***
Кареглазый тупо смотрит в стену, у него насморк и отвратительно болит горло. Мама к нему уже неоднократно заходила, заставила выпить таблетки и разрешила один день отлежаться дома. Вот только в голове у него полный кавардак. Сон ли это был или же нет? Правду говорил тот парень, или же был просто глюк от температуры? Что ему делать? Идти завтра в парк или нет? И почему именно парк?.. Всё это не давало покоя. Однако подросток не шелохнулся с места, продолжая смотреть в стену. А всё же, улыбка у незнакомца была восхитительной… и глаза… совсем, как у Луи. Кот сидел возле хозяина, упорно всматриваясь в него, словно бы было что-то необычное в синеволосом сегодня. Хотя то, что он уже далеко не первую минуту буравит взглядом стену, говорит само за себя. — Знаешь, Луи… — обращается к другу подросток. — Мне кажется, что вчера моё сердце украли… но я даже не знаю имени того человека, и человек ли он… Ширасаги громко мяукнул и залез под одеяло к хозяину, нагло размещаясь под одной из рук кареглазого. — Ты думаешь, что я сошёл с ума, да? — всё так же сипло продолжает Аой. Кот тихо начинает мурчать, словно бы понимает, о чём речь, но молчит, как старый мудрец, не говоря ни слова. Вальт обречённо вздыхает, его клонит в сон и он не сопротивляется Морфею, уходя в царство грёз, в надежде снова встретить незнакомого юношу…***
В школе неприемлемо тихо. После выздоровления синеволосый совсем, как не в своей тарелке. Теперь уже очередь друзей беспокоиться, а всё ли в порядке. Альбинос стоит у своей парты, уже сложив учебники в портфель, но не сходит и с места. Обеденный перерыв, но Аой так и не достал ничего из еды, да и в столовую явно не собирался. Оставить его просто так друг не мог, а что если что-то серьёзное? Вальт же просто смотрел в окно ничего не видящим взглядом, перед его глазами всё ещё незнакомец, укравший его покой на несколько суток, глубоко засевший в самой подкорке головного мозга, медленно сжирая его изнутри… — Вальт? — Куренай садится обратно за свою парту, ведь они достаточно близко находятся друг к другу. Подросток вздрагивает и поворачивает голову к беловолосому. — Шу? — С тобой всё хорошо? — взволнованно спрашивает друг, замечая, как странно отрешён Аой весь день. — В смысле? — непонимающе переспросил кареглазый и уставился на альбиноса, словно бы впервые в жизни видит. — Ты ведёшь себя немного… странно. Плохо себя чувствуешь? — Куренай вспомнил, что вчера парта мальчика пустовала, поэтому предположил, что кареглазому плохо, но тогда, почему он не пошёл в медпункт? — Возможно… — тихо произнёс Аой, скрестил руки на парте и положил на них голову, продолжая смотреть в сторону Шу, однако у самого альбиноса было ощущение, что взгляд проходит мимо него, словно через призрака, который не виден. — Может, сходишь тогда в медпункт? Или отпросись домой… — но на этот раз Вальт не ответил, снова уйдя слишком далеко в свои мысли. Аметистовые глаза… очень красивые. Совсем, как у Луи. И такие странные, невесомые поцелуи… это же просто сон, не так ли? Так почему же у него ощущение, что тот самый незнакомец уже украл у него всё, что было возможно? Сердце пропустило удар, когда перед ним снова возникла та улыбка. Почему-то Вальт был уверен, что тот человек не часто улыбался, и каждая его чистая радость на лице это маленькое сокровище… Куренай не решался сходить с места, смотря на друга сначала озадаченно, а после уже всё больше беспокойства было в его глазах. Всё ли будет нормально с Вальтом, если оставить его вот так?.. — Хочешь, я пойду домой с тобой? Ну… если тебе страшно идти одному. — Подросток пару раз хлопнул глазами в непонимании, а после поднял голову, будучи немного шокированным. — Зачем домой?.. — словно бы очнувшись ото сна, спросил Вальт беловолосого. — Но ведь… тебе же плохо, верно? Лучше отлежаться дома в таком случае. — Альбинос заметил, что взгляд карие глаз снова пустеет, и Вальт опять сидит неподвижно, смотря в одну точку. Что ж, кажется, его умело игнорируют… Беловолосый встаёт из-за парты. Возможно, он всё напридумывал себе и Вальт просто обиделся, что его перестали замечать, вот и пытается привлечь к себе внимание. По крайней мере, парнишка надеялся на это, но Аой и после вёл себя всё так же, странно. И даже когда уроки закончились, тупо смотрел в окно. — Вальт… Вальт. Вальт! — еле докричался до друга Куренай. Аой неожиданно вскочил с перепуганными глазами, словно бы всё это время был один, а Шу подкрался к нему за спиной и напугал до смерти. Однако Шу всё это время был перед лицом друга и даже щёлкал пальцами перед самым носом. — Шу? — подросток непонимающе уставился на посмевшего его потревожить друга. — Ты извини, что я тебя оставил на обеденном перерыве… ты же успел поесть, правда? — решил уточнить Куренай. — Что? Обед? Он уже прошёл? — удивился Вальт и в подтверждения слов друга, его живот заурчал, оповещая о том, что его хозяин голоден. — Вальт… уже все уроки закончились. — Скептически произнёс беловолосый. — Только не говори мне, что не поел. — Я… ну… — Аой опустил голову в пол. И то верно, он только позавтракал и ничего ответить не мог. Врать? Не в его