Примарис

Рождество закончилось и вновь потекли, один за одним серые дни будней. Результаты удачной случайности, случившейся в ночь под этот местный праздник оказались неоднозначны для моего хоста. Воображая вокруг себя плотный кокон из сияющих золотым светом слоёв невесомой ткани, он отрезал себя от мыслей других людей, обретая тишину, которой ему так не хватало. Но была проблема - он начал упиваться этой тишиной. Выполнение школьных заданий, редкое общение со столь же немногочисленными приятелями, отсидка на занятиях - всё сводилось к тому, чтобы отвязаться ото всех, схватить ещё одну книгу и засесть либо в одном из безлюдных закутков читального зала местной библиотеки или на отдалённой от входа в парк скамейке, под козырьком из ветвей старой плакучей ивы, переплетающихся с узловатыми ветвями вишни-сакуры. Там, закрытый от внешнего мира расстоянием и щитом, он всё больше отдалялся от него. Вполне закономерно то, что мир в ответ на это приветливей не стал. В классе на него предпочитали не обращать внимания, создавая мёртвую зону вокруг его парты. Акико неосознанно боялись, ведь все были уверены, что он имел доступ к тому десятку квадратных сантиметров внутри черепа, которые каждый человек считает исключительно своим. Другое дело - другие классы. При взгляде со стороны Акико всегда выделялся из толпы задумчивым взглядом и опущенной спиной, и поэтому мог даже не претендовать на то, чтобы занимать хоть какое-то место в школьной иерархии. На него смотрели, как на забитого ботана, но, видя то, как даже отпетые задиры из его класса обходят его парту по широкой дуге, не решались лезть. Зима в океаническом климате этого островного государства, именуемого "Японией", закончилась быстро, куда быстрее, чем подобные периоды проходили на Даске(4) или Иокантосе(4). Тёплый ветер заставил снег сойти через месяц после их Рождества, и он же принёс из океана дожди. Много дождей. При этом я называю ветер тёплым лишь потому, что его температура была выше ноля. Эти ветра вкупе с секущим дождем были очень неприятны для тех, кто находился на улице. Акико в это время подналёг на выполнение школьных заданий, чтобы не разочаровывать родителей. При этом скорость его обучаемости неуклонно росла, особенно когда он защищался от назойливой бомбардировки чужими мыслями. Обычно псайкеры плохообучаемы, ведь стоит им сосредоточиться, как мозг тотчас подвергается внешнему воздействию, и они отвлекаются от чего бы это не было. Но ментальная броня снимает эту проблему, а как мне не хватало этого на Чёрном корабле! Так или иначе, но из-за погоды и несильного, но чувствительного давления родителей проблем с учёбой становилось всё меньше. Я же занимался медитацией. Этот навык прививают будущим санкционатам(1) практически с первых дней после того, как они прошли отбор и вместо выгорания в топках Астрономикона(2) были признаны годными к несению службы человечеству. Это простой, но в то же время трудозатратный способ привести мысли в порядок и защитить себя от скверны. Что характерно, у медитации есть несколько других применений. Например, медитируя над предметом можно наполнить его энергией, сформировав артефакт, связанный с создателем незримыми узами. Мой психореактивный посох (3), так усердно создаваемый мной и так досадно сломанный во время штурма Великой норы, что на Тренче(4), тоже был таким артефактом. Впрочем, вместе с моим посохом там остались тактический отряд ордена Апостолов Зари(5), отделение Темпестус(6) и половина нашего полка, да и моё бездыханное тело в придачу. Всё таки, надо было убираться оттуда как только оказалось, что на стороне вроде бы просто восставших мутантов сражаются Несущие слово(7), но нет, этот дуболом-инквизитор решил идти до конца. В итоге, посох я потерял вместе с рукой во вспышке выстрела кустарной мельта-пушки, а сражаться без психофокуса против пропитанных эманациями Варпа суперлюдей оказалось неожиданно сложно. В прочем, отвлекаться на внезапные воспоминания сейчас нужды нет, а поэтому я продолжил медитацию. Отрешившись от настоящего, я провалился