Разумеется, Чонгук соврал, когда пообещал Тэхену, что больше не будет к нему лезть. Он даже по всем правилам пальцы за спиной скрестил.
Странный хен понравился Чонгуку с первых минут их знакомства, даже несмотря на отстраненность и замкнутость. Тем более что потом выяснилось, что он был ходячим мертвецом в гораздо меньшей степени, чем казалось на первый взгляд.
Интроверт, одним словом. К счастью, Чонгук уже имел опыт общения с такого типа людьми. И в очередной раз за это, как и за многое другое, стоило благодарить Юнги-хена. К тому же интуитивно Чонгук чувствовал, что Тэ тоже совсем не против проводить с ним время, но по каким-то неведомым Гуку причинам, продолжает упираться. Поэтому Чонгук вовсе не собирался отставать от хена, решив согласиться с ним только для того, чтобы заставить утратить бдительность, в то время как он сам успеет придумать план по завоеванию. Ну, и на крайний случай всегда оставался вариант взять хена измором.
Решив, что он и так уже за многое должен Юнги-хену, и, следовательно, одним пунктом больше, одним меньше, ему уже все равно, Чонгук, прихватив пару бутылок пива из холодильника, вышел на лестничную клетку и, подойдя к квартире напротив, отбил по двери условный код: три стука, пауза, четыре стука, пауза, стук, еще один и снова четыре.
К этому в свое время его приучил хен, сказав, что он категорически терпеть не может посетителей и не намерен открывать им ни при каких обстоятельствах, так что, если Чонгук хочет попасть внутрь, он должен подавать особый сигнал, который никто точно воспроизвести не сможет. Звонок хен принципиально не устанавливал. Чонгук долго допытывался, зачем этот код вообще нужен, если хен все равно слышит его даже не через раз, так что все равно приходится звонить ему на телефон, чтобы открыл, и почему он вообще такой длинный и странный, пока Юнги как-то по пьяни не поведал, что ему просто очень смешно от того, как Чонгук каждый раз выстукивает по его двери слово
«дятел» азбукой Морзе.
Чонгук, хоть и привыкший к вечным грубым подколам, сначала опешил от такого признания, потом обиделся, а потом понял, что не может выучить все термины к контрольной по грамматике и способ это исправить существует только один. Так что пришлось снова стучать, чтобы попасть в заветную квартиру. Юнги только хмыкнул, когда после трех дней тотального игнора со стороны младшего, вновь увидел его на своем пороге. Все же, несмотря на миллион отпускаемых им колких фразочек в секунду, он тоже успел привязаться к непутевому соседу. А Чонгук каждый раз чувствовал себя жертвой Стокгольмского синдрома, потому, несмотря на эти самые колкие фразочки, продолжал тянуться к хену, который восхищал его своим отношением к жизни.
Юнги на сто процентов проповедовал теорию нездорового пофигизма, который включал в себя максимально наплевательское отношение ко всем проблемам, когда их как бы и не существует вовсе. То есть они есть, конечно, но воспринимать все надо так, будто ни в одном событии нет ничего такого уж страшного, чтобы из-за этого расстраиваться. Возможно, разве что кроме смерти. Также туда входило непосещение как можно большего количества занятий в универе, и вообще обязательным считалось выходить куда-то из дома только в случае самой крайней необходимости, а также отсутствие друзей. При этом, как довольно быстро понял Чонгук, Юнги не был ни глупым, ни каким-то ограниченным. Хен, постоянно сидевший дома и имевший, таким образом, кучу свободного времени, не переставал читать разнообразные книги и статьи, относящиеся к совершенно разным научным и культурным областям. Чонгук как-то даже спросил у хена, почему он это делает, почему тогда в универ не ходит. На это Юнги сказал ему, что должен успеть узнать и осмыслить гораздо больше, чем может предложить ему какое-либо учебное заведение, ограниченное строгими рамками выбранной специальности, ведь как иначе он сможет писать действительно содержательные, стоящие тексты. Это стало еще одной причиной для восхищения Чонгука.
Поэтому, стоя перед дверью Юнги сейчас в ожидании, когда же тот наконец соизволит ее открыть, Чонгук был полон уверенности, что уж хен точно сможет посоветовать ему что-то дельное в отношении Тэхена.
