Невидимая сторона

      День рождения у Олив прошёл очень обыденно. Она пригласила только самых близких друзей, и они всей компанией просто валялись на диванах в доме Амберов, смотря фильмы и лопая всякие вкусности. Конечно, шестнадцать, это первый шаг к совершеннолетию и всё такое, но Олив не любила большие торжества, ей больше нравились уютные вечера в тёплой компании.       Не всем это понравилось, так как все ожидали что Амберы закатят шикарную вечеринку в честь Олив, куда бы пригласили половину школы, но чего не было — того не было, так что недовольным пришлось просто заткнуться.       Но то, что расстроило саму Олив, было тем, что родители не подарили ей машину. Всем её сверстникам на шестнадцатилетние дарили машины, а ей, почему-то нет. Родители объявили, что транспорт они ей подарят только тогда, когда она получит права, а пока Олив могла довольствоваться своей новой огромной кроватью.       После дня рождения время стало идти семимильными шагами.       Тайлер, слава Богу, отстал от неё, после того как Хизер вбила ему в голову, что Олив в нем точно не заинтересована. Он покивал, извинился за навязчивость и вернулся к Лорен, которая с того момента вычеркнула Олив из списка приятелей и даже перестала здороваться. Не очень то и хотелось, Олив она вообще никогда не нравилась.       Белла еще несколько раз пыталась к ней подкатить с вопросами, но Олив гасила её попытки дружбы ещё в зародыше. И, когда она отшила её в такой же грубой форме, как и в прошлый раз, Белла поняла, что не сможет её переупрямить. И почему Олив не могла так же грубо отшить Тайлера? Наверное, потому что он был её приятелем, а Белла — никем.       Отношения Беллы и Эдварда все меньше волновали Олив, а потом она вообще на них забила. Заметила лишь то, что парочка стала обедать вместе с остальными Калленами. Было похоже, что вампиры приняли Беллу, все, кроме Розали. Она до сих пор воротила нос и делала вид, что Свон не существовало. Но кроме нее все были довольны и счастливы, в особенности Элис.       Но в середине апреля случилось что-то странное. Однажды утром, явившись в школу, Олив сразу же узнала, что Белла Свон поссорилась с Эдвардом Калленом, и поэтому посередине ночи, взяла и уехала в Финикс, к матери. Эта новость встряхнула школу до основания. Ну, а как же? Они ведь считались идеальной парой, о которой впору было писать книги, а тут такой скандал.       Майки сразу посветлел лицом. Их отношения с Джесс продлились недолго, из-за того что парочка все время переругивалась, спорила — вообще не было похоже, что они встречались. Поэтому, устав от всей драмы, они решили расстаться. Так что Майки был свободен и прямо-таки горел желанием утешить бедняжку Беллу. И не только он, кстати.       Еще одна странность была в том, что в школе отсутствовала не только Белла, но и все Каллены. И даже говорили, что и доктор Каллен отпросился от работы. В Форксе ходили слухи, что они всем скопом улетели уговаривать Беллу вернуться к Эдварду. Жутковато.       Олив не верила этим сплетням. Она была уверена, что Белла ни за что не бросила бы Эдварда, она слишком сильно его любила и была буквально зависима от него. И если в действительности никакой ссоры не было, то вероятно произошло что-то настолько плохое, что это заставило всех Калленов уехать из Форкса. Олив старалась не слишком много думать об этом, так как живое воображение могло занести её туда куда не нужно.       Ей только было жаль шерифа Свона. Одна девочка, отец которой работал в полицейском участке, рассказала всем, что шериф убит горем, что его любимая дочурка уехала от него, поссорившись с каким-то сопляком.       Каллены появились в школе через парочку дней, но без Эдварда. Они были невозмутимы, будто ничего необычного не происходило. Но и без их участия ученики узнали, все что нужно, и Олив оставалось только удивляться тому, насколько быстро в Форксе узнавали новости. Так вот, Белла помирилась с Эдвардом, после того как он приехал к ней со своим отцом, но когда они уже хотели вернуться в Форкс случилось несчастье — Белла упала с лестницы и угодила прямо в окно. Итог: сломанная нога и множественные ушибы и царапины. После этого её поместили в больницу Финикса, и Эдвард остался с нею. История умалчивала о том, что делали остальные Каллены, когда их брат и отец были у Беллы. Но это, жители списали на их очередные странности.       Олив честно не хотела знать что произошло на самом деле. Ей было достаточно того знания, что Белла, скорее всего, вовсе не падала с лестницы и что, вероятно, в этом был замешан вампир, раз все Каллены принимали участие. «Певица» и аура неудачницы поработали на полную катушку, и Олив была рада, что догадалась не связываться с Беллой.       