в глубокий, чёрный, как пустота за иллюминатором и тихий, как она же, сон. Может быть, для моего психического здоровья это было хорошо, но выпадать из настоящего только поэтому было моей ошибкой, как я понял потом. Но сейчас я спал. Акико шёл с Би по улице, полной людей. Новостная лента, пролистанная, когда они остановились на красный на перекрёстке, пестрила сообщениями о дебюте нового героя - Леди Горы. Появились новости о том, что где-то даже промелькнул Всемогущий. Через несколько кварталов они вдвоём завернули в проулок, и, пройдя пару домов, они зашли в маленькую кафешку. Восьмиклассники заняли столик в углу, с которого хорошо было видно всё внутреннее убранство. Несмотря на оживлённый час, гостей в заведении было немного - странного вида незнакомец с длинными чёрными патлами, разговаривающий с двумя старшеклассниками, да кассир, с задумчивым видом протирающий витрину мыльным раствором, струйками бьющим из пальцев. Приобретя за сотню йен по стакану яблочного сока, Би начал свою любимую шарманку - про героев. Акико пропускал большую часть из этих разговоров мимо ушей - он не интересовался в геройской карьере. Да, они вызывали у него восхищение, они выполняли очень важную работу, но это было не по нему. Находиться в центре внимания, выполнять постоянные задания и отвечать на вопросы репортёров - увольте. Уж лучше он пойдёт в полицию, а ещё лучше - выкупит у Мецуха-сама её библиотеку или основает свою собственную. Проводить жизнь среди тишины и книжных полок - это было бы так спокойно и хорошо, что лучше Акико выдумать не мог. Отведя глаза в сторону, он наткнулся на зеркало, которыми были обшиты квадратные колонны, поддерживающие крышу здания. Из зеркала на него смотрел высокий, но худощавый подросток в чёрной школьной форме. Чёрные волосы были подстрижены, успев отрасти чуть длиннее ёжика, а в глазах было пусто. Они будто бы уже выгорели, и в них не осталось того, что заставляет подростков бегать по стройкам, до упоения спорить с родителями и нарушать правила. Акико слишком рано повзрослел, и лишь иногда в их глубине проскальзывали искры, что остались от прочитанных старинных приключенческих рассказов и саг о героях. В потёртом рюкзаке поверх учебников лежала взятая в библиотеке "Теория причуд как эволюционного феномена", труда на пять сотен страниц, написанного пятьдесят лет назад и недооценённого по причине царившего тогда хаоса. -... Камуи отработал как надо, но дебют Леди Горы спутал ему все планы! Серьёзно говорю, если бы.. Эй! Ты меня слушаешь вообще? Акико отвлёкся от созерцания себя самого в зеркале, и поспешно извинился. Они с Би подружились несколько недель назад, и были скорее приятелями. Средняя школа заканчивалась через несколько месяцев, так что они уже думали о том, чтобы поступать куда-либо после её окончания. Акико размышлял между предложенной отцом полицейской академии и филологическим институтом, в то время, как Би думал лишь об одном - о поступлении в Ю-Эй. Всемирно известная академия, в своё время выпустившая из своих дверей таких героев, как Всемогущий и Старатель, а также сотни других, тоже покрывших своё имя славой. Би был полон решимости поступить в академию, и готовился, как мог. Его причуда - он мог покрывать свои руки "перчатками" из материала, которого он касался в последний раз - позволяла ему создавать впечатляющее оружие и, одновременно, защиту. Он был уверен в том, что поступит, и Акико поддерживал его в этом начинании. Почему бы не поддержать приятеля? Их разговор, состоящий в основном из восторженных монологов Би при поддакивании Акико, прервала шумная кампания, ввалившаяся в кафешку. Она состояла из восьмиклассников, но с первого слова можно было понять, что у них с Би и Акико из общего только возраст и город проживания. Ругань, при посещении присутственного места ставшая чуть меньше насыщать речь, экстравагантная одежда, а у некоторых - знаки принадлежности к банде якудза. Черноволосый незнакомец едва заметно напрягается, но замечает это только Акико, да и то - исключительно благодаря тому, что не поставил ментальный щит. Они с Би продолжают разговаривать, пытаясь оставаясь спокойными и не повышать голос, но Акико чувствует накатывающую головную боль. Так всегда бывает при резкой смене обстановки, когда из умиротворённой обстановки, заполненной спокойствием, которую буквально излучают стоявшие тут десятилетиями стены, сознание выдёргивается и кидается в круговорот эмоций. Он охает и прижимает холодную ладонь к виску.