***
Понятие счастья долгое время было для него неуловимым: сводилось к сравнению с воспоминаниями, которые в лучшем случае были ненадёжными. Джейсон вспомнил день, когда Уитни спросила, делает ли его счастливым убийство. Он предполагал, что сам вопрос был призван выяснить кое-что в его характере, и теперь он знал, что, если бы ответил утвердительно, их обоих бы здесь не было. Если бы он сказал «да», то стал бы в глазах Уитни злодеем, заслужившим весь страх и ненависть, которые она когда-то испытывала к нему. Но он ответил правду. Если бы мог, он бы занимался чем-нибудь, кроме убийств. А сейчас он был не в состоянии вспомнить, что значит быть счастливым, само это слово перестало иметь реальное значение. Его тело пело в наслаждении, находясь рядом с ней; подбородок Уитни покоился на его плече, и внезапно он с абсолютной ясностью вспомнил, что такое счастье. Это было если не удовольствие, то нечто совершенно невероятное — рядом с ним лежала красивая женщина, обнажённая, тёплая и удовлетворённая. Он испытывал чувство единения, взаимного желания. Впервые с какого-то неопределённого момента юности Джейсон почувствовал себя человеком. Полноценным, не выжатым, порезанным или повреждённым. Он чувствовал любовь красивой женщины. И любил её сам. Уитни тихо вздохнула, и этот лёгкий, удовлетворённый звук, казалось, выражал полное понимание его чувств. Джейсон наклонил голову к ней, пусть маска и ограничивала поле его зрения, но он мог видеть нижнюю часть её тела. Джейсон понимал, что происходило между ними — кем они стали друг другу. Когда-то он чувствовал себя ребёнком, но теперь прочно закрепился во взрослом состоянии. Из-за довольно нестандартного процесса взросления он во многом промахивался и многое потерял, из-за чего непременно возмутился бы, если бы не считал это пустой тратой времени. Но было кое-что большое, что он потерял. Время. Пришло время мальчику, которым он был, стеснявшемуся внимания красивой девушки и не имевшему ни малейшего представления, почему, естественным образом превратиться в мужчину, который распознал и понял это внимание. Понять бы ещё, что это значит и что с этим делать. Многое из того, что он знал, было получено из полузабытых фрагментов, увиденных с точки зрения ребёнка, либо из окружающей природы. И со вторым было гораздо проще разобраться. В конце концов, люди были немногим сложнее зверей. Джейсон больше не чувствовал, что отсутствие социализации автоматически делает его неполноценным, однако осадок оставался. Не то, чтобы он считал себя недостойным. Присутствие Уитни было достаточным доказательством обратного. Просто теперь он должен был нагнать двадцать с лишним лет освоения собственной шкуры, чего не сделал ранее из-за отсутствия возможности или желания. Солнце взошло, проникая своими лучами через открытое окно и придавая коже Уитни золотой оттенок. Джейсон повернулся к ней, чтобы лучше рассмотреть, уловив при этом намёк на улыбку. Пряди её волос падали на плечи и закрывали лицо, пока Джейсон не потянулся, чтобы осторожно убрать их. Его костяшки коснулись её шеи, он положил ладонь на гладкую, солнечно-тёплую кожу, и скользнул ниже. Уитни вздрогнула, когда Джейсон достиг точки посередине её спины — крохотного скопления мышц под кожей — и автоматически ослабил давление своего прикосновения. Может быть, это был узел, похожий на тот, который он иногда ощущал на плечах? А, возможно, это просто чувствительное место или место старой травмы. В отличие от мальчишеской скромности, довольно взрослые его инстинкты не требовали отстраниться и засмущаться. Наоборот. Он находил утешение, уверенность в том тепле, которое чувствовал, когда смотрел на Уитни, когда хотел владеть ею… Хотел, чтобы она принадлежала ему. Его свирепость проистекала из осознания того, что, увидев её несчастной или нездоровой, он будет испытывать боль. Его уверенность проистекала из осознания того, что у неё была свобода, и всё же она решила, что по-настоящему свободной будет только рядом с ним. «Моя жизнь сейчас здесь, с тобой» Знания Джейсон о человеческих парах могли уместиться в спичечный коробок, очевидно потому, что у него никогда не было возможности полноценно это изучить. Его знания заключались в поверхностных деталях, фрагментах, вырезанных из целого и недоступных для понимания, неизбежно искажённых с точки зрения ребёнка, не имеющего достаточного опыта, из которого можно было бы сформировать фундамент. Но ничего из этого не помешало ему понять, что имела в виду Уитни, что означали её действия. Точность была за пределами знаний Джейсона и от того не имела значения. Он не был дураком, он прекрасно знал, что она не полюбит его так, как он любит её. И это нормально. Ему достаточно того, что она находится рядом. Джейсон наклонился, опуская голову к гладкой части спины Уитни, касаясь маской её кожи. Свирепость, возникшая от того, насколько ему хотелось почувствовать всё это собственным лицом, была такой сильной, что отозвалась острой болью в сердце. Он хотел прижаться к ней щекой и почувствовать её тепло. Он хотел почувствовать её мягкость своими губами. Его ладонь сжала округлую плоть ягодиц Уитни, а в его голове сформировалась фантазия о том, каково было бы прижаться ртом к её коже, ощутить пульсацию в её горле, облизать ухо, обвести языком упругую грудь. Плоть между его ног дёрнулась, очарованная разыгравшимся воображением, а напряжение спиралью распространилось по животу и осело глубоко в бёдрах. Он снова испытывал голод из-за неё. А что она? Она просто отдыхала. Такая безмятежная. Возможно, Уитни предпочла бы, чтобы он не трогал её прямо сейчас. Может быть, ещё слишком рано? Он не хотел вынуждать её встать и уйти… но она говорила, что сообщит, если ей что-то не понравится. Конечно, она подразумевала другие вещи, выходящие за рамки, но всё же. Уравновешивая дыхание, Джейсон встал на колени и двинулся так, что зажал между ними длинные стройные ноги Уитни. С такого ракурса он мог рассмотреть её привлекательную фигуру в виде песочных часов. Уитни была совершенно очаровательной и прекрасной. Слегка наклонившись вперёд, Джейсон схватил её за плечи, скользнув пальцами по хрупкому соединению костей и сухожилий, чтобы приподнять. Это было своего рода предложением, от которого она могла отказаться или проигнорировать. У Джейсона не было абсолютно никакого желания заставлять её, если ей действительно было комфортно там где она была… но Уитни подвинулась, чтобы сесть спиной к нему. Это было по-настоящему изящное движение, и Джейсон обвил её руками. Уитни была мягкой и гладкой, как шёлк. Её поясница столкнулась с его напряжённым органом, который очень сладко болел при соприкосновении. Джейсон чуть подался бёдрами вперёд, прижимаясь пахом к изогнутой форме её тела и втягивая воздух от последовавшей за этим горячей болезненности. Его рука скользнула к её груди. Эти прикосновения были странными, упругая плоть идеально меняла форму под давлением ладони, а ещё очень удобно в неё ложилась, хотя его ладонь была довольно большой. Весила грудь совсем немного, но при этом не была маленькой. Джейсон провёл подушечкой большого пальца по маленькому круглому бугорку, гадая, почувствовала ли Уитни то, что чувствовал он, когда она касалась его похожим образом. Поначалу Уитни выглядела расслабленной, но когда бугорок стал жёстким от пощипываний, её спина выгнулась, а подбородок приподнялся от