День X
Мы собрались в поместье. Я выступаю как поддержка и наблюдатель с воздуха. Также со мной работало восемь Юнитов.
Юниты — это люди или зверолюди, обладающие навыками стрельбы и хорошей реакцией. Тех, кто стреляет тяп-ляп или тормозит, в отряд не берут. Естественно, все проходят краткий курс: с чем и как придется сражаться.
— Так, еще раз повторим, — говорил один из инструкторов, пока мы одевались. — Агрессоры отличаются удлиненными красными конечностями. Также есть комки плоти, размерами бывают различные. Отличаются тем, что при их убийстве начинает лезть еще больше тварей, подобных убитому, вдобавок ко всему, толпами начинают лезть Агрессоры.
— А чем они опасны? — спросил один из Юнитов из подотряда собачьих.
— Скоростью и теми самыми конечностями. Ими они могут разрубить приличный кусок стали, а из-за скорости по ним трудно попасть и трудно увернутся, — говоривший только на первый взгляд выглядел спокойно. По правде говоря, он, если не на сто процентов, то на все девяносто девять и девять десятых, уверен в том, что, кроме летуна, никто не вернется. Ведь он уже не в первый раз отправляет Юнитов на верную смерть.
Вот мы и на территории. Мне приказали взлететь, отряд выдвинулся. Спустя где-то полчаса в пространстве между двух лесочков промелькнуло нечто. Слишком быстро, чтобы рассмотреть, но достаточно, чтобы предупредить.
— На три часа приближается! — как можно скорее и четче проговорил я, сердце замерло в эти секунды и болезненно отдавалось с каждым выстрелом.
— Поняли, мы наготове, — а в следующие мгновение звуки стрельбы и крики донеслись уже позади меня. Только я собрался подлететь и спуститься, операторы и Юниты почти хором приказали не приближаться.
Пальба стихла, и я, находясь в небе, попытался связаться с Юнитами, ответили трое. Что стало с остальными, я и так понял. Полуденное солнце нещадно палило в спину. И после третьей стычки с Агрессорами нам приказали возвращаться. Двое выживших Юнитов вышли из зоны и сели в подъехавший джип, а я следовал за ними по воздуху.
Прибыв на базу я, наконец, приземлился, сдал одежду и вышел ну улицу. И сейчас я заметил, как в мою сторону направляется один из выживших Юнитов. Это… как бы описать? Пантера. Короткая и блестящая на солнце черная шерсть, гибкий, длинный хвост и голубые глаза.
— Хорошо поработали! — радостно сообщил он.
— Что? — голос предательски дрогнул, а взгляд зацепился за перебинтованную левую руку.
— Я сказал: хорошо поработали, — повторил он все так же жизнерадостно.
— Из восьмерых выжило только двое, — чуть слышно проговорил я, — и ты это называешь «хорошо поработали»?
— Да. Обычно никто не приходит обратно, а если и возвращаются, то живут недолго, — ответил он и положил здоровую руку мне на плечо. — Я очень тебе благодарен за все, что ты сегодня сделал.
— Я недоглядел, — прошипел я, смотря тому в глаза, — я мог среагировать быстрее! Я должен был предотвратить бессмысленные жертвы, и все равно не получилось! — почти рыча, говорил я, скидывая его руку.
Я расправил крылья и, взмыв в небо, отправился домой. Крылья предательски потяжелели и ныли, так и норовя меня сбросить вниз. До дома я долетел с трудом и, войдя, даже не удосужился закрыть дверь на ключ. Плевать! А в голове снова и снова слышатся пальба и крики, а лицо обдает фантомный ветер, в принципе, как и жар от солнца на спине и плечах.
Привалившись на кровать и опершись спиной о стену, поджал ноги к груди и так просидел остаток дня и ночи, накручивая себя, что мог вывести больше Юнитов живыми. Ночь наступила, а вот сон так и не пожелал забрать меня в свою обитель, словно насмехаясь над мной.
Знаете, порой становится до одури больно от осознания, что доверенные тебе люди погибли, и вроде бы даже не твоя вина. Первый день, а чувство, словно накосячил, и теперь тебя ищет весь белый свет, чтоб избавится, ну, или отчитать по всем статьям. Еще больнее становится, когда и выговориться некому. Вот и сидишь в темноте со своими демонами внутри, а они все шепчут и шепчут то, что ты и так прекрасно знаешь. Семья погибла и команда погибла, а ты выжил. И ведь не сходишь на могилы, потому что их нет! Товарищей с заповедника забрать не удалось. Проблема даже не в том, что тело не нашли мы бы физически, всех не утащили, будучи даже неранеными.
