Восход утраченного запаха жасмина

На следующий день Атике Султан смогла встать. В тягостных раздумьях она направилась в покои будущего мужа, чтобы окончательно выяснить отношения. Девушка даже не допускала возможности, что и Силахтар мог попасть под влияние Валиде Султан. Светловолосая положила руку на свой слегка увеличившийся живот. Возможно, стоит остановиться? Но придется предать свои мечты, ребенок займет все время. А возможно, Атике даже не готова к роли матери. Будущее немного угнетало девушку. - Атике, добро пожаловать, - умело изображая радость, поздоровался с вошедшей охранник Повелителя. - Силахтар, - проговорила светловолосая, усевшись напротив мужчины, - Ты все знаешь? - Ты как никто должна знать, что меня удручает неправда, - решил сказать честно он, собравшись с мыслями, - То, что ты хотела убить нашего ребенка... - Я не хотела, - перебила девушка, не зная, что сказать дальше, как оправдываться. - Ладно, все, что было раньше - прошлое. За все, что будет потом - отвечаю я, - говорил охранник Повелителя, - Мы поженимся, обретем семью, воспитаем детей. Большего мне не нужно, Атике. Она подошла и обняла мужчину, закрыв глаза и ухмыльнувшись. Все-таки свтловолосая осталась единственной для Силахтара, только она имеет влияние на него. Это ей льстило, потому что где-то Атике смогла достигнуть успеха. А у охранника Повелителя в мыслях была только одна фраза: «Любовь будет жить вечно, если она настоящая». - Валиде, я хотел еще вчера у вас спросить, но не вышло, - как-то беспокойно спросил у сидящей напротив Кесем Султан. - Только не говори, что я опять тебе переступила дорогу, - вздохнула женщина, уже ожидая упреков и недовольств. - Мне сказали, вас не было во дворце некоторое время. Вернулись утром. И никто не знал, куда вы пропали. - Я не могла побыть одной? Мне уже нужно и перед этим отчитываться? Султанша вспыхнула и встала, направляясь к выходу. Ей казалось, что этот вопрос был бестактным и переходящим все рамки дозволенного. - Валиде, - остановил мать Мурад уже возле дверей, - Я вас бесконечно уважаю. Если что-то понадобится, то не молчите. Если будет какая-то просьба, я выполню ее. Вы дали разрешение на свадьбу любимой сестры, ничего не сказали про мой никях с обычной хатун, хоть никогда не прислушивались к голосу сердца. За эти исключения я бесконечно буду благодарен. - Я тронута, - фыркнула правительница, за мгновение исчезнувшая из главных покоев. Кесем Султан спустилась в темницу. Гюльбахар должна была умереть, в этом сомнения не возникали. Уж слишком много предательств, слишком много вранья. Правительница осторожно вошла в небольшое темное помещение, сразу же увидев соперницу. - Кесем Султан, наконец-то я дождалась вас, - ехидно произнесла наложница Султана Ахмеда, приподнимаясь со скамьи. Валиде прогнала стражу, желая поговорить с женщиной наедине. Что осталось от былого величия заключенной? Ничего. - Гюльбахар, я не хотела видеть такого конца. Не для этого я оставила много лет назад тебя в живых. - Мне кажется, что гордыня полностью заслепила вам глаза. Султанша, правда вся всплывет, рано или поздно. - О какой правде ты говоришь? Ты, которая даже понятия не имеешь, что это? - тихо и уверенно, скрывая гнев, спросила правительница, подходя без страха ближе к заключенной. - О ваших чувствах к Кеманкешу Паше. С этими словами великая султанша оперлась об стену рукой. Резко и неожиданно закружилась голова, да так, что ноги со всех сил отказывались держаться. Закрылись глаза, а в мыслях - снова запретные линии. Только уже без сопротивления и скрытности. Она устала от всего и от всех. - Значит ваша дочь была права? - ухмыльнулась Гюльбахар, наблюдая за реакцией госпожи, - Вижу, что да. - Знаешь, - начала Валиде, - мне жаль, что ты трепыхаешься даже перед смертью. Успокойся хоть сейчас. Кесем Султан развернулась, закончив бесполезный и столь неприятный разговор. Однако Гюльбахар, переменившись в лице, схватила за руку уходящую Валиде, вытащив из-за спины кинжал, который она прятала все время. Правительница хотела вырваться, но слабость по телу и непонятная боль в животе мешала осуществить желаемое. В глазах заключенной была решительность, ненависть и чувство еще ненаступившего, но ожидаемого удовлетворения. Она мечтала об этом моменте чуть ли не всю свою жизнь. Рука с кинжалом даже не дрогнула, а в мыслях не закрались разъедающие душу сомнения. Лезвие порезало бархатную шею Кесем Султан, а из раны начала течь алая кровь. - Это свершится, - угрожающе прошептала Гюльбахар, намереваясь продолжить свои действия, освобождаясь от страданий и бесконечного желания власти. Валиде уже мысленно попрощалась с жизнью, не в силах, на свое удивление, сопротивляться. Как вдруг кинжал, еще слегка надрезав покров кожи правительницы, упал на пол. Руки соперницы ослабли и отпустили. За спиной послышался звук падающего тела. ...