Примарис

Дверь класса хлопнула, и в кабинете установилась тишина. Акико стоял, замерев на месте. Такого он совсем не ожидал. Даже для социально адаптированного человека попасть в центр внимания таким образом было бы испытанием, а чего уж говорить про мальчика, чьё познание мира проходило через книги и прогулки. Проходило время, учитель не возвращался, и с класса начало спадать оцепление, вызванное таким поведением Нобуюки-сенсея. Сначала один паренёк прыснул в кулак. Ему показалось смешным лицо учителя, который сейчас прислонился спиной к стене коридора, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце. Мальчик с первой парты, попытавшийся остепенить Акико, спросил соседа: -Что произошло? Этот вопрос повис в воздухе, и тотчас по классу пополз шёпот. Акико сел на стул, мелко дрожа. Он понимал, что разговаривают сейчас о нём, и это давило на него с весом сотен наковален. Он не понимал, почему это происходит, но эволюционный механизм делал свою грязную работу. Его не принимали в коллективе - это плохо. Организм сигнализировал об этом выработкой кортизола(1) - мальчику было неуютно, дискомфорт перерастал в страх. Я наблюдал за этим из-за тумана моих ментальных щитов, которыми я экранировал свои мысли от мальчика, чуявшего их слишком хорошо. Я не мог вмешаться, успокоить людей вокруг мягким давлением моего разума, ведь это бы не осталось незамеченным для моего хоста, а его сопротивление просто так преодолеть бы не получилось. Это было бы похоже на бой с самим собой. А я слишком часто сражался за своё тело раньше, чтобы строить иллюзии о простоте этого процесса. - Что произошло? - Что он сказал? - Учитель ушёл? - Он что, был прав? - Но Нобуюки-сенсей ничего такого не говорил! - Но реакция, какая была реакция! - Может, не вслух... - Может, черноволосый правда что-то слышал... - Может, он умеет... Мысль довершать не требовалось. Эта фраза была услышана всем классом, и весь класс в едином порыве понимания замолчал, вперившись глазами в Акико. Все молчали, но мальчик слышал продолжение этой фразы. То, о чём думал каждый в этом классе. -*Может, он умеет читать мысли?* И Акико понял, что это так. Когда он слышал Нобуюки-сенсея, его губы не двигались. Он молчал, но Акико слышал. Он понял, почему его вечно окружал белый шум, тихие голоса, смысл фраз которых он никогда не мог поймать, почему он так хорошо играл в шахматы с папой. Он слышал то, о чём человек думал. Но почему-то вместо радости за определённо мощную способность, к его горлу подбиралась режущая боль, а на глаза накатывались слёзы. Может, потому, что все вокруг испугались его, испугались его способности. Какого это - понимать, что перед этим человеком ты - как стеклянный, ничего не утаишь, ничего не скроешь. Такие способности априори вызовут, как минимум неловкость и подозрительность. И сейчас Акико мог буквально чувствовать повисшие в воздухе отрицательные эмоции. Злость, страх, испуг. Раньше он не придавал внимания таким моментам, но здесь, когда в одном помещении столько людей испытывали одно и то же, это было по пси-восприимчивому мальчику очень сильно. Было тихо, каждый пытался переварить случившееся. Учитель, приходящий в себя за стенкой, ученики в классе и Акико. Время шло, ничего не происходило. Каждый боялся двинуться, нарушить эту тишину. В такие моменты малейшей искры хватит, чтобы пороховая бочка человеческих эмоций сдетонировала с ошеломляющей мощностью. И этой искрой стала синеволосая курносая девочка, пересилившая тяжесть общего безмолвия простой, но спасительной для всех фразой. -Ну, у всех есть свои причуды. Вот я, например, могу растить овощи на любой деревянной поверхности! Это было спасением. Сама того не ведая, девочка направила огромный эмоциональный всплеск в абсолютно другую сторону. Вместо того, чтобы смести ударом эмоций хрупкую психику Акико, дети