возбуждённого вздоха. Она сильнее упёрлась в него ягодицами, вызывая восхитительную пульсацию ощущений и желание, чтобы её тонкие пальчики вновь обвились вокруг его плоти. Сочетание звуков и движений… казалось, Уитни не нуждалась ни в чём, кроме его рук. Её кожа была покрасневшей и горячей, как будто в лихорадке. Джейсон и сам этого хотел. Только она способна утолить его голод. Другой рукой он скользнул между её бёдрами. Он почувствовал, как рука Уитни обвивается вокруг его шеи, большой палец задевает ключицу, а другие впиваются в основание покрытого шрамами плеча. Она сжимала его, как будто пытаясь удержать равновесие. Её бёдра дрожали, но их лёгкий наклон вперёд явно означал одобрение, рвение, в то время как с уст срывались умоляющие звуки. Хотя у Джейсона ещё не было названия для этого мощного, порочного удовлетворения, которое он испытывал, он мог только предполагать, что оно как-то связано с чувством собственничества по отношению к Уитни. Если она умоляла, значит, разделяла его желание. Она хотела его, потому что он ей нравился. А угождать ей было его главной задачей после стремления защитить. Текстура жёстких волосков сменилась невообразимой мягкостью, когда пальцы Джейсона легко скользнули по её складкам. Таким интригующе розовым и блестящим от влаги. Образ, который вызывал в его животе тугую спираль желания. Какая-то его часть знала, что это было знаком того, что Уитни приятно, а, значит, и он испытывал удовольствие — как физическое, так и моральное. Её голос был задыхающимся, тихим, протяжным. Джейсон снова почувствовал это сильное внутреннее притяжение, говорящее ему сделать что-то, чего он пока не понимал. Ответ парил где-то на кончике языка, на краю его разума. Но он всё равно не знал. Это был инстинкт, но Джейсону не хватало опыта для того, чтобы полностью ему отдаться. Наверняка Уитни знала, что это, как и большинство других людей. Осознание собственного невежества в очередной раз расстроило Джейсона. Как спросить её об этом? Он не мог даже задать тон вопроса. Не мог спросить, чего она хотела или что ему следовало делать. Он не мог попросить её показать ему… Спина Уитни слегка выгнулась, плечи тяжело прижались к нему, а бёдра раздвинулись шире. Она будто телом прочувствовала его волнение и направила его руку, надавливая пальцами на собственные складки. — Один палец сюда, — объясняла она. Слова звучали едва громче шёпота, но Джейсон отчётливо слышал каждое, — внутрь. Что-то в последнем слове не давало ему покоя. Это было важно. Жизненно важно. Но прежде, чем он успел это обдумать, его средний палец погрузился в Уитни — в её узкое отверстие, скользкое и раскалённое. Тонкие, но сильные внутренние мускулы обхватили палец, потянули куда-то вглубь, словно не желая отпускать. Палец вошёл практически до основания, и Уитни замерла, задыхаясь. В голове Джейсона вспыхнули искры. Он только что коснулся чего-то важного, и ему едва ли нужна была её реакция, чтобы это понять. Всё внутри него буквально визжало: сделай это! Сейчас! Не дожидаясь словесного подтверждения, Джейсон начал повторять движения, которые ранее показывала Уитни; скользнув пальцем назад, он одним плавным толчком вставил его обратно. По телу Уитни прошла дрожь. Джейсон почувствовал, как её рука обхватила его запястье, а внутренние мускулы практически с жадностью сжали палец. В этот же миг она издала низкий, хриплый стон, который эхом прокатился по всей длине позвоночника Джейсона и закрутился где-то в животе. — Да… Плоть между его ног отозвалась болезненной пульсацией. Больше ему не требовалось никаких подсказок. Он раздвинул колени немного шире, прижимая Уитни к себе. Так он мог лучше дотягиваться до неё и повторять ритмичные движения рукой, которые казались странными в то же время весьма увлекательными. Было что-то такое в самом сочетании этой узкой и влажной части Уитни, обладающей невозможным жаром, с его частью внутри неё… Она давила на его предплечье, из-за чего вводить палец стало немного сложнее, чем раньше. Однако её бёдра податливо выгнулись. Поначалу Джейсон был слеп ко всему, кроме пьянящего желания, вонзающегося в его живот подобно острому лезвию. Он повиновался невысказанной просьбе, безумно довольный, когда Уитни начала двигать бёдрами навстречу его руке. Её лицо выражало удовольствие. Другая его рука вновь легла на грудь, изгибаясь в соответствии с формой. Напряжённый бугорок как будто умолял о прикосновении. Хотя, возможно, это было то, чего желал сам Джейсон. Он наслаждался прикосновениями к груди Уитни и поступал скорее из сугубо эгоистичных побуждений, однако рука, сильнее сжавшая его запястье, говорила о взаимном удовольствии. Он взял бугорок и слегка сжал его двумя пальцами. Наградой за это стал дрожащий, отчаянный звук, а также прилив тепла, скользящий по его суставам. Волна первобытного желания распространилась по его крови, как лесной пожар. Джейсон не мог подобрать правильного слова для этого, но звук, что издала Уитни, показался ему восхитительно эротичным. Он хотел бы услышать его снова. Чтобы она вздрагивала и выгибалась, как раньше. Чтобы он чувствовал каждый дюйм её тела. — А теперь добавь… — пробормотала она, задыхаясь, — ещё один палец… Да. Указательный палец тут же присоединился к среднему, погружаясь глубоко и заставляя Уитни стонать, уронив голову ему на грудь. Её рука соскользнула с того места, где она держала Джейсона за предплечье, и дотронулась до его ноги — мышцы дёрнулись, мгновенно реагируя на лёгкое прикосновение. Уитни провела ладонью жадную линию по длине его бедра. Горячее удовольствие скрутилось в глубине живота Джейсона. Уитни как будто умоляла его прижаться к ней бёдрами, а он был беспомощен. Это была похоть. Древняя и настойчивая. Она требовала, взбираясь по его спине и залезая глубоко в бёдра. Джейсон следил за ритмичными движениями тела Уитни назад и вперёд, за изгибом её ягодиц, и наслаждался сладкой болью, которую это доставляло ему. Он чувствовал её дыхание, гладкую кожу, дразнящие волосы и крепкую хватку вокруг его пальцев. Но даже этого… блаженства было недостаточно. Между ними не было ни единого намёка на пространство, однако он всё равно хотел быть к ней ещё ближе. Неважно как, но хотел. Яростно и жестоко. Рука Уитни скользнула вверх по его шее, упираясь подушечкой мизинца в челюсть. «Место, принадлежащее исключительно ей», — подумал Джейсон, вспомнив, что именно туда она впервые поцеловала его. — Стоп… Это был слабый хриплый шёпот, слишком тихий, чтобы он мог расслышать его сквозь шум в ушах. Джейсон думал, что ему показалось, пока Уитни не повторила, до сих пор тяжело дыша, как будто даже говорить для неё было агонией. — Остановись… Он подчинился. Немедленно. Хотя ему потребовалось почти титаническое усилие, чтобы убрать руку. В голосе Уитни не было ничего, что указывало на дискомфорт, и всё же он почувствовал лёгкое беспокойство, внезапно задаваясь вопросом, не сделал ли он что-то не так. Иначе зачем Уитни просить его остановиться? Она могла просто перенаправить его действия, как делала раньше. Все опасения, которые успели зародиться внутри Джейсона, мгновенно испарились, когда он увидел выражение лица Уитни. Губы приоткрылись, покрасневшие, как будто были испачканы чем-то сочным и сладким, вроде клубничного сока, вкус которого он бы почувствовал, если бы поцеловал её. Также они были блестящими, словно она их намочила. Джейсон