ХХХ
Чонгук тяжело вздыхает, откидываясь на спинку дивана. Наконец закончены все отчеты и подписан договор, ради которого так упорно работала вся компания. Теперь нет заполненного бумагами стола, нет трезвонящих со всех сторон телефонов, беготни, суеты, спешки и паники, когда у всего отдела зад горит синим пламенем и никто не успевает даже лишний раз вздохнуть. Все закончилось, и сейчас Чонгук понимает, как же сильно устал. Но эта такая приятная усталость. Он держался молодцом все это время, хотя несколько раз психанул и один раз даже заорал в голос дома, когда цифры в графике никак не хотели сходиться, а ноутбук решил систему обновить без предупреждения, сметая всю работу псу под хвост. Пару раз хотелось прибить некоторых работников или сорваться, но Чонгук упорно стискивал зубы и указывал на ошибки очень недовольным голосом. Всем было несладко. На самом деле, у него была отрада для души. Если бы не Тэхён, Чонгук бы либо прибил кого-нибудь о стол головой, либо сам убился, стоило еще хоть кому-нибудь притащить ему чертовы таблицы в нечитаемом формате. В первый раз Ким удачно вошел в кабинет, когда Чонгук уже был готов прищучить молодого практиканта, во второй просто проходил мимо и заметил помирающего Чонгука, уткнувшегося лбом в стол, в третий просто решил сам заглянуть… и так тянулись дни. На столе откуда-нибудь да появлялись печенье и американо, а в воздухе явно отличался запах напитка от чьего-то чужого — Чонгук всегда знает, когда Тэхён бывал в его кабинете. Даже среди роя запахов своих работников он всегда легко вычисляет тот, что так ему полюбился. А еще Тэхён странный. То придет и плюхнется рядом на диван, едва ли не приклеиваясь, то сам ближе чем на шаг не подпускает, отводя глаза. Каждый день его кидает из настроения в настроение, и, право, Чонгук уже даже привык и перестал себя терзать этим, как первые дни, гадая, где провинился. Зато не приходится скучать. Даже несмотря на аврал в филиале, Тэхён все равно всегда мельтешил где-то в поле зрения. Может, это оттого, что они работают в одном месте и часто видятся, но Чонгук слишком легко к нему привык. Привык так, что уже не назовет свое влечение простым очарованием. Теперь он уверен, что безнадежно влюблен в Ким Тэхёна. Если бы Чонгука спросили почему, то он бы сам тупил глаза в пол, потому что есть сотни причин полюбить этого прекрасного парня. Хотя бы то, какой он трепетный и заботливый по отношению к людям, как замечает даже самые маленькие перемены в настроениях. У Тэхёна такая сильная эмпатия, что чонгуковы вечные «все хорошо» бракуются в первую же секунду одним точным подзатыльником или ударом по плечу. То, как Тэхён загорается, работая над чем-то своим, когда рисует что-то милое взгляду или прорисовывает дизайны. А как радуется, заканчивая свои шедевры… Чонгук не знает, как прятать улыбки, глядя на эту искренность. При своей ответственности в работе Тэхён такой беспечный, такой до жути болтливый. Как трещотка, ей-богу, только волю дай, и так раскрутится — не остановишь. Но Чонгуку слишком нравится его слушать, нравится его голос и забавные игры интонацией. Чонгуку нравится эта мимика, что выглядит в рассказах комичной, и как в одну секунду из милого очаровательного парня Тэхён может превратиться в самое горячее, что можно увидеть на планете. На деловую встречу, представляя дизайн-команду, Тэхён пришел в зауженных черных брюках и свободной маркизетовой блузе. Чонгук думал, что помрет прямо перед всем начальством каждый раз, когда из расклешенных рукавов показывались тонкие запястья или когда Тэхён пальцами укладывал свои волосы, съехавшие на лицо. Такой он был тогда пленительный, что взгляда было не оторвать. Все собрание Сокджин пихал Чонгука под столом ногой, да так пихал, что потом вся штанина была в пыли и следах от подошвы. А еще иногда Тэхён подлазит к Чонгуку слишком близко, заставляя сердце просто убиваться о ребра. Тэхён тактильный и иногда может за руку схватиться, под локоть взять и забыть отпустить до самой остановки, присесть может едва ли не на колени или беспардонно приближаться сдувать реснички с лица. Чонгук не знает, куда себя деть с этими выходками, потому-то у Чонгука скоро либо сердце остановится, либо щеки сгорят. Чонгук так влюблен. Он не назовет это чувство любовью до гроба, но начинает становиться жадным. Начинает хотеть большего. Отпускать чужую руку становится все труднее, глядеть, как заигрывают с Тэхёном альфы из отдела, все неприятнее, а свои права уже хочется заявить. Иногда, когда они идут по улице после работы, и вовсе хочется по-хозяйски прижать к себе за талию и бросать очень агрессивные взгляды на каждого, что посмотрел в сторону Тэхёна. Чонгуку хочется сказать «мой», но он пока не имеет права. Вот и бесится. А еще он поругался с Юнги. Много лет прошло с их последней перепалки, и Чонгук расстроен этим очень сильно. Ему писал Чимин с вопросами, но получил лишь скупое «все в порядке», какое получает всегда. — Ты ведешь себя так, словно я тебе чужой, с каких пор я перестал быть другом для тебя, а? — сорвался в один день Юнги, когда они с Чонгуком остались в офисе уже совсем одни. — Что ты говоришь, хён, ты никогда не был мне чужим, просто я сам могу справиться с работой. — Дело не в работе, Чонгук, а в тебе. Ты сам не замечаешь, как отворачиваешься от меня, как будто я табурет, когда я уже сам иду к тебе и трясу ответы на вопросы, — Юнги кричал на него, чем распалял и самого Чонгука, но и пугал одновременно, — либо ты сейчас говоришь, что с тобой происходит, либо я сейчас уйду и больше не приду. Юнги смотрел зло и дышал глубоко и громко, Чонгук не знал, что ответить, потому что не понимал, что с