Между долгом и любовью

Я сидела на бортике надувной лодки, и смотрела на свои окровавленные руки. На моих коленях, обтянутых старыми потертыми джинсами лежал дробовик и сумка с патронами. Я направлялась в Фоллс-Энд, чтобы встретиться с Сопротивлением и решить, что делать дальше. Я уже знала, что мы изолированы от внешнего мира, а эдемщики заправляют округом, поделив его на три части между той весёлой троицей, которую я видела в церкви. Апостолы, что б их. Новая власть. Чрезвычайно опасные ребята. Как всякие фанатики, эти тоже были непоколебимы в служении идеям и обожествлении своего лидера. Отец. Так они его звали. Сектанты охотились за мной, а я шла за ними. Я догадывалась, что у них сейчас находятся мои начальник и напарница, что делало меня единственным оплотом законности и порядка в этих лесах. Я успела уже навести шороху: убить парочку охотников за моей головой, разнести несколько алтарей и очистить аванпост для сопротивления, а также схлестнуться с местной фауной. Боевое крещение, так сказать. Чёртова росомаха меня слегка потрепала. След от когтей багровел на моей руке сквозь порванный рукав, надо бы найти антибиотики и вколоть себе один. Мне ещё повезло, что я была вооружена. Не будь при мне дробовика- пиши пропало. Меня удивляло спокойствие, с которым я все это делаю. Холодный расчёт, и никаких эмоций. Словно я не убиваю людей, которых присягала защищать. Впрочем, эдемщики были не столько гражданами США, сколько бандитами и узурпаторами, донимающими всю округу. По мне террорист хуже зверя. Животное хоть не обладает разумом, его ведёт природа. А человек волен выбирать стрелять ему или нет. И если у меня такого выбора не было, от моей решимости зависела моя жизнь и свобода гражданских, то сектанты выбрали террор и насилие для вовлечения в свою компашку всех, кого получится. На войне, как на войне, все средства хороши. Лодка уперлась носом в берег. Я очнулась от забытья и заглушив мотор, спрыгнула на землю. Надела рюкзак, набитый всякими мелочами и боеприпасами, перезарядила дробовик и двинулась вверх по склону в поисках машины. Мне нужна была с символикой секты, так будет проще не привлекать внимания. В реальной жизни, а не в моих детских фантазиях "одна против всех" подразумевало долгие раздумья, чёткое планирование и умение прятаться в чистом поле. Переть с дробовиком на толпу было глупо. И чревато премией Дарвина. Есть более гуманные способы совершить самоубийство. Я пробиралась по лесу, стараясь держаться подальше от дороги, размышляя о том, как хорошо было бы сейчас сидеть в офисе и пить кофе с пончиком, а вечером пойти в бар с Ольгой или согласиться на свидание с очередным парнем. Забавно, но после исчезновения Джона, я так ни с кем и не встречалась нормально. В основном случайные связи на пару недель, а то и вовсе долгое затишье, хотя я чуть было не вышла замуж перед самым отъездом. Не смогла, устала лгать. Ольга смеялась и говорила, что я сошла с ума и помешалась на своём бывшем. Возможно, она была права. К чему я это? К тому, что никто не станет меня искать. Родители в Африке, Ольга гостит на исторической родине, соответственно хватятся меня в лучшем случае через пару месяцев. Я вернулась мыслями к вечеру в церкви. Почему тот парень из компании Иосифа так привлёк моё внимание? На самом деле сходства с моим Джоном у него было не так уж и много. Разве что этот странный шарм самоуверенного превосходства. Ладно, нет никакого смысла думать о Джоне и своём разбитом сердце. Какая глупая фраза из бульварных романов! Есть дела намного более важные. Я должна пробраться в город и помочь сопротивлению в борьбе с эдемщиками. Это мой долг, как законника. И это моя цель, как противника. Не