Не в то время, но в том месте

— Какое, мать твою, небо не голубое! — в очередной раз чертыхнулась я, уже сотый раз поскальзываясь и ударяясь. — Ты же сама хотела идти этим путём, юная леди! — крикнул, даже не оборачиваясь, Нир. Он сосредоточенно пытался выкарабкаться на какой-то уступ, чтобы обойти слизкую жижу, в которую превратилась тропа. К моим высказываем он привык ещё, наверное, несколько километров назад, как впрочем, и я к его. — Это самый быстрый путь! — перекрикивая шум дождя, ответила я, потирая ушибленный бок. — Да и меня сюда толкала интуиция! — Я, конечно, рад, — чеканя каждое слово и подтягиваясь на руках, ответил мужчина, — но вот ты уверенна, что она ведёт нас в лагерь, твоя интуиция, а не в самое пекло? Мне оставалось ничего, как молча улыбнуться, вытирая глаза. Ливень всё не прекращался, но, к счастью, хотя бы не усиливался. Я была более чем уверенна, что идём мы как раз в «самое пекло». Но страха не было. Как, впрочем, и здравомыслия. И осознанно лезла в самое сердце этого зла. Я хотела победить. Наконец-то победить. А потом, стоя под этим летним дождем, улыбаясь победе… Короче, что потом, я пока не придумала. Мою улыбку Эльнир немыслимым образом заметил, но ничего не сказал. Только как-то хищно улыбнулся и скрылся за следующим валуном. Я же, кряхтя, взбиралась вслед за ним. Раньше, буквально пару дней назад, я бы совершила сей манёвр без усилий, но сейчас всё было плохо. И нет, я не устала, не выдохлась, хотя и такое есть. Небольшая царапина на шее, полученная в той короткой схватке с похитителем, превратилась в красно-оранжевую рану с малиновым оттенком на всё плече. И это очень сильно смахивало на ожог. Рука сейчас довольно сильно болела. Если в обычном состоянии о ней спокойно можно было забыть, то сейчас, когда она вся промокла и вспухла, мне было тяжело даже двигать рукой. Наверняка на ноже был яд. Но вовремя я этого не поняла, а сейчас уже слишком поздно. Раньше надо было думать. Сейчас же есть вещи и поважнее. Поэтому едва не плача, хорошо, что в дождь этого не видно, я подтягивалась и карабкалась всё выше и выше. Вот сейчас всех побежду… Победю… Пообедаю… Так, последнее вообще из другой оперы. Короче, выиграю и тогда уже подумаю что с этой фигнёй делать. — Весь льёт дождь, Льёт по стеклам и по крышам… — напела я, ныряя вслед на Ниром между камнями. — Тебя хлебом не корми, только дай что-нибудь спеть, — добродушно пробурчал Эльнир, протягивая мне руку. Которую я, впрочем, стоически проигнорировала. Нет, это не гордость, просто руку он мне дал левую, с учётом того, что ухвачусь я правой. А поскольку она сейчас дико болела и висела почти бесполезной плетью, пришлось поиграть в «гордую и неприступную». — Неужели я не достоин коснуться вашей руки? — с улыбкой ответил на этот мой демарш мужчина. — Неужто мне нужно было пасть в поклоне? Извините, юная леди, не признал особу монарших кровей! — он склонился в поясном поклоне, пряча лицо под мокрыми волосами. И если в начале его тирады я знатно опешила, то в конце он всё же не удержался, и на несколько мгновений в его голосе был слышен смех. Но увы, времени продолжать эту игру не было, как впрочем, и сил. Поэтому я просто рассмеялась, подняв лицо к стальному небу. Мужчина выпрямился и тоже рассмеялся, не удержавшись. И мы продолжили свой путь. Я понятия не имела, куда идти. Даже если бы и знала дорогу, в такую непогоду я вряд ли бы смогла её найти. Тем не менее, Нир вёл нас вполне уверенно. И его поведение, манера перемещения, поведение и наблюдательность сразу выдавали в нём профессионала. Может, зря я с ним себя так веду? Может, к нему надо обращаться на «Вы» и шёпотом? — Что с рукой? — спросил Нир, с тревогой и интересом наблюдая, как я пытаюсь залезть на мокрый и невероятно слизкий