Вскоре Эдвард с Беллой вернулись в Форкс. Месяц Белла не ходила в школу и училась дома. Джесс и Анжела навещали её, чтобы передавать учебные материалы, и кузина, всем кто хотел слушать, в подробностях рассказывала как кошмарно выглядела Свон: вся перебинтованная, бледная как смерть, с гипсом на ноге. Хоть они с Беллой вроде и подружились, Джесс все равно распространяла о ней сплетни. Уж такой она была и Олив это даже нравилось. Будь она еще чуть менее болтливой, вообще была бы её любимой сестрой.       В мае Белла вернулась в школу и пьеса под названием «Вампир и Джульетта», продолжила радовать своих заждавшихся зрителей.       Майки потух, так как все еще надеялся на то, что Белла одумается. Тайлер тоже был расстроен тем, что Белла до сих пор была с Эдвардом. Он снова расстался с Лорен и был в поисках. А Эрик всегда был самым разумным из этой троицы и давно забыл о привязанности к Белле. Он уже в начале месяца подсуетился и позвал на выпускной Олив. Кроме дружеского жеста, никакого скрытого подтекста в этом приглашении не было, и девушка с радостью согласилась. Не то чтобы у него не было симпатичной ему девушки, просто ту которую он хотел пригласить, позвал на бал другой парень.       Экзамены близились и от учеников требовали кучу всего, но Олив как всегда была на расслабоне, её не волновали итоговые оценки. Она, после школы, не собиралась поступать в университет, а хотела попутешествовать. После исследования других стран, она бы вернулась в Форкс и стала бы детективом, вроде Шерлока Холмса, настолько крутым, что клиенты сами бы приходили к ней с просьбой о помощи. Олив знала, что её мечты слишком наивные и глупые, но приблизительно она так и хотела поступить, благо, родители полностью её поддерживали и даже похвалили за то, что она нестандартно мыслила. Они пообещали что будут поддерживать её материально до тех пор, пока она сама не будет зарабатывать достаточно денег. Олив была рада, что у неё были такие понимающие родители.       Хизер же, в последнее время, грезила о кинематографе и намеревалась поступать в одну из лучших киношкол Америки: уж очень ей запала в душу та встреча с киностудией «Светлячок» в Ла-Пуше. Им оставалось обучаться еще два года, но всё равно Хизер начала готовиться заранее и планировала купить полупрофессиональную камеру, чтобы начать снимать ролики и любительские фильмы. Камера её мечты была дорогой, но Хизер хотела этим летом устроиться на работу куда-нибудь, на неполное рабочее время и поднакопить денег. Олив пообещала ей, что в благодарность за то, что Хизер возила её до школы и обратно, она заплатит за половину камеры.       Да, Олив до сих пор возила подруга. Она сама так и не сумела сдать на права, провалив экзамен четыре раза. У нее были еще попытки, но Олив была уверена что провалит и их. Она всегда думала, что получить права — это легкотня, что если даже Джесс сдала с первой попытки, то и она смогла бы. Как же она была не права и как она могла забыть, что кузина находилась в списке самых лучших учеников. Для экзаменов были нужны мозги, готовые запоминать кучу информации о законах и правилах, а мозги Олив были заточены под запоминание совершенно другого. Она вообще не понимала, как люди могли запоминать столько правил. Но в том то и дело, что многим прекрасно это удавалось и поэтому, впервые в жизни, Олив почувствовала себя тупой.       Так что в Ла-Пуш ей приходилось ездить на том же велосипеде. Олив утешала себя тем, что велосипед — это прекрасный способ держать себя в тонусе.       На пляже она была всего лишь пять раз, за два месяца. В третий раз, она издалека видела двоих кандидатов и даже не попыталась догнать, а в последний раз ей крупно повезло и она наткнулась на Сэма и Второго кандидата прямо в поселении. В кои-то веки, их торсы были прикрыты да и одежда выглядела приличнее, чем прошлое тряпье Сэма. Но все равно видно было, что на них была одежда сшитая вручную. У них также появились тату круглой формы с непонятным изображением.       Вообще, слухи о парнях с такой татуировкой дошли даже до Форкса. Ходили всякие сплетни о жуткой банде молодых квилетов, что держали в страхе всё племя и забирали молодых и сильных в свою сатанинскую секту. Что они брили их налысо и публично избивали провинившихся членов, знали от мала до велика. Олив этому, конечно, не верила, но остальные квилеты и вправду выглядели слегка напуганными и дерганными, когда парни проходили рядом с кем-то из них.       Кстати, того, странненького Третьего, она так и не увидела, а остальные двое выглядели какими-то изможденными или можно было даже сказать истощенными. Они закупались в продуктовом магазине и делали это с размахом, будто закупались на годы вперёд, а возможно, это было продовольствие, для армии оборотней. Кто знает?       В отличие от остальных квилетов, продавец выглядел спокойным в присутствии потенциальных оборотней и совсем не удивлялся количеству их покупок. В процессе, Олив наконец-то узнала, что Второго звали Джаред.       