люблю террористов. И им не стоило пытаться убить меня. Это только разозлило и придало решимости разделаться с ними раз и навсегда. Посадить или уничтожить всю семейку Сидов и навести здесь порядок. Отличный план, Рэмбо. Проблема лишь в том, что эдемщиков много и они вооружены до зубов. А у тебя полупустой дробовик, и вся твоя армия- старик по рации, да ты сама. Голодное и злое существо в чужих старых шмотках, некогда бывшее женщиной. В открытом бою от тебя мало проку. Партизан, впрочем из тебя тоже никакой. Идти в город днем было бы верхом самонадеянности и дурости. Я нашла себе наблюдательный пункт и следила в бинокль за раскладом сил. Мда. Преимущество не на моей стороне. Меня выручит ночь и внезапность. Пока меня не ждут, можно освободить бойцов. Я знала, где их держат. Охраны немного, как-нибудь разберусь. В ночной баталии, где я и моя винтовка, снятая с трупа, принимали самое активное участие победили силы сопротивления. Их было меньше, но дрались они яростно. Так всегда бывает, когда люди сражаются за свой дом. И не важно с кем. С армией другой страны, инопланетянами или вчерашним соседом, который не совпал с тобой во мнениях и пытается прибить. Последний выстрел, радостные крики. Стопка виски в баре. Это, наверное о нем говорила Хадсон, в первый мой день здесь. Барменша Мэри Мэй приятная девушка, с ней интересно поболтать, если бы не одно но. Я страшно устала и валюсь с ног. В эфир моей рации пробивается кто-то, кроме Датча. Этот голос. Такой вкрадчивый. Обещает мне спасение, если я сложу оружие и сдамся. Жаль, что связь односторонняя. Я бы с удовольствием рассказала говорящему куда именно он может засунуть свое предложение и куда катиться сам. Напыщенный кусок дерьма. Когда я доберусь до тебя, посмотрим как ты запоешь. Если я вообще позволю тебе открыть рот. Должна признать, у этого парня талант. Слышала его выступления по телевизору и радио. Пара месяцев просмотра и даже я бы прониклась, при том, что видела многое из деяний секты и вообще ни во что такое не верю. Что тут скажешь, "Радио Тысячи Холмов"* никогда не подводило. Его зовут Иоанн. Библейские имя, или это просто прозвище, по аналогии с Иоанном Крестителем. Мне рассказывают, что местный тоже не прочь окрестить людей через утопление в реке. Что ж, будет приятно всадить ему пулю в лоб. Но это потом. Сейчас мне нужно выспаться, и съесть чего-нибудь кроме сухарей и вяленого мяса, что лежит в моем рюкзаке. А ещё я бы не отказалась умыться и сменить уже эти лохмотья на что-то поприличнее. Мэри Мэй говорила, что здесь есть магазин. Зайду завтра днем. Сейчас мне нужно лечь. Где угодно. Я проснулась около полудня. Привела себя в порядок, закупилась всем необходимым и отправилась по адресам немногочисленных сторонников. Начала с Джесс. Молодая и повидавшая всякого лучница мне понравилась сразу. В пути мы почти не говорили. Разве что она отпускала едкие комментарии. Люблю саркастичных людей. Сама такая. Я понимаю её, или мне кажется, что понимаю. Джесс рассказала мне ужасающую историю о неком Поваре, который развлекался тем, что сжигал людей заживо. От увиденного у меня кровь застыла в жилах, а затем снова закипела. Мне хотелось найти каждого сектанта и лично перегрызть ему глотку. - Прикрывай, я пошла. - Сказала я Джесс и заскользила вниз по склону. Она метко стреляет, сможет тихо снять охрану, пока я подберусь к сумасшедшему упырю с огнеметом. Я решила не тратить на него ни патроны, ни стрелы, много чести. Для этих целей у меня есть в рюкзаке бейсбольная бита. Я подошла вплотную. Повар обернулся, я размахнулась и ударила от всей души. А затем ещё и ещё раз. Я остервенело колотила в одну и ту же точку, пока его череп не превратился