«Ты одна в этом мире, кто заставил меня встать на колени, не повреждая ковер жасминов. Единственная, кто смог оживить мое ледяное сердце. Ты - дыхание, что останавливается, уступая скорби. Небесные глаза, в которых я ежеминутно, не противясь, тону. Пухлые манящие губы, что принадлежат только мне, до конца. Каждый изгиб тела, каждое движение, всякий смех, любая слеза. Ты - мой рай и ад. Но я не жалею. Не плачь, не испытывай мою боль. Любовь пройдет все испытания не зависимо от конца, она будет жить, пусть это будет счастье или смерть»... - Кесем, ты в порядке? - перепуганно произнес Мустафа, перешагивая через труп Гюльбахар. Валиде продолжала стоять, приковывая свой взгляд к бездыханному телу. Она не чувствовала боли, хоть раны кровоточили. - Что это? Аллах... - дотрагиваясь до шеи, пролепетал воин. - Кеманкеш... - вздохнула женщина, быстро приходя в себя. Она убрала ладонь мужчины, а тот поцеловал руку султанши, - спасибо. - Куда ты? - спросил с негодованием Паша, когда Кесем встала и направилась к дверям. - Сегодня вечером увидимся, - бросила коротко правительница, быстро покинув темницу, мелькнув шлейфом темно-зеленого бархатного платья. Настал вечер. Валиде Султан приехала в Мраморный павильон раньше, чем планировала. Стараясь остаться незамеченной, женщина совсем забыла, что ее состояние полностью отображало все пережитое. Слова Гюльбахар встревожили мысли женщины, со смертью, казалось, не пришло облегчение. Действительно, рано или поздно об этой связи узнают. Главное - не пустить корни, нужно останавливаться. Внезапные властные прикосновения прервали грустные раздумья. - Кеманкеш, - только он мог так нагло и одновременно нежно бродить по дрожащему телу султанши, - Почему ты постоянно так тихо заходишь? - Тебя это точно сейчас интересует? - страстно сказал Мустафа, опуская рукав платья женщины, оголяя изящное белоснежное плечо. Кесем резко повернулась и впилась в уста янычара, попутно рукой вцепившись в его волосы. Мужчина, не ожидая такого, не растерялся и отбросил в другой конец комнаты небольшую корону, не прерывая поцелуй. Он пальцами легко снял все шпильки, что сохраняли образ строгости и неприступности. Локоны упали на полуогооенные плечи женшины, а сама султанша страстно покусывала губы Кеманкеша, прижимая его к себе. Трепет пропал, а мужчина прижал со всей силы к стене любимую, бесцеремонно разрывая всю верхнюю часть платья. Руки Кесем бросили кафтан Мустафы на пол, а вот рубашка превратилась в клочки ткани. Воин оторвался от губ султаши и грубо начал целовать ключицы. Еще недавно правительницу посещали мысли о прекращении этой безумной запретной связи. А сейчас утопала в ласках того самого. Сумасшедшего. С трудом переместившись на кровать, влюбленные сорвали с себя остатки одежды. Кеманкеш оказался сверху, а женщина задыхалась от жаркого накаленного воздуха в комнате. Она резко приподнялась и притянула полностью к своему телу мужчину. А Мустафа, сгорая в безжалостном нетерпении, вошел в разгоряченное влажное лоно. В очередной раз послышался глухой крик от проникновения. Даже под весом воина султанша не чувствовала тяжести и неудобства. Каждый толчок приближал обоих к подступающей эйфории. Плоть янычара с бешеным темпом имела любовницу, срывая с губ громкие непрерывающиеся стоны, что раздавались прям над его ухом. Ноготки женщины до крови царапали спину Кеманкеша. Вскоре мужчина несколько раз извергся в Кесем, а она снова обессиленно откинулась на подушки, потянув с собой и воина. Теплая река разлилась по телу женщины, а правительница издала глубокий последний гортанный стон. - Я люблю тебя, Кесем, до безумия, - прошептал воин. - Знаю, - улыбнулась она, получив настойчивый ответ на поцелуй. После этого Кесем и Кеманкеш уснули в объятиях друг друга. Хоть одну ночь в спокойствии и блаженстве, в опьянении ароматов родных душ.