Случайности не случайны

Утренние сборы, море безрадостных учеников, что идут в школу. Серые будни снова заполоняют этот прекрасный мир и лишь немногие в этой толпе улыбаются, и не просто улыбаются, а чисто и искренне. Уроки мальчик слушает в пол уха, часто ему приходят смс от Луи, приходится прятать телефон за тетрадкой, книжками или ещё чем-то, чтобы только поскорее написать ответ. Шу он словно и не замечает, поэтому альбиносу приходится сделать шаг первым. На обеденном перерыве Куренай буквально вытаскивает мальчишку из класса и, не говоря ни слова, уводит подальше от очень заинтересованных взглядов одноклассников, что, видимо, ещё не успели забыть о слухах. Снова холодная крыша, ни на один градус не теплее, поэтому синеволосый ёжится и выглядит, как воробейчик, пытающийся распушить пёрышки, хотя вряд ли бы они помогли в такой мороз… — Нам нужно поговорить, — Шу внимательно смотрит на друга. Это была вина альбиноса, что они сейчас в таких отношениях между друзьями и уже никем. Если бы он не считал кареглазого ребёнком, всё было бы совсем по-иному, и здесь уже нет места каким-либо оправданиям. Вальт всё видел, всё знал, но молчал, потому что прекрасно понимал и Куреная, и других. Они думали, что Аой так и остался где-то в детском садике, но самым взрослым оказался, как раз таки, именно Вальт. Всё принимающий, как есть, старающийся не мешаться под ногами… Шу вспомнил, что несколько раз кареглазый даже выгораживал их. Все считали, что это совпадения, но нет. Пора было признать простую истину — ему всё давным-давно было известно. — О чём? — карие глаза недовольно смотрят на Куреная, выдавая его раздражение и желание поскорее уйти с промёрзшей крыши, где ледяной ветер так и проникал под свитер и заставлял мелко дрожать, обнимая себя за плечи. — У нас очень много секретов… было друг от друга. Давай после школы куда-нибудь сходим? Мне кажется, что стоит об этом поговорить, — конечно же, «сходим» включало в себя не только Вальта, но и всех остальных, ведь они тоже были друзьями и тоже волновались. Аой выдыхает и пар выходит из его рта, как и такое нужное сейчас тепло. Сомнения проходят даже через мороз. Стоит ли? И что ему делать? «Не позволяй мне принимать решения за нас двоих. Вспомни, мы ведь это уже проходили…» — проносится в голове кареглазого. Вряд ли это относилось к тому, что происходило сейчас, но что-то всё равно щёлкнуло в его голове. — Нет, — спокойно отвечает Аой, не поднимая головы, буравя чёртову крышу и думая о том, как это, должно быть, странно выглядит. — Извини, Шу. Но это конец. — Э-эй… Вальт… — беловолосый ухватывает друга за плечи, заставляя того вздрогнуть и столкнуться с алыми радужками. Однако это вовсе не помогает Куренаю. В карие глазах слишком много усталости. Нужен отдых, покой. Ему сейчас не до разборок с друзьями, возможно, даже не до переезда к Луи. Есть вероятность, что всё это бред сумасшедшего. В то же время мальчик уверен, что что-то не так. Его сон явно дал понять — нужно вспомнить прошлое, вспомнить то, что давно утеряно. — Я не хочу сейчас выслушивать о ваших отношениях. И о своих рассказывать не собираюсь, — разговор сразу пошёл к чёрту, потому что Вальт впервые запротестовал. Ранее Аой бы замялся, но согласился, выслушал бы и с улыбкой рассказал, что сейчас творится с ним. Всё было бы хорошо, если бы… если бы Вальт сейчас не был в таком состоянии. — Ты злишься? — беловолосый хмурит брови и внимательно смотрит на друга. Ему слишком сложно понимать Вальта. Раньше всё было куда проще, сейчас же мальчика словно подменили. — Нет, я просто… Шу, я очень устал… — Аой вздохнул. Каждый новый день был сложным и непонятным. Ещё и этот сон, как снег на голову. Что было в прошлом такого важного? Что всё это время он упускал? Только сейчас Куренай заметил, что его друг и правда выглядел не идеально. Может, он и нормально спал, однако карие глаза говорили об обратном. Альбинос неосознанно склонился к Вальту, касаясь губами лба. — Горячий, — констатировал факт Шу. — Заболел. Вальт удивлённо захлопал ресницами и непонимающе уставился на друга. — Что? — Заболел, говорю. Поэтому и устал. Иди домой, лечись, а потом поговорим, договорились? — синеволосый лишь кивает. Может, так оно и есть, и на него просто напала лихорадка. В этот день Вальт снова прогуливал. Он рано вернулся домой и сразу же завалился в кровать. Перед глазами всё кружилось, к горлу подкралась тошнота, и как он раньше не замечал, что умудрился заболеть?.. Зарывшись носом в подушку, Аой просто решил провалиться в небытие, отодвинув все дела и разговоры. Как глоток свежего воздуха, ему нужен был сон и покой. Всё ушло на второй план, на задворки подсознания. Теперь есть лишь он и его внутреннее сражение за возможность выздороветь и поправиться…