ним не так? В чем ошибка? Он просто пытался не мешать, хотел как лучше, а в итоге на него еще и орут. — Я не скрываю ничего, просто не хотел отвлекать тебя от работы, хён, ты и так занят… Юнги перебил: — Сейчас работа кончилась. Что с тобой? — Но, — Чонгук запинается, — со мной же всё хорошо. — Тогда нам не о чем разговаривать. Юнги развернулся и просто вышел из кабинета. Этим же вечером писал Чимин, а следующим утром Юнги лишь вежливо кивнул, не глядя Гуку в лицо, а лишь прошел мимо. Это задевает. Так по сей день Юнги с ним и не разговаривает, Чимин не пишет больше, а Чонгук не знает, как подойти к хёну и не огрести люлей в первые три секунды. Юнги далеко не отходчивый и до сих пор злится, Чонгук знает и видит, потому сидит ровно и ждет, когда хотя бы вновь получит «привет» вместо сухого кивка из вежливости. — Чонгуки, — по кабинету разносится басовитый шепот, а в дверном проеме показывается макушка Тэхёна, — о, так и знал, что ты тут. Чего опять не отвечаешь в какао? Тяжелый вздох сам вырывается из груди. Снова тэхёновский аромат окутывает со всех сторон, но это расслабляет. — Устал, как собака дворовая, даже не знаю, как до дома поеду. Тэхён хихикает и плюхается рядом. — Какая прелесть, иди ко мне, я пожалею. Чонгук открывает глаза, когда его затылок мягко приподнимают с дивана. Тэхён притягивает его в свою сторону, укладывая головой к себе на колени. Видимо, у Тэхёна снова контактный день. Чужие прикосновения портят будничную укладку; Тэхён перебирает пальцами его волосы, и Чонгук готов мурчать на манер Перси, особенно когда ноготками Тэхён немного царапает виски. Чонгук глубоко вздыхает, наполняя легкие ароматом бадьяна и кофейных зерен, и ему кажется, словно он дома. Так давно он потерял место в родном родительском очаге, что сейчас ему кажется, словно он вернулся в детство, когда мама точно так же успокаивала его после проигранных соревнований или плохой оценки. Чонгуку так спокойно и так тепло сейчас, что хочется остановить время и пробыть в этом кабинете несколько дней, чтобы вдоволь надышаться этим парнем. — Чонгуки, — вполголоса зовет Тэхён и, получив протяжное «м-м-м», мягко продолжает, — скажи мне, что тебя тревожит, я вижу, что ты чем-то расстроен. С трудом открывая глаза, Чонгук видит над собой безмятежное лицо Тэхёна, но в глазах у него плещется беспокойство. Он не знает, грузить ли Тэхёна своей ссорой с Юнги, когда у старшего и так сейчас проблемы с арендой. Но Тэхён словно бы видит его мысли насквозь: — Не думай, что я лезу к тебе, просто я беспокоюсь, ты сам не свой, — Тэхён сдержанно вздыхает, — мне бы стало легче, знай я ситуацию. Расскажешь мне? Чонгук все еще смотрит в эти темные глаза, прежде чем чувствует, как свободная рука Тэхёна скользит по предплечью и ложится поверх его собственной. Так аккуратно и ненавязчиво, подтаскивая сцепленные руки чуть выше к шее для удобства, приглаживает большим пальцем тыльную сторону ладони и совсем не выглядит смущенным. Первые пару секунд Чонгук внутренне содрогается, но его быстро отпускает, и все, что он чувствует — жар чужой руки. Он не хочет отвечать на вопрос, не хочет говорить, ничего не хочет, кроме того, чтобы просто молча полежать. Или хочет, но опять ищет себе оправдания — он не понимает. — Ну, не знаю, я просто… — Ты ведь доверяешь мне? Чонгук прикусывает себе кончик языка, потому что да, черт возьми, он доверяет Тэхёну очень сильно, как и Юнги, как Чимину или Сокджину. Но Тэхён так умело крутит чонгуковым доверием, постоянно ставит перед фактом так, что уже не открутиться и не оправдаться. Тэхён выводит его на правду так, что оправдания не остается. Ким Тэхён хитрец, и Чонгук еще не понял, нравится ли ему эта его черта. — Я, — Чонгук запинается и нервно сглатывает комок в горле, отводя глаза в сторону с мыслями, что так говорить будет проще, — безусловно доверяю тебе. На самом деле, мы с Юнги-хёном немного повздорили, и я расстроен из-за этого. — Он обидел тебя? — Нет, что ты, — тут же оправдывается Чонгук, — скорее, это я снова веду себя как-то не так. — «Как-то не так» — это как? — Я всегда косячу перед хёнами, они ворчат на меня за мое молчание или за скрытность, но я просто не знаю, могу ли поделиться с ними чем-то в данный момент. У них так много забот, а тут я еще доброшу свои до кучи. А когда я сравниваю их заботы со своими, рассказывать совсем не остается желания. — И ты поэтому не хочешь делиться со мной переживаниями? — Ты тоже занятой, как и мы все в целом. — Получается, мне тоже не стоит тебе рассказывать? — Что? — тут же оживляется Чонгук, дергаясь на тэхёновских коленях, — конечно, стоит, я всегда готов побыть с тобой, если тебе нужно. Мне нравится слушать тебя, что бы ты ни рассказывал. Мне нравится, когда ты говоришь. — Но ты же занятой. Чонгук хмурится, не понимая, к чему Тэхён ведет, хотя выглядит это как странные необоснованные капризы. — Ты расстроен? Просто я не понимаю, к чему ты это говоришь. Или я опять косячу? — Ты косячишь, Чонгуки, — беззлобно смеется Тэхён, и Чонгук расслабляется, опуская свою голову на место, — я пытаюсь сказать тебе, что ты дурачок и смотришь на вещи неправильно. — И как же это? — Не хочешь рассказывать нам, что с тобой, и так глупо оправдываешь это тем, что мы все заняты. А по твоей логике, мы вообще должны молчать в отношении тебя, ты ведь почти самую высокую должность занимаешь. Но нам ты говоришь, что всегда рад послушать. Не находишь противоречия? — Из твоих уст это звучит упреком. Тэхён откидывается на спинку дивана, вновь начиная водить рукой по волосам, словно хочет сделать обстановку еще более расслабленной. Но, если честно, Чонгук давно не чувствовал себя таким спокойным