камень, используя всего три конечности. Вот зря я про его наблюдательность вспомнила. Определенно зря. Накаркала, не иначе. — Потянула немного, не переживай! — крикнула в ответ я, понимая, что дело дрянь. Слишком высоко, на одной руке мне не подтянуться. — Врёшь, юная леди, — невозмутимо заметил мужчина, буквально вытаскивая меня наверх, — пошли в ближайшую пещеру, посмотрю. — Мы же спешим! — попыталась возмутиться я. — Да и что ты сделаешь? — Во-первых, — повернулся ко мне воин, — нет ничего важнее человеческой жизни. Тем более, жизни девушки, — его слова звучали настолько сильно, мощно и цепляли так, что хотелось почему-то расплакаться. Тем более, под аккомпанемент дождя и грома. Вот это я понимаю, харизма. — А во-вторых, — всё так же спокойно продолжил он, — в войска я попал прежде всего как лекарь, и лишь потом — как разведчик. И вот, под таким интересным конвоем я и вошла в ближайшую пещеру, размером едва ли несколько метров. Но зато, хотя бы на голову не капает. Правда, без постоянного подогрева тёплым дождём, на ветру резко стало холодно. — Показывай, — командным тоном почти что приказал мужчина. Злобно пробурчав в ответ всё, что я думаю о некоторых слишком самоуверенных типах, я расстегнула молнию на костюме и спустила его с плеча. И тут выдержка разведчика ему изменила. -.! — вау. Неужели хоть кто-то в этом мире умеет материться? — Как? — потрясённо спросил мужчина, внимательно разглядывая рану. — Как ты это получила? И, что важнее, почему так долго скрывала?! Это же очень запущенная рана! — Я думала, само пройдёт. До этого дождя это была просто длинная царапина, — да, признаю, мои оправдания прозвучали довольно жалко. Эльнир же, пучками пальцев очень осторожно касался раны. На лбу у него залегла морщина, нахмуренные брови придавали его лицу слегка зловещий вид, а поджатые губы превратились в тонкую линию. Он явно о чём-то глубоко задумался. — Смотри, юная леди, — мрачно начал он. — Ожоги вокруг царапины очень похожи на действия хромового ангидрида, а вот эти ожоги, — он указал на основание царапины, — как будто сделала фтороводородная кислота. Но вот в чём загвоздка, сам процесс разрушения очень напоминает действие совсем другого яда, — он резко, но аккуратно взял меня за подбородок и свободной рукой оттянул веко. — Да, так и есть, красные белки. Кровоизлияние в глаза. Это подтверждает мою теорию о том, что это действие рицина. Мне, честно, ни одно из этих названий ничего не говорили, о чём я и собралась сообщить. Да и меня сильно беспокоил мрачный вид мужчины. — Что это за яды? — всё же решилась спросить я. — Я очень надеюсь, что не прав, — вдруг извиняющимся тоном произнес он, как будто не услышав моего вопроса, — но если я прав, а я в этом уверен, то всё плохо. Черт. Даже так. Но выдавать своё позорное падение духом я не хотела, поэтому с максимально беззаботной улыбкой спросила: — А можешь объяснить, вот как для чайника, для которого все эти названия пустой звук, что всё это значит? И чем меня траванули? — Названия и точного состава я не знаю, — немного растерянно ответил Нир, — никогда прежде не видел такого смешения. Если брать фтороводородную кислоту и хромовый ангидрид, то именно они вызвали два вида химических ожогов у тебя на коже. Правда, я понятия не имею, почему так активно они начали действовать только при соединении с водой. Но вот рицин… Это белок, состоящий из двух субъединиц, которые по отдельности не токсичны, проникать внутрь клеток и оказывать токсическое действие способна только целая молекула, — сдуреть можно, сколько умных слов. Хорошо хоть суть понятна. — Рицин останавливает синтез белков в рибосомах клеток. Процесс этот медленный, но необратимый, — дело ясное, что дело темное. Но то, что мне звездец, я поняла. — Извини, но это… Это