принципах. Сказать честно? За него всё сказал организм… — Пойдём… — выдохнул обречённо друг. — Я провожу тебя до дома. А то ещё в обморок по дороге грохнешься. — И вовсе не грохнусь! Со мной всё прекрасно! Подумаешь, не пообедал! — вспылил подросток и уверенно замаршировал на выход вместе со своим портфелем. — Вальт, постой… я же пошутил. Я просто за тебя волнуюсь. Ты весь день сам не свой… — беловолосый поспешил за подростком, не желая выпускать его из виду. — Шу, иди домой. Без тебя разберусь. — Отчекрыжил кареглазый, чем задел друга, что даже опешил от такого резкого ответа. Теперь поведение Аоя его окончательно выбило из колеи. Так он, всё-таки, злится на него? Или же, как обычно, сказанул недодумав? — Вальт. Вальт, стой! — Паренёк хватает кареглазого за руку, оттягивает того назад, понимая, что вся уверенность его друга была подделкой и тот слишком уж легко поддаётся, буквально падая в объятья к Куренаю. — Эй… ты как? Подросток вздыхает, поднимает взор и смотрит в алые радужки, при этом его не покидает ощущение, что что-то не верно, неправильно. Ему хочется, нет, необходимо, ещё раз увидеть того незнакомца. — Со мной всё хорошо… — бормочет Аой и становится на свои собственные ноги, чтобы его больше не придерживали чужие руки. — Пойдём… извини, если тебя задели мои слова. Знаешь, мы последнее время мало с тобой общались… — но Куренай снова был сбит своим другом. — Ага. Очень мало. — Кивнул подросток и зашагал по коридору школы. — Ты злишься? — спросил Шу, желая услышать честный ответ. Всё же, Вальт не был человеком, который что-либо скрывал от остальных. — А? На что мне злиться? — в непонимании оглянулся подросток, а после улыбнулся. — Вовсе нет. Всё отлично, правда. Шу лишь кивнул. Кареглазый не выглядел, как лгун. Но и обычным его состоянием и близко не пахло. Быть может просто не в своей тарелке? Бывает же, когда не выспался, или же плохо себя чувствуешь? Пожалуй. Альбинос не мог найти ответов, поэтому просто пустил всё на самотёк. Если захочет, мальчик сам всё расскажет, и тогда, друг непременно поможет ему, да и не только он один. Беловолосый, таки, проводил Вальта до дома, чтобы удостовериться, что с ним всё нормально. Аой часто забегал немного вперёд, катался на льду, который проскакивал через снег, словно бы маленький ребёнок. Кружился и падал в снег, делая белых ангелов на снегу… смеялся, словно бы с ним всё и, правда, было всё прекрасно, что естественно, расслабило бдительность друга. — Шу, а что такое любовь? — неожиданно подлетает к альбиносу подросток с таким вопросом, дыша ртом, из которого выходил едва заметный пар. Куренай застопорился. Такой резкости он точно не ожидал. Словно ледяной водой окатили в летний зной. А после Вальт указал на табличку с надписью «Погрузитесь в мир любви и ласки…», от чего беловолосый закашлялся, взял подростка за руку и оттащил подальше. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь на улице, всего лишь увидев плакат, Аой задаст такой пикантный вопрос. — Знаешь… Вальт, ну… это такое ощущение… даже не знаю, как точно сказать. Это когда ты чувствуешь к человеку что-то необычное, не можешь заснуть, потому, что думаешь о нём. Он будет тебе сниться и часто приходить в голову… это… достаточно сложно объяснить… — альбинос закашлялся и отвернулся в другую сторону, пытаясь скрыть своё смущение и держа Вальта всё ещё за руку. — Приходить во снах?.. — удивлённо переспросил синеволосый. Но он впервые видел того незнакомца. Ему нужно было проверить, правду ли сказало сновидение. Будет ли он в парке? И будет ли таким же, как и в его сне? Загадочный и красивый… Кстати о красоте, Вальт достаточно давно дружил с Куренаем и заметил, девочки просто визжат при виде Шу, им нравится беловолосый, значило ли это, что он тоже красивый? Аой задумался об этом лишь сейчас, вглядываясь в друга. Белые пряди немного растрепались, он часто ходил без шапки зимой… бледная нежная кожа, и алые глаза. Словно вампир. В подтверждение этому была ледяная рука, что сейчас очень крепко сжимала ладонь подростка. — Шу… а ты красивый. — Вдруг произнёс неосознанно кареглазый, заставив друга снова к нему повернуться с шокированными глазами-монетками. — Что? — от такого заявления Куренай даже выпустил руку Вальта из своей, уставившись на него, как баран на новые ворота. — Ничего! — засмеялся мальчишка и снова побежал вперёд, чтобы ступить на очередной пробел со льдом и проехаться по нему с радостным визгом «Ёху!». Альбинос в растерянности потопал за другом, даже не представляя себе, как на такое реагировать. И что это, собственно, значило? Это был комплимент? Или же Аой имел в виду что-то иное, и это имело какой-то подтекст? Вальт всегда говорил то, что думал, но иногда, как и сейчас, это ставило в полнейший тупик. У дома Вальта они разошлись. Кареглазый залетел домой, помахав Куренаю напоследок и крикнув: «Пока», на прощание. Шу лишь улыбнулся, так же помахав рукой, а после отправился к себе. Ему пришлось немного пройти назад, ведь его дом был ближе к школе, нежели дом друга. Однако в голове всё так же продолжили вертеться слова подростка: «Шу… а ты красивый».