***
Весь следующий день вплоть до самого вечера Чимин решил провести в кровати. Он лежал в наушниках, периодически проваливаясь в сон под уютные мотивы песен, таким образом тратя значительно меньше времени и сил на пагубно влияющие на него мысли о Тэхене. Довольно трусливый способ борьбы с переживаниями, но Чимин пока все еще чувствовал себя слишком слабым для чего-то большего. Вчера он решил отправиться гей-клуб, так что ему нужно было постараться сохранить как можно более бодрый настрой, и другого варианта сделать это он не видел. Около шести часов он все же выполз из-под одеяла и, еле волоча ноги, поплелся в ванную, молясь про себя, чтобы выглядеть не слишком безнадежно. Все-таки дни, проведенные с Хосоком, заставили его взять себя немного в руки и озаботиться своим внешним видом, но мешки под глазами все еще никуда не делись и выдавали его с головой. Он на пару мгновений зажмурился, стоя перед зеркалом, а потом все же мужественно приоткрыл глаза и выдохнул. Два дня без слез, что было его личным рекордом, сделали свое дело, и теперь не казалось, что он косплеит Битлджуса. По крайней мере уже не с таким рьяным энтузиазмом. Он довольно быстро привел себя в порядок, насколько это вообще было возможно, и отправился обратно к своему шкафу, после чего по инерции достал оттуда джинсы с потертостями, ведь для его любимых рваных все еще было слишком холодно, и оверсайзный свитер, который был призван скрыть начинающие немного округляться бока. У него совершенно не было настроения тщательно выбирать одежду, вертеться перед зеркалом, рассматривая себя в попытке решить, что выгоднее подчеркивало все его немногочисленные, по мнению самого Чимина, достоинства, поэтому он просто выбрал наряд, про который Тэ однажды сказал, что в нем он выглядит мило и сексуально одновременно. Не то чтобы Чимин считал так же, но мнению Тэ он всегда доверял безоговорочно. Переодевшись и критично осмотрев себя в зеркале еще раз, а заодно поняв, что он действительно выжал максимум из своей внешности на данный момент, Чимин зашел на кухню, чтобы перехватить пару сэндвичей, после чего наконец отправился в клуб. Он практически долетел туда, почувствовав небывалый прилив сил при мысли о том, что снова уйдет в запой на всю ночь и его ничто не будет беспокоить. Думать о том, что с таким настроем ему недолго и до алкоголизма докатиться, он пока не планировал. А когда такие размышления внезапно вспыхивали в его воспаленном мозгу, он предпочитал успокаивать себя тем, что уж лучше стать алкоголиком и заиметь фору в несколько лет, чем сразу же повеситься от тоски. К тому же чувствовать постепенно усиливающееся головокружение, потерю контроля над собственным телом и как язык развязывается все сильнее, почему-то стало приятно. Раньше Чимин довольно сомнительно к этому относился и выпивал крайне редко, только когда для этого были веские поводы. Но теперь он в полной мере оценил, насколько алкоголь помогал забыть обо всех проблемах, и не мог сказать, что ему это не нравилось, несмотря на то, что пока еще находился в состоянии осознавать пагубность своих действий. В клубе уже было довольно людно, как успел понять Чимин еще из гардероба по количеству висящих на крючках куртках и по стоящему гвалту, перебивающему громкую музыку. Это в общем было ему как раз на руку. Отсечь тех, кто изначально пришел в паре, тех, кому он не понравится, и вот останется пара человек, кого он, возможно, сможет закадрить. Хотя бы на одну ночь, а там как пойдет. Во всяком случае основной целью на сегодня было выявить, привлекает ли его еще кто-то в принципе, или он совсем поехал со своей нездоровой привязанностью к Тэ. То, что он, ярый противник разгульного образа жизни, вообще захотел напиться, вроде как говорило о втором, но ведь приглянулся ему тот вчерашний знакомый, значит, у него еще не все потеряно. Войдя в задымленный и пропахший самыми разными ароматизаторами для кальяна зал, Чимин уверенно прошел к барной стойке. Для начала надо было как следует накидаться, чтобы наконец стереть с лица это напрочь отталкивающее кислое выражение. Так он точно никому не понравится. Решив, что медлить смысла не было, он почти залпом выпил два бокала отвертки, после чего попросил несколько стопок чистой водки. Он так и не удосужился посчитать их количество, только надеясь, что сэндвичи были достаточно жирными, чтобы его не развезло прежде, чем он дойдет до танцпола. Дальше уже будет все равно. Заглатывая стопки одну за другой, Чимин то и дело ловил на себе сочувственный взгляд бармена и хотел от этого напиться еще сильнее. Мало ему того, что он и так чувствует себя ничтожеством, так он теперь еще жалкий в глазах окружающих. Хуже просто не придумаешь. Поэтому проглотив последний шот, Чимин резко поднялся, слегка пошатнувшись, и направился на танцпол. Кого он подцепит, пока на него так смотрят? А еще надо было успеть дойти до центра толпы, пока его тело не превратилось в желе. Протиснувшись куда-то вглубь хаотично движущихся тел, Чимин на несколько секунд замер, полностью расслабляясь. Он довольно давно не танцевал, но еще не растерял свои навыки, и первое, что он должен был сделать, как их учили в танцевальной школе, почувствовать музыку. Ощутить ее бьющийся ритм под кожей, слиться с ней в одно целое и отпустить свое тело, которое дальше само решит, что делать. А еще ему нужна была пара минут, чтобы дать алкоголю заменить собой кровь. Он начал немного скованно двигаться, пытаясь попасть на волну настроения песни, которая вопреки обычному клубняку не долбила по ушам, а напротив патокой затекала в них.И мне ничего не остаётся, кроме как похоронить свою любовь к тебе.*
Чимин обреченно вздохнул и прикрыл глаза, сначала подумав о том, что, похоже, сейчас весь его настрой расслабиться будет убит первой же песней, а потом внезапно осознал, что на самом деле сейчас ему было плевать. Это открытие неожиданно ударило ему в голову, так что он даже сначала не поверил, что это не было его обычным самовнушением, но, когда песня подошла к концу и заиграла новая, ничего не изменилось. Он все еще чувствовал себя свободно и опустошенно, но не в удручающем смысле, как в последние несколько месяцев, а наконец-то легко. И он начал двигаться увереннее, избавляя себя от всех забот хотя бы на одну ночь. Хотя судя по количеству выпитого им, еще как минимум и на следующее утро, когда он будет отходить от похмелья. Но это все еще было не так плохо, и уж точно намного лучше, чем тихо и так бесполезно страдать, глотая слезы. Чимин плавно изгибался под музыку, по большей части бессознательно, словно невзначай проводил рукой по волосам, касался шеи, по которой влажными дорожками уже стекал пот, спускался пальцами по торсу вниз к ремню, скрытому под свитшотом, и весьма недвусмысленно закусывал губу, когда наконец на его талию опустились чужие руки. Он даже не удосужился развернуться и посмотреть, кто стал его партнером, продолжая извиваться и потираться туго обтянутым в джинсы задом о чьи-то бедра. И почему он раньше этого не сделал? Опомнился, только когда залип на симпатичного парня в баре, а ведь мог бы уже давным-давно позволить себе расслабиться. Ведь сейчас, когда теплые руки, обжигающие даже сквозь ткань одежды, так откровенно касались его, ему было абсолютно наплевать на внешность. Какая вообще разница, как выглядит человек, если у него красивая душа. Чимина, правда, сейчас гораздо больше волновало то, насколько красивым был член незнакомца. Но в сущности это были равносильные вещи, по его мнению. В любом случае все остальное было настолько неважным сейчас, и Чимин утопал в своем наслаждении этими мгновениями. Он постепенно все сильнее отдалялся от реальности, чувствуя только жар прикосновений и слыша похожие одна на другую песни, уже совершенно не различая слов, когда его резко куда-то потащили. Чимин об этом подумал только: «Ну, наконец-то!» Он прикладывал все усилия, чтобы не путаться в собственных ногах и не позволить себе непривлекательно развалиться на полу. На самом деле он совсем не понимал, как его тело еще в принципе держалось, ведь он почти перестал его ощущать, но вот мертая хватка на запястье ощущалась очень явственно, и он продолжал идти вперед. Его ожидаемо завели в туалет, а потом затолкнули в одну из кабинок. Он развернулся к своему партнеру, прижимаясь спиной к грязной стене и попытался разглядеть его лицо, но так и не смог сфокусировать взгляд. Все, что он понял, это только то, что незнакомец был несколько выше и крупнее его. Прямо как Тэ. Чимин судорожно сглотнул, а потом его придавили к стене еще сильнее. Незнакомый парень, от которого теперь куда более отчетливо несло перегаром, настойчиво прижался к Чимину, сразу же требовательно целуя того и пробираясь ему пальцами под свитшот. Чимин замычал, отвечая на поцелуй, и вздрогнул. Кажется, он рано обрадовался. Очевидно, чем изощреннее становился он в своих попытках избежать неприятных мыслей, тем прямо пропорционально прокачивался и его мозг, который дождался, пока сознание Чимина отключится от выпитого спиртного, и теперь мощной волной вбросил ему воспоминания о той самой ночи с Тэ. Они тогда не целовались совсем, но Чимин почему-то пребывал в уверенности, что если бы они делали это, то ощущалось бы оно, прям как сейчас. Он цеплялся за довольно широкие плечи парня, думая, что у Тэ были такие же, сминал его шершавые, но мягкие губы своими, вспоминая, что чувствовал то же самое, когда однажды рискнул поцеловать Тэ на кухне. Но ведь Тэ никогда ничего из этого не хотел… И из-за этого все ощущалось таким неправильным. Желание Чимина быть как следует оттраханным, которое еще несколько минут назад дарило утешение, в одно мгновение куда-то безвозвратно улетучилось, и он остался один на один с грязными руками, беспорядочно блуждающими по его телу. Он попытался было отодвинуть от себя парня, но тот даже не шелохнулся, продолжая наваливаться на Чимина всем своим весом. А потом вдруг отстранился, давая Паку возможность глубоко вздохнуть, и надавил сильно на его плечи, заставляя рухнуть на колени. Чимин скорее слышал, чем видел, как звякнул ремень и как расстегнулась ширинка. Он уперся руками в бедра парня, чувствуя, что