представил, как её маленький розоватый язычок скользит по ним, и почувствовал усиливающееся напряжение внизу живота. Рука Уитни обвилась вокруг его шеи, используя её как рычаг, чтобы дотянуться до него и прижаться губами к нижней части его подбородка — в долгом поцелуе, который превратился в два, а затем три, прежде чем Уитни отстранилась. — Подожди немного, — сказала она, выскользнув из кровати и на мгновение пошатнувшись, — я скоро вернусь. Джейсон посмотрел на неё, скорее озадаченно, нежели обеспокоенно. Она сделала несколько шагов к двери, но двигалась медленно. Джейсон с удовлетворением отметил её взгляд, скользнувший по его телу — рукам и груди, напряжённой плоти, раскалённой от желания. Очевидно, Уитни тоже находила его желанным, иначе ничего не случилось бы. Джейсон испытал прилив гордости. Уитни вытянула ладони перед собой и, сказав: «Не двигайся», исчезла в коридоре. Было мучительно трудно игнорировать желание встать и последовать за ней, какая-то его животная часть отчаянно хотела перекинуть Уитни через плечо, бросить обратно на кровать и удерживать неподвижно, пока он будет скользить пальцами у неё между ног. Что, если бы он одновременно большим пальцем поглаживал чувствительную точку, расположенную в верхней части её красивых складок, и двигал другими пальцами внутри? Уитни это понравилось бы? Желание распространилось по его телу, сосредоточившись в пульсирующем паху, который, казалось, был центром всей похоти. Отчаянной и болезненной. Джейсону захотелось обхватить свою плоть рукой и начать имитировать скользящие движения, которые использовала Уитни, чтобы облегчить некоторый дискомфорт. Его учили, что он не должен прикасаться к себе там, за исключением мочеиспускания или мытья. Ему никогда не приходило в голову, что у запрета может быть какая-то причина, помимо гигиены. Но теперь, со всеми знаниями о сплетениях женских и мужских тел, об удовольствии, получаемом от этого — он, кажется, понял, что запрет являлся косвенным предостережением против идей вроде той, что мелькнула в его голове. Но почему? Зачем предостерегать его от этого? Это плохо? Грязно? Почему мама это не одобряла? Когда Уитни касалась его там, ничего плохого или грязного не происходило. Тем не менее, что-то заставило его задуматься — больше о словах Уитни, нежели о собственном беспокойстве. Она попросила подождать и не двигаться. Он не думал, что все её слова следовало воспринимать буквально, но, похоже, в них был какой-то смысл. Поэтому он остался на месте, как она и сказала, двигаясь лишь для того, чтобы поднести пальцы в отверстиям маски и вдохнуть аромат Уитни — мускусный, солёно-сладкий — и снова с тоской задуматься, каково было бы попробовать её на вкус.***
Колени Уитни превратились в пудинг. По крайней мере, ощущение возникало именно такое, когда она, спускаясь по лестнице, то и дело покачивалась, хватаясь за перила до побелевших костяшек и усиленного сердцебиения. Пол был холодный, удерживал в себе ночную прохладу, несмотря на то, что сквозь окна струился солнечный свет. Уитни на цыпочках прошла через гостиную на кухню, один раз качнувшись так, что пришлось ухватиться за стол и насмешливо фыркнуть. Взрослые любят твердить о перевозбуждённых озабоченных подростках, но сама она прежде никогда не сталкивалась с чем-то подобным. По крайней мере, не в таких масштабах, когда собственное тело отказывалось подчиняться. Она не помнила, когда в последний раз так сильно хотела ощутить мужчину внутри себя. Если вообще когда-либо хотела. По правде говоря, Уитни чувствовала себя слегка обезумевшей от похоти и адреналина, которые опьяняли до потери равновесия и вызывали дрожь в конечностях. Мышцы её влагалища сокращались в такт сердечным, это был фантастический опыт, требовавший немедленного возвращения наверх. Чтобы закончить начатое. А она определённо собиралась это сделать. Уитни в спешке порвала бумажный пакет, зацепив его за угол, и точно расхохоталась бы в истерике, не будь так занята выуживанием упаковки контрацептивов. Если размер окажется слишком маленьким — презерватив порвётся, не говоря уже о том, что само соитие с ним будет неудобным. Если слишком большим — то может соскользнуть, что в свою очередь приведёт к ряду других проблем. Теперь, когда Уитни уже видела член Джейсона и даже трогала его рукой, она могла примерно рассчитать размер и понять, что он далеко не средний. В этот момент она засмеялась, не выдержав. Многие мужчины были одержимы мыслями о важности размера полового органа. Кто-то хотел себе побольше, а кто-то, имея достаточно сантиметров, открыто хвастался ими. Однако статистика утверждала, что даже обладатели немалых размеров едва ли могли максимально заполнить собой средний презерватив. Но у Джейсона это наверняка получится без труда. Вместе с упаковкой она вернулась к лестнице, стараясь не сосредотачиваться на мыслях о больших членах. Как бы сильно ей того ни хотелось. Вот только как об этом не думать, когда её чуть ли не разрывало от отчаянного желания. Подняться по лестнице было немного легче, поскольку ноги уже привыкли к ходьбе. Но ровно до того момента, пока она не вошла в комнату, снова увидев его. Очевидно, поняв её слова излишне буквально, Джейсон остался на кровати в том же положении, в каком был до её ухода — на коленях, спиной к двери. У Уитни всегда был крохотный фетиш на красивые спины с объёмными мышцами, расходящимися по сторонам от позвоночника и переходящими в плечи и руки. Спина Джейсона была именно такой. Взгляд Уитни скользнул ниже, и она обнаружила, что пристально смотрит на его задницу. Ох. Господи, блядь, боже. Она бы не сказала, что ей нравятся задницы. Они, конечно, хороши, но другие части мужского тела всегда смотрелись куда привлекательнее. И всё же сейчас она с пересохшим ртом и широко раскрытыми глазами пялилась на задницу Джейсона. Он слегка повернулся, услышав её шаги или просто ощутил присутствие позади себя. Уитни уловила жар в его взгляде — это твёрдый приказ немедленно вернуться, или он сделает это за неё, и ей понравится. По крайней мере, именно об этом твердил лихорадочный трепет между её бёдрами. Боже, да. Да. Уитни немного неуверенно двинулась вперёд, впившись пальцами в верхнюю часть упаковки. Его взгляд упал на неё, а голова странно наклонилась, стоило разорвать фольгу и выудить свёрнутый латекс. Наклонившись, она погладила его член, наслаждаясь резким возбуждённым выдохом. Джейсон не стал мягче за то время (пускай совсем недолгое), пока она ходила, всё ещё оставаясь по-прекрасному твёрдым и напряжённым, что определённо облегчит одевание презерватива. Он посмотрел вниз, чтобы увидеть, как она подносит презерватив к кончику его члена, затем перевёл любопытный взгляд на неё. — Я объясню позже, — пообещала Уитни, растягивая латекс по всей его длине. Трепет в её животе с беспокойством увеличился. Джейсон был крупным мужчиной. Во всех смыслах. И ей придётся невероятно широко расставить ноги, чтобы он мог поместиться между ними. И она сделает это с радостью. Заберёт каждый его чёртов дюйм. Кстати об этом… — Нам придётся действовать медленно, ладно? Ты немного… крупнее среднего. Джейсон понятия не имел, о чём, чёрт возьми, она говорила, но его глаза расширились в беспокойстве — именно беспокойстве, а не гордости или высокомерном хвастовстве. Все опасения Уитни насчёт него исчезли, как только она это увидела. Своими словами