Реджина так охотно шла на контакт. Эмма намеревалась подождать, пока Реджина не будет готова, однако сближение происходило стремительно. Реджина сама была поражена тем, насколько спокойно ей было касаться Эммы, чувствовать Эмму. После стольких лет, проведённых без интимного физического контакта, она ожидала, что ей потребуется некоторое время, чтобы снова почувствовать себя комфортно. Но только не в этом случае. Их поцелуй углубился, язык Реджины проник в рот Эммы, на губах которой ещё ощущался привкус терпкого вина. Мгновением спустя Эмма уже лежала на спине, а Реджина уселась ей на бёдра, запустив пальцы в растрёпанные светлые кудри. Эмма, в свою очередь, скользнула руками вниз, обхватив задницу Реджины, на что та одарила её благодарным стоном. Усмехнувшись, не разрывая поцелуя, она мягко сжала ягодицы, после чего одной рукой вновь обхватила шею Реджины, лаская пальцами мочку её уха. Реджина испустила преисполненный наслаждения стон, когда почувствовала, как Эмма проводит ногтями по чувствительной плоти. Она всегда особенно реагировала на прикосновения к ушам, и буквально ощутила, как Эмма ухмыляется при новом открытии. — Тебе нравится? — прошептала Эмма в поцелуе. — Очень, — ответила Реджина, прежде чем язык Эммы проник к ней в рот, блондинка впервые перехватила инициативу в их поцелуе. С Эммой у руля поцелуй был другим, но от того не менее опьяняющим, решила Реджина. Она ощущала, как язык блондинки исследует её рот, точно так же, как во время их первого поцелуя. Эмма подключила зубы, нечто новое для Реджины, но доставляющее неимоверное удовольствие. Когда Эмма нежно закусила её губу, Реджина издала ещё один блаженный стон. Не в силах остановиться, блондинка качнула бёдрами, лишь слегка прижавшись к женщине. И тогда Реджина отстранилась, у неё перехватило дыхание. — Прости, — мгновенно сказала Эмма. — Я не хотела… Я не предлагала… Я могу подождать… Дело не в том, что… — Эмма, всё хорошо, — успокоила Реджина, целуя покрасневшую блондинку, которая выглядела рассерженной на саму себя из-за непроизвольного телодвижения. — Я сожалею, — повторила Эмма. — Сожалеешь, что возбудилась? Эмма тяжело сглотнула. Стоило только подумать, что сексуальнее Реджина уже быть не может, как она доказала, что Эмма ошибалась. — Сожалею, что подталкиваю к вещам, к которым ты не готова. — Кто сказал, что я не готова? Горло Эммы сдавило. Реджина правда так и сказала? — Меня тянет к тебе, Эмма, — продолжала брюнетка. — Мне более чем известно, как на тебя реагирует моё тело, и я знаю, что это значит. То, что я никогда раньше не была с женщиной, не значит, что я не жажду узнать, каково это. С тобой, — добавила она. — Я отстранилась не потому, что не хочу этого. Просто если бы я этого не сделала, сейчас ты, вероятно, лежала бы голая, а твой сын всего в нескольких метрах. Я остановилась, пока не стало слишком поздно; пока я ещё могу себя контролировать. Ошеломлённая Эмма уставилась на лицо, смотрящее на неё сверху вниз. Реджина так и сидела, упёршись коленями в рёбра Эммы, откинувшись назад. Каждая клеточка тела Эммы пульсировала от такой близости и, судя по словам Реджины, она полностью разделяла её чувства. — Прошло всего три дня, — медленно произнесла Эмма. Хотя многое произошло с прошлой пятницы, нельзя забывать, как недавно начались их отношения. По лицу Реджины пробежала хмурая тень. — Я знаю. Прости, если я слишком поспешила. Если ты не готова, то… Остальная часть предложения увязла в поцелуе, когда Эмма приподнялась и коснулась губ Реджины. Садясь и обнимая женщину, Эмма отчаянно пыталась передать, как сильно та заблуждалась. Во всём мире не сыскать того, чего она хотела бы больше, нежели заняться сексом с Реджиной. — Реджина, можешь даже не сомневаться, я тоже тебя хочу. Безумно хочу. Я никогда не хотела кого-то так сильно, как хочу тебя. Брюнетка просияла, глядя на женщину, сидящую у неё на коленях. — Так мы договорились? Мы обе этого хотим. — Конечно, — кивнула Эмма. — Ты великолепна. Кто бы тебя не захотел? Но я не хочу торопиться. Я