ни на какое большее сопротивление у него сил не осталось, и он мог только думать о том, как сильно не хотел повторить все еще раз. Он же обещал себе… — Открой ротик, милый, — раздался низкий голос откуда-то сверху, и у Чимина закружилась голова. На этот раз алкоголь был совершенно ни при чем. Только еще более отчетливое осознание, что перед ним стоял Тэхен. И если Тэ хотел расквитаться с ним за то, что он заставил его чувствовать себя использованным и ненужным, был ли он вправе ему отказывать? Чимин послушно приоткрыл рот, и ему тут же вогнали горячий ствол почти до самого основания. Незнакомый парень сдавленно выдохнул, в то время как две маленькие слезинки покатились по щекам Чимина. Он поморгал несколько раз, пытаясь улучшить видимость, а затем, недолго думая, принялся насаживаться на член, крепче впиваясь пальцами в бедра парня. Он активно сосал, периодически сглатывая с членом во рту и думая о том, что должен испытать весь спектр гадкого и такого липнущего к коже унижения, чтобы почувствовать то, что чувствовал Тэ, пока он наслаждался его разбитым видом под собой. Ему было трудно дышать, глаза продолжали слезиться, а руки и ноги окончательно затекли, так что он был уверен в том, что не сможет встать, когда все закончится, но теперь получал какое-то мазохистское удовольствие от происходящего и продолжал вбирать твердый ствол, сильнее сжимая губы вокруг него. Он хотел почувствовать себя грязным, растоптанным, хотел, чтобы у него драло горло от глубокого минета, чтобы колени стерлись от яростного трения о кафельную плитку, хотел, чтобы потом его как следует выебали, не ради собственного удовольствия, о котором он думал там, на танцполе, и можно даже на сухую, чтобы острее ощущалось. Хотел чего угодно, только чтобы хоть немного испытать то, через что он заставил пройти Тэ. Чтобы перестать уже чувствовать перед ним эту удушающую вину. Твердая рука опустилась на затылок Чимина и крепко схватив его за волосы, заставила остановиться. Чимин только успел рефлекторно сглотнуть, когда парень вытащил свой член из его рта и бурно кончил ему на лицо. Не дав себе отдышаться, Пак попытался ухватиться за руку парня, чтобы подняться на ноги, но тот тут же оттолкнул его от себя, так что полностью дезориентированный Чимин не сумел удержаться и упал на пол. — Прости, милый, я не трахаю всяких блядей, — насмешливо произнес парень, застегивая брюки, после чего вышел из кабинки, оставляя Чимина лежать на полу с растекающимися по лицу спермой и какой-то совершенно дикой улыбкой. Кажется, теперь он приблизился к тому, как чувствовал себя Тэ. И это не могло не радовать.***
Чимин не думал, что такое в принципе было возможно, но на следующий день, когда он все же приполз обратно домой и проспал несколько часов прямо в коридоре, так и не сумев добраться до спальни, он почувствовал себя еще более отвратительно, чем прежде. Голова раскалывалась на мелкие кусочки, но даже сквозь боль он вполне явственно осознавал испытываемое к самому себе презрение. Отсосал какому-то чуваку, которого даже разглядеть толком не сумел, в туалете и решил, что на этом все, искупил вину перед Тэ. Как глупо. Ему было страшно вчера? Он чувствовал себя преданным? Нет. Возможно, немного грязным и использованным, но в целом ведь все произошло с его молчаливого согласия, так что это все еще были совершенно разные вещи. А он так наивно подумал, что случайный перепихон все исправит. И то, что он предпочел таким низким способом разобраться со своими проблемами, было еще хуже. Он заслужил все свои страдания за то, что сделал, и только ими мог искупить свою вину. Но вчера, конечно, он поддался искушению разрешить все за пять минут, и теперь пожинал плоды своего малодушия. Уровень омерзения все стремительнее взлетал к максимуму. Чимин тяжко вздохнул и аккуратно перевернулся на спину. Интересно, наступит ли когда-нибудь момент, когда он поймет, что падать ниже уже некуда? Может быть, этот момент как раз происходит сейчас? Люди, правда, говорят, что с самого дна есть только один путь: наверх. Но пока Чимин не чувствовал себя готовым начать карабкаться вверх. Теперь к его вине перед Тэ примешались и его терзания за то, что он был таким трусом. Поэтому все, что он мог сейчас делать, беспомощно лежать на полу и думать о том, можно ли самоуничтожиться, если не шевелиться достаточное количество времени. К сожалению, проверить на практике свою теорию Чимину не удалось. Он внезапно ощутил исходящие из его кармана вибрации и от души поблагодарил себя за то, что предусмотрительно отключил звук. — Да? — прохрипел Чимин и наконец почувствовал что-то, кроме отвращения к себе. Ужасную сухость в горле. — Ты что там, все еще спишь, что ли? — радостный голос Хосока отзывался в голове Чимина барабанным боем. — Что ты хотел, хен? — откашливаясь, спросил Чимин. Его голос звучал все так же паршиво. — Ты занят в это воскресенье? — как-то уж слишком воодушевленно все же перешел к делу Хосок. — Зависит от того, что ты предлагаешь, — Чимин неторопливо начал поочередно сгибать ноги в коленях, чтобы хоть немного их размять, потому как он, может, и не самоуничтожится, но вот его ноги атрофируются точно, если он хоть немного еще так пролежит. — Ты слышал что-нибудь о Ли Тэёне? — интонация Хосока стала особенно восторженной, когда он произнес имя, совершенно незнакомое Чимину. — О ком? — нахмурился Пак. — Ли Тэёне, — благоговейно повторил Хосок, и Чимин так и видел, как его хен блаженно прикрыл глаза. — Спаситель нашей рэп-культуры. — Ты же знаешь, что я не слушаю рэп, — устало ответил Чимин. — Знаю. Но и ты должен знать, что есть исполнители, треки которых просто обязательны к прослушиванию, вне зависимости от того, как ты относишься к жанру, в котором они выступают. — И этот твой Тэён, конечно же, относится к числу таких исполнителей, — скептически выгибая бровь дугой, уточнил Чимин. — Само собой! — подтвердил Хосок. — Так вот он на этой неделе будет принимать участие в баттле, и я сумел достать два билета. Пойдешь со мной? — Не знаю, хен, я… — тут же замялся Чимин; все его саркастичное настроение тут же улетучилось. Он не был уверен в том, что хотел куда-то идти, а еще больше был не уверен в том, заслуживал ли шанса выйти за порог своей квартиры после того, что натворил вчера. — Чимин-и, ну, пожалуйста, — вдруг жалобно практически заумолял Хосок. — Обычно я зову тебя куда-то, чтобы ты развеялся, но в этот раз… — Хосок запнулся. — В этот раз мне просто очень надо, чтобы ты пошел со мной. Пожалуйста. — Я… — Чимин снова ненадолго замолчал, а потом зачем-то кивнул самому себе, будто одобряя собственное решение. — Хорошо, я схожу с тобой, — все-таки хен в последнее время делал для него слишком много, хоть и не знал ни о каких его проблемах, чтобы сейчас отказать ему в такой незначительной просьбе. К тому же это все еще был хороший повод отвлечься, а инстинкт самосохранения именно к этому Чимина и подталкивал, несмотря на то, что тот отчаянно продолжал этому сопротивляться и периодически вытворял какую-то дичь. — Спасибо!!! — почти заорал в трубку Хосок, и Чимин поморщился от разнесшегося по голове гула. — Чимин-и, ты лучший! Я тебе скину адрес. Встретимся прямо у входа, хорошо? — Ага, — только и смог выдавить из себя Чимин, все еще пытавшийся выровнять дыхание и не поддаться подступившему приступу тошноты, а потом он сбросил вызов. Оставшиеся два дня до воскресенья Чимин провел, пытаясь привести себя в божеский вид. Он бы не стал утруждать себя подобным и явно предпочел просто киснуть все время в кровати, тупо уставившись в потолок, пока других дел у него все равно не было, и все же снова предстать с кругами под глазами и красным носом перед Хосоком как-то не хотелось. Он до сих пор помнил тот ужас, застывший на лице Хосок, когда они впервые встретились около месяца назад. Чимин его прекрасно тогда понимал: ему и самому было страшно смотреть на себя в зеркало. Спасибо хоть, что на удивление его вполне здоровый аппетит, несмотря ни на что, никуда не делся, так что он не успел вдобавок ко всему еще и сильно похудеть, иначе точно бы походил на умирающего. Хотя, судя по глазам, Хосок именно так и подумал в первые пару минут их разговора. Чимин был очень благодарен хену за то, что тот не пытался выведать у него подробности его такого состояния, продолжая оказывать молчаливую поддержку, то и дело таская его куда-то с собой, и потому не хотел давать Хосоку лишний повод для волнений. Когда наконец наступил день икс, физически Чимин даже почувствовал себя вполне сносно, а прогулка на свежем воздухе помогла ему немного привести и мысли в порядок. Сейчас он должен будет поддерживать разговор с Хосоком, так что надо было сосредоточиться. Чимин достал телефон из кармана куртки, чтобы в сотый раз проверить, не перепутал ли он адрес. Он обычно не был таким параноиком, но в последнее время предпочитал не доверять самому себе. Он успел сделать еще лишь несколько шагов, удостоверившись в том, что все-таки все делал правильно, когда услышал оглушающий крик: — ЧИМИН-И!!! Чимин медленно прикрыл глаза, выдыхая, а затем повернулся в сторону переулка, откуда доносился голос. Он, безусловно, любил неиссякаемое жизнелюбие Хосока, но все же порой оно выходило за нормы допустимого. — Чимин-и, иди сюда! — Хосок активно махал Чимину рукой, стоя у дверей какого-то клуба. «Ну, хотя бы не пришлось бегать по всему району в поисках входа», — мысленно утешил себя Чимин и направился в сторону Хосока. — Я так рад тебя видеть, Чимин-и! — Хосок тут же накинулся на него с объятьями, едва Чимин подошел к нему. — Хен, с тобой все в порядке? — прохрипел Чимин, пытаясь отцепить от себя Хосока. Это вроде как у него тут пиздец вселенского масштаба, но почему-то как дебил все еще вел себя именно Хосок. — А ведь мог бы просто сказать, что тоже рад мне, — фыркнул Хосок и потащил Чимина внутрь. Они довольно быстро оставили куртки в гардеробе, несмотря на то, что были далеко не единственными посетителями мероприятия, как почему-то ожидал Чимин, и сразу же прошли в зал, где уже тусовались весьма сомнительного вида группки людей с пивными бокалами в руках. — Боже мой, поверить не могу, что мы