она пошатнула его уверенность. Буквально слышала, как заскрипели шестерёнки его мозга, пытаясь расшифровать смысл услышанного, ведь она озвучила предостережение о необходимости быть осторожным. Осторожным с чем? Он не хотел причинять ей боль — отчаянно не хотел. Милый, заботливый мужчина. Расположившись на кровати, Уитни откинулась на локти. Её колени были согнуты в чрезвычайно уязвимой, но сексуальной позе. Мышцы влагалища сокращались в специфическом голоде. Уитни ничего не могла с собой поделать. Она была готова кончить от одного лишь вида его мускулистых ног. Его взгляд упал, скользнув по её обнажённому телу, и голод усилился. Уитни осторожно потянула его на себя, забавляясь зрелищем медленного неловкого продвижения и пытаясь придумать что-нибудь ещё. Она действительно не хотела торопиться, но весь его вид — такой широкий, мощный и великолепный — провоцировал её сломать это терпение и отбросить куда подальше. Тело делало лишь то, что считало необходимым, игнорируя мозг. И вот её ноги уже обхватили талию Джейсона и подтянули ближе. Испуганно выдохнув, он опёрся рукой о матрас рядом с её плечом. Теперь Уитни была прижата им, обвивала ногами его талию — и наконец протянула руку к его члену, направив к своей промежности. Она могла сказать, что Джейсон всё понял, по глазам, которые чуть расширились в зарождающемся осознании. А затем его бёдра инстинктивно двинулись вперёд. Поначалу было больно и не особо приятно. Это была просто ужасная ложь — что половой акт будет болезненным только в первый раз и никогда больше. Здесь было гораздо больше нюансов, чем один барьер, который пропадал после проникновения, особенно когда этот «барьер» изначально представлял из себя чушь, выкованную из стыда и контроля. Частота половых актов была важным фактором, как и уровень возбуждения. А ещё многое решал размер. Уитни сомневалась, была ли она там меньше или уже других, но определённый дискомфорт испытывала каждый раз; ей требовалось гораздо больше времени, чтобы приспособиться, чем большинству женщин. Её всегда бесило то, что тело могло так сильно чего-то хотеть и при этом усердно сопротивляться, чтобы не допустить этого. Морщась, она заставила себя медленно выдохнуть и изо всех сил попыталась расслабиться — это было максимально трудно, поскольку организм отвечал решительным сопротивлением. И всё же она ощущала больше дискомфорта, чем настоящей боли. Внизу ничего не жгло и не горело, просто… было переполнено кое-чем. Чёрт, она правда не ожидала подобного. Она отказывалась допускать, чтобы всё прошло как в её самый первый раз. Она думала, что с Джейсоном будет лучше, что не появится привычного разочарования, с которым до сих пор не удавалось справиться. Ей уже не нужно было беспокоиться о том, с какой силой она надавила ладонью на грудь Джейсона, он уже остановился, замечая её беспокойство. Он явно хмурился под маской — ему не нравились эмоции, отразившиеся на её лице. Он начал отстраняться, и Уитни знала, что в его мыслях не было ни капли недовольства — только волнение. Только забота. Каким-то образом это вернуло ей прежнюю уверенность. Она должна справиться с этим. — Всё в порядке, — сказала она, успокаивающе поглаживая его грудь, — всё в порядке, я в порядке. Вряд ли Джейсон ей поверил. Уитни улыбнулась, надеясь развеять его сомнения. — Просто… помнишь, я говорила, что нам нужно действовать медленно? — он не кивнул, но она знала, что он тогда услышал её и запомнил. — Ты для меня великоват, вот и всё. Я должна… приспособиться. Внезапно в его глазах вспыхнула искра. Он взглянул вниз, туда, где они соединялись — пусть и частично — казалось, с некоторой задумчивостью. Его рука лежала на её талии, скользнула по боку, к бедру и почти до колена. Он поглаживал её нежно и… успокаивающе. Каким-то образом Джейсон догадался, что лучший выход из их ситуации — это помочь ей расслабиться. Умный мужчина. И такой чертовски любящий. Он вовсе не был разочарован или раздражён из-за того, что она не была полностью готова в нужное время, он хотел помочь ей — хотел, чтобы она чувствовала себя комфортно и счастливо, без напряжения и боли. И это сработало. Его ладони казались ей идеальными в своих прикосновениях. Это было мило и бесконечно нежно. Особенно если учесть, что ему, вероятно, до сих пор было неловко от такой близости с ней. Уитни положила руку ему на плечо, наслаждаясь этой близостью, а другой скользнула по груди. И постепенно мышцы её живота начали расслабляться. Ладонь Джейсона поднялась выше, лаская грудь, достигая шеи и мягко поглаживая нежную кожу. По нервам Уитни растекалось удовольствие от его прикосновений. Кончиками пальцев Джейсон поднялся по её подбородку и скользнул ко рту, от чего Уитни примерно на восемьдесят процентов была уверена, что это означало, что он хотел поцеловать её — или хотя бы представлял, на что это будет похоже. Она приоткрыла губы и провела языком по кончику его указательного пальца. Ох, каким взглядом в этом момент посмотрел на неё Джейсон… его зрачки расширились, а радужки потемнели. Он будто поглощал её своими глазами. А ещё в его взгляде ясно читалось намерение сделать всё возможное, чтобы заставить её раствориться в сумасшедшем наслаждении. Она увлажнилась от одной мысли о том, что он мог сделать, чтобы исполнить задуманное. На этот раз мышцы её влагалища сжались не для того, чтобы задержать его, а чтобы поскорее втянуть. И Джейсон чувствовал это, а потому ей не требовалось уговаривать его. С невероятной осторожностью и контролем, которые не были присущи большинству мужчин, когда они оказывались внутри женщины, он подался бёдрами вперёд и сделал медленный толчок. Настолько медленный, что это могло бы разозлить. Но Уитни позволила ему не торопиться, поскольку не хотела снова испортить момент своей спешкой. Её веки встрепенулись, а низкий стон непроизвольно сорвался с губ, когда член Джейсона вошёл глубже. Это было невероятное ощущение наполненности, привязанности к другому телу. Это было почти неописуемо, облегчение вперемежку с напряжением. Физическая и одновременно эмоциональная связь. Это было в высшей степени иррационально: гормоны мощным потоком атаковали организм Уитни, отключая разум. Дыхание Джейсона стало поверхностным, он дрожал, в то время, как его сердцебиение походило на гром. В этот момент Уитни была абсолютно в него влюблена. Мозг был самой мощной эрогенной зоной у человека. Чувствовала ли бы она себя настолько хорошо, не будь так сильно привязана? Или наоборот, привязанности не возникло бы без физического комфорта? Уитни не была уверена в однозначном ответе на эти вопросы. И ей было всё равно. Джейсон остановился ровно когда его орган упёрся в шейку её матки, не пытаясь проникнуть глубже. Как и ожидалось, он был довольно длинным для неё, но не слишком. И это было лучше, чем предполагала Уитни. В зависимости от того, как всё пойдёт, они смогут двигаться под нужным углом, было бы достаточно возбуждения. А сейчас она была чертовски возбуждена. Ему не нужны были её дальнейшие указания. Упершись локтями и коленями в кровать, Джейсон отстранился, а затем вошёл с немного меньшей осторожностью. На этот раз в его глазах Уитни увидела вспышку удовольствия. Просунув руку ей под спину, он прижал её к своей груди. Шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы, и от этого звука тело Уитни пробрала дрожь. Она закинула одну ногу высоко над его бедром, покачиваясь в ритм его движениям. Неплохо, но слишком нежно. Этого недостаточно. Скользнув рукой по пояснице Джейсона, она сжала его ягодицу. Джейсон выдохнул резко и тяжело. Толкнулся, на этот раз сильнее и грубее. Это было совершенно непреднамеренно, но поразило Уитни, заставив крепче обнять Джейсона, уговаривая повторить. Её руки почти хаотично скользили по его коже, гладкой и горячей, мышцы его плеч напрягались с каждым движением, и он продолжал толкаться в неё — так интенсивно и идеально. Тёрся об её клитор, и она извивалась под ним, давясь удовлетворённым хныканьем. Блядь… Блядь. Он действительно собирался заставить её кончить? На протяжении жизни она часто занималась сексом, но никогда прежде не достигала оргазма, когда член партнёра находился внутри. Приходилось помогать себе рукой. Она не винила своих бывших парней, они проявляли к ней достаточно внимания до и после секса. Но с Джейсоном она просто… Чёрт. Возьми.***