не хочу спешить, подталкивать тебя к тому, к чему ты на самом деле не готова, и разрушить то будущее, на которое у нас есть шанс. — Ты меня не подталкиваешь, Эмма, — заверила её Реджина. — И я готова. Знаю, общественность считает, что я недавно развелась, но ты ведь знаешь правду. Я одна уже шесть лет, Эмма. Я смирилась с тем, что мне придётся ждать окончания президентского срока, чтобы с кем-нибудь познакомиться. Но потом Робин ушёл, а я встретила тебя. Невероятное совпадение. Но я к этому готова. Я не говорю, что мы должны прямо сейчас запрыгнуть в постель, но пожалуйста, не думай, что я не хочу этого, не хочу тебя. — Секс всё усложняет, — прошептала Эмма. — Всё и так сложно, — заметила Реджина, стараясь не обращать внимания на то занимательное открытие, что она реагирует на разговоры о сексе точно так же, как и Эмма. — Так, по крайней мере, всё будет не только сложно, но и приятно. Хотя, боюсь, мне потребуется некоторое время, чтобы научиться быть с женщиной. — Я тебя научу, — пылко сказала Эмма. Реджина засмеялась. — Я в этом не сомневаюсь. Но не сегодня. Эмма надула губы, но кивнула. Даже не будь это их первым свиданием, нельзя же было совсем игнорировать Генри, который делал домашнее задание по географии в соседней комнате. — Когда? — Скоро. Я и сама больше не могу ждать, если честно. И это не потому, что у меня уже шесть лет не было секса. Эмма сглотнула. Вот это ответственность. — Когда ты будешь готова, — сказала Эмма, пытаясь напомнить Реджине, что им не нужно торопиться, независимо от того, насколько они обе, очевидно, хотели друг друга. — Никто не торопится, — заверила Реджина. — По крайней мере, я не чувствую спешки. А ты? — Нет, — ответила Эмма. — Может быть, это наше первое свидание, но я думаю, мы обе не одну неделю обходили вниманием наши чувства. — Ну, мне кажется, ты знала, — заметила Реджина, нежно водя руками вверх и вниз по спине Эммы. — О своих чувствах я знала. Но и подумать не могла, что они окажутся взаимными. — Да ладно? Как я могла не влюбиться в такую красивую, умную, добрую, заботливую и внимательную тебя? Их губы встретились в нежном поцелуе, прерванном только потому, что они обе услышали звук закрывающейся где-то в квартире двери. Реджина слезла с коленей Эммы и отошла к дальней стороне дивана, женщины вытирали рты, хотя все следы губной помады Реджины давно стёрлись у них обеих. Эмма силилась услышать какие-нибудь звуки, чтобы понять, где её сын. Но Генри не появился, и после журчания воды в ванной дверь его спальни снова закрылась. — Мне пора идти, — неохотно произнесла Реджина, зная, что это правильное решение. Им обеим завтра нужно было на работу. — Ладно, — ответила Эмма. — Когда я снова смогу тебя увидеть? — На выходных? В пятницу вечером я ужинаю с президентом Китая, но на следующее утро он уезжает, а на субботу и воскресенье у меня встреч нет. — А я в пятницу иду пить коктейли с Руби и Мэри Маргарет. У нас такие разные жизни. С этим Реджина поспорить не могла, однако эти различия не означали, что они несовместимы. Ей нравилось, что у Эммы была относительно нормальная жизнь, хотя блондинка тоже была известной. И ей нравилось проводить время в обычной квартире. Она более-менее обжилась в Белом доме, но он был несравним с домашним уютом Эммы. Но Реджине пришлось признать, что если они хотят проводить время наедине, это проще устроить у неё. — Я тебе позвоню, — сказала Реджина, подойдя к двери. — Попрощаешься с Генри за меня? — Конечно, — ответила Эмма. — Хорошо тебе добраться домой. Реджина кивнула и наклонилась для последнего, затянувшегося поцелуя. Ни одна женщина не хотела, чтобы он подошёл к концу, но всё же брюнетка отступила. — Спокойной ночи, — сказала она, заправляя прядь волос за ухо и застенчиво улыбаясь Эмме. Эмма почувствовала, как тает от этой восхитительной женщины, пробормотав пожелания спокойной ночи в ответ и открыв дверь. Через несколько секунд Грэм и его парни увели президента, и Эмма осталась одна в коридоре, уже отсчитывая минуты до их следующей встречи.