Восход утраченного запаха жасмина

- Что ты там говорил про Силахтара? - уже рано утром, приводя себя в порядок, спросила Кесем Султан. Кеманкеш собрал все шпильки с пола, который он вчера бросал и положил женщине в руку, поцеловав при этом. - После случая с отравлением он разочаровался в Атике Султан, - немного переживая, произнес Мустафа, - а потом приходил ко мне рассказывал на сколько ты великолепна. - Не поняла, - захотела, чтобы воин уточнил свои слова. - Сказал, что если бы Валиде Султан была моложе и без такого титула, то вряд ли она осталась бы к нему равнодушной. - Прекрасно, - ухмыльнулась правительница, сделав строгую прическу, когда янычар аккуратно расчесал ей каштановые длинные волнистые волосы. Она встала и снова приблизилась к мужчине, положив руки на его грудь, - Ты не пожалеешь о том, что я действительно уже немолода, Кеманкеш? Однозначным ответом воина стал настойчивый и долгий поцелуй. В него он старался вложить всю преданность и любовь, которые каждый день и ночь изъедали душу янычара. Кесем Султан обхватила голову Мустафы, закрыв от наслаждения глаза. Одна ладонь женщины спустилась немного вниз, коснувшись бороды, затем шеи Паши. А он положил руки на изящную талию. Когда Валиде стало не хватать воздуха, а тело начало давать импульсы к более серьезному продолжению, она резко отстранилась и скрылась за дверями покоев Кеманкеша, оставляя за собой шлейф незабываемого аромата. Медленно качаясь на неспокойных волнах, расположился ооромный корабль. Казалось, он был совершенно пустой, а люди вокруг даже не поворачивали головы в его сторону. Синан Паша выглядывал из еле заметного окна. Утром следующего дня он должен был отплыть и навсегда покинуть Османскую империю. Но душа предателя не могла найти покой. Он метался из одного угла в другой, а взгляд упирался в деревянные равнодушные стены. - Паша, - неизвестный ага вошел на корабль и поклонился, скрестив пальцы. - Говори, все сложилось так, как мы предполагали? - спросил у подчиненного Синан, стараясь прочитать его мысли. - Нет, к сожалению. Кеманкеш Паша и Силахтар Паша остались живыми. Они не появились. - Как это произошло? - закричал мужчина, ударив кулаком о рядом стоящую поверхность табурета. В его глазах наблюдалась пелена гнева и поражения. - Не знаю, - коротко и со страхом произнес посланец, поспешно скрываясь из поля зрения Синана Паши. Мужчина решил. Он никогда не успокоится, пока дышат те, кто доставил Гюльбахар Султан страдания и привел ее к смерти. Все должно закончиться сегодня. Уняв гнев, Паша вышел на улицу, покинув судьбоносный корабль, к которому можно вернуться и завтра. Почувствовав свежий воздух в легких, он вздохнул и расправил гордо плечи. Ветер яростно дунул в лицо Синану, как будто останавливая. Шум моря перекрыл разговоры народа, что слышались отовсюду. Рано или поздно любая тайна раскрывается, а другие должны ее либо принять, либо воспротивиться. И пришло время. Вечером в покои Валиде Султан вошел Повелитель. Женщина изучала гаремные бумаги и лишь подняла голову, заметив приход сына. Удивительно, но ее взгляд отличался всегда в зависимости от того, кто перед ней. Это сбивало и путало всех. И сейчас в голубых глазах была незначительная теплота, но и осознавание, что такие спешные визиты добром не заканчивались. Со стороны можно было подумать, что перед невероятно величественной и неприклонной сидящей Кесем Султан стоит провинившийся неуверенныйй парень, что изо всех сил пытается быть выше и смелее. Мурад постарался взглянуть на мать с вызовом, однако такую гримасу рравительница встретила сожалеющей отстраненной улыбкой. Несколько секунд, а столько понимания. - Что-то случилось, сынок? - с нескрываемыи интересом спросила женщина, отложив бумаги в сторону. Султан внимательно изучал то, что стояло на столе великой султанши. Огромное количество бумаг, документов, печать власти - все было привычное для глаз годами. Однако ближе к стану Валиде почти на углу поверхности Повелитель все последние месяцы видел странные вещи, к которым не было возможности даже притронуться. Жасмины и вчетверо сложенные листки пергамента. Они не похожи на приказы, скорее, на письма. - Валиде, у вас постоянно на столе жасмины, - проговорил Падишах, не замечая растерянность матери. - Не понимаю, как эти чистые цветы связаны с вашей бесконечной жаждой власти. - Ты решил гнев из-за восстания на диване выместить на мне? - высказала свои предположения Кесем Султан, продолжая сидеть, почувствовав