— Привет! — коротко поприветствовал Гука Юнги, нешироко приоткрыв дверь, буравя младшего апатичным взглядом.
— Привет, хен! Мне срочно нужна помощь! — Чонгук обворожительно улыбнулся, надеясь, что Юнги все еще нравится его милая кроличья улыбка, о чем он также узнал во время одной из попоек.
— Отделение скорой помощи в соседнем квартале. Ты мимо него каждый день в универ ходишь, — Юнги начал закрывать дверь.
— Ну, хен! Я же серьезно сейчас! — заныл Чонгук, выставляя все же ногу вперед. На всякий случай.
— То есть все остальные разы, когда ты приходил ко мне с такими словами, которые потом оборачивались для моей квартиры катастрофой, были несерьезными? — Юнги прищурился. — Тебе стоит перечитать историю про мальчика, который кричал
«волки».
— Хен, ну правда. Мне очень нужен твой совет. И кстати, если ты мне поможешь, я начну доставлять тебе гораздо меньше проблем! А еще я пиво взял, — Чонгук поднял руку и слегка покачал бутылки из стороны в сторону.
— Проблем меньше, говоришь? — Юнги хмыкнул с сомнением. — Ладно, тогда проходи. Пиво в холодильник поставь. Только не на коробку с яйцами, как в прошлый раз, умник!
— В смысле? А мы разве не будем пить его? — Чонгук, согнувшийся, чтобы развязать шнурки, застыл и удивленно глядел на хена снизу вверх.
— А ты что думал? Мелкий, сегодня только среда. Ты, кажись, адресом ошибся. Клуб анонимных любителей прибухнуть посреди недели через дорогу от скорой помощи. И услуги бесплатных психологов предоставляют там же по соседству.
Чонгук закатил глаза, но ничего не ответил. Как всегда, нужно было дать хену минут десять, чтобы он от души проязвился, а потом уже можно будет и вопросы задавать.
— Так что иди и поставь пиво в холодильник, — подвел итог Юнги.
Чонгук, наконец расправившийся с обувью, прошел на кухню. Хотя, пожалуй, слово «прошел» было не совсем уместно в контексте квартиры Юнги. Она была настолько маленькой, что достаточно было всего одного шага, чтобы оказаться в любой ее точке. Впрочем такая площадь была подстать ее владельцу. Точнее съемщику. Юнги был относительно невысокого роста, имел довольно щуплое телосложение и бледно-молочную кожу, из-за которой он иной раз сливался с побелкой, в которую были выкрашены все стены. В отношении материальных благ хен был совершенно непритязательным. Лэптоп, наушники, проги для создания треков, ну и еда на через день. Этого ему было более чем достаточно. Так что он идеально подходил под небольшие размеры своей жилплощади, превосходно вписываясь в ее скромную обстановку.
Не рассчитав силы и захлопнув дверцу холодильника слишком громко, и получив за это сверкающий грозный взгляд Юнги, Чонгук опустился на рядом стоящий стул.
— Так что у тебя стряслось? — Юнги нажал на кнопку электрического чайника и сел напротив Гука.
— Только давай сразу договоримся, что ты оставишь все свои гейские шуточки при себе, — Чонгук безапелляционно хлопнул ладонью по столу.
— Так, набор анальных пробок в секс-шопе будешь заказывать себе сам! — воскликнул Юнги. — Мы пока не настолько близкие друзья.
— Хен… — Чонгук пристально посмотрел на Юнги и покачал головой. — Твои положенные на приветственный сарказм десять минут истекли. Так что заткнись и послушай.
Юнги на это лишь пожал плечами.
— Так вот. Я познакомился с парнем… И нет, не в том смысле
«познакомился», — Чонгук предупредительно махнул на Юнги указательным пальцем, опережая его едкие шуточки. — Мы с ним в одном универе и на одном факультете учимся, только он на год старше. И он классный и веселый… — Чонгук запнулся и почесал затылок. — По крайне мере может быть веселым.
— И в чем тогда проблема, если он такой офигенный? — нахмурил брови Юнги.