К счастью, Уитни не заставила его долго ждать. Это не означало, что он не стал бы ждать столько, сколько понадобится. Но всё же испытал небольшое облегчение от того, что она вернулась так быстро. В руках Уитни сжимала маленькую упаковку, на которую он посмотрел с недоумением и любопытством. Не за ней ли она уходила? Для чего им понадобится эта коробочка? Почему прямо сейчас? Это стоило того, чтобы прерваться? Она ловко извлекла маленький серебристый квадрат. Бросив упаковку на тумбочку, Уитни снова забралась на кровать и, зажав квадрат между пальцами, разорвала его, а затем извлекла что-то ещё — странное, имеющее идеально круглую форму и структуру, близкую к резине. Изучая предмет, Джейсон не заметил, как рука Уитни оказалась около его плоти. Его пульс, казалось, эхом загремел в ушах, а тело нагрелось, так и умоляя: да, пожалуйста, прикоснись ко мне. Она приложила круглый предмет к кончику, и Джейсон наклонил голову вниз, наблюдая, как она раскатывает тонкую резину по всей его длине. Похоже, это была какая-то оболочка специально для плоти. — Я объясню позже, — заверила она его, и он безразлично кивнул. Джейсон был готов ждать любых объяснений, лишь бы она продолжала прикасаться к нему. Но вот с лёгкой дрожью в голосе Уитни снова заговорила: — Нам придётся действовать медленно, ладно? — она смотрела на его плоть со смесью трепета и опасения. — Ты немного… крупнее среднего. Беспокойство захватило разум Джейсона. Слова Уитни совершенно сбили его с толку, особенно их формулировка. Что она имела в виду? Он никогда не встречал кого-то хотя бы приблизительно равного ему по росту и ширине, но подозревал, что Уитни говорила не о телосложении. А о чём тогда? И почему просила действовать медленно? Обычно она была очень хороша в объяснениях, но в этот раз будто намеренно не договаривала. Сказала, что объяснит позже. Однако в её голосе отчётливо слышался намёк на беспокойство… Его мысли раскололись, рассыпались на куски, когда она снова легла на кровать. Он не мог не смотреть на неё. Уитни была бесконечно прекрасна — обнажённая, манящая, вытянувшаяся так, чтобы он мог её видеть. Он проследил за мягкими изгибами её тела вниз и обнаружил, что она расположилась так, что его ноги оказались между её ногами. Небольшое отличие от прошлой их позы, но всё же оно прослеживалось. Чем именно было вызвано её беспокойство? Что в этом было такого, что его собственный мозг был готов превратиться в кипящую кашицу прямо в черепе? Уитни потянулась к нему, и он рассеянно протянул ей руку; совершенно не задумываясь, как будто хотел помочь встать. Её тонкие пальцы крепко сжали его. А затем Уитни настойчиво потянула его на себя. Охваченный холодной волной тревоги, Джейсон наклонился вперёд, рефлекторно вырывая руку из хватки и упираясь в матрас. Другую же прижал к животу Уитни, мягко удерживая на месте. После чего внезапно осознал, что близость подарила новые ощущения: он чувствовал, как тёплая и гладкая кожа на внутренней стороне её бёдер скользнула по его собственной коже. А ладонь обхватила его плоть и направила ниже. Его кончик совпадал с её складками таким идеальным образом, что… Он был шокирован внезапной ясностью. Он всегда думал, что люди, которых видел сплетёнными вместе, просто тёрлись друг о друга — предположение, подкреплённое в его осознании только тем, что ему доводилось испытывать с Уитни пару дней назад и сегодня утром. Но оба раза он ошибался. Теперь разница в строении их тел была видна; контраст между её плотью, мягкой и вогнутой, и его, твёрдой и выступающей. Они должны были подходить друг к другу, как ключ и замок. Он наконец-то осознал, что его собственное тело было создано для того, чтобы находиться внутри. Внутри неё. Он понял, к чему его ум инстинктивно пытался подтолкнуть — пробелы в знаниях закрылись с щелчком шестерёнок, вставших на свои места. И теперь всё его существо гудело от необходимости проникнуть внутрь Уитни, погрузиться глубоко в это мягкое, секретное место. Он поддался желанию и двинулся вперёд, перед глазами всё расплылось, когда её складки разошлись вокруг его кончика, и тот скользнул в горячее лоно. Просто… идеально. Здесь. Именно здесь он должен был быть. Здесь была цель, смысл и… Что-то пошло не так. Уитни не была податливой, не вздыхала так, как в тот раз, когда он использовал пальцы. Теперь появилось сопротивление. Она была напряжена, мышцы её живота и бёдер напрягались, но неправильным образом. Её тело будто защищалось от него. Джейсон сморгнул пелену перед глазами и увидел, как скривилось лицо Уитни. Он замер, узнав это выражение. Боль. Он причинил ей боль. Ладонь Уитни легла на его грудь, прося остановиться, и кровь в его жилах застыла, почти покрылась инеем. Он начал осторожно отстраняться, боясь двигаться слишком быстро и тем самым причинить ещё больший дискомфорт. — Всё в порядке. В её голосе слышалась слабая дрожь, а ладонь нежно скользила по его груди, пытаясь не волновать. — Всё в порядке, — повторила она, определённо стараясь его успокоить. — Я в порядке. Но с ней было не всё в порядке. В боли нет ничего хорошего, и Джейсон не понимал, почему она утверждает обратное. Тем не менее, когда он бросил на Уитни хмурый взгляд, она улыбнулась, и следы боли растворились. Остался лишь осадок разочарования и беспокойного желания. — Помнишь, я говорила, что нам нужно действовать медленно? Она снова потянула его к себе. Но он должен сопротивляться. Заставить её остановиться, не двигаться до тех пор, пока она всё не объяснит. — Ты для меня великоват, вот и всё, — тихо добавила Уитни, — я должна… приспособиться. Крупнее среднего. Так она говорила, и теперь стало понятно, почему. Речь шла не о разнице в их росте. Уитни имела в виду его плоть. Ну, конечно. Даже его пальцам было в ней тесно, не говоря о чём-то большем. Он был крупнее неё во всех смыслах, и в их случае объединение наподобие ключа и замка будет неправильным. Уитни с самого начала знала об этом. Но при этом сказала, что приспособится — значит, проблема несоответствия размеров непостоянна. Думать было сложнее, учитывая, что тело концентрировалось на ощущении близости, просило наслаждения и удовлетворения. Но он не имел права получать удовольствие за счёт боли Уитни. Если ей не станет лучше, он обойдётся без этой близости, как бы сильно ни мечтал о ней. Джейсон решительно вытеснил мысли о собственном дискомфорте и сосредоточился на том, как помочь Уитни. Он не был