в сплошное месиво. Кровь попала на моё лицо, я брезгливо утерлась рукавом. - Он мёртв. Успокойся. - Положив руку на моё плечо, сказала Джесс. Это были её первые слова за сегодня. Она стояла над телом поверженного врага и молчала. Я осматривалась в лагере. Мне сгодятся любые припасы. Не себе, так моим сторонникам. - Знаешь, а я ничего не чувствую. Столько раз представляла себе как Повар сдохнет. А теперь ничего не чувствую. - Задумчиво говорит Джесс, когда мы пробираемся по склону вверх к дороге. - Это нормально. Может, придёт потом. - Ты думаешь? - Предполагаю. Я не психолог. Могу и ошибаться. - Если тебе нужна компания, я к твоим услугам. - Спасибо. Мне пригодится твоя помощь. И вдвоём веселее.- Я криво улыбаюсь. Какое уж там веселье. Джесс мрачная и молчаливая, да я и сама слишком озабочена проблемой выживания для праздной болтовни. Она продолжает: - Кэтрин, а тебя сюда как занесло вообще? Ты похожа на столичную штучку. - Я и есть столичная штучка. Что сказать? Хотела выбраться из офиса. Планировала в Иллинойс, а попала сюда. В самое гребаное пекло. - Да уж, не повезло. Пару дней в городе и уже по уши увязла в чужой войне. - Саркастично улыбается Джесс. Я молчу и думаю о её словах. В чем-то она права. Это не моя война, не мой дом и не моё дело. Всё, что меня здесь держит, это абстрактное понятие о долге, чести мундира и желание положить конец всему этому кошмару. Избавить город от людей, подобных Повару. Какой бы благой целью не прикрывались эдемщики, их средства мне не нравились. Слишком много крови и смертей. - Что дальше, куда идём?- Спросила Джесс, выдрав свои стрелы из тел сектантов и глядя на меня из-под капюшона. - Возвращаемся в Фоллс-Энд. Хочу навестить вашего Иоанна Крестителя. Представиться, поболтать, все такое. - Весело говорю я. На самом деле мне и правда не терпелось познакомиться, но я не так глупа, чтобы идти прямо к нему. Я имела в виду, что устрою парочку диверсий, чтобы привлечь его внимание. - Не советую к нему соваться. Иоанн сладкоречивый ублюдок, но не стоит его недооценивать. Он опасный враг. - Говорит Джесс. Кажется, ей мои шуточки не показались смешными. - Разберёмся на месте. - Да ничего не выйдет. Ты уже слышала про блажь? - Это ещё что за хрень такая?- Спрашиваю я, обернувшись через плечо и упорно шагая вверх по склону. Мои ноги вязнут в песке, идти тяжело. Солнце нещадно палит. Хочется пить. - Это что-то вроде наркотиков. Растения с дурманящей пыльцой. Ей невозможно противиться. - Так эдемщики контролируют своих людей? - Ага, и запудривают мозги новым. Но это не все. Наш психопат-проповедник предпочитает пытки. - Жду не дождусь. - Хмыкнула я. Джесс смотрит на меня и усмехается. Мы едем обратно в окрестности Фоллс-Энда. Есть парочка срочных дел. Найдем, чем развлечься. "Когда опустится тьма, я буду там". Забавно, но сейчас моя татуировка обрела новый смысл. Прежде это была просто фраза из песни, которая мне очень нравилась. Я ненадолго переношусь мыслями в то время, задумчиво глядя на татуировку. Все же мастерский узор. Острые шипы, много тонких линий, выведенных с ювелирной точностью. Шесть лет назад. Я сижу за кухонным столом, напоминающим барную стойку, пью красное вино из пузатого бокала и слушаю жужжание татуировочной машинки. По мере её движения на моей руке возле запястья сложный узор обретает объем и плотность. Я не чувствую боли. Так, лёгкое покалывание. - Не дергай рукой, пожалуйста. - В который уже раз повторяет Джон и я делаю это специально. Он работает над моей татуировкой с таким серьёзным лицом, словно пишет диссертацию о жизни на Марсе. Меня это забавляет. Не люблю, когда он задумчив и серьёзен. Знала бы, что он такой педант пошла бы в тату-салон. - Кэт, хватит. - Отключив машинку говорит он с улыбкой. Долой серьёзное лицо. Я ставлю бокал на стол, кладу руку на его затылок, наклоняюсь и целую, а затем говорю: - Не будь занудой. Ты слишком серьёзно относишься к этому клейму. - Клейму? Можно тогда я напишу на нем свое имя? Чтобы каждый знал, что ты моя и держался подальше?