Еще, они низкими голосами о чем-то секретничали и Олив, боязливо приблизившись к ним на пару шагов, смогла услышать лишь только «зомби», «Порт-Анжелес» и «видео». После этого они закинули покупки на кузов старенького синего пикапа и уехали. Олив не собиралась их преследовать, поэтому вернулась домой.       Выпускной прошел довольно обыденно, если не считать появления очередного поклонника Беллы. Это был юный квилет Джейкоб. Когда они компанией посещали Ла-Пуш, он, Квил и Эмбри часто сидели вместе с ними у костра, поэтому то Олив и знала его. Похоже, неуклюжее обаяние Беллы, дошло и до жителей резервации.       После выпускного Хизер сразу устроилась на работу в местный супермаркет, консультантом, так что они с Олив проводили вместе не так много времени. Олив же серьезно готовилась к очередному экзамену на сдачу прав и в этом ей помогала мать, уставшая от того, что дочь никак не могла их получить.       На одну неделю приехала Аманда, но быстро вернулась в Чикаго, так как должна была пройти практику в каком-то жутко крутом предприятии, опыт работы в которой, был очень важен для её дальнейшего обучения. Отец улетел одновременно с нею, но не в Чикаго, а в Сан-Франциско, где уже начинались съемки первого фильма «Ведьмочки Амели».       В этом году мать собиралась во Францию в августе, категорично заявив, что на этот раз, Олив не могла отвертеться от посещения родственников. Так же она игриво намекала что Джулиан, объект первой детской влюбленности Олив, очень часто спрашивал о «малышке Олив» прошлым летом и сетовал, что она не прилетела. Она только морщилась на слова матери.       Малышке Олив было всего десять лет, когда она влюбилась в шестнадцатилетнего загорелого красавца, родители которого, владели соседними землями. У них был фруктовый сад и Джулиан почти каждое утро, приносил от родителей полную корзину фруктов в подарок. В свою очередь дедушка Олив, временами одаривался винами из своего погреба. Джулиан казался Олив самым прекрасным и добрым человеком в мире, что он был идеален во всем и всегда… пока она не застала его сосущимся со своей восемнадцатилетней кузиной в винограднике. Для Малышки Олив это оказалось травмирующим видением и её чуть не стошнило. С того момента её любовь умерла так же быстро, как и появилась. Мать об этом знала, но продолжала дразнить — ей это казалось очень забавным. ***       В середине июня Олив решила поехать в Ла-Пуш, сверившись по Интернету, что день выдатся теплым и даже временами солнечным. Эта была возможность попрыгать со скал и, может быть, ей могло повезти и она смогла бы увидеть кандидатов.       Когда она приехала, пляж был пуст, если не считать чаек и пеликанов, которые сидели на берегу или летали над океаном. Вода казалось спокойной, волн почти не было и Олив ликовала, хваля себя за то, что догадалась приехать в такой удачный день. Она знала, что вода, вероятно, была ещё холодной и решила не проверять, чтобы не передумать прыгать. Спрятав велосипед, Олив легко поднялась на ту скалу, с которой она всегда ныряла в прошлом летом.       Раздевшись до купальника, она начала подпрыгивать на месте, в жалких попытках подражать настоящим пловцам, затем, приняв позу низкого старта, резко выдохнула несколько раз. Мысленно досчитав до трех она побежала вперед. Но у самого края утеса, она как-то неправильно наступила на ногу и от резкой боли, прыгнула не так далеко как хотела, но быстро сгруппировалась и таким образом, успешно погрузилась в воду.       Когда она вынырнула из воды и пыталась отвести от лица прилипшие волосы, её кто-то грубо схватил за талию и начал тянуть в сторону берега. Олив от неожиданности хлебнула соленую воду и та попала в дыхательные пути, поэтому она начала остервенело кашлять. Задыхаясь, она пыталась оттолкнуть от себя этого «похитителя», но он был словно каменный.       Когда они подплыли к берегу, «похититель» поднял её на руки, как ребенка и не отпускал до тех пор, пока не они не оказались в безопасном расстоянии от воды. Ощутив землю под собой, Олив тут же села и согнулась к земле, пытаясь выкашлять, казалось, свои легкие. «Похититель» же в это время легонько хлопал её по спине. И тут, она с ужасом заметила что «Сталкер» с неё спал и, вероятно, это случилось когда она споткнулась на скале, и потом кто-то увидел, что она спрыгнула и подумал, что она пыталась самоубиться или что-то типа того. Таким образом получалось, что вытащивший её на берег человек, был «спасителем».       Олив, наконец, успокоилась и села нормально. Затем, она отвела от лица волосы, вытерла слезившиеся глаза и посмотрела на своего «спасителя».       Это был квилет. Она не была уверена, но кажется, это был Третий кандидат. Она видела его только раз, и то недолго, и вообще, он выглядел каким-то изможденным.       Олив сиплым голосом тупо брякнула:       — П-привет.