здесь, — запричитал Хосок, как только они смогли отвоевать себе место почти у самой сцены. Не то чтобы окружающие были этому очень рады, но Хосок практически растолкал всех локтями и протащил за собой Чимина, так что у них не осталось никаких вариантов. — Тэён так давно нигде не выступал. Я уж думал, что умру раньше, чем увижу его снова. — Хен, ты не мог бы фанючить немного потише, — зашипел Чимин, совершенно недовольный тем, как на них то и дело озирались стоящие вокруг люди. — Да что ты понимаешь вообще, — беззлобно закатил глаза Хосок. — Это же Тэён, по нему все текут. Вот увидишь. Ты скажешь то же самое, когда он победит. — Почему ты так уверен, что он выиграет? — Чимин решил увести тему немного в сторону. Тогда он хотя бы будет знать что-то по существу, а не просто слушать бесконечные и полные тошнотного благоговения хвалебные речи Хосока. — Потому что это же Тэён, — повторил Хосок и посмотрел на Чимина, как на самого непонятливого человека на Земле. — Ну, и еще потому что его противник не то чтобы часто с кем-то баттлил, а в таком деле опыт все же играет не последнюю роль. Он выступает под псевдонимом Шуга и довольно известен в узких кругах, но в основном тем, что продает свои треки другим рэперам. Все вообще в шоке, что он вдруг решил выползти из подполья, да еще и сразу выйти на баттл с Тэёном. — Наверное, он думает, что у него все же есть шансы, — пожал плечами Чимин. Ему отчего-то не казалось, что человек, продающий треки другим исполнителям и явно знающий толк во всех этих делах, стал бы так опрометчиво высоко оценивать собственные способности, не имея для этого никаких весомых оснований. — Наверное, — кивнул Хосок. — Но поверь мне, у него их нет, — сказал он, а потом Чимин увидел, как в глазах его хена снова зажглись сердечки, и повернул голову к сцене, на которой начало происходить какое-то шевеление. Со всех сторон тут же стало доноситься неконтролируемое пьяное улюлюканье, и Чимин подумал, что он, пожалуй, все же продолжает что-то делать не так в своих попытках отвлечься от собственных переживаний, а потом на сцену один за другим поднялись три человека, и он замер, словно пораженный громом. Впереди шел ведущий, бодро приветствующий толпу, но Чимин так и не расслышал ни единого его слова от стучащей в ушах крови, потому что следом за довольно худощавым парнем, который, по всей видимости, и был Тэёном, уверенно и с уже знакомым Чимину безразличием во взгляде шел его тот самый знакомый из клуба. От неожиданности Чимин даже пропустил пару вздохов. Какова вообще была вероятность того, что он когда-нибудь еще в своей жизни встретит Юнги? По искреннему убеждению Чимина, она была минусовой. Он на всякий случай несколько раз поморгал, но Юнги со сцены никуда не исчез, теперь стоя напротив Тэёна и обмениваясь с ним любезностями. Чимин внимательно осмотрел Юнги с ног до головы, пользуясь так удачно предоставленным случаем. Одет он был не то чтобы как-то уж слишком примечательно, но Чимину казалось, что именно такая простая одежда только добавляла плюс миллион очков к его ледяной ауре. На нем были черные берцы, черные джоггеры и камуфляжный свитшот, а в волосах, слегка приподнимая их, красовалась черно-красная бандана, ярко контрастирующая с выбеленным цветом волос. Вот с таким парнем он бы оттянулся как следует в клубе, а не с тем подобием Тэхена… Чимин прикусил язык и мысленно отвесил себе подзатыльник. Все-таки он был неисправимым трусом. Но почему-то сейчас при виде Юнги, от которого почему-то непроизвольно открывался рот, а ресницы приклеивались к векам, отказываясь моргать, его это волновало гораздо меньше обычного. Юнги слишком активно захватывал его внимание своей абсолютной непохожестью на Тэ, и он не мог сопротивляться этому. Очнулся Чимин только под конец первого раунда, как раз когда в очередной раз пришла очередь Юнги читать свой текст, и он крепко зажмурился, всерьез запереживав, что не вынесет одновременный удар чем-то столь манящим и по ушам, и по глазам. Он впитывал в себя агрессивную, сквозящую нескрываемым холодком читку Юнги и с каждой новой фразой все сильнее поражался тому, какие точные рифмы тот находил. Конечно, Чимин был в курсе, что это не было фристайлом, и тем не менее не мог не восхищаться услышанным, потому как знал, что сам мог бы просидеть хоть столетие над чистым листом бумаги, но так и не смог бы выдавить из себя ничего более-менее стоящее. Юнги то замедлялся, то ускорялся, размахивая руками и переступая с ноги на ногу, и Чимин чувствовал, как его слова буквально просачивались ему под кожу. Вполне в соответствии с обстановкой в тексте Юнги было полным-полно едких фразочек, которые должны были задеть его соперника, но Чимин все равно умудрялся между строк прочитать обрывки мироощущения Юнги. Его отношение к социальным проблемам, к людям, к жизни вообще. Это было местами грубо и жестоко, и Чимин на самом деле не разделял подобную позицию, но находил ее завораживающей и небезосновательной. Возможно, прежде он бы подобным и не впечатлился, но после расставания с Тэ, когда каждый его день буквально превратился в ад, в котором ему нужно было продолжать выживать, Чимин уже не был так уверен в правильности своего радужного взгляда на мир. Как пролетели еще два раунда, Чимин совсем не заметил. Ему только казалось, что его уши отключались на то время, когда эстафету перенимал Тэён, и активизировались, только когда Юнги еще совсем чуть-чуть приоткрывал рот, делая первый небольшой вздох перед новым заходом. Когда пришло время объявлять результаты, Чимин снова отвлекся на то, как Юнги, стоя расслабленно, согнув одну ногу в колене, провел языком за щекой, и на то, как неторопливо стекала капелька пота по его виску. Чимин нервно сглотнул. Юнги все еще казался ему глыбой льда. Очень горячей глыбой льда. — Победитель сегодняшнего баттла — Ли Тэён! — громко провозгласил ведущий, и Чимин чуть было не подавился слюной от возмущения, широко распахивая глаза от неверия в происходящее. В смысле?! Он судорожно заозирался по сторонам, наблюдая, как все начали топать и кричать, выказывая одобрение. Неужели никто, кроме него, не видел, насколько Юнги был круче? Чимин с надеждой обернулся к Хосоку и тут же обреченно закатил глаза. Его хен выглядел так, будто сейчас лопнет от счастья и перевозбуждения. «Все с ним понятно», — подумал Чимин, вздыхая. Он все еще совершенно безошибочно мог определить этот влюбленный взгляд. У Тэхена он такого никогда не наблюдал. Вернее, не по отношению к себе. — Чимин-и, давай выбираться, — отвлек его от мрачных мыслей Хосок, который все еще улыбался так ярко, что Чимин боялся ослепнуть. Все-таки опасные люди эти влюбленные. Хосок потащил его сквозь толпу к дальним столикам, где было посвободнее. — Ну что, заценил? Я же говорил, что Тэён — самый офигенный рэпер. — Ну не знаю, хен, — с сомнением отозвался Чимин, мгновенно забывая о том, что чуть было в миллионный раз не загрузился по поводу своих неудавшихся отношений. — Мне Юн… То есть Шуга понравился больше. Чимин чуть было не растянулся прям там на затоптанном пыльном полу, когда Хосок внезапно резко остановился и потянул его за руку на себя. — Повтори? — на лице Хосока застыло выражение глубочайшего шока. Там не было злости или раздражения, только неподдельное удивление, словно он и предположить не мог, что кто-то действительно посмеет усомниться в непревзойденности Тэёна. — Что, хен? — фыркнул Чимин, вырывая свою руку из цепкой хватки. — Я сказал, что рэп Шуги понравился мне больше. — Почему? — Хосок все еще недоуменно хлопал глазами. — Может, мы хотя бы уйдем с прохода? — предложил Чимин и, не дожидаясь ответа, направился в сторону столиков, к которым они изначально пытались протиснуться. Хосок молча плелся за ним, по всей видимости, все еще пытаясь переварить полученную информацию, но как только Чимин отвоевал им небольшой столик в самом углу, тут же накинулся с вопросом снова. — Ну так что? Почему Тэён тебе не понравился? — Я не сказал, что он мне не понравился, хен, — Чимин устало запустил пальцы в волосы. — Я сказал, что он понравился мне меньше. Я не разбираюсь во всей этой рэп-культуре и не знаю, как там что называется. Возможно, если судить с технической точки зрения, Тэён и был круче. Хотя как по мне читали они примерно с одинаковой скоростью. — Тогда в чем дело? — нетерпеливо поторопил его Хосок. — Дело в ауре. Когда Шуга только поднялся на сцену, он выглядел таким безучастным ко всему, но все изменилось, как только он начал читать. Он с такой страстью этому отдавался, выкладывал свои эмоции по максимуму. Было видно, что ему действительно важно именно то, о чем он говорит, а не сам баттл. Его целью было донести свои взгляды на жизнь, а не просто посоревноваться с другим рэпером, у кого из них лучше дикция. А Тэён… — Чимин на секунду запнулся, думая, как бы лучше описать свои впечатления. — Тэён — такой бесстрастный профи, который и сам в курсе, что он лучше остальных. Конечно, он зачитывает тексты круто. Но он хочет выглядеть идеальным, и поэтому получается сухим и пресным. Чимин ждал какой угодно реакции на свою тираду, но только не того, что Хосок на его слова заливисто рассмеется. — Что смешного, хен? — нахмурившись, настороженно спросил Чимин. — Да ничего, — все еще посмеиваясь, ответил Хосок. — Просто я-то думал, что это я тут главный влюбленный придурок, но ты меня переплюнул, Чимин-и. Познакомить тебя с ним, что ли? Чимин раздраженно закатил глаза. — Не пори чушь, хен. Ни в кого я не влюбился. — Ну да! — воскликнул Хосок. — Я еще никогда не видел, чтобы ты говорил так эмоционально про кого-то. Разве что про Тэхена раньше, — неожиданно выдал Хосок, и Чимин с опаской перевел взгляд в пол. Ему столько времени удавалось избегать эту тему в разговоре с хеном, и вот это все же произошло. — Как он кстати? Ты ни разу его не упомянул с тех пор, как мы снова начали общаться. Вы больше не… — А можно, хен? — перебил Хосока Чимин. — Можно что? — переспросил сбитый с толку Хосок. — Можно с ним познакомиться? — спросил Чимин, не совсем уверенный, делал ли он это потому, что хотел уйти от темы, или потому, что был бы совсем не против встретиться с Юнги еще раз, если уж