никак не лечится, можно только пытаться. Вдруг получится?.. Всё ведь бывает впервые…- тихо попытался хоть как-то объясниться и подбодрить меня воин. — Сколько у меня времени? — не думай. Не паникуй. Прорвёмся. Главное победить, и чтобы все остались живы. Даже если без меня. — Судя по состоянию повреждения, этой ране часов 20, — то ли спросил, то ли нет. — Уже четвертые сутки пошли, — поправила я, наблюдая, как расширяются его глаза. — У тебя восхитительная регенерация! Это просто необъяснимый феномен. И жутко интересный! — вот, теперь я действительно вижу в нём врача, который обожает своё дело. Даже слишком. — Кхм… — кашлянула я, возвращая его с небес на землю. А то он уже начал строить теории, почему у меня такая скорость метаболизма и регенерации, и с чем это может быть связано. — Если учесть такие особенности твоего организма… — он задумался, — наверное, ещё сутки. Плюс-минус пару часов. Вау. Я сдохну через 24 часа. Никогда не думала, что услышу такое. В фильмах это всегда звучало очень наигранно и до тошнотворности драматично. А я не могла понять. Вот как. Как так, что уже через день меня не будет. Вроде бы ничего не изменится, солнце будет всё так же вставать каждое утро, птицы так же петь, а меня не будет. Страха почему-то не было. Как и паники. Только непонимание, невозможность принять это и смириться. Наверное, по мне скучать будут… «Вот скоро и узнаешь, дура! А если не соберешься, то пострадает ещё кто-то! " — буквально отрезвил меня внутренний голос. И вообще. Если я умру (именно если, а не когда!), то нужно сделать так, что меня запомнили. Поэтому с твёрдым намерением победить за это время я поднялась, заставив Эльнира от неожиданности встревоженно поднять на меня глаза. — В таком случае, пошли. Нельзя терять ни минуты. — Как скажешь, юная леди, — расстроенно согласился он, поднимаясь. Мужчина первым вышел из пещеры. Мне же в голову резко пришла здравая мысль, что вообще странно для меня, поэтому я окликнула Нира, заставив его обернуться. — И нашим — ни слова. Вообще никому. — Думал, не попросишь. Хорошо, но когда ты… кхм… ну ты поняла, я всё же объясню им, в чём причина. — Конечно. Только поправочка — не когда, а если! — Кажется, я начинаю понимать значение выражения «оптимист до мозга костей», — удивлённо сказал Эльнир себе под нос и первым продолжил путь. А я, стараясь не поддаваться панике, за ним. Всё будет хорошо. И никак иначе. Иначе ведь и быть может, правда? Правда ведь, да? К моему удивлению, нам не пришлось далеко идти. Мы не успели даже как следует устать, как прозвучал взрыв, и тёмное грозовое небо озарилось багровым светом. Пригнувшись, мы спрятались за камнями, аккуратно выглядывая и пытаясь понять, кто, что и где. Сразу за камнями, где мы сидели, начинался довольно крутой спуск в долину. Именно в ней, посередине каменного плато эпично горел корабль, извергая в небо оранжевые языки пламени и клубы черного дыма. Возле него явно шел ожесточённый бой. Фиолетового главгада не было видно, как, впрочем, и остальных Мстителей. Похоже, мы добрались сюда первыми. И увы, без Мстителей этой бой скорее напоминал мясорубку. Люди Таноса косили солдат Пантеры как высохшую траву. Раньше я бы поостереглась туда лезть, подождала бы наших. Но не в этот раз. Ведь если не сейчас, то никогда. В буквальном смысле. Поэтому ловким движением я выхватила у опешившего от такого поворота Эльнира длинный кинжал. Мне он же был как неплохой такой меч, так что не раздумывая, я перепрыгнула нашу «стену» и рванула в самую гущу. Солдаты явно меня узнали, и бой сразу пошел веселее. На меня же сразу посыпались куча ударов, но их я довольно легко отбивала и даже успевала контратаковать. Ведь если вдруг это мой последний бой, нужно выложиться на полную. Чтобы моё имя вспоминали