И именно в это время предчувствие дёргает его в сторону. Он уже порой испытывал такое за миг до того, как буквально в метре от него упал диван. Итальянский эммигрант решил отпраздновать новый год, но забыл о том, что живёт на пятнадцатом этаже. И поэтому мальчик подчинился чувству и резко наклонился вниз, припечатавшись лицом к столу. И именно в этот момент над его головой просвистел стакан, через секунду разбившись о стену рядом с головой Би. Из рассечённой осколком мочки уха засочилась кровь, и Би встал из-за стола. Акико с сомнением посмотрел на него, но приятель ответил: -Ничего, я ничего им не сделаю. Поговорить надо. Как водится, поговорить не получилось. Уже после первой фразы Би получил кулаком в живот и сложился пополам. Одногодки чувствовали себя абсолютно безнаказанными, особенно учитывая то, что от барной стойки и камер их загораживал выступ стены и стенка из ползучего винограда. Всё происходило очень тихо - у Акико даже сложилось впечатление, что они специально пришли сюда, чтобы избить кого-нибудь - так слаженно они начали пинать его. И Акико не вытерпел. Он поднялся, но только он захотел позвать на помощь, он понял, что все они смотрят на него. И снова, он находится в центре внимания. Не одноклассников, испугавшихся его, но отморозков, рассматривающих его как грушу. Но всё равно крик замер в груди, и наружу вырвалось только тихий всхлип: -Не трогайте его... Ответом на это была секунда тишины, сменившаяся тихим, глумливым смехом. Это было просто смешно. Они бросили помятого Би и все вместе подошли к Акико, встав полукругом. Насмешливые улыбки, парочка бандитов разминает кулаки с кастетами на них, и выхода - нет. -Ты хотел что-то нам сказать, птенчик? - лучась жестоким самодовольством начал один из них - побритый здоровяк, судя по всему с обыкновенной усиливающей причудой, - Зря ты покинул гнездо без мамочки, не умея летать. Теперь тебе наврядли кто поможет. Точно. Он не сможет справится один. Ему нужна помощь. Ему нужна помощь! Горло перехватил спазм, на глаза начали наворачиваться слёзы. Хоть кто-нибудь! Помогите! Но никто не пришёл. Акико закрыл глаза. Он смирился. Но вместо темноты и тошнотворной боли он увидел вспышки света. Не успев даже понять, что происходит, он провалился в свет, который быстро обрёл форму. Широкий коридор из рыже-красного песчаника, он лежит за укрытием, а свистящая сверху смерть решетит стены тоннеля подпалинами лазерных попаданий и взрывами разрывных пуль. Он - или кто-то другой - перекрикивает какофонию боя, и солдат в грязно-зелёной броне, кивнув его словам, переползает в прикрытие дымящегося остова чего-то, похожего на шахтёрскую вагонетку. Убедившись, что это произошло, некто, за кем наблюдает от первого лица мальчик, выдыхает и двумя руками берётся за длинную палку, венчаемую двуглавым орлом, а потом выдыхает и через голову мальчика начинает бурным потоком течь обжигающее нечто. Легче, чем вода и газ, мощнее ядерного взрыва - это нечто направляется тем, в ком Акико - и тот встаёт над укрытием. Шквал пуль тотчас начинает танцевать вокруг, но то немногие, что были направлены на него - останавливаются в воздухе, не долетая и бессильно падая вниз. А потом он подхватывает посох, одним властным движением направляя его в сторону противника - и всё тело пронзает горячая волна. Воздух вокруг заполняют электрические пробои, а тело будто просеивается сквозь горячее сито. Усилием воли он сжимает воображаемые клещи и соединяет не менее воображаемые электроды, и из посоха в сторону, откуда видны огоньки выстрелов и слышен треск лазерных разрядов, вырывается ярко-золотая молния, и