их дороги снова так неожиданно пересеклись. Конечно же, ни в кого он не влюбился, но и отрицать, что Юнги определенно вызывал у него интерес, Чимин не собирался. — А, это. В общем можно, конечно, — кивнул Хосок. — Сейчас напишу Тэёну, чтобы он сказал охране пропустить нас к ним в гримерку. — Напишешь Тэёну? — настало время удивляться Чимину. — В смысле? Вы что, знакомы? — Ага, — коротко подтвердил Хосок, доставая телефон и принимаясь набирать сообщение. — Но… Ты же… — Чимин все еще пытался собрать мысли в кучу. — Ты же верещишь при его виде, как самая преданная фанатка, которой только и остается залипать на фотки кумира в Интернете, и при этом вы с ним знакомы лично? — Ну да, — снова кивнул Хосок. — Мы познакомились в моей танцевальной студии во время совместного мероприятия. И что тут странного? Да, мы иногда общаемся, что не мешает мне с искренним восторгом относиться к его творчеству. — Ага, к его творчеству, — понимающе хмыкнул Чимин. — Меньше разговаривай, пошли лучше, — Хосок поднялся со своего места, устремляясь в противоположную сторону зала, и Чимин последовал за ним. Они вышли через какую-то дверь с надписью «Только для стаффа» и прошли по длинному коридору, прежде чем оказались перед еще одной дверью, рядом с которой стоял внушительного вида вышибала. Чимину внезапно стало не по себе. Он только что посмеивался над хеном, что тот вел себя, как сумасшедший сталкер, но на самом деле это ведь его сейчас вели знакомиться. К тому же он не знал, как Юнги отреагирует на него, узнает ли, и какой из вариантов будет лучше. — Чего застыл? Входи давай, — скомандовал Хосок и протолкнул Чимина в дверь. Оказавшись внутри, Пак тут же принялся крутить головой, оценивая обстановку. Под гримерку было отведено довольно небольшое помещение, которое казалось еще меньше от количества людей, в нем столпившихся. Как предположил Чимин, это был стафф, ответственный за организацию и проведение баттла. А потом он наткнулся взглядом на Юнги, и от неожиданности подавился воздухом. Тот сидел на столе и большими глотками пил воду из бутылки, пока рядом с ним что-то, улыбаясь, говорил Тэён. И Чимин бы, наверное, обязательно подумал о том, каким совершенно иным выглядел этот парень сейчас, если бы не был занят детальным разглядыванием Юнги. — Эй, Хосок-хен! — Тэён весело помахал Хосоку рукой, и Чимин все же не смог не подумать, каким на удивление дружелюбным оказался тот, кого он несколько минут назад назвал сухим. Чимин словно по инерции поплелся за Хосоком, чувствуя себя все неувереннее с каждым шагом. И чего он так разволновался вообще? — Привет, хен, — Тэён снова широко улыбнулся. — Так кого ты к нам привел? — Это мой друг Чимин, — словно из параллельной Вселенной услышал Чимин голос Хосока. — Он сегодня впервые пришел на баттл, так что мне захотелось показать ему, как тут все устроено. — Очень приятно, Чимин, — Тэён кивнул ему, и Чимин совершенно по-дебильному топорно сделал неопределенный жест головой в знак приветствия. — Надеюсь, тебе понравился сегодняшний баттл. На самом деле ты удачно пришел к нам именно сегодня. Тут иногда бывает довольно тухло, но сегодня было на что посмотреть, верно? Очевидно, Тэён имел в виду общую атмосферу, которая действительно была будоражащей, и само соревнование, но Чимин внезапно почувствовал, как покраснели кончики его ушей от смущения, как будто его поймали с поличным за подсматриванием. — Да, верно, — наконец выдавил из себя Чимин, мысленно закатывая глаза от того, как странно он сейчас выглядел. Но он наверняка стал выглядеть еще более странно, когда вдруг в разговор решил вклиниться Юнги: — Эй, я тебя помню, — Чимин неуверенно перевел немного испуганный взгляд на Юнги, все еще пытаясь мысленно уговорить себя собраться. Он взрослый парень в конце концов, чтобы так теряться перед незнакомцем. — Ты тот парень из клуба, да? С пятном на штанах. — С каким еще пятном? — удивленно хохотнул Хосок. — И вы знакомы, получается? — Вообще-то без пятна, — обрел-таки дар речи Чимин. Отлично. Юнги его помнит. Вот только знание этого все еще не помогало определить, как Юнги к этому факту относился. Он выглядел все таким же незаинтересованным в диалоге, как и в день их случайного знакомства. — Благодаря тебе. — Ну да, — хмыкнул Юнги. — Так значит, тебе понравился баттл? — Ага. Ты читал… достаточно быстро, — и Чимину захотелось покрепче приложиться обо что-нибудь лбом от собственной беспросветной тупости. — Правда? — Юнги скептически выгнул бровь. — Ну, я рад, что ты оценил. — И не только! — вдруг вспыхнул Чимин, внезапно набравшись смелости, не желая выглядеть в глазах Юнги придурком, который только и может, что сравнивать рэп по скорости его зачитывания. Очевидно, после такого эмоционального всплеска он, правда, все равно окажется для Юнги придурком, но хотя бы чуть менее недалеким. — Мне понравилось то, что ты пытался сказать. Правда. Особенно те строки про внутреннего монстра. Не могу сказать, что для меня он возникает по тем же самым причинам, но как сам факт… Это было впечатляюще. У меня даже мурашки по спине пробежали. И Чимин услышал, как хмыкнул рядом Тэён, как громко захохотал Хосок над его глупыми и никому не нужными откровениями. И увидел, как глаза Юнги немного сузились так, чтобы только он оказался в их фокусе, и наконец уловил в них просыпающийся интерес. — Да уж, это точно, — вклинился в их диалог Тэён. — Юнги-хен — мастер ввернуть какие-нибудь философские мыслишки в текст, которым по идее должен унижать оппонента. — А почему вы вообще ладите? — осмелев, снова задал вопрос Чимин. Этому не было никаких очевидных подтверждений, но он просто на подсознательном уровне ощутил, что Юнги действительно стал относиться к нему чуточку лучше, даже если практически никак и не отреагировал на его признание, и это придало ему немного уверенности. — Я думал, на баттл выходят те, кто друг друга не переносят, — не то чтобы Чимин был слишком осведомлен о том, как шли дела в рэп-тусовке, но, кажется, он где-то слышал, что рэперы — далеко не самые дружелюбные парни, и уж точно они не из тех, кто будет дружить с противником. — Да, так и есть, — кивнул Юнги, снова протягивая руку к бутылке с водой. — Терпеть его не могу, — без малейшего намека на улыбку ответил он, и Чимин растерялся под его непроницаемым взглядом. Он удивился еще сильнее, когда рядом абсолютно беззлобно рассмеялся Тэён. — Не принимай близко к сердцу слова Юнги-хена. Тебе просто нужно привыкнуть к его юмору. Чимина это не очень убедило, потому что, по его мнению, эта фраза была какой-то уж слишком жесткой и вовсе не походила на безобидный дружеский подкол, но вместо того, чтобы загрузиться по этому поводу, он предпочел зациклиться на случайно вброшенном Тэёном слове «привыкнуть». То есть он может увидиться с Юнги снова? И Чимин все еще не мог понять почему, ведь их связывала всего пара коротких разговоров, но он был совершенно не против такого поворота событий. — Вообще-то я говорил вполне серьезно, — фыркнул Юнги, заставив Тэёна снова засмеяться. А потом у Чимина земля ушла из-под ног оттого, насколько все было на самом деле просто. — Я в следующее воскресенье снова буду участвовать в баттле. Если хочешь, приходи, — Юнги внезапно обратился напрямую к нему, и Чимин, пытаясь сдержать рвущуюся наружу улыбку, кивнул, почти не веря своим ушам, подавляя желание ущипнуть себя. Юнги тоже не против продолжить только-только завязавшееся знакомство?***
Вся следующая неделя дала Чимину достаточно времени, чтобы он окончательно и бесповоротно убедился в непобедимости собственного эгоизма. Вернувшись домой тогда после баттла, когда они еще какое-то время позависали с Юнги и Тэёном в гримерке, обсуждая в основном рэп, а потом и благодаря Хосоку танцы, он вдруг с ужасом подумал, что за все время их разговоров он ни разу не вспомнил о Тэхене, а ведь только пару дней назад твердо решил, что ничего большего в этой жизни не заслуживает, кроме как постоянно вариться в котле чувства вины с щепоткой ненависти к себе. Огромной такой щепоткой. Но почему-то рядом с Юнги все прочие мысли словно улетучивались из его головы, и он мог только смотреть на Юнги, слушать, что тот говорит, хватая каждый звук, вылетающий из его рта, и пытаться не слишком невпопад отвечать на его вопросы. Юнги неожиданно оказался довольно интересным парнем и далеко не таким холодным, как Чимину сперва показалось. Хотя, судя по всему, он вообще не особо был хорош в составлении первого впечатления. Юнги был немногословен, но когда говорил, то всегда попадал точно в яблочко. Или Чимину так казалось, но он соглашался буквально с каждым словом старшего. Чимину было немного странно поначалу воспринимать его шуточки, сказанные бесстрастно и без малейшего намека на иронию в интонации, но он старался убеждать себя, что если бы действительно не понравился Юнги, тот бы не стал сам его приглашать на новый баттл. К тому же Тэён продолжал смеяться над всеми его такими фразочками, что только подкрепляло веру Чимина в лучшее. Каждый день Чимина теперь начинался с того, что он планировал вновь погрузиться в самобичевание, но в конечном итоге неизменно возращался к тому, что пытался в малейших деталях воспроизвести в голове чуть хрипловатый голос Юнги, его манеру говорить слегка лениво, будто он не хотел растрачивать слишком много энергии на собеседников, то, как он двигался, пока зачитывал тексты, и как горели его глаза, обычно довольно спокойные, когда он пытался донести до аудитории свой посыл. Чимин все никак не мог перестать удивляться, как вдруг кто-то, столь непохожий на Тэхена, сумел так быстро его заинтересовать. Причем отсутствие между ними каких-либо сходств еще более явно обнаруживалось, когда Чимин начинал путаться в мыслях об обоих парнях. Но он никак не мог повлиять на то, что, блаженно прикрывая глаза, все чаще видел выбеленную макушку, а не темную копну волос. Днем, когда все стало еще запутаннее, стала пятница. Чимин стоял как ни в чем не бывало у плиты, готовя себе ужин, когда вдруг уронил лопатку на пол, чуть было не ошпарив себе ногу, и ошарашенно часто заморгал. Плутая в потьмах своего явно не совсем здорового разума, он вдруг задумался над