- Спрашивает он весело и мы снова сливаемся в поцелуе. - Нет.- С улыбкой говорю я, отстраняясь: - Я хочу фразу. - Ты её уже выбрала? - Да. Тебе работы надолго хватит. И выбери шрифт, ну я не знаю нарочито небрежный что ли. Терпеть не могу ювелирную точность. - Посмотрю, что можно сделать. Может, продолжим? - Давай. Он встаёт из-за стола, огибает его и некоторое время роется по ящикам кухонных шкафов. Я разворачиваюсь на стуле и спрашиваю: - Что ты ищешь? - Скотч. - Зачем он тебе? - Привяжу тебя к стулу, чтобы не мешала работать.- Я не могу понять шутит Джон, или серьёзно. Он улыбается и идёт ко мне разматывая клейкую ленту. Я встаю со стула и со смехом бегу от него прочь. Да куда там. В своей квартире он отлично ориентируется. Я попадаюсь в объятия Джона. Он перестаёт улыбаться, убирает прядь волос с моего лица и просто смотрит, словно старается запомнить меня такой. Немного пьяной и весёлой. Наклоняется и целует, затем подхватывает на руки и мы перемещаемся в спальню. К черту этот узор, продолжим в другой раз. -Эй, помощник, ты где витаешь? - Щёлкает пальцами у меня перед глазами Джесс. Я мотаю головой, отгоняя видение. Будучи погружена в воспоминания о своей татуировке я не заметила как мы прибыли на очередную ферму, где нас ждёт очередной бой. Ничего примечательного. Чёткий расчёт, пара гранат и все. Враг повержен. - Жди моих людей. Они приведут тебя ко мне. Не противься.- Вещает мне Иоанн по рации. У него приятный и до боли знакомый голос. Могу поклясться, что уже слышала его. Я отвечаю, зная что он меня не слышит: - Приди и возьми меня, сукин сын. Сдаться. Ага. Сейчас. Подожди минутку, я только руки ополосну и вся твоя. - Будь осторожна.-Предупреждает Датч, прорываясь в эфир. Я киваю и не отвечаю ничего. Мы с Джесс договариваемся встретиться в баре вечером и обдумать очередной этап нашей партизанской войны. Вечером, пробираясь к бару я услышала крик. Призыв на помощь. С минуту я колебалась стоит ли идти. Сектанты идут за мной по следу, я нужна им. Это может быть ловушкой. Но вопль наполнен таким отчаянием и страхом, что я решаюсь. Бегу на звук, вижу врага. Хватаюсь за оружие и меня накрывает волна какой-то пыльцы. Вероятно это и есть блажь о которой мне говорила Джесс. Я вязну, мой разум затуманивается. Перед глазами все плывёт. Я иду прочь, надеясь выйти из зоны действия этого химического оружия, но ничего не выходит. Два шага и я безвольно опускаюсь на колени, а затем валюсь на спину и смотрю в звёздное небо. Темнота. Провал. Я прихожу в себя в воде. Точнее говоря под водой и кто-то держит мою голову, не позволяя всплыть. Я чувствую, что сейчас задохнусь, изо всех сил стараюсь вырваться. Вижу над собой лицо проповедника. Черт, все таки ловушка. Я попалась. Правильно шериф зовёт меня салагой. Так облажаться на ровном месте. Глупо вышло. Что происходит, и что он говорит я не понимаю. Мне позволяют вынырнуть, на берегу появляется Иосиф, они о чем-то говорят. У меня кружится голова, я туго соображаю. Наконец мои глаза фокусируются на лидере секты. Я слушаю его тираду об отпущении грехов и думаю о том, с каким удовольствием плюнула бы ему в лицо прямо сейчас при всех. Вероятно, это было бы последнее, что я сделаю в своей жизни. Но очень хотелось. Меня выволакивают из воды и куда-то ведут. К фургонам. Я поднимаю голову, смотрю на Иоанна и у меня снова