с восторгом, а не сожалением. — Банзай! — минус враг. Ещё минус один. Не знаю, скольких я уже отправила в нокаут или в мир иной, но усталость почему-то не приходила. Я этому, конечно, были несказанно рада, вот только внутренний голос упорно нашептывал, что это не что иное, как последний фейерверк. Последний закат. Организм отдавал последнее, отдавал яркую искру жизни. И что-то мне подсказывает, что как только закончиться этот бой, я упаду. И всё, больше не встану. Но на душе было неожиданно легко. Ведь это конец. Та цель, к которой мы столько времени шли. И сейчас, как никогда прежде, мы не сможем проиграть. — Осторожно, малышка! — в последний момент отбил вражеский нож какой-то воин. — Спасибо! — откликнулась, пригибаясь от очередного залпа пуль. Странно всё же это. Вот мы здесь, в этой мясорубке дерёмся ножами и мечами, по нам стреляют пулями и лазерным оружием, а сбоку вообще горит чудо техники, космолет, рискуя в любой момент взорваться и заодно уничтожить всех нас. И вот такой диссонанс эпох и оружия придавал некий флер… романтизма, что ли? — Вот почему каждый раз я вижу тебя в самом опасном месте, а? Ну не сидится тебе в безопасном укрытии? — с непонятным упрёком пожурил меня Пантера. Он как-то неожиданно оказался рядом. А если здесь он, значит, и ещё кто-то из наших. А жизнь-то налаживается! Но его замечание почему-то неожиданно зацепило меня, и я на автомате рыкнула, лишь потом осознав, что именно. — Мне терять нечего, могу и в самый ад лезть! Но поняв, что только что конкретно так спалилась, рванула куда-то вперёд, с двойным усердием рубая направо и налево. — Что это значит?! — утонул в грохоте боя и свисте пуль вопрос Т’Чаллы. И я успешно сделала вид, что вообще его не услышала. Но тем не менее, силы начали уходить, да и руки устали постоянно атаковать и защищаться, ноги начали мелко дрожать от усталости. Почему-то начала болеть и слегка кружится голова. Но хуже всего — это правое плечо. Оно начало ныть, и противно так неметь. Времени явно осталось мало. Неожиданно закончился дождь, и тучи, что разошлись буквально за считанные минуты, открыли яркое, ненормально яркое и тёплое солнце. Взглянув вверх, мне же захотелось кричать. На подлете были ещё несколько вражеских кораблей, а мы ещё этих не всех вырубили. Появившаяся, было, надежда вновь спряталась глубоко в сердце. Но едва они сели, чему активно пытались наши помешать, несколько прицельных молний мигом превратили их в груду горящего металла. Тор. Когда же я наконец запомню, что я не одна? Азарт битвы снова наполнял моё сердце. До сих пор я не получила ни одной раны. Но я ведь ещё ребёнок. И я хочу жить. Я засмеялась, глядя на черные горящие корабли, и подняла меч для нового удара. Но это был смех отчаяния. — Жить чтоб сгореть, И сгореть, чтобы жить, Не заблудившись во тьме… Время придет, За собой позовёт, Феникс, рождённый в огне… — настойчивым мотивом звучало в голове. Я не хотела умирать. Не хотела. Но сделать ничего не могла. И сейчас вкладывала всю ярость своего бессилия, всю свою обреченность в эти удары. Ведь я если и уйду, то точно не одна. И заберу с собой так много врагов, как только смогу. Прошло немного времени, и я встретила Капитана прямо посреди битвы. Опершись на мечи, мы взглянули друг на друга и улыбнулись. — Вот мы и встретились снова, прямо на поле боя. Честно, знал что увижу тебя именно здесь, но всё равно неожиданно, — сказал Кэп. — Ты же не можешь без боя, не так ли? — Так, — ответила я, отбивая удар какого-то придурка, который довольно неумело попытался атаковать, — но боюсь, это мой последний бой. — Дважды благословенна помощь, которой не ждали, — неожиданно выдал Капитан, улыбнувшись. — Ты не можешь умереть, ведь именно ты и Тит — наша нежданная помощь. Так что не бойся. В