в серьезном разговоре. — Возможно, я совсем чуть-чуть тебя упрекаю. Просто пойми, что скрывать от других людей свои проблемы — нормально, но когда ты закрываешься от близких, ты словно отдаляешь их от себя. Я чувствую себя таким беспомощным каждый раз, когда ты говоришь мне «все хорошо», при этом долбясь лбом о свой стол. Иногда даже чувствую себя преданным. — Ты точно не знаешь, из-за чего я поругался с хёном? — с сомнением косится на старшего Чонгук. — Точно, но я догадывался, что ты снова свою шарманку завел. Не недооценивай меня, Куки, я достаточно изучил тебя, чтобы видеть, как ты изгаляешься в попытках скрыть ото всех свои переживания, — Тэхён улыбается ему так по-доброму и с теплотой во взгляде, но улыбка сползает с его лица, уступая место легкому расстройству. — Но я не понимаю, зачем ты так отчаянно от нас бежишь. Что такое ты скрываешь, раз так боишься нам рассказать? Чего ты опасаешься? Чонгуку не нужно задумываться или искать ответы, потому что он знает, почему молчит. Знает все три года — с тех пор, как пошел отсчет дней его жизни «наедине с собой». Он так долго сам изводил себя догадками, почему каждый раз так тесно сжимает зубы, когда хочет сказать, что чувствует себя одиноко. Почему на совместных встречах все больше молчит, чувствуя, что постепенно отдаляется от родных людей. Почему смотрит на них и вместо радости встречи чувствует легкую грусть, но не говорит, даже если это начало беспокоить так сильно? — Прости, — произносит Чонгук и устремляет взгляд в потолок, глядя куда-то сквозь него, — я просто не хочу расстроить вас. Мне кажется, что это прозвучит обидно для тебя, для хёнов, ведь вы так добры ко мне и так заботитесь. Я не хочу вас расстраивать и, — он тормозит на секунду, чтобы посомневаться, — не хочу вас потерять. Мне все время кажется, что я могу наскучить или надоесть, а тут еще вывалю это, и Юнги-хён правда начистит мне лицо, я просто уверен. Даже если я только скажу, что боюсь ему надоесть, он уже запустит в меня канцелярский резак. Сокджин-хён вообще самый жуткий, скинет на меня все отчеты по крайним предприятиям, а ты же знаешь, какой там жуткий ад, господи, он будет измываться надо мной до тех пор, пока я не забуду, как звучит слово «надоел». Тэхён смеется над ним, запрокидывая голову назад, и отрывает свою руку от чонгуковых волос, только чтобы прикрыть лицо. Чонгук снова засматривается на него, на пару мгновений забывая, что говорил о важных для себя вещах. — Говорю же, что дурачок. Если ты правда поругался с Юнги-хёном из-за этого, то просто извинись, даже если он врежет тебе, будь мужиком. И знаешь, ты заслужил, нечего было кукситься, спасибо хоть мне рассказал, а то так бы и гадали, что ты там себе думаешь. — Гадали? — Юнги-хён переживает за тебя, — поясняет Тэхён, возвращая руку в чонгуковы волосы. — Он злится, конечно, но просил меня присмотреть за тобой, чтобы ты не наломал дров. Поэтому возьми себя в руки, вспомни, кто тут из нас альфа, и завтра обязательно поговори с ним. Я куплю льда на случай, если он все-таки треснет тебя. Чонгук поворачивается на бок, утыкаясь носом в тэхёнову рубашку и перехватывая чужую ладонь так, чтобы держать самому. Этот Тэхён такой Тэхён. Чонгуку вроде бы и расстроиться хочется, ведь, правда, кто из них тут альфа? Но он чувствует только глупую улыбку на лице и старается спрятать ее. На самом деле, он прекрасно знает, что он в своей жизни совсем не один, имея за спиной таких потрясающих друзей и самых любящих родителей. У него такая надежная опора, просто он слишком закомплексованный и трусливый, что действительно не понимает, как у всех этих людей хватает терпения, чтобы его, непутевого, так сильно любить. И откуда у него самого такая удача, раз в один день он снес с ног такого чудесного Тэхёна? За что ему прилетел этот подарок судьбы, такой теплый и открытый? Чонгук чурается нарушения личного пространства, но теперь так спокоен к прикосновениям. Они начали обретать иную значимость, уже не кажутся чем-то запредельным или неловким. Чонгук иногда даже сам порывается на первые шаги — просто потому что наслаждается тем, что может как-то, кроме слов, выразить свою заботу. Так же, как берет руку Тэхёна в гололед, чтобы тот не падал, а тот охотно держится, понимая, для чего его так крепко прижимают. Только смеется над Чонгуком, разве что от этого неловко. Честно говоря, Чонгук изрядно соскучился по Юнги, особенно по посиделкам за видеоиграми. Даже если придется получить в челюсть, он согласен потерпеть, если хён согласится выслушать его и вернуться на один вечер во времена старшей школы. — Эй, большой ребенок, не смей здесь спать, — тормошит его Тэхён, наигранно возмущаясь, — пойдем, я даже вызову тебе такси. А Чонгук обнимает его за пояс, прося полежать еще пару минут. Тэхён ворчит на него, вызывая водителя, а Чонгук укладывается поудобнее, чувствуя себя таким счастливым. И безнадежно влюбленным.ХХХ