рассеяв полутьму коридора, приносит смерть. Виден разрыв, и Акико ослеплён, он падает назад и хочет потереть глаза - и осознаёт, что руки и ноги связаны по швам. Через мгновение он видит, что на безопасном расстоянии от него стоит тот самый черноволосый незнакомец. Его волосы поднялись в воздух, будто наэлектризованные, глаза светятся красным, а руками он держит широкие серые ленты, которые, собственно, и связали руки и ноги подростка. -Очнулся, спящая красавица? - он говорил настороженным, угрожающим голосом. Акико осмотрелся и понял, что уголок, в котором они с Би сидели разнесён в щепки. Те, кто пытался его избить валяются на полу и на обломках стола, украшенные многочисленными синяками и кровоподтёками. Би постепенно приходит в себя, тяжело дыша и привалившись к стене. -И..извините, а что произошло? - Адреналин из крови ещё никуда не делся, и он позволял Акико контролировать свою речь. Но медленно до него начало доходить осознание произошедшего. Раньше, чем он смог совместить в своём сознании то, что он видит сейчас и то, что он видел до того, как закрыл глаза, незнакомец нарушил молчание. -А, то есть ты понятия не имеешь о том, что произошло? - сарказм в его голосе можно было не просто черпать ложками - его хватило бы для заполнения среднего танкера. Он потянул ленты на себя, и они обхватили Акико ещё туже, - Интересно, а кто будет объяснять ЭТО? Помощь пришла с неожиданной стороны. До этого времени тяжело дышащий в углу Би откашлялся и заговорил: -Я объясню это, господин Сотриголова. Это же вы, да? Мы с Акико, то есть с ним, кха... сидели и болтали, когда сюда вошли эти... нехорошие люди. Они спровоцировали меня на драку и начали меня бить, Акико, кха.. вступился за меня, и они хотели побить и его, но он... он их всех раскидал. Я видел, что тот лысый его почти ударил, а потом всё смешалось, появились вы, стёрли его квирк и... Вот, что мы имеем... Герой внимательно его выслушал, и когда Би закончил, быстро проверил историю на правдоподобность. Получив от кассира подтверждение того, что до того, как пришли эти отморозки, "та парочка в углу" сидела тихо, и рассмотрев татуировки якудза на предплечье одного из школьников, он ослабил ленты и отпустил Акико. -Да, ты прав по поводу моего имени. Моё геройское имя - Сотриголова. Думаю, эту реакцию можно квалифицировать, как допустимую самооборону, - Сотриголова едва заметно усмехнулся про себя, - А теперь - вон отсюда. Думаю, у вас нет особого желания изъясняться с полицией, а ведь она уже едет. До дома Акико добрался как в тумане. Адреналин весь вышел, и всё ощущалось окунутым в кисель. Бросив рюкзак под стол, он упал в кровать и закрыл глаза, явно рассчитывая на сон, желательно - без сновидений. Но вместо обычной темноты он увидел тёмно-серое безграничное пространство. В нём было тихо, на фоне едва-едва был различим неуловимый шёпот. В десяти метрах от мальчика стоял взрослый мужчина, одетый в длинную шинель цвета хаки, изукрашенную геометрическими фигурами, вышитыми серебром. Его осанка и выправка были явно военными, а руки были заложены за спину. -Здравствуй, Акико. Моё имя - Игнатий Крамов. Думаю, мне будет приятно познакомиться с тобой.

***

1- Начальный ранг псайкера, только что получившего разрешение на использование своих способностей. 2- Громадной силы психический маяк, без которого человечество не может ориентироваться в Варпе. Работает он на Воле Императора (которая бесконечна) и на псайкерах (которые в нём выгорают как дрова) 3- Военное снаряжение многих боевых псайкеров - позволяет наилучшим образом концентрировать энергию для сокрушительных атак. 4- Всё - планеты. 5- Отделение космического десанта - десять боевых братьев. Если противники не особо мощны - имба. Орден я придумал сам. 6- Штурмовики, лучшие человеческие воины не-астартес (ну не уважаю я Сороритас). Хорошо вооружены и прекрасно отмуштрованы. 7- Легион астартес-предателей, переметнувшихся к Хаосу во время Ереси Хоруса. Самые хаоситские хаоситы из предателей. (И неимоверно сильны, ибо баффаются Хаосом почти постоянно).