конце концов, кто всегда говорил, — он отбил щитом ещё несколько летящих в нас ножей, — «прорвёмся»? — Вы пришли очень вовремя, — ответила я, переменив тему и решив не уточнять, что я имела ввиду совсем другую причину своей преждевременной кончины. — Здесь пало уже очень много наших! — Так отомстим за них! — воскликнул Роджерс, и мы плечом к плечу бросились в самую гущу боя. Битва продолжалась до вечера. Люди Таноса были сильными воинами, закаленными в боях, они не просили и не давали пощады, а наши были отважны и свирепы, пользовались каждой передышкой и каждым укрытием, чтобы собирать силы и снова кидаться в атаку. Я не знаю, сколько времени это бы продолжалось, если бы в один момент над долиной не прозвучал мощный голос, невольно остановивший бой. Измученные бойцы, что наши, что вражеские, устало поопирались на мечи, некоторые буквально попадали на землю. — Сдавайтесь! — Танос. Скотина. Вот я и увидела тебя в живую. Никакого трепета или восхищения твоим величием. Только чистый огонь истинной ярости и жажды отомстить за всё то, что он сделал. — Сдавайтесь, Мстители! Я оценил ваши навыки, ваше умение вести бой, вашу жажду жизни. Но вы не понимаете, что вселенная нуждается в очистке. А раз вы сопротивляетесь, значит, будете уничтожены! — с этими словами он поднял руку с перчаткой, в которой не хватало всего-лишь одного камня. Но… как? Как, черт подери?! У нас же было столько камней, как они оказались у него?! Я начала искать глазами Стрэнджа, чтобы понять, как так вышло, что у него отобрали его Камень Времени? Честно, лучше бы не находила. Он сломанной куклой лежал под ногами Таноса, в луже крови. Черт, лишь бы он был был жив! Недалеко от него я заметила ещё несколько таких лежачих наших. Ярость начала буквально застилать мне глаза. Недалеко лежала, свернувшись, Наташа. С глубокой раны на плече сочилась кровь, капая на сталь ножа, который она так и не выпустила из рук. В другой стороне я заметила лежащих под камнями окровавленных Питера, брата и Бартона. И от необдуманного нападения меня удержала лишь бетонная рука Кэпа на левом плече. — Подожди, — с надрывом сказал он, неотрывно смотря вперёд. Не сложно догадаться, на кого. Тем временем Танос схватил за горло Вижна, который в последний момент успел оттолкнуть Ванду, ровно так же, как и я, готовую рвануть в атаку. Он попытался было вырвать Камень Разума из его лба, но для этого даже не понадобились усилия. Лжекамень жёлтыми осколками упал им под ноги, и лишь слепой бы не заметил победоносной улыбки на лице Вижна. — Стекляшка? — шокировано переспросил Танос. К слову, шокированы были все. Даже Капитан. Про это явно знал лишь сам Вижн, Т’Чалла, который сейчас валялся буквально в нескольких метрах от нас, и с улыбкой смотрел на эту сцену, и скорее всего, Шури. Хотя её найти взглядом мне не удалось. — Где камень?! — взревел Танос, отбросив Вижна на хорошие десятки метров и припечатав его о скалу. — Где?! — он резко обернулся и на несколько секунд замешкался, пытаясь восстановить равновесие на скользких от крови камнях. Именно этой заминкой я и воспользовалась, быстро рванув к нему. Как оказалось, в своем стремлении я была не одна. Но Ванду он заметил быстрее, и обернулся, чтобы отразить её удар. Я же бежала к нему с одним единственным намерением — убить. Отомстить. Хотя это уже два. Плевать. Но Танос не был бы собой, если бы не заметил меня, пускай и слегка запоздало. Легко отразив атаку Ведьмы, он развернулся и выставил вперёд не пойми где взятый нож. Думал, меня это остановит? Наивный. Я прыгнула и замахнулась, мимоходом отмечая, что лучше бы я при атаке в волейболе так прыгала, с такой скоростью и на такую высоту. Вот вечно мне странные мысли лезут не вовремя и не в тему! Замах, удар. И мой кинжал по самую рукоять