Чонгук мнется, стоя перед столом в собственном кабинете и гипнотизирует взглядом рабочий телефон, как будто от этого он сам наберет номер и попросит секретаря позвать Юнги. Руководствуясь логикой и немного инстинктом самосохранения, Чонгук решил, что если поговорить с Юнги в рабочее время, тот, наверное, не будет таким строгим. И громким. По итогу Чонгук трусит и плюхается обратно в кресло. Хорошо, глупо звать Юнги в рабочее время и выяснять отношения в рабочем кабинете, где слишком много лишних ушей. Офис пустует, снаружи тихо, и даже секретарь Юн отпросилась сегодня вместе со всеми на обед. Она приглашала Чонгука с ними, но он отказался, решив, что сотрудникам будет неловко в его присутствии и они не смогут расслабиться. Он хочет, чтобы они отдыхали, потому пусть развлекаются в свой заслуженный отдых. Будучи таким спокойным и расслабленным, Чонгук подпрыгивает в кресле, когда со стороны окна в его кабинете звучит глухой «БУМ». Тэхён, припав лицом к стеклу, корчит страшные рожицы клоунов из ужастика, с максимально коварной физиономией продвигаясь вдоль окна вбок, пока не скрывается за стеной. Чонгук просто молча следит за этим, выдыхая, когда тот пропал из виду — все равно сейчас зайдет. — Испугался? — звучит за закрытой дверью, когда Тэхён, видимо, прислонившись к самой щели, имитировал голоса из второсортных ужастиков. — Не испугаешься тебя, выпрыгиваешь, как черт из табакерки, — усмехается Чонгук, и старший вваливается в кабинет, держа в руке свое пальто. — Почему ты не пошел с остальными? — Потому что иначе некому будет выгуливать тебя и кормить, — Тэхён по-хозяйски лезет в шкаф и снимает с вешалки парку Чонгука. — Пойдем, работяга, я не брошу тебя тут одного. Кто, если не я, будет следить за твоим питанием? — Я твоя собака, что ли? — Разве что милый щеночек. — Я сейчас схожу в бухгалтерию и покажу тебе, как милый щеночек тебя быстро оставит без премиальных. — Ой, какие мы суровые, аж щечки надул, — дразнится старший, кидая Чонгуку куртку и быстро ретируясь дальше по коридору к лифту, — пошли, Куки, а то наше любимое место кто-нибудь займет. В этот раз они едут на машине, потому что некоторое время от обеда уже потрачено. Тэхён снова забывает пристегнуться, на что Чонгук цокает языком и в лучших традициях всех романтических дорам наклоняется через сиденье и пристегивает Тэхёна сам. Тэхён вообще каждый раз забывает пристегнуться, а Чонгук просто с чувством дорамного мачо всегда внутренне ликует в эти моменты, несмотря на очень брутальный внешний вид. Всю дорогу Тэхён неустанно вещает о том, как его родители увязли в грязевых источниках, и что-то о своем младшем брате, который на днях выступает в музыкальной школе. Сейчас, в замкнутом маленьком пространстве, Чонгук замечает, что запах у Тэхёна сегодня более насыщенный, и находиться с ним рядом трудновато. Они ехали всего пять минут, а Чонгук уже захлебнуться готов от того, как много вокруг этого бадьяна и кофе. Догадаться не составляет труда, Тэхён как-то упоминал, что не принимает подавители во время «этих дней», потому что его запах не так резко выражен, как у некоторых, но для Чонгука этого «не резко» вполне хватает, чтобы внутренне умирать каждый раз, когда Тэхён сидит в метре от него. Чонгук, как порядочный джентльмен, первый выскакивает из машины, чтобы открыть Тэхёну дверь и побыстрее оказаться на свежем морозном воздухе. Право слово, Чонгук понимает, что единственный так остро реагирует, потому что он — так, на секундочку — по уши влюблен в этого парня, потому и ходит с лицом кирпича, достойно держась рядом с таким беспечным Тэхёном. Он все еще рассказывает про своего брата. Как мило. — Добрый день, — приветствует знакомый официант, — как всегда? — Да, да, на балкон, пожалуйста, — отвечает Чонгук, не упуская из виду то, как официант задержался взглядом на Тэхёне. Когда старший отходит подальше, паренек тормозит Чонгука. — Может, вам аромницу? — тихо предлагает он, и Чонгук не сразу понимает, к чему это, пока тот не указывает на копающегося в телефоне омегу. — Друг, я оставлю тебе большие чаевые, если ты принесешь самую большую, — благодарно кивает Чонгук, и парень удаляется, отдав им кнопку вызова. Как и обещал, он приносит аромницу, и та разносит мягкий аромат каких-то трав, ненавязчиво перебивая пряный запах Тэхёна. Чонгук подозревает, что эта ароматическая жидкость в ней действительно специальная, а не просто купленная в индиго-магазине хозяйственных товаров, раз так ненавязчиво и качественно выполняет свою работу. — Кстати, Куки, ты съездишь со мной к родителям? — неожиданно спрашивает Тэхён. — Ты обещал моему папе, не вздумай теперь отнекиваться, он тебе этого не простит. — Даже не думал, только у меня условие. Помоги мне найти те духи, о которых вы говорили, и я сразу буду готов стартовать в любой день. — Ты серьезно собираешься их купить ему? Они недешевые, он уже две недели думает, как потратить на них триста тысяч так, чтобы отец не заметил. — Я должен произвести хорошее впечатление, а если я завоюю обожание твоего папы, дело останется за малым. — Мой отец так легко тебе не даст спуску, ты его недооцениваешь. — Как раз наоборот. У омег есть потрясающие способности влиять на своих мужей, именно поэтому я буду искать эти духи, пока с ног не собьюсь. — Как мило, что ты так хочешь понравиться моим родителям, как бы они тебя не приняли за зятя, — Чонгук давится водой, радуясь, что не пролил ничего не рубашку, пока Тэхён заливается смехом. — Ладно, не боись, я сказал им, что ты мой босс и чтобы они не смущали тебя своими шутками. «А жаль», — едва не сорвалось с языка у Чонгука, но он вовремя прикусывает себе язык, позволяя Тэхёну вещать снова, но в этот раз о том, как их новый заказ доверили ему лично и индивидуально. В этот раз снизу шумнее, чем обычно, слышны особо громкие хохочущие посетители, что немного раздражает. Но это терпимо, ведь у Чонгука тут есть своя музыка для ушей — очень эмоциональный и трепетный к своей работе Тэхён, способный как минимум на полчаса растянуть описание своих идей и представлений для проекта. Чонгук думает, что после того, как помирится с хёнами, попробует нормально ухаживать за Тэхёном. Ему кажется, что он быстрее сам себя изведет или кого-нибудь ударит из отдела, если еще раз какой-нибудь мачо-мэн из соседних компаний будет так нахально подкатывать к его сотрудникам. К одному конкретному. Чонгук, конечно, хороший