Случайности не случайны

Ширасаги положил Вальта на свою кровать, стараясь быть как можно аккуратнее. Только сейчас ему удаётся разглядеть мальчика получше. У кареглазого пошла кровь из носа, на лбу алое пятнышко, что говорило об очень удачном столкновении со скейтбордом, в остальном же синяков и чего-то ещё заметить он не смог. Нужно было остановить кровотечение из носа и проверить, не ударился ли Аой головой ещё раз. Луи уходит только на пару минут, чтобы взять аптечку и принести её в свою комнату. К счастью, мальчишка не предпринимал попыток что-либо сделать самостоятельно. В такой момент он казался совсем уж беспомощным. Но, как не странно, именно такой Вальт заставлял парня прикусить губу из-за странного чувства, что распространилось внизу его живота тёплыми волнами. Ему так хотелось попробовать на вкус эти солёные, крохотные капельки в карие глазах, хотелось, чтобы они потекли по побледневшим щекам, которые он бы прикусил, а после поцеловал, чтобы сгладить свой укус… Ширасаги резко вскакивает с места и идёт за чем-нибудь холодным, дабы приложить это ко лбу мальчишки. Становится уже совсем не по себе. Откуда такие странные пошлые мысли? Разве Вальт заслуживал к себе такого гадкого отношения? Явно нет. Это всё Луи и его резкие гормональные всплески, по крайней мере, скидывать всё происходящее было больше не на что. Впрочем, мучения Вальта были не долгими. Всё обошлось ушибом на лбу и чистым испугом. Но оба подростка взяли себе на заметку, что больше таких рисовых фокусов лучше не вытворять. — Извини, мне не стоило запускать скейтбордом в тебя… я и подумать не мог, что ты его не поймаешь… — озадаченно произнёс Луи, ожидая нахмуренных синих бровей, ругательств или же совсем детских обид. Однако Аой лишь смеётся, всё ещё держа найденный лёд, завернутый в полотенце, у ушибленного места. — Ничего страшного! Со мной такое часто случается! Я каждую неделю наворачиваюсь с лестницы! Было бы удивительным, если бы я не упал! — Вальт снова хохотнул и приложил лёд к щеке Ширасаги, что слишком уж хмуро выглядел. На столь эффективное действо парень даже вскрикнул и чуть не отпрыгнул, как кот от воды, вызвав у кареглазого старые воспоминания о том, как однажды его любимец окунул лапу в разлитую Аоем по нечаянности воду, и кот с шипением отскочил к другой стороне комнаты. Вальт не выдержал и залился задорным смехом. — Не смешно! — насупился Луи. В то же время он отлично понимал, что остановить слишком разыгравшегося мальчишку ему сейчас будет очень сложно. Хотя безвыходных ситуаций нет, поэтому парень ловко приподнимает голову кареглазого и едва касается больного лба мальчика, от чего у него по всему телу словно разрядом тока проходит, и Аой сверлит его своим взором, мгновенно затихая. — Говорят, что если поцеловать больное место, оно перестанет болеть. Как думаешь, это правда? Вальт затаил дыхание, ощущая близость с Ширасаги и желая придвинуться к нему ещё ближе, сократить это невеликое расстояние между ними, вдохнуть его запах полной грудью… ведь именно так Луи поцеловал его в первый раз во сне. Совсем, как касание пёрышка. Такое лёгкое, манящие, сладкое… хотелось ещё и ещё. — Думаю, правда… — на выдохе произнёс Аой, чувствуя, как всё его естество уже дрожит и взрывается фейерверком в надежде на ещё один такой поцелуй. Однако парень отстраняется и больше не позволяет себе переходить черты. И Вальту приходится прикусить губу, чтобы не выдать расстроенного стона. Ему хочется как можно скорей сблизиться с парнем, но он боится, что Ширасаги не видит в нём партнёра, а, как и большинство друзей, считает маленьким ребёнком, не способным ни на что. У мальчика часто были проблемы такого типа. Кареглазый вёл себя глупо, по детски, даже когда не хотел этого, просто такой у него характер и поменять он его уже не может. Все его знакомые, друзья и родственники, они думают, что в голове Вальта только ребячество и глупости. Для них Вальт-дитя неразумное, со странными идеями, совершенно непредсказуемыми желаниями. Возможно, что-то из этого и было присуще Аою, однако внутри него уже давно не сказочный мир с единорогами и разноцветными леденцами на деревьях… Доброта и любовь к животным совершенно не мешает его более взрослым философским раздумьям о смысле жизни и даже пошлости. И в нём такое было, и более того, Вальт считал это совершено нормальным для его возраста. Однако старался подавить в себе опошлённость, чтобы она не выбиралась наружу вместе с детскими шуточками. Было бы достаточно странно, если бы Аой начал использовать подобное в своей речи… Детская, милая улыбка, весёлый голосок и… пошлые шутки. То, что и самому мальчику показалось бы странным, поэтому Вальт умело оставлял все эти шутки при себе. — Кажется, мы немного задержались… — неожиданно говорит Ширасаги, смотря в окно. И то верно. Уже стемнело. А они и заметить не успели. Зимой темнеет раньше, поэтому и не придали значения, но на часах уже десять вечера. — Может мне лучше у тебя остаться? — Луи даже вздрогнул от такого предложения. — Всё равно уже поздно. — Хах! Помнится, ты в такое время мог и собаку выгуливать! — хмыкнул парень, ожидая, что Аой насупится и уйдёт, однако он всё ещё слишком плохо понимает нового знакомого. — Я делал это не покалеченным, — напомнил Вальт, всё ещё держа лёд у лба и победно улыбаясь, потому что уже в следующий момент голубоволосый закатывает глаза, всё же, соглашаясь с ним. — Тогда уж иди в ванную. Весь в краске, как клоун прямо… — однако до Ширасаги начинает доходить, что если сейчас мальчик отправится в ванную, то надеть ему будет нечего. Они в пустом доме. Наедине. И Луи отправляет гостя в ванную. Зная, что тому нечего будет после этого на себя напялить. — Хорошо, — и не спорит Аой, словно бы и не собираясь строить цепочку из происходящего. Завтра у него выходной, значит можно остаться и с ночёвкой, к тому же, если Ширасаги ничего к нему не испытывает, то и волноваться не о чем. Парень поражённо смотрит на Вальта, удивляясь спокойствию мальчишки всё больше и больше, а после до него доходит, что Вальт и не думает о таких мелочах, считая голубоволосого новым другом, уж никак не человеком, в которого можно влюбиться. Не говоря ни слова, Луи отправляется искать подходящую одежду для гостя, ибо точно не сдержится, если тот будет ходить по дому в одном полотенце или же одеялке. Это будет выше его сил. Аой в полной растерянности провожает друга взглядом. Но пока его нет, Вальт может позвонить маме и сказать, что сегодня домой его можно не ждать.