перехватывает дыхание. Тогда в церкви мне вовсе не показалось. Это был он. - Джон... - Говорю я, глядя на него во все глаза. Иоанн вздрагивает, смотрит на меня. Я читаю на его лице удивление, и какое-то подобие радостной улыбки быстро меняющееся на подозрительность. Берет меня за руку и задирает рукав мокрой рубашки. Татуировка никуда не исчезла. Что он, что я сильно изменились за прошедшие годы, а в обе наши встречи было было достаточно темно. Легко ошибиться, к тому же для Иоанна встреча со мной здесь тоже неожиданность. А вот свой автограф на моём теле он уж точно ни с чем не мог перепутать. Невозмутимое лицо Иоанна меняется. Что это, страх? Растерянность? Он лишь произносит еле слышно: -Кэт... Меня заталкивают в грузовик, двери закрываются и мы куда-то едем. Вскоре меня и других пленников освобождают, мы прорываемся под ливнем пуль. Но все это проходит для меня, как дурной сон. Словно где-то в стороне. Моё тело занято войной, тогда как разум в совершеннейшем ступоре. Я думаю только об одном. О том, что сейчас было. Эдемщик, один из лидеров секты пытавшийся меня убить, оказался моим исчезнувшим бывшим парнем. Для меня стало мучительно ясно почему он оставил меня и так никогда больше не позвонил. Был слишком занят сектой. На меня разом накатывают воспоминания о нем. О нас. Мы встречались целый год. Хотя нет, встречались это не совсем то слово. Мы с Джоном практически жили вместе. И вот этот вот мужчина моей мечты сектант. Несущий ахинею о религии, маньяк-убийца. В моей голове это не укладывалось. Либо я была ослеплена любовью и не замечала этого, либо он умело лгал. Я знаю, что это слишком опасно, но мне нужно увидеться с ним. Я не появлялась в Фоллс-Энд несколько недель. Познакомилась с Илаем и помогала его команде расстраивать планы Иакова. Жуткий мужик. Но должна признать в семейке Сидов все симпатичные. А ещё я познакомилась с Верой. Абсолютно отмороженная деваха, спрыгнувшая с иглы на ещё большую дурь. Мэри Мэй просила помочь ей с каким-то делом. Пришлось возвращаться в город. Я шла вдоль дороги, выискивая машину, когда прямо передо мной возник пикап сектантов. Бежать некуда. Разве что прыгнуть с моста в реку и сломать себе весь организм. Нет уж, ребята не выйдет. Я сдираю с пояса гранату, вырываю чеку и швыряю в непрошенных гостей. Взрыв, пламя. Выдергиваю из-за спины автомат и палю без разбора, стараясь пересечь мост и забиться под камень на том берегу. Не самая эффективная защита, но лучше, чем ничего. Местные эдемщики неплохо умеют воевать. Сказывается жёсткий отбор их лидера. Иаков помешан на чистоте расы по принципу силы. Дарвинист хренов, по идее он бы должен верить в Бога и в то, что все равны. Я ныряю за высокий камень, быстро перезаряжаю автомат, высовываюсь и палю в ближайшего ко мне сектанта на квадроцикле. Зажигательный патрон попадает в бензобак. Транспорт горит, а водитель превращается в факел. Упс. А вот квадроцикл мне бы пригодился. - Подкрепление в пути. - Слышу я из раций эдемщиков. А вот это уже хреново. Боезапас не бесконечен, С-4 у меня при себе нет. Даже если я сообщу Датчу, что мне нужна помощь, до прибытия Аделаиды на вертолёте, из меня решето сделают. Не имеет смысла ждать. Я надеваю автомат на плечо и бегу в лес, когда на тропинке прямо передо мной появляется чёрный маслкар с тонированными стеклами. - Садись, камикадзе!- Распахнув боковую дверь кричит водитель. Черт возьми, Иоанн. Везёт мне как утопленнику. Я стою, как баран на развилке, взвешивая, что хуже. Психованный Креститель, или бородачи с пушками. Выбор очевиден. Я сажусь в машину. Иоанн блокирует двери и рвёт с места в карьер на бешеной скорости, поднимая тучи пыли и чудом не врезавшись в дерево.