заместитель и дела ведет грамотно, но в тот день особенно жестко прессовал посыльного, удивляя этим Сокджина. «Чонгук, ты, конечно, молодец, что договор с выгодой для нас подписал, но ты, пожалуйста, людей так больше не запугивай, как бы он не уволился потом», — вот так сказал Сокджин. А еще сказал, что переведет Тэхёна в другой филиал, если Чонгук будет крушить-ломать за свою неразделенную любовь. Или разделенную, кто его знает? Но Чонгук не думает, что Тэхён бы позволил так обнимать себя и брать за руки кому попало. Единственная причина, по которой Чонгук еще не сел за избиение или убийство, как раз в том, что Тэхён всем дает от ворот поворот и не позволяет даже подходить слишком близко. Тэхён аккуратно держит дистанцию и ведет себя вежливо, а если люди наглеют, в открытую говорит отвалить и не приставать, иначе пожалуется боссу (Чонгуку). А к Чону сам льнет под руки, переплетает пальцы, подкрадывается сзади и в каких-то нелепых попытках напугать напрыгивает со спины, так и оставаясь обнимать Чонгука за талию. При желании Тэхён реально может напугать Чонгука до ора, но вот эти спонтанные необоснованные действия, как их называет сам Чонгук — простые попытки привлечь внимание. В чем Чонгук, собственно, Тэхёну не отказывает. И потискать себя дает, и на плече полежать, пальто на плечи накинет, шарф свой отдаст, кексами в кофейне поменяется и до дома вечером проводит. Разве что спать не уложит и в лобик не поцелует, и то не за горами. У них такое немое соглашение пока не торопиться, но негласное разрешение делать, что хотят. Чонгуку Тэхён кажется самым лучшим человеком, которого он может полюбить. Ведь Тэхён никогда не ставит себя на первое место, не притворяется задним планом, а просто находится рядом. Вовремя отходит в сторону и в нужный момент незаметно берет за руку, как когда попался особенно раздражающий клиент. Тэхён не требует каких-то материальных знаков внимания, но намекает, если чего-то хочет, что был бы не против подарка. Это Чонгуку безумно нравится, что не приходится сидеть и гадать, чем порадовать, потому что часто омеги решают устраивать шарады, и сиди, ломай голову, чего хотят. Или на что обиделись — еще более раздражающая порой вещь, но Тэхён обычно всегда прямо говорит, когда злится. А если не говорит сам, то его можно спросить и получить четкий ответ. Тэхён делает очень много первых шагов, потому что во многом Чонгук бы себе отказывал, не сделай этого Тэхён ранее. Чонгук не знает, насколько ему можно делать те или иные вещи, но раз старший делает, то Чонгук не пересечет границу, просто повторив. Даже если Тэхён своеобразный и не каждый сможет долго его вытерпеть, он делает Чонгука лучше. Уже в коллективе замечают, что теперь начальник не такой серьезный и относится к ним проще. По крайней мере, теперь подчиненные не дергаются при виде Чонгука и улыбаются приветливее, просто потому что видят, что Тэхён совсем не боится молодого босса. Чонгук не против, до тех пор, пока все выполняют свою работу. Закрываться рядом с Тэхёном не хочется, сидеть и залипать в телефон не остается времени, а снова просыпается желание что-то делать. Даже обычная пробежка по утрам уже не кажется такой обыденной, когда в наушниках вместо музыки Тэхён рассказывает, как сжег рубашку и затопил соседей снизу. Обедать уже не так скучно, свободное время теперь не кажется таким одиноким. Чонгук и сам замечает, что становится все более открытым и простым в общении, нежели раньше, когда был только зациклен на себе и своих переживаниях. На самом деле, Чонгук не знает, что может дать Тэхёну, предлагая встречаться. Чем он может впечатлить его родителей, кроме хорошей зарплаты и семьи, ведь по сути самый обыкновенный парень — полно таких ходит. Он не может так же располагать людей, как Тэхён, не может похвастаться ничем. Но он надеется, что сможет. Сможет быть для Тэхёна кем-то особенным, что постарается и понравится его родителям, потому что не хочет упускать то, что делает его счастливым. Если у него получится точно так же элементарно давать Тэхёну поводы улыбаться каждый день, как сейчас, это уже будет достижением. — Я отойду ненадолго, — говорит Тэхён, а Чонгук только кивает, беря в руки телефон. В инстаграме Чимин выставил видео Лиёна и Юнги, особенно комично смотрится Юнги — молодой отец, сидящий в своих драных джинсах задом в песке и старательно лепящий песчаный куличик из ведерка. Чимин хихикает на фоне, когда ребенок, пару секунд посмотрев на отца, а потом на кулич, с размаху хлопает по творению рукой, приплющивая. Видео заканчивается на ошеломленном побитом взгляде Юнги на Чимина — и, бога ради, он выглядит так, словно родители отобрали у него конфеты, — пока Чимин заливается за кадром. Сокджин выставил тысяча и одну историю о том, как мучает своего нового парня, таская по магазинам. Кажется, его зовут Намджун, и, удивительно, он уже две недели как не послал Сокджина к черту, как обычно происходит. По крайней мере, самый терпеливый держался неделю. Чонгук только помолиться может за благополучие бедолаги, потому что Сокджин — тот еще каприза. Хотя, по правде говоря, Чонгук думает, что тот просто так защищается, будучи обиженным в прошлом. Мама очень вовремя поинтересовалась как дела, и Чонгук высылает ей селфи себя, подписывая происходящее. Она, конечно, давно спрашивает, что там за Тэхён у любимого сыночка и когда же этого Тэхёна с ней познакомят как-то кроме видео-звонков. Чонгук обещает, что приведет его, как только разберется с делами, и мать настоятельно рекомендует ему не надуть ее на этот раз, потому что визуально Тэхён ей очень нравится. К слову о Тэхёне, что-то его долго нет. Чонгук косится на лежащую на