входит в сердце Таноса, заставив его вздрогнуть и пошатнуться. Я же могла лишь победоносно улыбнуться, забив на тот факт, что в тот самый момент, как я ударила врага, его меч насквозь пронзил и меня. Кто-то закричал моё имя. Сразу несколько людей. Для меня же время как будто остановилось. — Почему? — удивлённо спросил Танос, смотря мне в глаза. — Ты же человек. Ты должна была остановиться, ты же видела меч, — с его рта по подбородку потекла тёмная кровь, заливая и так окровавленную грудь. — Остановиться? Нет, только не в этот раз, — криво улыбнулась я, отмечая, что и у меня изо рта пошла кровь. — Я рад, что заберу с собой такого Воина… — прохрипел Танос, вытаскивая из меня меч, и пошатываясь, делая несколько шагов назад. Но тяжесть меча для него оказалась слишком большой, и он тяжело упал, так и не успев вытащить мой кинжал из груди. Мне же его вытащить просто не хватило сил. Титан пал, и над плато воцарилась мёртвая тишина. Солнце, наконец, зашло, и небо окрасилось закатным пурпуром: холмы и горы казались окровавленными, скалы пылали и редкая трава на плато стала красной от крови. Как, впрочем, и сама долина. Я же, собирая остатки силы, подняла вверх руку, сложив из пальцев «V» — победа, и буквально прокричала: — Мы победили! Мы это сделали! — на большее меня не хватило, и я, сначала опустившись на колени, завалилась на бок. Только теперь пришла боль. — Рия! Ты это сделала! — тут Ванда заметила масштаб моих ран. — Черт! Но, как ты могла, дубина! — прокричала мне на ухо девушка. По её щеках катились слёзы, оставляя мокрые дорожки на грязных щеках. Сзади неё маячил малость побитый Вижн. — Мы тебя вытащим, слышишь? Ты будешь жить! — пообещала мне невозможное Шури, черт знает откуда взявшаяся. — Не будет. Это конец, — грустно ответил Эльнир, не слышно подошедший к нам. — И юная леди прекрасно об этом знает. — Эльнир, мы обязаны её спасти! — ухватила его за воротник красной от крови рубашки Наташа. Её, в свою очередь, держал за талию Роджерс, не давая упасть от потери крови. — Да. Знаю, — просипела я едва на грани слышимости, но немыслимым образом меня услышали все. — У меня яд в ранах. И противоядия нету. — Так вот что ты имела ввиду тогда, на поле боя… — потрясённо уставился на меня Капитан, невольно ещё крепче прижимая к себе Наташу. — Ну мы же победили! А это главное, — улыбнулась я. — Рия! — упал возле меня на колени брат. Возле него приземлился Питер. У Тита была серьёзная рана на голове, а у Паучка — явно сломана рука и несколько рёбер. Черт, сколько же я хотела им сказать… Но чувствовала, что времени осталось чертовски мало, и сил хватит лишь на несколько слов. — Спасибо вам всем. За всё, — я закашлялась, и вновь почувствовала металлический привкус крови во рту. Поэтому, не желая терять последние мгновения, я прошептала, глядя Паучку в глаза. — Je t'aime, mon amour. Тит ему потом переведёт, а сказать обычное «люблю» при всех, даже в такой момент, мне было неловко. Странно, однако. Я устало прикрыла глаза и в последний раз выдохнула. Ну вот и всё. Мне казалось, что прошло несколько бесконечно долгих дней, но на самом деле не прошло даже минуты. И это было ну очень странно. Ведь я же… умерла. А сейчас стою и смотрю на своё тело, всё в крови, на собравшихся вокруг Мстителей. На то, как выжившие солдаты Пантеры связывают последних врагов. Я видела солнце, видела, как ветер раздувал волосы девушек, но не чувствовала ничего. Да и само моё тело было каким-то полупрозрачным, и я парила на высоте нескольких метров над землёй. А я… не могла осознать этого. Не могла в это поверить. Что это конец. Что всё. Таноса нет. Мы победили. И я… умерла. — Ты смотри-ка, Отмороженный! Неужели у нас пополнение? — вдруг прозвучал совсем рядом незнакомый, бархатный мужской голос. — Не