***

— Только поглядите! Эта малявка опять здесь! — голос противный, от чего у мальчика появляется ощущение странной грязной липкости и раздражения, вместе с тем испуг и тошнота подходят к самому горлу. Синеволосый сглатывает этот ком, оглядываясь и просто смотря на более старшего парня. Что им было нужно?.. — Эй! Иди сюда, мелочь! — двое, нет, трое. Три человека, что были выше, старше и сильнее. Он точно знал, что подходить нельзя. Нужно было бежать, однако ноги застыли и не хотели ему подчиняться. — Ты что, оглох?! Двигай булками, говнюк! — страх сковал всё тело, заставляя подумать о том, как хорошо было бы уметь телепортироваться, желательно домой, желательно в свою комнату, и сразу же закрыть дверь на замок, чтобы просто свалиться на кровать и, закрыв глаза, забыть обо всём. Но, увы, это не первый и далеко не последний раз, когда его окликают подобного рода отребья. Старшегодки видят ужас в карие глазах, они знают, что мальчик никуда не денется, даже просто сойти с места не сможет, оцепенев, словно пустив корни в асфальт. Поэтому они подходят сами. Медленно, вальяжно, с ухмылками на лице. И мальчик всеми своими шестью чувствами ощущает — вот он. Его конец. Сегодня снова будет много боли, его ничтожных криков, на которые никто не отзовется… всем словно всё равно, и эта бесчувственность порой пугала. Иногда он думал, что его просто забьют до смерти, и никто не спасёт, никто не поможет. Его тело отправят в холодный-холодный морг, а потом закопают. И все будут делать вид, что всё хорошо, всё нормально, и никто даже не станет искать этих ублюдков, что погубили его скудную жизнь. — Слышь, отвалите от него, — грубый голос заставляет парней остановиться и оглянуться на того, кто сзади них. Мальчишка выглядел не намного старше самого бедолаги, на которого шли целых три старшегодки, но аура его разительно отличалась, так и говоря: «Не подходить! Опасно для жизни!». Аметистовые глаза сверкали яркой злобой на таких жалких людей, что посмели запугать ни в чём неповинного мальчишку двенадцати лет. В тот день за Вальта впервые кто-то заступился… и этим кто-то оказался самый необычный человек в его жизни. И имя его…