диванчике сумку и телефон, с сомнением смотря на дверь. Стоит ли ему пойти за ним? Мало ли какие там у омег секретики в эти дни, а он, невежда, свой длинный нос совать будет. Но все-таки Чонгук поднимается и решает пойти проверить, где пропал Ким. У барной стойки его нет, а пойманный их любимый официант говорит, что старший ушел в уборную и еще не выходил. Чонгук отпускает парня с подносами дальше и уверенным шагом идет в сторону уборной с очень нехорошим предчувствием. Не прогадал. — Руки свои, блять, убери, я с альфой пришел. — Да ты даже не меченный и течный гуляешь по округе, с альфой он пришел. — Я сказал тебе съебать, пока мой парень не вытряс из тебя все дерьмо, если ты хоть пальцем меня тронешь, он тебя раскатает. — Не пахнет от тебя парнем твоим, маленький врунишка. Чонгук выходит как раз тогда, когда незнакомец зажимает Тэхёна в угол, а тот, толкая парня в грудь, отпихивает его от себя на пару шагов. Видимо, недонасильник пьян, раз позволил омеге так легко вырваться. — Ну и где твой парень? Не видно, чтобы кто-то его звал. Чонгук кладет руку тому на плечо и разворачивает на себя: — Приятно познакомиться, я парень, — и бьет мужчину по лицу. Чонгук не сторонник рукоприкладства, но тут очень захотелось прописать по первое число. Вот только Чонгук не ожидал такой прыти и громкости от пьяного человека, потому что из-за угла вывалился его друг, явно понявший ситуацию не так, потому что сразу кинулся на Чонгука с кулаками. Тэхён в это дело не лез, так и замерев в углу, за что Чонгук ему благодарен безмерно, ведь старший бы только мешался под ногами. Домогавшийся Тэхёна мужчина уже лежал на земле, так и не оправившись от меткого удара в нос, а друг его оказался более трезвым и шустрым — пару ударов Чонгук пропустил. Особенно сильный пришелся на скулу и по ребрам, но в долгу оставаться не хотелось, потому, поуворачивавшись, Чонгук снова оперативно с размаху дал противнику по носу с четким намереньем его сломать. На шум прибежал администратор с охраной, разнимая драку. Чонгук сразу без сопротивления отошел в сторону, хотя его противники все еще рвались в бой, даже будучи почти в нокауте. Тут у Чонгука было преимущество в виде трезвости и пятилетнего посещения спортивного зала, потому он не стремился убить этих отморозков, как бы ни хотелось в первые три секунды. Хотя они даже на отморозков не похожи. Обычные мужики, напившиеся в дрова. — С вами все в порядке, врач не нужен? — их официант тут же подскочил, протягивая влажное полотенце. Чонгук уже чувствовал, как на лице расцветает синяк. — Что у вас случилось? — подошла к ним администратор, видя, что с первыми двумя клиентами разговаривать бесполезно. — Твои клиенты? — Этот мужчина приставал ко мне, — моментально влез Тэхён, выглядывая из-за Чонгука и крепко вцепившись тому в руку. — Но я ударил его первым, — признался Чонгук, оглядываясь и замечая видеокамеры, — вы можете посмотреть записи, но я хотел бы решить все миром. — Это все мои клиенты, но я тем ребятам уже два предупреждения сделал, а эти господа часто к нам заходят. Я не думал, что они полезут домогаться замужних омег, простите, это моя вина. Тэхён чертыхается, порываясь снова влезть в диалог, но Чонгук подтаскивает его на себя, выводя вперед и приобнимая. — Все нормально, но могли бы вы принести аптечку и что-нибудь успокаивающее, вроде чая? — администратор кивает, прося записать на счет заведения, и сама отправляется за аптечкой в кабинет. — Ты, ты, у меня зла на тебя не хватает, — тут же начинает Тэхён, когда они остаются наедине с охраной и двумя пьяницами, — зачем было в драку лезть? Никто в тебе, культуристе, не сомневался, что ты их раскидаешь, обязательно было подставляться и носы ломать? А если бы они трезвее были? Головой-то думаешь? Чонгук устало вздыхает и облокачивается на стену, прикрыв глаза. В голове все еще гудит адреналин, но он не злится, просто слегка раздражен. Приди он позже, все могло нехорошо закончиться, а так все отделались синяками и ушибами. — Что такое? У тебя голова кружится? Где болит? — тут же оживляется Тэхён, забывая, какие нотации хотел читать дальше. Гнев на его лице сменяется на милость, и Чонгук решает побыть актером драмы, раз уж день такой сюжетный. — Ребра болят, пойдем наверх, я хочу присесть. — Давай мне руку, можешь опереться на меня. Тэхён обхватывает руками Чонгука за пояс и со всей имеющейся аккуратностью быстро проводит его через зал под любопытные взгляды других посетителей, глазевших на потасовку. Он сажает Чонгука на диванчик и ждет аптечку, с жалостью глядя на лицо Чонгука. — Вот тебя побили, поэтому я не буду добивать тебя сам за твою выходку, но вот когда тебе станет лучше, я обещаю, что ты получишь по первое число и я буду обижаться на тебя, пока ты не купишь мне тот кекс с малиной и молочный чай и не приползешь просить пощады. Публично. — Хочешь, позовем весь отдел посмотреть, как я падаю перед тобой на колени? — усмехается Чонгук и тут же морщится, вспоминая про подбитую скулу. — Уверен, Сокджин будет только «за». — Ты не на одно колено падешь, чтобы весь отдел звать, хватит и нашего офиса. — Оу, то есть ты фанат публичных предложений. Я запомню. Тэхён игнорирует это, просто молча разглядывая Чонгука. Тот звонит Сокджину и говорит, что задержится, потому что у них с Тэхёном возникли проблемы. — Что у вас за проблемы там такие, раз вы вдвоем, — подчеркивает Джин, — не можете сейчас приехать? — Случилось то, что Чонгук выключил мозг, включил мускулы и подрался в баре, потому что какая-то пьянь ко мне приставала, — вмешался в разговор Тэхён. — А теперь лежит побитый, и я не знаю, как он с таким лицом завтра пойдет на работу, но