В окне свет полной луны, и я встал, чтобы посмотреть. Открыл окно, и в лицо ударил холодный летний ветерок. Ноги покалывает от долгого сидения в одном положение и подгибаются. Открываю нараспашку окно и встаю на подоконник, ноги предательски дрожат. Окно большое, но недостаточно, чтоб встать в полный рост. Шаг вперед, и я падаю, но недолго. Раскрываю крылья и взмываю в небо все выше и выше. Влетаю в облако и чувствую влагу, оседающую на футболке, еще взмах — вырываюсь из белого массива.
Дышать все труднее, воздух и так был прохладный у земли, а тут так и вовсе дубак. Взмах, еще один взмах и крыло заходится в судороге. Падаю спиной в уже белое покрывало и не знаю, что ждет меня за ним. А внизу тьма, все спят, редкие огни фонарных столбов, переворачиваюсь в падении и расправляю ослабшие крылья.
На рассвете я все еще летал, так сказать, отвлекался от рейда, что был в вчера. Взлетал ввысь и падал камнем, пугая некоторых прохожих. Ведь выкрутиться на высоте ста метров, а при десяти, коснувшись ногой земли, оттолкнуться носком и вновь скрыться за облаками, вряд ли сможет тот же дракон. Перекусывал я довольно редко, несмотря на метаболизм пернатых, человеческая привычка, выработанная годами, дает о себе знать. Хотя порой даже привычки надо забыть и поесть нормально, а не как воробей… Хотя даже воробьи больше съедают.
Нет, не подумайте, что я болен или меня плохо кормили. Просто в какой-то момент, что не съем — то на вкус как что-то сгнившее. Меня постоянно заставляли есть! Но когда с моим бойкотом вес и физические силы не уходили, все как-то потихоньку отстали. Но одно из главных правил действует до сих пор: один раз в день или на протяжении дня обязательно съешь тарелку чего-нибудь питательного. Но годы шли, мир менялся, и в конечном итоге это помогло семье несильно раскошеливаться на меня по части еды, и они могли свободно потратить энную сумму на то, что действительно необходимо.
А в то время еда стала значительно дороже. Налоги и обклад, воровство и грабеж были, но не так рьяно, как мне рассказывала мать о своих годах, когда опасно было просто пройтись одной.
Сейчас я прилетел в город и, спрятав крылья, зашел в кафешку, чтоб перекусить. Чай и блинчики вкусно, но дорого. Да и видовую карту я забыл дома, из-за чего пришлось платить человеческую сумму. Не так-то и сильно разнится, но с картой вышло бы дешевле. Почему не показал крылья? Да и как-то не хотелось кого задеть в маленькой кафешке своими крыльями. Когда летаешь, они тебе и не мешаются, а вот при той же ходьбе волочатся по земле, отчего невольно начинаешь идти под наклоном в полусгорбленном состояние.
Что такое карта вида? Хм… Ну, это плотная пластиковая карточка с большим количеством информации. Там содержится такая информация как: ФИО, место выдачи печать организации, что выдала карту, номер регистрации (нешибко нужная часть, если ты не решил переселиться), дата выдачи, баланс, вид, фото и подпись лица, что владеет картой.
Вот идешь ты по улице и бубнишь себе под нос, словно разговариваешь с кем-то, а прохожие косо поглядывают. Наверное думают, что за чудак тут бродит.
Бумажной налички нету, зато есть монеты. Самые маленькие монеты — это наминал в одно крыло (жутко странное название, но никто не придирается), средний наминал — два и пять серого следа, на нем обычный след от лапы собаки, третий наминал — десять и пятьдесят медведка. Почему два номинала для одной монеты? Да шут их знает, отличие всего-то в запятой между пальцами. Только из-за названий все стараются не терять карты, потому что с монетами полное издевательство! А чай с блинчиками обошелся в две серебряные лапы номиналом два и пять, в общем, семь. Грабеж!
***
— Сэм? — голос Рэя эхом ударил по стенам, но на него никто не ответил. — Сэм, ты дома? — и снова вопрос в пустоту, а лис все продолжает бродить от комнаты к комнате и, дойдя да спальни, встает в дверной проем. Открытое настежь окно, вспорхнувшие птицы и холод с тишиной встретили нежданного гостя. Лис берет телефон и, чертыхаясь, набирает чей-то номер пара гудков и в микрофоне слышится:
— Рэй? Скажи, что ты его нашел, — уставший и раздражений голос по ту сторону аппарата спросил Рэя.
— Нет. Его тут нет, Босс, — четко говорит он, а сам мотает головой и озирается по сторонам, словно это что-то да изменит.
— Черт! Да куда он делся?! Три дня не выходит на связь, как сквозь землю провалился! — зло проговаривает мужчина. — Рэй найди его!
Вызов завершается, а лис тем временем подходит к открытому окну и смотрит в небо, желая знать, куда же делся хозяин квартиры.
***
А теперь о главном, куда же я смылся на оставшиеся два дня. Ну, скажем так, я решил слетать на родину. А если взять во внимание, что остров — это одна огромная охраняемая зона, то я собираюсь пролететь незамеченным. Все шло гладко до тех пор, пока в небе рядом с границей я не увидел дракона! Там был, мать его, дракон! Темно-красная чешуя, удлиненная шея, длинный заостренный хвост и странные зелено-изумрудные глаза.