***

— Луи! — синеволосый вскочил с постели. Его кто-то укутал в одеяло, одежда всё та же, значит, он не вставал посреди ночи и не переодевался. Белое и пушистое существо посмотрело на него непонимающе и в то же время раздражённо. За окном было ещё немного темно, но Вальт прекрасно осознал тот факт, что проспал достаточно долго, не двадцать четыре часа, но половину этого времени — бесспорно. Но сейчас его волновало совершенно другое. В его сне, в его прошлом, теперь он знал, в каком направлении искать. Мальчик слез с кровати, переодеваясь в домашнюю одежду. В школу он не пойдёт. Не сегодня. На телефоне отображало почти с полтинник звонков от Луи… должно быть, парень сильно о нём волновался, однако Вальт должен сначала кое-что узнать. И эта информация была важнее любого другого дела. Спустившись вниз, синеволосый уселся за стол, пытаясь сформулировать хоть одну нормальную мысль. Его кота звали так же, как и Ширасаги, и они были чем-то до пугающего похожи. Белого Тирана принесла мать примерно три года тому назад. Встреча Вальта и Луи произошла четыре года назад. Что произошло в этом промежутке времени, и почему Аой так долго не мог вспомнить голубоволосого? Свет на кухне неожиданно зажёгся, и Аой оглянулся, чтобы столкнуться с глазами матери, что обеспокоенно его оглядывала. — Как ты себя чувствуешь? — тихо спросила Чихару, присев возле сына. Она коснулась его лба, заметив, что температура-таки немного спала. — Не так плохо, как вчера… — вырвалось у подростка на выдохе. — Мам… — Мм? — доброжелательность матери вызвала у Вальта небольшое смятение, но он всё же задал свой вопрос. — Луи Ширасаги… это же было имя человека? — глаза Чихару расширились, попал в цель. Она знала кого-то с этим именем, знала, но почему-то молчала. — Д-да… — рассеянно согласилась брюнетка, поправляя свои волосы. Вальт знает, что обозначает этот жест. Чихару волновалась, что-то скрывала, и не хотела говорить на эту тему. — Кто он? Кем этот человек был для меня? И почему у нашего кота его имя? — карие глаза проницательно смотрели на мать, пытаясь понять ход её мыслей, что, должно быть, судорожно бегали по голове, пытаясь найти какую-нибудь отговорку, чтобы скрыть правду. — Н-ну… это был твой хороший друг! Вы хорошо общались года четыре назад… — начала «вспоминать» Чихару. — Что с ним случилось? Почему я так плохо о нем помню? — вопросы были и правда важными и серьёзными. Мать чувствовала это, как никогда ранее. Ей нельзя соврать. Нельзя и сказать правду. Женщина встала со своего места, стараясь не смотреть сыну в глаза, делая вид, что хочет приняться пораньше за работу. — Вы перестали общаться и… для тебя это расставание было достаточно болезненным. Ты не выходил из комнаты и отказывался кушать. Но всё забывается, думаю, ты немного остыл и… — но голос Чихару перебили. — А если честно? Что случилось четыре года назад? — ещё с минуту мать стояла у плиты, готовая взять нужные ингредиенты, но неожиданно обернулась и буквально свалилась на колени пред сыном, обнимая его ноги и начиная рыдать. — Прости меня… Ради Бога прости меня и своего отца… мы не знали, что делать! Ты был, как неживой! Врачи сказали, что ты истощен! Что ты умрёшь! Мы так боялись! Так волновались за тебя! И один знакомый… он предложил гипноз, и мы согласились… И ты ожил! Ты снова стал самим собой! Это было чудом! Самым настоящим чудом! — Чихару обняла сына, продолжая плакать. — Я не хочу, чтобы это повторилось… — Но ты нашла на него похожего котёнка и дала ему такое же имя. Зачем? — мальчик зрил в корень, и мать даже вздрогнула от понимания, что сама же и хотела такого исхода. — Ты так любил его… этого мальчика, Луи… вы проводили с ним всё свободное время. Гуляли, ходили в гости, он даже оставался у нас с ночёвкой, а ты у него… И ты как-то раз сказал… сказал, что любишь его, и вы встречаетесь. А я, дурёха, думала, что вы шутите! Ведь тебе было всего двенадцать лет… — Вальт словно окаменел. Всё внутри него похолодело. Они уже тогда… — А что случилось после? Почему мы перестали общаться? — на этот вопрос ответа у Чихару не было. Она лишь покачала головой, продолжая обнимать сына и глотать слёзы. Ей было больно от одного лишь воспоминания. Тогда, когда из жизни Вальта ушёл Луи, и сама душа мальчика словно исчезла из его тела. Синеволосый отказывался от еды и воды, не спал сутками, просто тупо смотря в одну точку. Не реагировал на слова родителей, на близняшек, игрушки и прочее. Сидел и не шевелился часами. Младшие начали сравнивать его со сломанной куклой, потому что даже глаза у мальчика стали неживыми, бездонными… Это был кошмар Чихару. Её сын увядал прямо на глазах. Ещё бы немного, и старшенький умер прямо на её руках. У неё не было выбора. Но она всё равно хотела оставить хоть что-то от Луи, от того человека, что забрал сердце Вальта. От человека, который был для мальчика, словно воздух. Как бы печально это не было, но с каждым годом мать всё больше и больше убеждалась в том, что это была самая настоящая любовь. Больше Вальт ни с кем так себя не вёл и даже не думал о подобном, словно подсознательно избегая влюблённости. С тех пор прошло три года. Это не такой уж и большой срок, однако Чихару всё это время тяготило понимание, что она забрала нечто очень важное для своего мальчика. Она забрала его самые лучшие воспоминания, пусть всё и кончилось так печально… — Спасибо, мама, — Вальт слабо улыбнулся и погладил мать по волосам. Не смотря на то, что большая часть его воспоминаний были утрачены, Чихару спасла ему жизнь и позволила вновь встретиться с Луи. Но всё же… что произошло между ним и Ширасаги? Почему они оба совсем ничего не помнят? Теперь известно, что случилось с Вальтом, но что с Луи? Разве он не должен был напомнить? Или же его память тоже была чем-то стёрта? Удалена? Аой получил достаточно много ответов, но вопросов от этого в его голове не убавилось. Нужно было узнать, что случилось тогда, три года назад. Быть может, Луи и не стоило вспоминать этого?..