— В том, что он не хочет со мной общаться.
— Стоп! — Юнги встал, выставляя раскрытые ладони вперед. — Подожди, я сейчас чай нам налью, и тогда продолжишь. А то мне показалось, будто ты наконец научился намеки понимать и осознал, что тот парень своим поведением пытается тебе сказать, чтобы ты к нему не лез. Но такую информацию надо переваривать сидя. А то мои намеки на то, что пора бы тебе уже валить к себе, ты никогда не понимаешь.
— Да нет же, хен, в том-то и дело. Я уверен, что ему тоже нравится со мной общаться. Он вообще типа необщительный и весь такой социофоб, но со мной ведет себя довольно открыто. Рассказывает о себе, шутит. Но буквально сегодня попросил меня больше с ним не общаться.
— Так, и в чем проблема? Если он ясно выразил свое желание.
— В том, что его поведение говорит о том, что он этого совершенно не хочет! — Чонгук уставился на хена во все глаза, не понимая, как тот может не догонять таких простых вещей.
— Теперь я запутался, — отхлебывая из кружки имбирный чай, Юнги потер лоб. — Парень попросил тебя оставить его в покое, но ты не хочешь этого делать, потому что думаешь, что он говорит одно, а на самом деле думает другое?
— Ну да, — Чонгук яростно закивал, отчего подавился чаем.
— И давно у тебя третий глаз открылся? — Юнги постучал Гука по спине. Смаргивая слезы, Чонгук недовольно поглядывал на хена. Он был уверен, что это была вовсе не просто дружеская помощь и Юнги доставило удовольствие пару раз со всей силы засандалить ему по позвоночнику. Тем более когда и подходящее оправдание имелось. — Не пойми меня неправильно. Я бы с радостью сплавил тебя кому-нибудь, чтобы ты перестал уже торчать под моей дверью каждый день, словно бездомный кот в бессмысленном ожидании бесплатной сметаны. Но я бы посоветовал тебе отвалить. Если уж тебя прямо об этом попросили.
— Хен, вот ты, как всегда! — вспыхнул Чонгук. — Тебя там не было, и ты не видел, как он об этом говорил. А я видел! Его глаза буквально кричали о том, что он не хочет меня отпускать.
— Меня сейчас стошнит, — скривился Юнги. — Чувак тебя отстать от него попросил, а ты его
«отпускать» не хочешь. Серьезно, Гук, забей на него. Найдешь еще себе друзей. Чего ты вообще так зациклился на этом парне?
— Не знаю, хен, — растерянно ответил Чонгук. Он и правда не знал. Да, Тэ, определенно, нравился ему, но за три дня Чонгук, очевидно, не успел еще прикипеть к нему настолько, чтобы так настойчиво пытаться его удержать. — Он клевый. Мне с ним комфортно. Он со мной разговаривает, а не высмеивает, как некоторые, — Гук многозначительно посмотрел на Юнги, но тот, как и всегда, сидел с абсолютно непробиваемым видом. — А еще… Думаю, мне его отчасти жалко. Правда, хен, он не выглядел так, будто не нуждается в друзьях, когда мы с ним говорили в последний раз. Ну и это дело принципа! Не знаю почему, но хочу с ним дружить. И надо придумать, как растормошить его, чтобы он тоже окончательно захотел, — Чонгук с надеждой возрился на хена.
— Не смотри на меня так! — тут же взвился Юнги. — Я не стану помогать тебе в твоих гейских делишках. Чонгук, я серьезно. Мало ли почему он это сделал. Оставь ты парня в покое. Может у него свои веские причины, а ты все лезешь. Научись уважать чужие границы.
— Ой, кто бы говорил, — фыркнул Гук. — Не хочешь помогать, и не надо. Я сам его добьюсь.
— А как его зовут?
— Тэхен. Ким Тэхен. А что? — Чонгук кинул подозрительный взгляд на Юнги.
— Пойду его, пока ты будешь свой злобный захватнический план составлять, поищу в соцсетях. Предупрежу об опасности.
— Ну вот! Только зря на тебя пиво перевел.
— Считай это за тот раз, когда я тебе часы вешать помогал.