тем, как бы Юнги смотрелся здесь, на его кухне, пока он сам вот точно так же готовил что-то у плиты. И эта мысль поразила его до глубины души. До сих пор он определял свой интерес к Юнги исключительно в качестве научного, а еще как попытку его сознания не дать ему самоуничтожиться под гнетом мрачных мыслей о Тэ. Но теперь он действительно всерьез подумал о том, что было бы, будь Юнги его парнем. И эта мысль оказалась для него чрезвычайно привлекательной. Юнги не был похож на Тэ, а значит, ему бы не пришлось постоянно думать о нерадужном прошлом рядом с ним. К тому же Юнги был старше, да и в целом обладал несколько подавляющей, властной аурой, и Чимин думал, что, возможно, это именно то, что ему было нужно. В отношениях с Тэ, несмотря на то, что они являлись одногодками, он все равно всегда исполнял роль хена. Но, может, сейчас ему самому было нужно, чтобы у него появился такой хен? Эта мысль так и повисла в воздухе без ответа, продолжая, периодически отвлекать Чимина до самого воскресенья, когда он едва дождался момента, чтобы выйти из дома и практически понестись в сторону клуба. Хосок сказал ему, что не сможет прийти вместе с ним, так что Чимин даже не знал, с кем сегодня должен был баттлить Юнги, и на самом деле его это не особо волновало. Он и так прекрасно знал, хоть и пока признавался себе в этом с опаской, что слушать будет только Юнги, а все остальное пропустит мимо ушей. На этот раз он одновременно чувствовал себя и более уверенно, зная, куда идти и как все проходит, и более беспокойно. Особых причин для волнения, разумеется, не было. Юнги всего лишь позвал его посмотреть баттл. Фактически и не то чтобы прям позвал, а скорее просто сообщил информацию о том, что снова будет выступать, а Чимин уже сам решил, что придет и на этот раз будет поддерживать его куда активнее. Поэтому он совершенно не представлял, на какую реакцию от Юнги должен был рассчитывать. Может быть, тот вообще не заметит его присутствия. В конце концов Юнги не выглядел полным энтузиазма в разговорах с ним. И между тем Пак старался отгонять мрачные мысли. Не хватало ему еще и по этому поводу загнаться. Наконец дойдя до клуба и оставив куртку в гардеробе, Чимин смело направился в основной зал и протиснулся к самой сцене. Он раз сто извинился, пока проталкивался вперед, устраивая толкотню, но не мог довольствоваться местом где-то позади. Он должен был иметь возможность как следует разглядывать Юнги. Как Чимин и предсказывал, он благополучно прослушал, как звали второго рэпера и вообще все слова ведущего, завороженно рассматривая Юнги. Тот был одет ровно так же, как и неделю назад, разве что бандана в волосах теперь тоже была черной. Чимин старался не моргать, чтобы не пропустить ни секунды прекрасного вида, но непроизвольно прикрыл глаза от смущения, когда Юнги внезапно устремил взгляд прямо на него, едва заметно кивнув в знак приветствия. Это значит, что Юнги рад его видеть? Терзался над этим вопросом Чимин совсем недолго. До того момента пока все не началось и Юнги не поднес ко рту микрофон. В эту секунду Чимин почувствовал, что получил билет в один конец в далекие дали. Теперь он терялся от голоса Юнги еще больше, чем в первый раз. Он вроде как знал, чего должен был ожидать, но все равно испытывал необычайное воодушевление, хотя и сам не мог объяснить по какой причине. Чимин был яро настроен в этот раз активнее поддерживать Юнги, раз уж толпа была не в состоянии в полной мере оценить уровень его таланта, но в итоге это и не понадобилось. Противник Юнги оказался довольно вялым, так что ему почти не хлопали, и в итоге, когда Юнги одержал весьма очевидную победу, его чествовали, как и Тэёна на прошлой неделе. Чимину было безумно приятно слышать это и видеть едва заметно пробивающуюся довольную улыбку Юнги, но еще сильнее хотелось закричать: «И где вы были раньше???» И он как раз начал сомневаться, что должен был делать дальше, когда снова поймал на себе взгляд Юнги, который слабо кивнул ему в сторону двери в коридор, ведущий к гримеркам. Чимин от неожиданности даже ткнул себе в грудь указательным пальцем, как бы переспрашивая, точно ли он верно понял, что звали именно его, и тогда Юнги раздраженно закатил глаза и кивнул уже более очевидно. — А ты не отличаешься особой сообразительностью, да? — этими словами Юнги встретил Чимина в гримерке, и тот тут же растерял все свои поздравления с победой, приобретая какой-то совсем кислый вид. Он-то надеялся, что сумеет произвести более приятное впечатление, а вместо этого Юнги его теперь считает каким-то недалеким идиотом. Потрясающе. — Сегодня было довольно уныло, правда? — продолжил Юнги, не зациклившийся в отличии от Чимина на своей предыдущей реплике. — Ага. Этот, как его там… — Чимин потер переносицу, стараясь вести себя расслабленнее, раз уж Юнги заговорил с ним так, будто они давние приятели и теперь просто обсуждают последние события, а не пытаются разузнать друг о друге базовую информацию вроде дат дней рождения и кто где учится. — Был довольно вялым. — Это Сехун. Не понимаю, нафига он вообще в рэп полез. С его внешностью шел бы в модели. Но нет, ведь его папаша — продюссер, так что он может делать все, что захочется. И портить имидж рэп-индустрии своими частушками, — фыркнул Юнги, а Чимин прыснул от смеха, отмечая, что Юнги, оказывается, довольно милый, когда ворчит, а не пугающе мрачный, как ему показалось в прошлый раз. — Тебе вот смешно, а мне ни капельки. Потому что этот забытый всеми клуб — единственное место, где я могу его побить. В реальном мире у него уже пара альбомов вышла. И как объяснить человечеству, что его диски годятся только на то, чтобы на них кружку с кофе или чаем ставить? — Юнги сокрушенно покачал головой, копаясь в своем рюкзаке. — Да уж, это очень нечестно, — сочувственно проговорил Чимин, и Юнги тяжко вздохнул. — Ты сейчас не занят? — спросил Юнги спустя пару минут молчания. — Нет, а что? — затаив дыхание, ответил Чимин. — Хочу угостить тебя кофе. Мне он уж точно не помешает, надо взбодриться и восстановить силы после такого. — Угостить меня кофе? — не веря, повторил Чимин, широко распахивая глаза. Он точно совсем несообразительный. — Ну да. В качестве извинения за то, что тебе пришлось слушать эту дичь. Я чувствую себя виноватым, что подверг тебя такому испытанию. Вообще-то я просто не думал, что ты действительно придешь, — Юнги почесал затылок, наконец оторвавшись от своего рюкзака. — Я-то тогда просто так ляпнул про еще один баттл. Но раз уж ты пришел, надо хотя бы попытаться скрасить твое разочарование от увиденного. Ну так что? В голове Чимина в этот момент взрывался уже сотый фейерверк, так что он едва не пропустил заданный ему вопрос. Знать о том, что он совсем не разочаровался, что пришел, а наоборот был очень рад снова послушать потрясающий рэп Юнги, тому было вовсе не обязательно. — Я не занят, — улыбнулся Чимин, надеясь, что не выглядит как полный придурок. Пить кофе с Юнги оказалось в миллион раз круче, чем перебрасываться с ним парой фраз в клубе или даже слушать, как офигенно и самозабвенно он рэпует. Он оказался гораздо более простым, чем думал Чимин, и довольно свободно находил новые темы для разговора, хотя производил впечатление ужасно замкнутого и несклонного к беседам человека. От этого радость Чимина, что, кажется, Юнги с ним было достаточно комфортно, возрастала в геометрической прогрессии. Сам он поначалу немного нервничал, что будет слишком неуклюжим и не понравится Юнги, когда они начнут обсуждать что-то наедине, но спустя довольно непродолжительное время расслабился под воздействием успокаивающей ауры старшего. В какой-то момент Чимин вдруг отметил, что ему стало впервые за долгое время очень спокойно. Он все еще помнил о Тэ и понимал, что как только останется один, не преминет возможностью посамоистязать себя, но прямо сейчас он чувствовал себя так безмятежно, будто все заботы отступили и теперь могли только безуспешно биться о непроницаемый барьер, который выстраивал вокруг него непоколебимый Юнги. — Ну вот, и тут господин Чон просит меня привести примеры одноклеточных, и я едва сдержался, чтобы не сказать, что первым на ум приходит именно он, — продолжал рассказывать о своих студенческих буднях Юнги, потягивая горячий кофе, кружку с которым держал обеими ладонями, пока Чимин заливисто смеялся над всеми его историями. — Честное слово, нашим преподам ужасно не хватает самоиронии. А еще самоанализа и способности делать верные выводы о самих себе. А попытаешься сказать им правду, сразу отправят к декану. Так что учеба отстой, Чимин-и. Уж лучше учиться на заочке. Я бы с удовольствием перевелся, но, к сожалению, у нас нет такой возможности. — Не знаю, хен, — покачал головой Чимин, стараясь игнорировать то, как быстро они перешли к таким обращениям, но он успокаивал себя тем, что Юнги первый назвал его «Чимин-и» еще около часа назад, когда интересовался у него, какой кофе он будет. Чимин чуть на месте не подскочил, когда услышал это, а еще спустя минут десять сам неосознанно начал звать Юнги хеном. Это было довольно странно, но почему-то не ощущалось неловко, как будто так и должно было быть. — У нас же тоже есть пары. Мы ходим на занятия перед самой сессией и сидим в универе до самого вечера даже по субботам. Такое себе удовольствие. — Зато ваше пребывание там сконцентрировано, а не рассеянно по всему семестру. — Ну… — протянул Чимин. — В общем тоже верно, — он улыбнулся. Ему нравилось то, как быстро и легко они с Юнги начали обсуждать самые насущные для их возраста проблемы, и теперь могли от души пожаловаться друг другу на несправедливости системы обучения. — Но почему ты вообще пошел на биофак, а не куда-нибудь на музыкальный или типа того? — Родители настояли, — закатил глаза Юнги, поджимая губы, и Чимин удивленно нахмурил брови. Юнги выглядел таким независмым, что он как-то и забыл о том, что на самом деле хен был старше него всего на два года, так что, разумеется, у него тоже были родители, которые активно вмешивались в его дела. — Я типа потомственный биолог. Предки сказали, что купят аппаратуру для создания треков, только если пойду в приличный универ. А я тогда совсем за душой ничего