слабость в теле. - Каждый раз вспоминают вас. Как это происходит? Этой империей правлю я, - воскликнул со злостью Повелитель. - Задумайся над этим, - ухмыляясь, проговорила женщина, намекая на систематические ошибки сына. - Халиля Пашу вы нашли и он предстал перед всеми по вашему приказу. Кеманкеш и Силахтар оказались живыми, - перебирал, как будто думая вслух, султан, - Как это выходит? Откуда такая власть над всеми? - Есть то, о что я не готова с тобой говорить, - загадочно и сочувственно произнесла правительница. Спустя мгновение она поняла, что сказанная фраза звучала довольно двусмысленно и претензиозно. - Вот как, Валиде, - скрывая гнев, заключил Мурад, отходя от матери. - Вы никогда не видели во мне Падишаха, - уже с грустью и разочарованием на себя добавил он, направляясь к выходу. - Мурад, - остановила султанша его, и, выдержав паузу, уверенно и проникновенно сказала: - Я вижу в тебе Падишаха, не сомневайся в этом. Но не всегда могу в тебе увидеть справедливость. Эти слова ударили сознание и разум Повелителя. Немного подумав, сын великой правительницы повернулся и тихо произнес: - Я вам обещаю, Валиде. Вы увидите ее при первой же возможности. Не разочаруетесь. После звука захлопнувшейся двери женщина запрокинула голову. Понадеявшись на правдивость последних слов своего сына, она потянулась к перу и чистому небольшому пергаменту, взяв попутно в руки благоухающие жасмины от любимого мужчины. В покои Кеманкеша Паши вошел бывший охранник Повелителя с поникшим и удивленным одновременно видом. Заметив необъяснимое состояние друга, Мустафа окинул его взглядом и спросил, пытаясь облегчить обстановку: - Что произошло, Силахтар? Как будто у тебя жена начала рожать. Вздохнув, собеседник решился говорить: - Если бы у Атике начались роды, я бы не был на столько удивлен, Кеманкеш. - мужчина посмотрел на воина, набираясь смелости. - Однако у меня перехватило дыхание, когда я понял, что у тебя тайные отношения с Валиде Султан. Отрицать не имело смысла. Янычар вспомнил тихие шаги вчерашнего вечера и понял, кому они принадлежали. Услышав молчание друга, Силахтар спокойно продолжил: - То, что в нее можно влюбиться, я верю. И ты как никто знаешь, почему. Но никогда бы не поверил, что обычный раб получил ответные чувства. - взгляд Мустафы был пустой, не говорящий ни о чем, мужчина просто со слов другого осознавал всю невероятность положения и счастья. - Силахтар, прошу тебя, сохрани то, что ты узнал, в тайне, - низким голосом произнес воин. - Кеманкеш, ладно, но как это? Твой брак с моей женой, повышение, война и получение должности командира. Все понятно. Но когда? - пораженно вопрошал муж дочери Валиде. - Еще раньше, - признался Мустафа, поднимаясь со стула и поворачиваясь лицом к окну, опираясь руками на подоконник. - Я не был еще кетхюдой. Силахтар не мог выговорить и слова. Он смотрел на друга и терялся. В покои вошла Мелики-хатун и протянула неизведанный сверток Кеманкешу, оглядываясь на бывшего охранника Повелителя. После того, как девушка покинула комнату Паши, янычар развернул пергамент и принялся читать. «Кеманкеш, мой любимый. Я больше не могу. Я и наш ребенок. Завтра мы вместе расскажем все моему сыну. Он услышит меня. Обещаю. Жди меня ночью.» Мужчина положил в рукав листок и улыбнулся с видимым беспокойством. Не за себя, а за свою женщину. - Силахтар, ты должен идти, - друг воина и сам понимал, что должен возвращаться в свой дворец. - Спасибо за молчание. - Кеманкеш, я хочу тебе сказать, - на прощание решил проговорить муж Атике Султан, - ты по-настоящему счастливый. В главные покои вошел показательно взволнованный и чем-то обеспокоенный Синан Паша. Голова не поднималась, а глаза бегали со стороны в сторону. Никто не знал, что это был его последний денб в столице Османской империи. Предатель поклонился но не начал говорить. - Откуда такая срочность, Синан? - Султан Мурад расположился на троне, готовясь к срочной и неотложной новости, которая явно перевернет настоящие события. - Повелитель, есть то, о чем вы должны знать, - робко начал мужчина. - Слушаю. - Я правда не знаю, как сказать, - оттягивал предатель, показывая всю значимость предстоящих слов и все больше обращая на себя внимание. - Говори, Синан, - не вытерпел Мурад. - Повелитель, Валиде Султан совершила ужаснейший грех... - мужчина замолчал. - Говори! - крикнул великой правительницы. - Кесем Султан давно решилась на тайные грязные отношения и запретную любовь с Кеманкешем Пашой.