— Но ты тогда сказал, что это за просто так, потому что в первый раз! — оторопел Чонгук.
— Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, — пожал плечами Юнги и снова отпил чай.
***
Вернувшись к себе, Чонгук пришел к выводу, что раз уж хен оказался совершенно бесполезным, стоит отложить решение проблемы до ночи, ведь еще надо было сделать уроки на завтра. Но он так вымотался, пытаясь разобраться в специфике корейских диалектических словарей, выписывая кучу примеров на карточки, про которые преподы-лингвисты говорили, как о самом главном сокровище в жизни, которое стоит беречь как зеницу ока, и которые Чонгук бы с радостью сжег прямо сейчас, что сразу уснул, едва дополз до кровати.
Утро для Чонгука наступило как-то неожиданно: он смог разлепить глаза только на третий сигнал будильника, который был установлен на каждые десять минут, и тут же подорвался собираться. Проспать на полчаса было непозволительной для него роскошью, хотя он все еще успевал, если поторопится, но впритык. И надо было уже приучить себя складывать вещи в рюкзак с вечера.
На ходу жуя яблоко, единственное, что у него было из еды, что не нужно было разогревать в микроволновке, тратя драгоценные минуты, он начал осознавать, что так и не придумал ничего в отношении Тэхена вчера. И нужно было срочно что-то предпринять, пока еще хен был тепленьким, ведь каждый день промедления будет делать пропасть между ними все шире.
Дергая ручку двери в пятнадцатый раз, чтобы наверняка удостовериться, что она точно закрыта, Чонгук подумал, что пока у него нет плана, неплохо будет хотя бы как можно чаще напоминать хену о себе, чтобы у того не было возможности слишком быстро откреститься от их отношений. Поэтому Чонгук сегодня собирался вовсю использовать то, что Тэхен так наивно разрешил ему обращаться с любыми вопросами по учебе.
Всю дорогу до университета, куда он несся со скоростью света, Чонгук пытался составить список того, о чем он может спросить у Тэхена. Подходили, в общем, любые вопросы, даже самые тупые. Главное, чтобы внимание хена постоянно было сосредоточено на нем, а все остальное — мелочи.
К осуществлению замысла Чонгук смог приступить уже только после окончания первой пары. Он нашел Тэхена около автомата с кофе. Тот стоял с растерянным видом перед аппаратом, видимо, в попытке решить, что же ему лучше взять.
— Привет, хен, — Чонгук приложил все усилия, чтобы его голос не прозвучал уж слишком радостным. Не хватало еще сразу спугнуть Тэхена.
— А? О, привет, Чонгук, — Тэхен обернулся на него как-то удивленно, будто не ожидал, что еще когда-нибудь услышит такое приветствие.
— Двойной шоколад тут весьма неплох, — Чонгук с видом знатока кивнул в сторону автомата.
— А? — не понял сначала Тэхен и посмотрел в ту же сторону, куда ему указывал Гук. — А, это. Да, я как раз выбирал между ним и эспрессо.
— Хен, вообще ты не подумай, я к тебе не просто так, мы же договорились. Но я только что с пары по современному корейскому. Преподша с меня три шкуры спустила, пока я отвечал перед всей аудиторией.
«Слишком мало примеров на карточке!» Стерва! Пусть сама их выписывает, если ей так надо! — завозмущался Чонгук. Благодаря первой паре ему даже не пришлось придумывать предлог, чтобы начать донимать Тэхена с самого утра. Все его вчерашние многочасовые труды и правда были изничтожены пятью минутами позора перед всей группой. — Она еще потом так снисходительно добавила:
«Ой, а это не Вы тот молодой человек, который к нам перевелся? Хотя можете не отвечать, я и так все поняла». Зашибись!
— У вас же госпожа Чхве ведет? — Тэхен отхлебнул из пластмассового стаканчика горячий напиток и, поправив лямку рюкзака, побрел в сторону нужных ему аудиторий, как бы не приглашая Гука с собой, но и не отказывая ему в компании наотрез. — Не парься, она со всеми такая. Она бы нашла к чему прикопаться, даже если бы ты учился тут с первого курса. Так что у тебя за вопрос?