уверен, что может что-то сделать, кроме как отстраниться, но поскольку она этого не хотела, было необходимо придумать что-нибудь ещё. Он хотел быть единым с ней расслабленной, мягкой и податливой. Хотел видеть её глаза затуманенными от счастья, слышать восторженный голос. Как достичь этого, не усугубляя проблему? Он провёл ладонью по её боку вверх и вниз, точно так же, как делала она, когда успокаивала его, поглаживая по груди. Прикосновение было призвано расслабить и на удивление быстро помогло. Напряжение в ногах Уитни уменьшилось. И тогда он догадался. Отверстие за её складками было выстлано мускулами, сложными и сильными, о чём свидетельствовала хватка и сопротивление. Мышцы сокращались и расслаблялись в зависимости от напряжения, а напряжение в свою очередь менялось, подстраиваясь под уровень потребности. Может быть, её тело ожидало боли, проводя ассоциацию с его размером, и это ожидание заставило её непреднамеренно защититься от него, не допустить того приспособления, о котором она говорила, — что в итоге и привело к боли, которой она боялась. Невероятная, замечательная женщина. Он очень хотел бы, чтобы она честно рассказывала о своих страхах, но в таком случае сам отказался бы от близости, напуганный перспективой причинить боль. Ей пришлось бы уговаривать, обольщать и умолять его, и даже тогда он не смог бы уступить. Она хотела сблизиться с ним и была готова сделать всё возможное, чтобы добиться этого, даже если это означало на протяжении некоторого времени терпеть небольшую боль. Он не имел права лишать её выбора. Только полагаться на знания и опыт. Джейсон позволил своей ладони скользнуть по изящной дуге бока Уитни, бросил взгляд на её торс, задержав внимание на тонкой и бледной шее. Уитни нравилось, когда он трогал её там: вдоль горла, затылка, под челюстью; и ему самому нравилось прикасаться к ней. Постепенно он добился своей цели — успокоить её. Её губы разомкнулись в слабом вздохе, и он не смог сдержать порыв прикоснуться к ним. К его удивлению, её маленький розовый язычок тут же захватил кончик его пальца. Почти в ту же секунду он почувствовал прилив тепла, такого скользкого и манящего, когда её тело поддалось ему. Джейсон не ждал её одобрения. Двинулся вниз и вперёд, как можно медленнее. Это была непростая задача. Он боролся с собственным порывом сделать быстрый и сильный толчок, почти дрожал от усилий, которые пришлось приложить, чтобы сопротивляться — в противном случае это наверняка причинит боль Уитни. Её глаза были полузакрыты, она закусывала нижнюю губу. Затем коснулась его, издав тихий стон и поцарапав грудь ногтями. Джейсон собрал всю свою волю в кулак, чтобы двигаться медленно, погружаясь дюйм за дюймом. У неё внутри была определённая точка, на которую он обратил особое внимание, мысленно рассчитав, насколько глубоко сможет погрузиться. Он должен был помогать процессу, лаская её рукой. Трение между ними было таким сильным… Когда Уитни касалась руками его плоти, он думал, что уже понял, что такое удовольствие. Но нет. До этого момента он ошибался. Вот что такое удовольствие. Опираясь на собственное предплечье, Джейсон просунул руку под изгиб спины Уитни и притянул её к себе, подчиняясь навязчивому желанию прижаться как можно ближе. Её мягкая грудь вжалась в его, и он задался вопросом, сможет ли остановиться, если что-то пойдёт не так. Его плоть вышла из неё на пару дюймов, а затем он толкнулся обратно. Он почувствовал, как её горячая рука легла на его спину и двинулась вниз. Он был шокирован, когда она смело схватила его за задницу и сжала. Уитни значительно уступала ему в физическом плане, но в её прикосновении ощущалась сила. Мышцы его спины, живота и конечностей напряглись, когда жар подобно электричеству пронзил позвоночник, достигнув мозга. Его бёдра столкнулись с её, она захныкала, но подалась ближе к нему. Джейсон быстро терял рассудок. Рациональность мышления рушилась, превращая его в сырую массу звериной жажды и инстинкта. Это было почти волнительно. Почти. Возможно, этого хватило бы, чтобы немедленно отстраниться от Уитни, боясь причинить вред, но её собственные действия убеждали его в обратном — ей всё это нравится. Удовольствие было опьяняющим. Его грудь тяжело вздымалась, дыхание стало поверхностным. Он всё чувствовал, всё слышал: шлепки кожи о кожу, скользкие звуки при погружении плоти в замечательное влажное тепло. Он даже не знал, как описать те звуки, которые издавала Уитни, слабые стоны, вырывающиеся из её горла, которые разжигали похоть в его крови, как огонь, и которые навечно сохранятся в его воспоминаниях. Запах был настолько густым, что Джейсон мог его почувствовать на своём языке: такой богатый, пьянящий и сладкий. Уитни идеально его дополняла. Ему хотелось слиться с ней и больше никогда не расставаться. Джейсон опустил голову, прижимаясь маской к плечу Уитни. Вероятно, в этот момент ей было не очень комфортно, но она обвила рукой его шею, скользнула пальцами по основанию черепа, словно пытаясь удержать. Её мышцы обхватывали его пульсирующую плоть. Джейсон более ни о чём не мог думать. Ничего не мог делать, кроме как чувствовать, быть ослеплённым экстазом, подниматься на пик удовольствия и срываться в бездну наслаждения. — Джейсон, — выдохнула Уитни. Она произнесла его имя своим сладким голосом. И этого оказалось достаточно, чтобы удовольствие превратилось в агонию. Жар внутри Джейсона взорвался, разбился, рассёк подобно удару плетью, поглотил всё и вся. Наступившая эйфория, казалось, оглушила его, сделав слабым и уязвимым. Его тело давило на Уитни, такое тяжёлое, рыхлое и слишком мощное, но, похоже, это её ничуть не беспокоило. Она казалась взволнованной, но не… С резким уколом совести Джейсон понял, что Уитни не достигла собственной кульминации. Она была близка к этому судя по звукам, которые издавала, по движениям, в которых выгибалось её тело. Он решительно приподнялся на дрожащих руках и переместил вес влево. Уитни смотрела на него снизу вверх, выражение её лица было счастливым, но улыбка быстро исчезла, когда она встретилась с его взглядом и не увидела того, чего ожидала. Потянувшись ниже, он провёл свободной рукой по изгибу её бедра, чтобы отыскать чувствительное место. Её глаза расширились от удивления, а затем голова откинулась на волны медных волос, и она издала один из тех пронзительных стонов, которые сводили его с ума. И это всего лишь от нежного прикосновения кончиков пальцев. Сочетание замка и ключа было почти идеальным. И всё же кое-чего не хватало — и Джейсон собирался это исправить.***