не имел, пришлось согласиться. А что насчет тебя? Я тут заценил твои шмотки. Явно недешевые. Ты чем занимаешься? Вдруг ты какой-нибудь держатель района, а я и не в курсе, — с совершенно ровной интонацией произнес Юнги, и Чимин в очередной раз подивился тому, как тот умудрялся так серьезно подавать все свои шутки. — Да нет, я вообще-то занимаюсь репетиторством. Математику преподаю. Просто мои родители — предприниматели. У них свое агенство недвижимости, так что и мне раз в месяц перепадает на карманные расходы. — Нехилые у тебя расходы, — усмехнулся Юнги. — Так, значит, ты богатенький сынок. Знаешь, ты начинаешь нравиться мне все больше. «Все больше»? Это же означает, что он и до этого уже нравился Юнги, так ведь? Годы общения с Тэхеном привили Чимину весьма полезную привычку внимательно относиться к словам, которые произносят люди. — Ага, типа того. Возможно, именно с меня начнется твой увлекательный путь в настоящем шоубизнесе, — кивнул Чимин, а Юнги сначала глянул на него с недоверием, сведя брови к переносице, после чего громко рассмеялся. — Черт, так и у тебя бывают проблески адекватного чувства юмора, Чимин-и. И Чимин довольно заметно покраснел, все еще сам не до конца понимая, как решился на шутку про постель. Он все еще чертовски сильно гордился собой за то, что сумел рассмешить хена, когда тот посмотрел на свои часы и чуть не подавился кофе. — Черт, совсем забыл, — откашливаясь, проговорил Юнги. — У меня сегодня еще дела, так что мне пора бежать. Я с тобой как-то и не заметил, как время пролетело. — Оу, — слишком разочарованно произнес Чимин. — Но мы можем как-нибудь повторить, если хочешь. Потому что я совсем не против послушать более подробный план моего попадания на вершину хип-хоп чартов, — Юнги снова улыбнулся и полез за своим бумажником. И Чимин хотел было остановить его и предложить оплатить все самому, но вовремя одернул себя. Он делал это просто из вежливости и потому что мог позволить себе, совершенно не собираясь никого задеть, но, вспоминая слова Тэ, побоялся, что так может оттолкнуть Юнги. В конце концов хен пригласил его сюда в качестве извинения и по правилам хорошего тона должен был сам за все заплатить. — Ну, для начала тебе надо будет пройти кастинг, — лишь сказал Чимин. — Давай свой номер, и я напишу тебе по поводу прослушивания, — Юнги протянул в его сторону руку, очевидно, за телефоном, а Чимин в один миг растерял свою браваду и покраснел, как рак. Он ведь и не думал, что его шуточки приведут к чему-то подобному. Но, несмотря на затопившее всю его грудную клетку смущение, он вытащил из кармана куртки телефон, после чего с благоговением наблюдал, как Юнги вбивал ему свой номер. — Ну все тогда, — сказал Юнги, сбросив себе вызов с телефона Чимина. — До встречи? И Чимин, сначала поразившись, как такой крутой хен еще мог говорить эту фразу с вопросительной интонацией, все же улыбнулся и выдал полное надежды: — До встречи.***
Юнги и сам не понял, как это случилось, но уже спустя месяц после той их посиделки с Чимином в кофейне они как раз перешли на стадию отношений, когда появляется неловкость в определении статуса этих самых отношений: все еще знакомые или уже друзья? Он на самом деле тогда не собирался в ближайшее время звонить Чимину. Не потому что намеренно не хотел этого делать, просто повода как-то не возникало. В новых баттлах он пока не собирался участвовать, а зачем еще было ему, нелюбителю покидать свою квартиру и отвлекаться от работы, звонить малознакомому парню, он не знал, да и не то чтобы задумывался над этим вопросом в принципе. Но спустя пару дней после того, как он получил номер Чимина, они неожиданно встретились в продуктовом магазине недалеко от его дома, и Чимин с огромным удивлением в глазах сообщил, что тоже живет неподалеку. Пожалуй, Юнги бы не обратил внимания на эту информацию и вообще, попрощавшись, пошел бы своей дорогой, но он вовремя заметил тележку позади Чимина, забитую доверху продуктами, и не смог не предложить помочь дотащить все это до дома младшего, раз уж тот жил недалеко. С этого все и началось по-настоящему. Чимин, конечно, принялся отказываться из чувства приличия, но в итоге согласился, и они пошли вместе к нему домой. Юнги честно думал, что он только донесет пакеты до подъезда. Максимум поднимется до двери. Что в итоге он останется пить чай, заедая его прекрасными сдобными булочками, на три часа, он никак не думал. Но Чимин так мило и убедительно просил его в знак благодарности остаться ненадолго, что он не смог отказать. К тому же не то чтобы ему не нравилась компания Чимина. Тот был неуклюжим, немного наивным и неловким, но милым, добрым и каким-то по-домашнему уютным. У него было доброе, но с порой пробивающимися сарказмами чувство юмора, так что Юнги не терял надежду на то, что из этого парня могло получиться что-то толковое. А еще у Чимина были глаза, каждый раз полустеклянные в начале их встречи и немного оживающие ближе к ее середине. Чимин не затрагивал, как и положено в беседе с малознакомыми людьми, предметы, по-настоящему его беспокоящие, но Юнги чувствовал, что за душой у него было немало страданий, которые изрядно успели измучить его. И Юнги становилось ужасно жаль Чимина, так что он думал, что вполне может посидеть у него дома лишний час, если это поможет младшему отвлечься от забот хотя бы ненадолго. Правда потом Юнги внезапно обнаружил, что задержался на еще два лишних часа, заслушавшись историй Чимина про готовку. Это было очень странно для Мина, ведь сам он готовить не любил и находил это занятие весьма скучным, но почему-то видеть, как глаза Чимина превращались в щелочки, пока он радостно рассказывал историю очередного добытого им рецепта, было приятно. В свою очередь Юнги поделился некоторыми подробностями своей домашней жизни и отметил, как Чимин с неподдельным интересом действительно слушал весь тот бред, который он говорил. Особенно разговор оживился, когда Юнги решил пожаловаться на своих шумных соседей, которые в край обнаглели и перестали видеть границы, так что теперь трахались в абсолютно любое время дня и ночи. Чимин, сочувственно покивав головой, сказал, что прекрасно понимает его и в свою очередь посетовал на собственных соседей, после чего они добрых полчаса весело обсуждали способы проучить их. Уходить от Чимина Юнги почему-то ужасно не хотелось. Он размяк в тепле его дома и теперь с удовольствием остался бы тут и подольше, заодно узнавая, какими еще кулинарными изысками, помимо синнабонов, мог поразить его Чимин, но это было бы уже нагло и некрасиво, так что он засобирался домой. Его собственные дела, как не прискорбно, тоже никуда не делись. Чимин выглядел каким-то слишком расстроенным, пока подпирал плечом дверной косяк, ожидая, когда Юнги полностью оденется, и поэтому в этот раз Мин с полным осознанием того, что обязательно позвонит сам, уверенно произнес: — До встречи. Всю дорогу домой Юнги никак не мог перестать думать о том, в чем же был секрет его столь быстрой привязанности, а потом неожиданно понял, что причина в общем лежала на поверхности. В последнее время он почти перестал проводить время с Чонгуком, ведь тот теперь всецело был занят Тэхеном. Зачастую очень громко и не вовремя был занят им. И Юнги вдруг понял, что соскучился по младшему, соскучился по тому, каково это быть хеном для кого-то. Ворчливым, вредным, злобно подшучивающим, но все же надежным хеном, который всегда придет на помощь. Видимо, даже при всей своей необщительности Юнги нуждался в подобного рода контактах хотя бы изредка, но теперь он был лишен этого и, конечно же, не собирался просто так объявляться на пороге Чонгука, раз уж тот, полностью погруженный в свою первую настоящую любовь, не звал его к себе. А Чимин с его невыносимо грустными глазами и милой улыбкой так и вызывал в Юнги желание заботиться о нем, так что Мин твердо решил, что не станет откладывать и позвонит ему, как только вернется домой. Он бы и сразу позвонил, только руки было очень холодно доставать из карманов. По телефону они проговорили еще около часа, и все это время Юнги не уставал поражаться тому, как ему не надоедало это, обычно довольно неприятное для него, занятие, а еще тому, как легко находились темы для разговоров. Они обсудили музыкальные вкусы Чимина, и Юнги понадеялся, что его смешок не прозвучал уж слишком громко, когда младший с радостью сообщил ему, что его любимый певец — Эд Ширан. Юнги почему-то даже не сомневался в этом. Поговорили про книги и даже затронули тему глобального потепления или глобального похолодания, смотря каким ученым доверять, а потом Юнги взглянул на часы и увидел, что было почти одиннадцать, а у него все еще действительно оставались дела, так что он извинился, что должен закончить их разговор, но предложил сходить на следующий день в кино, если Чимин не против. Разумеется, Чимин не был. Они попали на какой-то непонятный ужастик, сеанс с которым единственный подходил им обоим по времени, и весь фильм занимались тем, что тихонечко, чтобы не мешать другим зрителям, комментировали не знающую границ тупость главных героев, а потом посидели немного в кафетерии кинотеатра. Спустя несколько дней Чимин пригласил Юнги на выставку современного искусства, и тот сразу же согласился, признавшись, что ничего в этом не понимает, но каждый раз рад попытаться понять, все еще надеясь, что ему это удастся. Юнги долго удивлялся, почему на их билетах стоял рейтинг R, и, блуждая по выставке, они с Чимином все пытались выяснить, в чем же было дело, пока наконец не дошли до инсталяции в одном из последних залов, которая представляла собой длинный прямой штырь, во все стороны из которого торчали пенисы. Юнги предположил, что мог бы вешать на эту штуку кружки, будь она поменьше, пока Чимин смущенно хихикал в сторонке. Они встретились еще через пару дней, решив сходить на открытие торгового центра, хотя Юнги не был любителем таких походов, но Чимин сказал, что очень хотел урвать себе свитер какого-то там супер бренда, название которого Юнги само собой не запомнил, но отказать младшему все же не смог. А в конце дня они весело смеялись над тем, как успели урвать из-под носа тормознутых школьников последние