— Хен, ты можешь показать мне, как эти карточки должны выглядеть? У тебя вообще стоит по ним зачет?
— Стоит. Зачеты, кстати, она нормально выставляет. Так что если не запомнишься ей тем, что имел наглость дерзить в ответ, она даже не вспомнит, из-за чего конкретно к тебе цеплялась. У нее это вроде хобби. Дай свой номер, я тебе скину фотки карточек, — Тэхен вытащил из заднего кармана джинс телефон и протянул его Чонгуку, после чего отпил еще немного шоколада.
— Спасибо, хен, — вбивая номер, произнес Чонгук. — Я вчера столько времени на это убил, думал с ума сойду, а в итоге она просто зачморила все. Могла бы хоть старания оценить.
— Ну, на самом деле, на втором курсе это самый трудоемкий предмет. Остальное не такое сложное. Готово? — Тэхен потянулся за телефоном и убрал его обратно в карман брюк. — Это все, что ты хотел?
— Эм, да, все, — подтвердил Чонгук.
— Угу, — Тэхен кивнул и двинулся дальше по коридору, оставляя растерянного Чонгука в одиночестве.
В глубине души Чонгук признавал, что, на самом деле, он не особо и старался придумать план, потому что почему-то казалось, что стоит ему один раз подойти к хену, как тот тут же с удовольствием отменит вчерашний вердикт. Вместо этого Тэхен вел себя с ним еще более сдержано, чем в день их знакомства. Тон его был довольно холодным, будто он был не то что не рад видеть Гука, а вообще зол на то, что младший решил с ним заговорить. С другой стороны, он все-таки дал свой номер.
Чонгук, посчитав это хорошим знаком, продолжил приставать к Тэхену все последующие перемены.
Он подсел к нему за столик во время второй, самой длинной, обеденной перемены, чтобы распросить подробно об устройстве деканата. Тэхен сухо заметил, что вся информация подобного рода вывешена на самом деканате или на доске объявлений рядом с ним, но Чонгук, невинно похлопав глазами, сказал, что не смог разобраться в написанном. Тэхен скептически поднял бровь и на мгновение застыл с поднесенной ко рту вилкой, однако прогонять не стал. Он рассказал и про время работы, и про то, как стоит разговаривать с секретарем, чтобы не вылететь оттуда вперед ногами сразу же, как войдешь, под грозные крики о нерадивости нынешних студентов, и про то, что если задать один и тот же вопрос разным сотрудникам деканата, можно получить совершенно разные ответы.
Во время третьего перерыва Чонгук случайно столкнулся с Тэхеном в мужском туалете. Ну, или почти случайно. На самом деле, он просто заметил издалека, как Тэхен вошел туда, и решил, что не будет предосудительным столкнуться в таком месте. В конце концов, всем бывает надо. Там они мило побеседовали о том, когда лучше начать писать доклад по философии. Конечно, преподаватель сказал, что сдать надо будет в декабре, но Чонгук, как примерный студент, решил озаботиться всем заранее. По крайней мере, он заверил в этом Тэхена.
После завершения всех пар Чонгук смог выловить Тэ в гардеробе. Тот как раз уже почти оделся и теперь перекладывал ключи из кармана рюкзака в куртку, когда Чонгук снова подвалил к нему на этот раз с вопросом о том, можно ли прогуливать пары по психологии. А то завтра она как раз у него первой, и вставать так рано как-то совсем не охота. Тэхен лакончино ответил, что можно. Спросил, точно ли на этом все, и, предупредив, глядя на Чонгука в упор, что он ненавидит, когда ему вечерами кто-то напоминает об учебе, предпочитая заниматься своими делами и не думать ни о чем, вышел из раздевалки, кинув едва слышное
«пока».