Уитни улыбнулась, наблюдая за тем, как он вколачивается в неё, и наслаждаясь волнами удовольствия, прибывающими с каждым толчком. Продержись он ещё немного, и она бы кончила. Но, честно говоря, он всё равно не разочаровал её. Их близость подарила то самое облегчение, которого не получилось бы достигнуть, просто испытав оргазм. Она хотела, чтобы Джейсон был в ней, и получила это. Пока этого достаточно. Возможно, он продержался бы меньше, если бы не латекс, но так или иначе приятно её удивил. В какой-то момент он приобретёт сексуальную выносливость и сведёт её с ума своим членом. От одной лишь мысли об этом она была готова в блаженстве отключиться. Джейсона всё ещё трясло, и она рефлекторно продолжила водить рукой вверх и вниз по его спине. Он нависал над ней, она видела, как напрягаются и расслабляются его мышцы. Внезапно он оттолкнулся, наклонив туловище в сторону, и поднял голову, чтобы посмотреть на неё, и в этот момент Уитни испытала шок. Джейсон не выглядел ошеломлённым. Его взгляд был полон решимости. Целеустремлённости. Что, черт возьми..? Только когда почувствовала прикосновение его ладони, она поняла, что он делает. Господи. Милый, красивый, внимательный мужчина. Он понял, что она не достигла оргазма, и, по-видимому, не успокоится, пока не поможет ей. Его рука скользнула к низу её живота, кончики пальцев коснулись клитора в надавливающем движении. Спина Уитни выгнулась, резко и непроизвольно. Джейсон массировал клитор пальцем и наверняка чувствовал, как стенки её влагалища сжимаются вокруг его плоти. Он обратил внимание на её стон, а затем продолжил двигать ладонью вперёд и назад. Её тело изгибалось, как лук, а бёдра беспомощно прижимались к нему. Она стонала как актриса дешёвого порно, кричала что-то бессвязное на пике наслаждения. На мгновение она впала в безумие. Не могла видеть. Не могла дышать. Превратилась в оцепеневший комок нервов с сердцебиением где-то в животе. Здравомыслие вернулось к ней лишь когда её голова упала на простыни. Уитни почувствовала, как Джейсон выскользнул из её тела. Почти могла слышать все те слова, которые он не был в состоянии произнести, пока гладил её по волосам и спине: ласка, нежность, её имя. Его любовь к ней. Она не могла ничего сделать, кроме как просто лежать и пытаться размышлять о том, насколько до ироничного… хорошим любовником он был. Просто невероятным, когда дело коснулось постели. Вряд ли он мог быть столь умелым от природы. И опыт тоже не играл здесь роли. Он просто был внимательным, именно это качество превращало мужчин в богов секса. Джейсон был более внимательным, чем все её бывшие парни вместе взятые, а ещё обладал бесконечным терпением. Он наблюдал и прислушивался к подсказкам, которые она ему давала, и следовал им в желании сделать всё, чтобы она хотела быть рядом. Он думал об её комфорте и счастье. Он более чем заслужил похвалу, потому что спокойно делал то, чего не делало большинство мужчин, боясь поранить своё хрупкое эго. Женщины всегда были существами сложными и разнообразными — то, что нравилось одним, не срабатывало с другими — и если мужчина хотел впечатлить свою партнёршу, ему стоило прислушиваться к её желаниям, наблюдать за языком тела, а не просто удовлетворяться за счёт чьей-то вагины. Джейсон был другим. Думал не только о себе и своих потребностях. Ему нравилось быть с ней. И он явно наслаждался тем, что помог ей достичь оргазма. Всё очень просто. Уитни уткнулась носом в его шею, чуть ли не мурлыкая от блаженства. Почувствовала мягкую вибрацию на своей щеке, низкий беззвучный рокот, как будто и Джейсон мурлыкал в ответ. Это было чертовски восхитительно. У него такая красивая кожа. Почти без шрамов, гладкая и здоровая. Она не ожидала этого, когда впервые увидела его… хотя, на самом деле, она вообще много чего не ожидала. И всё же она здесь, лежит рядом со своим парнем, по совместительству серийным убийцей, после поистине фантастического секса. Могла ли она считать его своим парнем? Слово казалось совершенно неправильным и неподходящим. Но кем он тогда был? Партнёром? Любовником? Другом с привилегиями? Точно не последним. Слово «парень» всегда сопровождалось какими-то странными жизненными шаблонами. После периода свиданий вы обязаны начать жить вместе, потом вступить в брак, завести детей, и так должно было складываться большинство «нормальных» отношений. Уитни старалась не задумываться о будущем, чтобы не волноваться раньше времени, но ни одни из её предыдущих отношений не были достаточно долгими, чтобы приблизиться хотя бы ко второй стадии. С Джейсоном они сразу перешли с совместному проживанию и только потом откатились к… это с трудом можно назвать свиданием в традиционном понимании. Скорее непреднамеренными спонтанными ухаживаниями. И это, безусловно, странно. Но как бы то ни было, Уитни чувствовала себя счастливой рядом с ним. И теперь, когда пришла пора серьёзно подумать об их отношениях, она обнаружила, что не желает навязанной «нормальной» жизни. Ей плевать на брак, за исключением некоторых юридических привилегий, которых и так при их образе жизни не будет. А ещё она никогда не горела желанием стать матерью. Ей много раз говорили, что она ещё передумает — ведь почти все, поначалу яростно отказывающиеся от брака и деторождения, в итоге передумывают — но Уитни продолжала сомневаться. Она верила, что если к настоящему времени не изменит свои взгляды, значит, они не поменяются никогда. И это, если честно, тоже куда больше подойдёт их нестандартным отношениям. Уитни была уверена, что из Джейсона получился бы замечательный отец, если бы не печальный опыт его собственного детства. Она не спрашивала (и вряд ли когда-нибудь спросит) его об отношении к детям и детству в целом. Возможно, она могла бы помочь ему справиться с психологической травмой, но этого не стоило делать по ряду причин. Кроме того, ей было просто плевать. Кстати, о детях… Она резко села и сняла с его члена презерватив, после чего выбросила вместе с содержимым в пластиковую мусорную корзину под столом. Затем потянулась к своей футболке, с трудом удерживая равновесие и мысленно благодаря Джейсона за руку, которой он удерживал её, чтобы она не воткнулась головой в пол. Запечатлев поцелуй на его маске, она неуклюже выбралась из постели. — Я скоро вернусь. Её всегда удивляло сильное желание сходить в туалет после секса. Облегчение было приятным и одновременно необходимым, чтобы избежать инфекций и прочих проблем со здоровьем. Вернувшись, она увидела, как Джейсон изучает упаковку с презервативами, вертит её в руках и тщательно изучает написанное в попытках разобрать хоть что-нибудь. Похоже, настало время объяснений. Заползая обратно в кровать, Уитни легла на бок, подпирая голову рукой и пытаясь сообразить, с чего начать. Джейсон вернул упаковку на тумбочку и повернулся к ней. Погладил ладонью по боку и притянул ближе к себе. Уитни улыбнулась, соприкасаясь с ним ногами. — Помнишь, как я просила тебя отвести меня в душ, потому что у меня пошла кровь? Судя по реакции Джейсона, он помнил, поэтому она продолжила. Медленно и немного запинаясь. — Я тогда сказала, что это похоже на внутреннюю рану. Он кивнул, как бы говоря: продолжай. — Потом спросила, знаешь ли ты, откуда берутся дети… — добавила она и столкнулась с полным замешательством. Нет, Джейсон определённо не знал. — Каждый месяц тело женщины готовится к вынашиванию ребёнка — вроде как вьёт гнездо, только внутри организма. Здесь. Она прижала ладонь к своему животу. — Если тело не беременеет, то оно как бы… устраивает истерику. Разрывает гнездо и выбрасывает его. Кровь, кусочки бесполезной ткани и тому подобное. Это длится несколько дней, и женщине в этот период нужно что-то, способное впитать вытекающую кровь. Чтобы оставаться чистой. Процесс не похож на мочеиспускание, потому что последнее мы можем контролировать, а первое выходит наружу само, независимо от готовности женщины. Джейсон сосредоточил любопытный взгляд на её животе, проявляя искренний интерес к тому, что у большинства людей любого пола вызвало бы отвращение. — Для того, чтобы… Она прервалась, задумавшись. Как лучше и проще всего сформулировать это? — Ребёнок родится, если мужчина и женщина сделают то, чем занимались