выплеснули всё своё напряжение в другом направлении, начав взахлёб и перебивая друг друга рассказывать о своих причудах. Необыкновенная эластичность, пальцы-ключи, баллистический калькулятор, полтергейст - спор о том, что круче, и чья причуда самая геройская занял детей до потери пульса, и Акико просто выпал из их памяти. Нобуюки-сенсей не возвращался, и вскоре на его место пришла другая учительница и продолжила урок. Первый день закончился хорошо, но у всех осталось дурное послевкусие. Никто не возвращался к первому уроку ни в разговорах, ни у себя в памяти, но все помнили, что там что-то пошло не так. И поэтому игнорировали это, улыбаясь друг другу и пряча свою неуверенность под улыбку. После первого дня занятия в школе полетели незаметным, но постоянным потоком. Медленно, путём экспериментов, Акико начал управлять улавливанием мыслей. Обычно он просто слышал едва уловимый шёпот, преследующий его повсюду, усиливающийся в общественных местах и стихающий до едва уловимого, когда он был один. Когда он концентрировался на человеке, находящемся на расстоянии не больше, чем в пятидесяти метрах от него, бессвязный шёпот превращался в отрывки осмысленных фраз, поверхностных мыслей человека. И, наконец, то, что нужно было Акико с самого начала, он освоил уже под Рождество. Комнату заполнил полумрак, слегка разгоняемый светом из окна. Атмосфера до боли напоминала памятную ночь, в которой я решил поэкспериментировать и пробудил талант мальчика. Лёжа под одеялом, он представил себе, что урывается ещё больше, чтобы отгородиться от бушующего за окном снегопада и людских страстей. Постепенно, он представлял себе, как его слой за слоем окружает золотистое одеяло, плетя кокон уюта и тишины. Тишины! Внутри этой воображаемой люльки было тихо! И лишь тиканье часов и редкие сигналы автомобилей доносились до слуха мальчика. Впервые за несколько лет он был в тишине. Погрузившись в это блаженное состояние, он погрузился в сон. На его тихом лице расцвела улыбка, и я позволил себе наконец-то выдохнуть. Образным образом, конечно, ведь без тела дышать довольно затруднительно. Так, или иначе, но от попадания в пучины безумия к двадцати годам он себя избавил, и я был этому несказанно рад. Ни разу не обнадёживающая статистика говорила, что в районе 70% нелегальных псайкеров слетало с катушек до этого возраста, а безумный псайкер - вещь очень, очень неприятная. Чаще всего именно через неукреплённые посредством особых ритуалов и аугментики(1) сознания психически восприимчивых индивидуумов в Материум(2) проникают самые ужасные агенты Губительных сил(3). И то, что я не стану по чужой вине порталом в мир абсолютного безумия(4) уже не могло не радовать. Мой хост показал недюжинный талант, на инстинктах освоив сложную форму ментального щита. Сдаётся мне, его можно обучить не только малым психосилам и фокусам, но и замахнуться на Великие Дисциплины. Оставалось только ждать и надеяться, надеяться и ждать.

***

Э-хэ, время справок! 1) Аугментика - кибернетические/бионические импланты 2) Материум - реальный мир, наш пласт реальности. Является лакомым кусочком для Губительных сил, ибо все живые расы обитают здесь. 3) Губительные силы - они же Хаос, они же Тёмные боги. Отражения эмоций смертных в Имматериуме, получившие самосознание и желающие погрузить Материум в вечную войну ради своих интересов. Сие весёлое действо они называют Великой Игрой(The Great Game, gg). 4) Имматериум, он же Эмпиреи, он же Варп, он же Море душ, и т.д. Параллельная реальность, полная энергии, существующей там в постоянном изменении. Является зеркальным отражением нашего мира. Там живут Тёмные боги и их слуги, оттуда псайкеры (то есть наши герои тоже) черпают энергию для колдунств, и через него возможны путешествия быстрее световой скорости. Но это в нашем произведении особой роли не играет.