бесплатные воздушные шарики. Юнги тогда неосознанно схватил Чимина за руку и потащил его за собой к эскалаторам, спасаясь от разъяренных подростков, которые кричали им вслед какие-то угрозы. Когда они наконец оказались на первом этаже, то оба ужасно задыхались: Юнги — от изматывающего бега, а Чимин — от заливистого смеха. И Юнги подумал, что этот смех был вполне достойным утешением за его горящие легкие. Он вообще не мог понять, что на него вдруг нашло, ведь он ненавидел шевелиться, но с Чимином это было как-то иначе, совсем не изматывающе, а очень даже весело. После этого они начали встречаться каждый день. Юнги окончательно забил на учебу и стал стараться успевать закончить все свои дела по самообразованию или написанию очередного трека днем, пока и у Чимина были свои заботы, а вечером они вместе отправлялись куда-нибудь, порой даже не договариваясь заранее куда и решая этот вопрос по факту. Иногда, так и не выбрав ничего, они просто гуляли по городу и заходили в какую-нибудь забегаловку. И со временем Юнги стал все явственнее осознавать, что ему нравилось не только заботиться о Чимине, поправляя ему шарф, чтобы тот плотнее прилегал к горлу и чтобы мелкий не заболел. Ему нравилось слушать, как Чимин смеялся, как рассказывал необычные факты об открытиях свойств логарифмов, нравилось смотреть, как тот с аппетитом уминал веганские салаты, потому что пытался сбалансировать количество потребляемых калорий, нравилось наблюдать за его подвижной мимикой, в особенности за его губами, которые буквально не оставались безучастными ни к одной из испытываемых им эмоций. Ему просто нравилось быть с Чимином. И хотя ему было все еще немного сложно признать это, когда он привык не быть настолько зависимым от кого-то другого, но он действительно начинал зависеть от Чимина и больше не ощущал себя исключительно хеном, который сам всегда делает первые шаги навстречу тонсену, но теперь он ждал, когда Чимин позвонит ему и пригласит куда-нибудь, когда расскажет о том, как прошел его день или что нового он заметил в очередном эпизоде «Сплетницы», который на самом деле смотрел в миллионный раз. А еще ему внезапно понравилось то, что с Чимином, в отличии от Чонгука, он почему-то мог более явно проявлять свои уязвимые стороны, раскрывать более личные подробности своей жизни. Он даже не знал точно, как это происходило, просто в какой-то момент определенные вещи, о которых он раньше не видел надобности кому-то сообщать, типа его любимого мультика в детстве или любимого цвета, просто соскальзывали с его языка, и он поначалу испытывал некоторое смущение, но Чимин так воодушевленно воспринимал все, что он ему говорил, что вскоре все его волнения улетучились. И Юнги мог только думать о том, как же удачно все же он тогда не прошел мимо, как собирался, а не поленился и предупредил нерадивого паренька о том, что бокал с коктейлем вообще-то еще не научился преодолевать силы гравитации, как и, похоже, теперь сам Юнги был не в силах преодолеть силы притяжения.***
— Хен, а ты как вообще свои треки создаешь? — спросил Чимин во время их очередного телефонного разговора, сидя в кресле на кухне, вытянув ноги, и потягивая малиновый чай. Они как-то раньше не особо затрагивали сам творческий процесс, на который Юнги тратил большую часть своего свободного времени, но Чимину на самом деле всегда было интересно, как там делаются все его самые любимые треки, и теперь у него была возможность спросить у того, кто в этом довольно неплохо разбирался. — Это довольно сложный вопрос, Чимин-и, — протянул Юнги, и Чимин успел запомнить, что, когда хен говорил с такой интонацией, он непременно задумчиво почесывал затылок. — Что конкретно тебя интересует? — Не знаю, хен, все. Я же в этом не разбираюсь совсем. Знаешь, если бы я сам решил записать песню, то просто положил бы рядом телефон с диктофоном и наиграл бы что-то на гитаре или пианино. — Ну, это в общем тоже вариант, — усмехнулся Юнги. — Я не смогу объяснить это тебе по телефону, но, если хочешь, могу показать. — Показать? — переспросил Чимин, поперхнувшись чаем от неожиданности. Хен приглашает его к себе домой? Не то чтобы это было чем-то невероятным. Они виделись почти каждый день в последнее время, и сам Юнги уже был у него дома еще в самом начале, но почему-то это еще не высказанное предложение казалось Чимину переходом на новый этап в их отношениях. Чимин усмехнулся самому себе. Как будто в их отношениях вообще были какие-то этапы. И тем не менее Юнги не был похож на того, кто звал бы к себе каждого нового знакомого, так что Чимин почувствовал себя особенным, и он был уверен на сто процентов, что именно от этого ему вдруг стало так тепло, а не от горячего малинового чая, который он неосторожно отхлебнул слишком резко. — Ну да. Приходи ко мне на выходных. Лучше в субботу. Если ты не занят, конечно, — Юнги произнес это ровно и на одном дыхании, а Чимин треснул себя по лбу раскрытой ладонью. Уже успел напридумывать себе непонятно чего, а ведь его просто друг в гости позвал. Дело большое. — Чимин-и, ты там жив? — обеспокоенно поинтересовался Юнги. — Если мысль о том, чтобы почтить мой дом своим присутствием, так на тебя влияет, лучше не приходи. Ты пока нужен мне живым. «Ты нужен мне…» — А, ой, прости, хен. Я просто чаем подавился, отпил слишком много, — принялся оправдываться Чимин, ставя кружку на стол. На всякий случай. — Конечно, я с удовольствием приду. Ты только адрес мне пришли. — Договорились. Чимин просидел еще с полчаса, тупо уставившись в стену напротив, после того как они наконец закончили разговаривать. Все происходящее в его жизни сейчас казалось таким странным, будто он ворвался в чью-то чужую жизнь. В жизнь человека, не обремененного чувством вины, который не должен был заниматься самоедством в наказание, вместо того чтобы заводить друзей и веселиться с ними. На самом деле он не собирался развивать свои отношения с Юнги так быстро, но оно получалось как-то само собой, особенно с учетом того, что старший прилагал к этому немало усилий со своей стороны, то и дело приглашая Чимина куда-нибудь. Чимин и не заметил, как стал проводить почти все свое время с Юнги, а когда не был с ним, непременно думал о том, как классно было затусить с хеном или как здорово будет встретиться с ним на следующий день. На переживания о Тэ теперь у него совсем не осталось времени. И Чимин корил себя за это, но все равно просто не успевал думать о своем бывшем лучшем друге-парне. Он занимался с Джиён, делал все необходимое по учебе, а потом несся погулять с Юнги или тратил вечер на то, чтобы решить, куда позовет хена в следующий раз, болтая при этом с ним по телефону. На самом деле раньше Чимин не замечал за собой особой любви к телефонным разговорам, но с хеном получалось всегда как-то так по-домашнему, что он теперь и уснуть нормально не мог, если хен не желал ему в трубку спокойной ночи. Поначалу Чимин старался не особо рассуждать о том, какое значение он придавал своему внезапному знакомству с Юнги, но в глубине души в какой-то момент начал признаваться себе, что раньше он так спокойно и комфортно чувствовал себя только в школьные годы, когда они с Тэ еще были просто лучшими друзьями. Это заставляло его смущаться и краснеть, и испытывать неловкость в первые минуты каждой их новой встречи с Юнги, хотя после он все равно всегда расслаблялся, но в конце концов он перестал отрицать факт того, что у него возникла симпатия к Юнги и довольно сильная. И чем больше он обнаруживал несходств между Юнги и Тэ, тем сильнее хотел попробовать, каково это быть с кем-то другим. Подхлестываемый симпатией вперемешку с разгоревшимся интересом Чимин пытался наблюдать за хеном, чтобы выявить его отношения к себе, но так как был совершенным профаном в любовных вопросах, то так и не пришел ни к какому выводу. Все, что у него было, это вот такие фразочки, как та, что Юнги сказал сегодня абсолютно невзначай. Он не знал, что думал Юнги, да и в своих мыслях путался почти ежесекундно, но все равно на подсознательном уровне ощущал, что приглашение домой — не просто рядовая вещь для двух недодрузей-перезнакомых. Только не для них с Юнги. В конечном итоге у него жутко разболелась голова от попыток разобраться в том, что он чувствовал, чего хотел и чего ожидал от предстоящей встречи, так что Чимин решил просто дождаться выходных и выяснить все на месте. К тому же ему все еще было действительно интересно узнать, как там пишутся эти треки. — Хен, я стою у тебя под дверью уже минут десять. Ты точно дома? — с сомнением спросил Чимин, когда наконец устал вдавливать посильнее кнопку звонка и догадался позвонить Юнги на телефон. — Ой, Чимин-и, прости! Я совсем забыл сказать, что у меня звонок не работает, — Чимин услышал спешное шарканье по линолеуму. — Прости, — повторил Юнги, широко распахнув дверь. — Ничего страшного, хен, — Чимин добродушно улыбнулся и прошел внутрь. Все его недовольство как рукой сняло, едва он увидел Юнги. — Я принес тебе торт, — Чимин протянул Мину среднего размера квадратную коробку. — Не уверен, правда, что он вкусный. Откопал новый рецепт в интернете, решил вот попробовать, — объяснял Пак, разуваясь. — Ну, попробуем с тобой сегодня. А то я травиться в одиночестве не хочу, — ответил Юнги, относя торт на кухню. — Главное, чтобы Чонгук не решил неожиданно нагрянуть. Еще делиться с ним придется, — Юнги от такой перспективы заметно передернуло, и Чимин широко улыбнулся, довольный тем, что хен оценил его заботу. — Хен, ты как вообще тут помещаешься? — ошарашено спросил Чимин, пройдя наконец в единственную комнату в квартире. Конечно, он догадывался, что снимать хоромы было Юнги не по карману, но все равно был поражен размерами его квартирки. В комнате стояли диван, шкаф для одежды, стол с ноутбуком на нем, компьютерное кресло, синтезатор и какие-то приборы, название которых Чимин не знал, так что он с трудом мог представить себе, как Юнги передвигался между всеми этими предметами, когда, например, переодевался или ходил туда-сюда в раздумьях, пытаясь подобрать лучшую рифму. — Нормально помещаюсь, — пожал плечами Юнги, занося в комнату табурет и ставя его около компьютерного стола. — Меньше