Чонгук медленно опустился на скамейку. Что-то не такого эффекта он ожидал. Он как-то и не думал, что хен был настолько серьезно настроен в отношении пресечения их общения. Может, одного разговора действительно было недостаточно, чтобы растормошить Тэ, но Чонгук надеялся, что, если понадоедает хену весь день, тот сменит гнев на милость, осознав, что ему самому станет легче, если Чонгуку будет официально можно с ним общаться и не придется придумывать для этого дебильные поводы, и все вернется в прежнее русло. Но не тут-то было. Тэхен к концу дня становился все более отчужденным. Если поначалу в его глазах и интонациях мелькали хоть какие-то эмоции, то, чем дальше шло время, тем все меньше реакций Чонгук получал на все свои попытки. Это свое
«можно» Тэ вообще произнес так, будто и не с живым человеком говорит, а с мебелью. Это ужасно расстраивало. Особенно то, что Чонгук искренне не понимал, с чего вдруг в Тэхене произошли такие перемены. Но этот факт почему-то не отталкивал и не заставлял все бросить, а напротив, вынуждал пытаться еще сильнее.
Быстро прикинув, что, возможно, его ошибка была в том, что он просто начал свои действия слишком поздно сегодня, и хлопнув себя по лбу за недогадливость, Чонгук, закинув рюкзак на одно плечо, чтобы было удобнее бежать, сломя голову понесся к выходу. Начинать надо было не на переменах, а с утра. С самого-самого утра. А для этого необходимо было выяснить, где живет Тэхен. Проследив за ним.
***
Чонгук задумался о том, что, возможно, это не было такой уж хорошей идеей, когда пошел третий час его напряженного сидения под дверьми кафе недалеко от их университета. Внутрь он входить не рисковал, чтобы Тэхен его случайно не заметил. А ведь мог бы вместо этого сейчас тусить вместе со всеми. Запихивая руки поглубже в карманы куртки, Чонгук задавался вопросом о том, кто вообще устраивает вечеринки в четверг?
Дождаться Тэхена теперь тем более стало делом принципа. Зря он что ли морозился тут столько времени? Но, на самом деле, все его мысли занимал сейчас вовсе не чудной хен, а горячий чай, который в перспективе должен был не позволить ему заболеть. И ведь обычно в Сеуле куда не сунься, везде куча продавцов кофе или еды какой-нибудь горячей, но, конечно, не там, где это больше всего нужно.
Чонгук как раз совершал двадцать четвертый круг почета, когда увидел в окно, что Тэхен наконец начал собираться. Гук тут же занял стратегическую позицию за углом и, приняв низкий старт, приготовился следовать за Тэхеном. Правда, проблема заключалась в том, что и кафе, и университет, и, судя по тому, где Чонгук в первый раз наткнулся на Тэ, дом хена, все это находилось на одной улице, а значит идти нужно было все время просто прямо, и, следовательно, Чонгуку негде будет прятаться. Это действительно было проблемой, но Гук утешал себя тем, что они хотя бы будут идти и он наконец сможет согреться. С остальным разберется по ходу.
Тэхен, выйдя на улицу, ненадолго замер около самых дверей, настраивая плейлист и втыкая наушники в уши, после чего неторопливо двинулся в сторону дома. Он шел, опустив голову, неотрывно глядя на свои кроссовки. Чонгука это немного расстраивало. Ему хотелось, чтобы хен находил радость в окружающем его мире, хотя бы немного, а не запирался наглухо в своем собственном. А еще лучше, чтобы впустил в свой мир Чонгука. Но прямо сейчас такое положение дел, очевидно, было Гуку на руку. Можно было не бояться, что хен внезапно решит обернуться и спалит Чонгука, которому действительно не за чем было скрываться, так что он просто шел на расстоянии шагов пятьдесяти от Тэхена, нашептывая себя под нос мантру, которая должна была в случае чего сделать его невидимым для хена.
Они шли так около сорока минут, и когда Чонгук уже начал подумывать, что еще немного и они такими темпами до его дома дойдут, хотя он вроде как жил дальше, Тэхен наконец свернул вправо и зашел во дворы. Чонгук последовал за ним, но сильно продвигаться вглубь не стал, решив понаблюдать с обочины дороги. Тэ же, снова свернув вправо, подошел к одному из подъездов, достал ключи из кармана куртки, открыл дверь и вошел внутрь.
Чонгук победно вскинул кулак. Отмороженная пятая точка однозначно стоила того. Теперь всего-то и надо было прийти завтра часам к шести утра, чтобы уж точно не пропустить хена, и дело в шляпе. Отоспаться всегда можно будет и на парах.