мы. Мужчина вставляет… Она не могла произнести слово «пенис». Просто не могла. Она ненавидела это слово. — Член, — синоним, к счастью, нашёлся быстро, — в тело женщины и смешивает свой генетический материал с её. Тело женщины хранит этот материал в заранее созданном гнезде, где несколько месяцев растёт ребёнок, а потом выходит наружу. Уитни была готова впасть в истерику. Джейсон оставался совершенно спокойным. — У меня ребёнка не будет, потому что мы использовали эту штуку, — она указала через его плечо на упаковку презервативов, — она создана для того, чтобы предотвратить беременность. Я бы предпочла другие методы, но для них необходимо обращаться к врачу. И я не хотела бы ради этого кучу времени… Она покраснела? Не то слово. — Ждать и не заниматься с тобой сексом. Да. То, что мы делали, называется секс. Не выдержав, она отвела смущённый взгляд. Это было глупо. Чего ей стыдиться? Она просто делится с Джейсоном информацией. — Это что-то вроде спаривания у животных. На самом деле, почти то же самое, за исключением того, что секс не обязательно должен приводить к рождению детей. Рукой он нежно коснулся её подбородка в милой просьбе взглянуть на него. Уитни подчинилась, встретившись с его серо-голубыми глазами. Он будто напоминал ей, что она в безопасности. Нервная дрожь сразу уменьшилась. — Теперь ты понял? — он кивнул. — Тебе было… неудобно? Джейсон нахмурился, словно не понял вопроса. Уитни собиралась перефразировать, чтобы уточнить, что она имела в виду презерватив, а не половой акт, но он, казалось, всё же уловил смысл и покачал головой. Слава богу. Она намеревалась посетить врача и проконсультироваться по поводу других контрацептивов, но не хотела из-за этого откладывать близость с Джейсоном, поскольку желала, чтобы он трахал её как можно чаще. Движение его руки привлекло её внимание, и она моргнула, сосредоточившись на нём. Джейсон указал на неё пальцем, затем на свой пах, после чего дважды постучал по маске в области рта и принялся выжидательно наблюдать за ней. Нет, у неё не было никаких догадок. — Покажешь ещё раз? Понимая, что его жесты были недостаточно ясны, во второй раз Джейсон решил действовать проще: провёл кончиками пальцев по внутренней части её бедра, затем обхватил ладонью член и после этого постучал по маске. Таким образом он интересовался анатомией? — Ты хочешь знать, как это называется? — она опустила ладонь на собственную промежность, и Джейсон с энтузиазмом кивнул. Уитни не могла не улыбнуться. Он был таким умилительно серьёзным в подобных вопросах. — Это сложно. Она не лгала. Женские тела были устроены намного сложнее мужских, и от того объяснения затруднялись большим количеством деталей. Уитни решила не вдаваться в подробности. Джейсону не нужно знать абсолютно всё о внутреннем строении репродуктивной системы — только то, что было важно для его целей. Повернув ногу, она согнула колено и раскрыла бёдра, позволяя ему лучше рассмотреть. Как ни странно, несмотря на то, что разговор об этом вызывал у неё неловкость, с демонстрацией проблем почти не было. Джейсон изучал её организм. Он уже побывал внутри неё пальцами и не только. Ей нужно прекратить стесняться этого. И заодно определиться с использованием терминов. Уитни начала с самого простого, указав на место наверху складок. — Это называется клитор, — она снова покраснела. Чёрт. Нужно продолжать. — А это… — пальцы опустились ниже, указывая на отверстие по влагалище, — у этого места много названий. Как и у твоего. Своё я иногда называю пиздой, только не вслух, потому что это слово… грубое. С другой стороны, кого это слово могло обидеть, даже если бы Джейсон заговорил и начал с него? Она могла научить его всем существующим ругательствам, при взаимном желании. Казалось, он нашёл её ответ удовлетворительным, поскольку кивнул и потянулся пальцами к её груди. Затем снова поднёс руку к маске и постучал. — Грудь, — просто ответила Уитни. Джейсон покачал головой. Значит, это он уже знал — по крайней мере, так показалось Уитни, потому что данный ответ он скорее отверг, чем принял, как остальные. Он коснулся подушечкой указательного пальца её соска, очень вежливо и аккуратно. Мурашки пробежали по коже Уитни, отдавая приятным покалыванием. — Ах, — с её губ сорвался хрип, что он определённо заметил, — это соски. У тебя они тоже есть. Он согласно кивнул и положил ладонь на её талию. Уитни опустила голову на подушку. Если они собирались продолжать отношения, было бы полезно научить Джейсона более понятному способу общения. Не потому что лично ей так было бы проще — а ради необходимости в тех случаях, когда на догадки не будет времени. Джейсон как-то сообщил, что ему трудно самостоятельно читать, и она не хотела насильно заставлять его исправлять эту проблему, но… Твою же мать. Почему до неё раньше не дошло? Решение всё это время было как на ладони. — А что, если, — начала она, привлекая его внимание, — что, если я скажу тебе, что ты можешь общаться со мной, не разговаривая и не обучаясь письменности? Голова Джейсона дёрнулась, а глаза пристально посмотрели на неё — настолько сосредоточенно, что она могла подумать, будто он столкнёт её с кровати и потребует немедленно научить своему способу. И вообще, чёрт возьми, почему она сразу обо всём не рассказала? — Существует язык, который… ну, в основном используется глухими людьми. Это что-то вроде общения руками, почти как ты умеешь. Я… — в его глазах читалась мольба. — Я знаю всего несколько слов и букв. Но могу принести специальную литературу, например, из библиотеки. Научусь сама и научу тебя. Если ты, конечно, захочешь. Он взял её лицо в ладони, посмотрел прямо в глаза и утвердительно кивнул. — Хорошо, — Уитни улыбнулась. Он продолжал смотреть, и через мгновение она поняла, что он ждёт, когда она покажет ему слова, которые знала. А знала она совсем немного. Отец (даже не мать), знак аплодисментов. Она показала Джейсону знак благодарности, который он попросил её повторить, чтобы убедиться, что правильно запомнил. Она не была уверена, насколько ему пригодится алфавит, но показала букву «Д» в значении «Джейсон» и «У» в значении «Уитни». — Это всё, что я знаю, — вздохнула она, и её сердце сжалось от его разочарованного взгляда, — но мы узнаем больше. Это будет весело! Джейсон тоже вздохнул. Наверное, это неприятно — к чему-то стремиться на протяжении многих лет, узнать о возможности научиться этому и в итоге продолжать ждать. Тем не менее, он согласно кивнул и снова устроился рядом с ней. Пару мгновений изучал её со странной задумчивостью. Уитни хотела спросить у него, что случилось, хотя она была почти уверена, что это связано с языком жестов. Однако Джейсон удивил её. Как обычно. Он коснулся кончиками указательного и среднего пальцев своей маски в области рта. Затем поднёс их к её губам. Этот жест она поняла с первого раза. Эмоции нахлынули на неё, заставляя судорожно дышать. Горло сжалось, а зрение затуманилось — она с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться. — Ничего, если я немного посплю? — спросила она напряжённым голосом. Взгляд Джейсона смягчился. Вместо того, чтобы кивнуть, он осторожно притянул её к себе, позволив положить голову на грудь. Руками он поглаживал её спину — точно так же, как в тот момент, когда она проснулась. Очевидно, без неё он не покинет эту кровать. К чёрту. Она позволила себе поплакать. Совсем чуть-чуть.