у него фонарь на пол-лица, и, клянусь, я бы его сам добил, если бы он был чуть более живой, ведь ему еще и по ребрам надавали. Слов у Чонгука не находится, потому что Тэхён в красках все описывает за него, отбирая телефон. Тэхён злющий, и Чонгук даже знает почему — он переживает и, скорее всего, очень испугался. Не секрет, что Тэхён не любит насилие, даже если бывает грубым, потому драка для него все равно была потрясением. Джин позволяет им не ехать назад и отдохнуть до утра, потому что важных дел на сегодня нет, а с остальным он закончит сам. Им приносят аптечку и извинения, говоря, что в следующий раз такого не повторится, приносят обещанный чай, и Тэхён просит их оставить. Сам же присаживается напротив с медикаментами и первым делом берется за руки, немного сбитые на костяшках. — Знал бы ты, как я на тебя зол сейчас, ты бы так не лыбился, дурака кусок, — бухтит Тэхён, ватой протирая царапину на скуле, видимо, от кольца нападавшего, — в героя он решил поиграть. Чонгук ловит момент, когда Тэхён клеит на его лицо пластырь и обнимает, укладывая на себя сверху. Заваливаясь, Тэхён пискнул, но вырываться не спешил, а Чонгук просто уткнулся носом в ароматную шею, втягивая воздух. Он одной рукой водит по спине, успокаивающе поглаживая по макушке второй, хотя сам не знает, кого успокаивает больше. — Прости, что напугал, — тихо говорит Чонгук, — просто на секунду представил, что бы было, если бы я пришел позже. — Я бы всадил ему коленом между ног, вот что было бы. — Точно, ты бы еще укусил, я думаю, — смешок невольно вырывается, и Чонгук чувствует, что Тэхён тоже хихикнул, — ты ведь у нас сильный. Но помни, что можешь за меня спрятаться, хорошо? Тэхён шумно выдыхает ему в плечо, расслабляясь и руками обнимая Чонгука за шею. Чонгук кожей чувствует его опустившиеся ресницы и ровное дыхание, не удерживается и губами касается виска. Тэхён молчит, чуть вздрогнув под нежным прикосновением, но Чонгук и так знает ответ, поэтому просто в тишине дает Тэхёну привыкать к чувству защищенности. А у Тэхёна перед глазами стоит момент, когда он, держась за чонгукову ладонь, выглядывает из-за чужой спины и совсем не думает, что это проявление слабости, а, напротив, горд, что до него никому не дотянуться, пока рядом с ним стоит Чонгук.ХХХ
— А назови меня тем милым словом? — Не буду. — Ну, Чонгуки, не упрямься, давай хотя бы разочек? Это было лучшее, что я от тебя слышал, ну пожалуйста. — Не хочу. — Если назовешь, то я буду очень счастливым и больше не стану просить тебя пойти со мной в дом ужасов. Чонгук как вспомнит, так вздрогнет. Тэхён слезно умолял сходить с ним на квест. Название «Хостел» уже натолкнуло его на подозрение, намекая на связь с одноименным фильмом. Чонгук знал, что такое квест, и не удивился, когда им на головы нацепили мешки и заперли в комнате, посадив на цепи. Однако Чонгук чуть не поседел, когда, стоило только выйти из злополучной комнаты, на них вылетел какой-то мужик с бензопилой, издавая дикий ор. Квест пришлось прервать, потому что от неожиданности Чонгук вписался в железную трубу лбом, когда стартанул вдоль по темному коридору. Он и сейчас отказывается идти туда снова, зная, что это чертов квест с живыми актерами — он же оттуда живым не выйдет. А если и выйдет, то как минимум седой. — Это же просто сокращение твоего имени. — Но меня так никто, кроме папы, не называл, а ты был таким очаровательным. Пару дней назад Чонгук слег с лихорадкой, когда, будучи без машины, угодил под мокрый снег с дождем. Первым об этом, конечно, узнал Тэхён, потому что утром не дозвонился до Чонгука, чтобы составить ему компанию на пробежке. И Тэхён не придал этому особого значения, пока ему в ярости не начал написывать Сокджин, мол, не с ним ли заместитель директора, так любезно не явившийся пораньше помочь Джину с пересчетами. Чонгуку было не до них, ведь он не болел года четыре, а тут так хорошо приложился о мороз, что даже сил телефон взять в руки не было. Он смутно помнит остаток вечера, потому что его осознанная память заканчивается на том, как Тэхён вламывается к нему в квартиру с оглушительным грохотом. В лихорадочном бреду, пока Тэхён за ним ухаживал, Чонгук не выпустил старшего из своей кровати, попросив остаться, и при этом назвал его «Тэ». Теперь Тэхён прогрызает ему всю плешь, лишь бы Чонгук повторил это снова, но, черт возьми, это так смущает. Вообще, Чонгук не виноват в этом, оно вырвалось само. Тэхён был с ним слишком ласковым и нежным, когда успокаивающе гладил по волосам и касался мокрым полотенцем лба. А на просьбу остаться вообще не был против и, расплывшись в довольной улыбке, резво запрыгнул на кровать, обвивая Чонгука всеми конечностями поверх одеяла. Из этой ночи Чонгуку хорошо запомнилось, как было тепло с Тэхёном под боком, даже если утром было очень неловко смотреть ему в глаза. — Отходя от темы, ты помнишь, что мы едем к моим родителям? Не забыл? — напоминает Чонгук, замечая сообщение от мамы. — Мы отойдем, но к ней еще вернемся, — Тэхён грозит ему указательным пальцем, — помню. А ты помнишь, что обещал моему папе еще приехать? — А ты уверен, что они захотят меня видеть после того, как я разбил ваш телевизор? Да, когда Чонгук таки оказался в доме у тэхеновых родителей, и первое, что он сделал в ближайший час — разбил телевизор. Запнулся о собственную ногу, зацепив удлинитель, и снес все, что было к нему прицеплено: торшер, роутер, свой телефон с комода и, в общем-то, телевизор. — Брось, Гуки, ты просто слишком перенервничал и запнулся. К тому же ты на следующий день купил новый. И ты очень повеселил их. — Твой отец особенно весело на меня смотрел. — Он на всех альф так смотрит, не бери в