***

Луи приходит уже с одеждой, которую ему таки удалось отрыть. Хотя это будет достаточно смешной прикид, настолько смешной, что Ширасаги не уверен, что сможет к нему привыкнуть. Все его майки будут Вальту великоваты, старых вещей почти нет. Про штаны лучше и вовсе забыть. — Это… что? — спрашивает Аой с явным недопониманием. — Одежда. Твою лучше будет застирать. Весь же в краске измазался, — кареглазый в ещё большем непонимании смотрит на друга. — А… ты умеешь пользоваться стиральной машинкой? Я её тут вообще не видел, — и вот этот вопрос настигает Луи врасплох. — Машинка-то есть. Но когда ты сказал… я, ни разу не пробовал стирать… — нависает недолгое молчание, после чего Вальт заливается смехом. — Эй! Я же как лучше хотел! Парень хмурится и недовольно смотрит на неблагодарного мальчишку. А ведь Луи и правда старался, искал эту одежду, думал, как бедняжка будет по его дому ходить, где будет ночевать. — Извини… — всё же успокаивается Вальт, а после выводит Ширасаги из себя одной только фразой. — Я умею пользоваться стиральной машинкой. — А меня ты тогда зачем спрашивал? — Луи чувствует, как закипает, с ним словно играются, и, причём, кто? Кареглазый мальчишка, выглядящий на двенадцать лет? — А зачем идёт снег? — очередной вопрос выбивает вновь из колеи. Ширасаги не ожидает таких странностей от ребяческого характера Вальта. Ощущение, что он вовсе и не дитя, только усиливается и ещё больше манит к этому глупому подростку со своими тараканами в голове. Было у них нечто общее, нечто, что заставляло сердце парня колотиться сильней при столкновении с карие глазами, в которых можно было легко сгореть, как в яром огне. Ночь только начиналась, а Луи уже понимал, что это будет ужасно весело и вместе с тем невыносимо сложно. Сдерживаться всё трудней, а яркая улыбка нового друга заставляла каждый раз засматриваться на него, как на какое-то произведение искусства. Вальт, словно солнце, словно света луч, что ослепляет от своей резкости. Но Ширасаги нравилось быть ослеплённым, раскрывать Аоя всё в новом и новом свете и более того, ему хотелось запечатлеть каждый момент в своей памяти, а, может, и не только… тогда же у парня и возникает идея. Может снять Аоя на камеру? И пока Луи размышляет о том, чтобы сделать пару фото, Вальт уже умудряется исчезнуть из комнаты вместе с одеждой, которую принёс Луи. А после в ванной он будет ещё долго смеяться над своим собственным видом. Тёмные шорты на резинке, что доходили мальчишке почти до колена. Но на удивление сели нормально, и совершенно к этому несоответствующая голубая рубашка без рукавов. Зато хорошо села, хотя стало интересно, когда Луи такое носил? Сейчас на нём красовались, в основном, тёмные вещи, чёрные домашние штаны, тёмная футболка с незамысловатым рисунком, который не сильно привлекал внимание… Вальт даже не мог вспомнить, что конкретно было на нём изображено. Но выбора особого нет. Больше надеть, как понимает Аой, в доме Ширасаги нечего, а его одежда отправляется прямиком в стирку. Стиральная машинка оказывается навороченной, но Вальт чудом смог во всём разобраться и отправиться обратно в комнату.