А что было дальше? Меня посадили в камеру после небольшого допроса. В камере не было почти ничего, кроме туалета и кровати, а, ну, и крохотного отверстия с прутьями называемое окном. Ладно это, но в камерах не было света и пахло сыростью и плесенью.
***
— Может, он на остров решил сгонять! — выпалил лис после многочасового штурма города и поселения.
— И с чего бы он там оказался? — скептически бросил Икар, совсем тихо и скорее в пустоту, нежели Рэю, что в данный момент разговаривал по телефону с Боссом.
— Прочесывайте дальше! — крикнул на своих подчиненных, что уже излазили все переулки в городе, лишь бы найти Сэма.
Мужчина сбросил вызов лиса и откинувшись на спинку стула, помассировал висок и с каким-то неподдельной неприязнью глянул на телефон. Выдохнув, он набрал номер.
— О, Скиф! Какими агрессорами звонишь, неужто что случилось? — довольно жизнерадостно вещали на той стороне аппарата молодой голос парня.
— Привет, — сухо бросил мужчина, — к вам случайно птенчик не залетал? — а в голове билось лишь одна мысль: не прилетал!
— Да, был один. Удивлен, что находясь на территории, он еще трезво мыслит, — со смешком в голосе ответил тот.
— Каштановый волос, бледненький, янтарные глаза, сизые крылья?
— Почти, с цветом глаз я тебе сейчас ничего не скажу, у нас непонятная аномалия произошла, и у всех здешних глаза стали зелеными или изумрудными, — задумчиво проговорили на той стороне. — Забодали все эти вспышки вирусов, аномалий и прочей чертовщины. Кому-то стало скучно наблюдать за нашим миром и он решил на последок поиздеваться на нами всеми! — с негодование произнес парень.
— Как он тебе представился?
— Сэм Грори, вроде, если честно, не уверен с фамилией, он опешил и долго еще заикался. Я его схватил, будучи в третьей форме. Забавно видеть этот ступор.
— Гроури, да, мой. Ты не мог бы его выслать к нам? — с надеждой в голосе спросил Скиф.
— Зачем тебе этот птенец, у тебя полно летающих, — язвительно отозвались на той стороне.
— Все летающие под моим командованием на других территориях, и не имеют возможности подменить здешних, — вздыхая, проговорил он.
Не успели на той стороне ответить, как по рации прошипели:
— Сир! Субъект «С» просочился на базу! — встревоженный голос уловил микрофон телефона, а через несколько секунд последовал грохот и, кажется, взрыв.
В тот момент, пока Скиф болтал с начальником базы, в камере сидел Сэм и пытался не помереть от скуки.
***
— Скучно! — протянул я, катаясь с пятки на носок и обратно в камере.
— Ты можешь помолчать! — замучено проговорил один из ящеров, стоящих на охране единственного заключенного. — Что ты вообще хочешь-то?
— Я хочу, — протянул я слова еще несколько раз, слушая, как к камере подходит ящер. И стоило ему замаячить рядом с решеткой, я выскочил, протягивая руки сквозь решетку, тем самым пугая того. — Я хочу летать! — сказал я, когда вытянул руки к нему.
И только сейчас я почувствовал липкий страх, он слизнем прошелся по спине, и мое хорошее настроение от розыгрыша пропало разом. В отверстие под названием окно просачивалось нечто. И когда свет скользнул по этому существу, я врезался в решетку двери. То ли в тот момент адреналин и сила подскочили, либо дверь была ржавой.
— Какого змея ты творишь! — испугано отскочил ящер от решетки, что с грохотом упала на пол.
— Оно движется? Что? — панический страх, а я все отхожу дальше и дальше, упираясь спиной в стену и наблюдая, как это нечто выползает следом. Слух предательски пропал и где-то вдалеке, словно под водой, я различил слова.
— Сир! Субъект «С» просочился на базу! — чей-то испуганный голос что-то кричал. А я стоял парализованный страхом, множество кусков плоти, глаза, пальцы и многое другое объединялось в мерзкую живую субстанцию. Череда выстрелов, я пришел в себя.
— Ты что стоишь, сваливай отсюда! — прокричал кто-то из ящеров, и я только ступил шаг назад, чтобы развернуться и убежать, но резкая боль, пронзившая ногу, не позволила ступить и шага. Взгляд невольно опустился на ногу и заметил, как одно из щупалец… нет.
Это было не щупальце, тут в коридоре было больше света, и я вспомнил. Комки агрессивной плоти из частей человеческих тел и то, что впилось в ногу, было рукой. Своими пальцами впилась в ногу, сдирая кожу и проникая в плоть. А что было дальше — я не помню, только тьма и холод.