голову. Он тебя не выгнал — значит, ты ему очень даже понравился. Чонгук только вздыхает. Вечерок тогда был тот еще. Вроде и нервов потрепали, но позже папа Тэхёна все же увел мужа в сторону, после чего все пошло менее напряженно. Духи, видать, сделали свое дело, и не зря Чонгук так старался их найти. У Тэхена очень красивые родители, становится понятно, в кого он такой. Чонгук думает, что Тэхён больше пошел в своего папу, отец у него более суровый и собранный. Да и все это природное обаяние тоже пришло от папы — Чонгук сразу подметил такую же угловатую улыбку и заразительный смех. Чонгук не говорил, но, оставшись с отцом Тэхёна наедине, с честью выслушал наставление. Все же альфы между собой лучше понимают друг друга, потому мужчина сразу заметил, что Чонгук не просто босс. «Я старею, но я далеко не глуп. Ты очень скрытный, но Тэхён всегда как открытая книга. Мне нравится, как он смотрит на тебя, видимо, ты действительно достойный человек, раз так ему нравишься. Не думаю, что ты бы приехал, будь это невзаимно. Следи, пожалуйста, за его сном, он всегда забывает, что нужно отдыхать». И Тэхён, на самом деле, действительно забывает. Чонгук не раз просыпался среди ночи из-за нескончаемых уведомлений, просто потому, что Тэхён присылал ему всякую ерунду или комментировал очередную дораму. При этом очень удивляется, когда Чонгук указывает на время. Иногда Чонгук замечает, как днем Тэхён клюет носом в графический планшет, и приходится давить в себе отчаянное желание собрать Кима в кучу, завернуть в одеяло и уложить в кровать. Эти инстинкты альфы его до ручки доведут. Чонгук листает ленту, отвлекаясь, пока Тэхен уплетает чаджанмен. Бар сегодня закрыт на проверку, а Тэхён изъявил желание заказать лапши — все ради радости любимых. Чонгук бы и дальше любовался, но вновь видит в ленте семью Мин и начинает унывать. С Юнги он все еще не помирился, а ведь прошло уже так много времени. Тэхён его пинал с обеих ног, но так и не допнул до кондиции. После стольких дней идти к хёну еще страшнее, ведь тот до сих пор выглядит безразличным и холодным. Чонгук даже уже не боится, что Юнги даст ему по лицу, а просто опасается, что старший устал от него. — Мне известно это лицо, и ты знаешь, что я скажу тебе, — тут же встревает Тэхён, говоря с набитым ртом. — Чего ты опять по ним вздыхаешь? — Я соскучился, — Чонгук признается, хотя часто любит отрицать и пресекать любые разговоры на этот счет. — Так оденься и съезди, в чем проблема-то? — Мы же на работе сейчас, я не могу просто взять и уехать. — Не думаю, что ты не можешь, — в сторону летит салфеточка, которой Тэхён стер пролитый соус со стола. Чонгук вздыхает, откидываясь на спинку кресла, потому что этот разговор начинается по новой. — Ты не хочешь понять меня. У Чимина есть множество дел, которым он должен заниматься, и у нет никакого резона сейчас возиться со мной, он занят. А перед Юнги-хёном я и так виноват, неудивительно, что он от меня устал. — Спроси, могу ли я вечером сходить с тобой в кафе? — неожиданно перебивает Тэхён, на что Чонгук недоуменно хмурится. — Что? К чему это? — Просто спроси. Чонгук сдается: — Хорошо, хочешь пойти со мной в кафе? — Для тебя я свободен в любой день после семи, Гуки. И спроси, не голоден ли я? — Бога ради, ты голоден? — Нет, Гуки, я только что покушал, — мило отвечает Тэхён, но Чонгук слышит в его голосе нескрываемую язвительность. — А теперь скажи мне одну вещь. Ты только что пригласил меня встретиться и узнал, как мое самочувствие. Ты уверен, что я свободен и в порядке, потому что ты спросил. А теперь я спрошу тебя, в чем твоя сложность точно так же задать эти вопросы Чимину? В кабинете виснет тишина. Чонгук анализирует всю ересь, которую нес Тэхён последние две минуты, и до него очень долго не доходит, пока пазл в голове не выстраивается. — У меня еще есть работа, так что я пойду закончу, чтобы уйти пораньше, — Тэхён выходит за дверь прежде, чем Чонгук что-то успевает ему сказать. Мысль, донесенная Тэхёном, очень простая и часто приходящая Чонгуку в голову. Но всегда в ответ на нее находится тысяча и одно оправдание, чтобы оставить все как есть, но почему-то именно сейчас, когда Тэхён за стеклом кабинета показывает ему большие пальцы и уходит, позволяя ему принять решение, Чонгук думает, что оправданий нет. Ему кажется, что сейчас он может пересилить себя. Он сомневается, но впервые чувствует себя смелым — его сердце колотится от волнения. Но телефон оказывается в руках, окошко диалога находится сразу, а сообщение набирается быстро и почему-то сразу же становится прочитанным. «Привет, Чимин-щи, как твой день?» 14.00 «Я так хочу мороженого, а Лиён уперся и хочет сначала собрать все пазлы, Чонгуки, за что мне такой творческий ребенок?» 14.02 Чонгук усмехается, потому что Чимин в любое время года просто без ума от вишневого мороженого. Больше него Чимин любит только Юнги, и то Чонгук иногда ставит это под сомнение. Странно, что их сын весь пошел в отца и воротит нос от этой сладости так же, как Юнги. «А что у тебя случилось?» 14.03 Становится стыдно. Насколько редко он писал своему младшему хёну, что простое сообщение кажется знамением проблемы. Чонгук купит Чимину самое вишневое мороженое, а Лиёну еще одни пазлы, потому что готов прямо сейчас. Он поднимается с кресла, хватает куртку и, уже заходя в лифт, звонит Сокджину, прося перенести выходной в конце месяца на сегодня. Возможно, иногда все-таки не нужно бояться спрашивать? Чонгук заводит машину и ненадолго задумывается, после достав телефон и открывая новое окно диалога. «Так вечером мы идём в кафе?» 14.11 Ответ не заставляет себя ждать: «Только если дальше будет свидание» 14.11