разговаривай, садись лучше, — и вопреки ожиданиям Чимина Юнги уселся на табурет, перед этим предусмотрительно отодвинув для него кресло в сторону. Чимин с молчаливой благодарностью уселся на предоставленное ему кресло, поудобнее откинувшись на спинку и уткнувшись взглядом в монитор лэптопа. Там уже были открыты какие-то программы, одна поверх другой, и Чимин непроизвольно усмехнулся. Похоже, Юнги был решительно настроен познакомить его с процессом создания подлинного искусства. Не то чтобы он шел сюда не за этим. Но как он успел выяснить, все же не только за этим. И было немного печально и одновременно забавно наблюдать за тем, что Юнги в свою очередь ни о чем подобном, по всей видимости, не думал. — Так, ну смотри, — сразу перешел к делу Юнги. — По сути есть два пути. Первый — сначала придумываешь текст, потом бит. Во втором случае, соответственно, все наоборот. На всяких сайтах для начинающих рэперов советуют идти по второму пути, но лично я считаю, что в творческом процессе так не бывает и все получается просто само собой и каждый раз по-разному. Есть куча разных программ для создания битов. Можно начинать с беплатных. Это даже лучше. Просто чтобы понять еще в самом начале без особых потерь, что рэп — не твое. Если все же твое — самому захочется перейти на более крутые проги. Так вот, начинаешь с создания бита, на который потом текст будешь накладывать. Конечно, можно спереть чужой. Могут и не заметить. А если заметят, просто шлешь всех нахер, будто так и надо. Одно из преимуществ хип-хопа, — ухмыльнулся Юнги, и Чимин, переведя на него взгляд, так и завис. Пак краем уха улавливал, как Юнги продолжил невероятно воодушевленно что-то говорить о правилах создания битов, о том, что такое биты и бары, чем отличаются друг от друга бас, пад, лид и что-то там еще, на что у Чимина уже просто не хватило оперативной памяти. Однако смотреть на Юнги было намного интереснее, чем слушать его. Чимин вообще любил наблюдать за теми, кто ему нравился, в том или ином смысле. Он выяснил это благодаря Тэ, когда понял, что может проводить часы, лежа в кровати, неотрывно следя за тем, как сопит во сне его лучший друг. И Чимин немного корил себя за то, что никак не мог сосредоточиться на объяснениях хена, хотя вроде как сам заинтересовался этой темой, фактически напросившись в гости, а теперь занимался чем угодно, только не слушал. Но видеть, какими подвижными становились обычно мраморные брови Юнги, как активно двигались его губы, уголки которых то и дело поднимались вверх, как разгорался огонек на дне карих глаз, было чем-то невероятным. То, насколько увлеченно Юнги рассказывал о своем любимом деле, не могло не трогать до глубины души, и Чимин думал, что хотел бы найти для себя что-то такое, о чем он мог бы говорить с такой же любовью. Или кого-то такого. И почему-то аура хена сейчас стала для него еще более притягательной, чем обычно. Несмотря на то, что он не понимал большую часть слов, которые вылетали изо рта Юнги, он просто чувствовал, что ему очень нужно было найти для себя что-то настолько же прочное и незыблимое, как отношение его хена к музыке. А еще, такой непохожий на Тэхена, Юнги все еще был безумно красивым. Эта мысль рвано успела пронестись в сознании Чимина, прежде чем он совершенно бессознательно, неловко извернувшись в кресле, наклонился вперед и прижался к приоткрытым губам Юнги, когда тот как раз на секунду замолчал, чтобы вдохнуть побольше воздуха. Осознание происходящего настигло Чимина сразу же вместе с нарастающей в геометрической прогрессии паникой. Он так и не понял, что на него вообще нашло. Вроде ведь только встретились, сидели, рассуждали о музыке. Точнее Юнги рассуждал, а он сидел. Но сути дела это не меняло. А теперь он зачем-то полез целоваться, но и этого по-нормальному сделать не смог, так и застыв на месте. И что он сейчас скажет хену? Наверное, надо было отстраниться, но тогда точно пришлось бы объясняться, поэтому Чимин предпочел не шевелиться, раз уж и хен не оттолкнул его сразу же и еще не врезал по роже, и пытался оттянуть момент, заодно отмечая, как постепенно начало покалывать губы от такого совсем невинного соприкосновения. Правда спустя пару секунд Юнги все же пришел в себя и отодвинулся от него, с громким противным скрипом отъезжая на табуретке чуть в сторону и выглядя при этом совершенно растерянно. И прежде чем он заговорил, Чимин успел отметить, что еще не видел хена таким, но слегка потерянный взгляд придавал ему особое очарование. То, что у самого него в глазах застыл дикий ужас, Чимин отметить не успел. Осознание пришло спустя пару мгновений, пока Юнги все продолжал молчать и только напряженно смотрел. Он только что поцеловал своего хена. Теперь уже однозначно нравившегося ему хена, но не проявляющего к нему никакого особенного интереса. Ну, подумаешь, звонит почти каждый день, хотя, очевидно, не склонен к социальным контактам. Дело большое. — Кхм, извини, хен, — промямлил Чимин, утыкаясь взглядом в пол. Жизненная энергия внезапно начала стремительно приближаться к критической отметке. Кажется, так фигово он не чувствовал себя даже в те дни, когда от всей души и по полной программе предавался самобичеванию из-за Тэ. — Не знаю, что на меня нашло. Я это… Лучше пойду, наверное, — Чимин почесал затылок, глупо улыбаясь от смущения. И он уже почти смог подняться из мягкого кресла, когда почувствовал цепкую хватку на запястье и как его ощутимо потянули вперед так, что он чуть было не съехал на пол, а потом Юнги поцеловал его. Чимин воспринимал происходящее через плотную завесу собственного неверия в то, что это реально, и мыслей о том, что он не заслуживает такого поворота событий, но чем меньше становилось кислорода в легких, тем глубже он погружался в свой первый настоящий поцелуй. Все было совсем не так, как с Тэ. От холодного Юнги, при виде которого в первые их встречи у Чимина пробегал мороз по коже, исходило обжигающее тепло, которое постепенно просачивалось в каждую клеточку его тела, в то время как тот единственный поцелуй с Тэ, который для него всегда ассоциировался исключительно с солнцем, без которого немыслима сама жизнь, был безжизненным и стеклянным. Чимин почувствовал, как твердая рука зарылась в его волосы на макушке, и негромко замычал. Он и представить не мог, что целоваться с кем-то по обоюдному согласию было настолько приятно и так дурманяще. В какой-то момент ощущений стало слишком много, и он никак не мог понять, на чем должен был сконцентрироваться. Единственное, что он понимал вполне отчетливо, — то, что он очень не хотел, чтобы это закончилось. Когда Юнги все же отпустил его, губы Чимина заметно покраснели и слегка опухли, волосы его были спутаны в творческом беспорядке, и весь он выглядел как-то всклоченно. Часто моргая, он неотрывно смотрел на Юнги, который выглядел чуть более уверенно, чем несколько минут назад, и все же в его лице все еще можно было уловить нотки удивления. — Хен… — Чимин совсем не ожидал, что успеет осипнуть за такой короткий срок. Он слегка откашлялся, пытаясь побороть неловкость. Юнги сам его поцеловал. Бояться ведь нечего? — Хен, это что-то значит? — Чимин, пожалуй, закатил бы глаза, если бы его желание видеть Юнги буквально каждую секунду не было сильнее стыда. Почему он не мог придумать вопрос, который бы не звучал так по-школьному? И все же после всего, что было с Тэ, ему нужно было знать наверняка, чтобы не настроить ложных надежд, пока он был еще в самом начале пути. — Ты хочешь, чтобы это что-то значило? — взгляд Юнги немного потемнел, и Чимин наконец вновь узнал в нем своего хена. Действительно старшего, на кого можно было переложить ответственность. И Чимину так чертовски нравилось это чувство защищенности, которое возникало в нем всякий раз, когда они оказывались вместе. Он неловко кивнул, не зная, как правильно ответить так, чтобы не прозвучать еще тупее, чем в первый раз, а потом тут же отвлекся от всех своих изнуряющих мыслей, когда Юнги крепко взял его за руку. — Тогда мы могли бы попробовать, — и Чимин не мог не улыбнуться, услышав такое очаровательное «мы», которое никто не говорил ему никогда прежде, пока Юнги продолжал серьезно смотреть на него. Юнги все еще пытался в спешном порядке осознать, что только что произошло, когда Чимин, заметно расслабившись, переплел их пальцы. До сих пор он никак не формулировал свое отношение к младшему, не находя в этом особой надобности. Конечно же, Чимин был ему симпатичен, ему нравилось проводить с ним время, но до сих пор он не задумывался о том, что они могли бы встречаться. Не потому что его что-то не устраивало в Чимине, но потому что он в принципе не стремился к отношениям. С его непонятным ритмом жизни, как раз-таки устаканившемся в своих непонятности и хаотичности, отношения как будто были совершенно не к месту. Но внезапный порыв Чимина оказался слишком неожиданным для него, и он слишком сильно растерялся секундами позже, когда увидел, каким испуганным выглядел младший. Не зная, как его успокоить и дать понять, что все в поряке, Юнги просто выбрал то, что в экстремальных условиях его мозг посчитал наилучшим выходом. Поцеловать в ответ. Ведь это означало, что он как минимум спокойно относится к ситуации. Хотя степень его спокойствия еще находилась под вопросом. И целовать Чимина внезапно оказалось слишком приятно. У того явно не было особого опыта и почему-то от этого для Юнги все ощущалось еще острее. То, с какой детской искренностью Чимин проявлял свои эмоции, не могло не подкупать его. А еще то, какими мягкими, осторожными и трепетными были его губы. И Юнги подумал, что, может быть, встречаться с милым Чимином, с которым он все равно и так оставался на связи каждый божий день, которому успел рассказать о себе больше, чем кому бы то ни было за всю жизнь, не такая уж плохая идея? — Хен, ты не мог бы начать все сначала, — смущенно проговорил Чимин, снова устраиваясь в кресле поудобнее и все еще не выпуская руку Юнги из своей. — А? — очнулся Юнги. — Я просто все прослушал, засмотревшись на тебя, — уши Чимина предательски заалели, и Юнги наконец улыбнулся, очарованный этим зрелищем. Пожалуй, идея и правда была не такой уж плохой.