могу сказать, что я этому рад… — а этот голос я точно знаю. — Зимний Солдат?! — резко обернувшись, я заметила двоих мужчин, что парили возле меня. Они оба были такими же полупрозрачными, как и я. — Но ты же умер! — Ты, вообще-то, тоже, — как бы невзначай заметил незнакомец. — И вообще, Отмороженный, что за несправедливость? Почему тебя она знает, а меня нет? — Рогатый, ты меня задолбал! Хватит меня так называть! — Что-то мне подсказывает, что этот разговор у них происходит явно не в первый раз. Интересно, кто этот второй? — Ты, случайно, не Локи? — решила не гадать я, а спросить в лоб. — Ты смотри-ка, я популярен! Может тебе автограф дать, лапочка? — Паяц, — фыркнул Солдат. — А хотя, как я могу! — продолжал этот клоун. — Это мне нужно склониться и на коленях просить чести поцеловать руку героини, что спасла мир! — Цирк уехал, клоуны остались, — опять прокомментировал Баки. Святые черти, куда я попала? Я не сдержалась и весело рассмеялась. Мужчины же переглянулись и дали друг другу «пять». — Это что было? — подозрительно глядя на них, спросила я. — Это мы активно пытались тебя развеселить, — пояснил Зимний Солдат. Локи же молча улыбался. — Но… почему мы здесь? И где это, здесь? — решила задать интересующие вопросы я. — А что ты Пауку сказала? — ответил вопросом на вопрос Локи. — Не важно… — покраснела я. — Отцепись от ребёнка, — осадил его Баки. — Мы сейчас что-то вроде души без тела, находимся на земле, но нас никто не видит. Сюда часто кто-то приходит, но сразу уходят дальше. А мы решили остаться и посмотреть на эту войну, раз уж не сумели участвовать. Как-то так. — Ага. Ты буквально на несколько минут разминулась с большим и фиолетовым. И на месяц где-то с большим и зелёным. — А у тебя что, все большие и… цветные? — скептически повернулся к нему Солдат, вызвав у меня очередную улыбку. Ого. Так Бэннер тоже погиб. Неожиданно, однако. Хотя кого-кого, а его так точно не жалко. — А как перейти… дальше? — спросила я. — Не можешь видеть их слёзы? — проницательно спросил Локи, чем немало меня удивил. — Да. — Просто пожелай, — посоветовал Баки, — и мы тогда тоже пойдём. — Ага, — зевнул Локи, — что хотел, я увидел. — А мы ещё встретимся? И куда мы попадём? Какой он, загробный мир? — Ты смотри-ка, какая любопытная, — хмыкнул Бог Обмана. — Мы не знаем, но на всякий случай — рад был познакомиться! — Да. Приятно было вновь увидеться. — Угу. Мне тоже, — в последний раз взглянув на плато и на мгновение задержав взгляд на брате и Питере, отыскала взглядом отца, который сгорбленной фигурой наклонился надо мной. Закрыла глаза. По щекам побежали солёные дорожки. Как же мне будет сложно и одиноко без них. В голову опять пришла неуместная мысль. Я ведь с самого начала, ещё в свой первый день здесь, сказала, что мы умрём. Хотя бы кто-то из нас. Как в воду глядела… Или, накаркала? Ну, что же, вызываю такси в загробный мир! Холодный пол. Это было первое, что я почувствовала, едва меня куда-то перенесло. Стоп-стоп-стоп… Почувствовала?! Я открыла глаза и вскочила на ноги. Луна. Крыша. Знакомые многоэтажки на горизонте. Ветерок. Я… дома? Нет! Мне надо назад, к своим! — Тит! — что есть мочи закричала я, как-то мимоходом отмечая, что ничего не болит. Я стянула рукав окровавленного костюма — с шеи на плече спускалась длинная белая полоска шрама. И никакого намёка на отравленную рану. Я начала лихорадочно искать другие, знакомые уже шрамы, полученные в том мире. Я пыталась сама себе доказать, что это не сон. Вот, шрам от пули. А этот я получила, когда тот самолёт с Питером пыталась посадить. А этот новый, незнакомый рубец — видимо, след от того последнего удара мечом. И тут до меня наконец дошло… Я жива! И судя по всему, здорова! Я буду жить! Мой радостный клич услышал весь двор. — Чё орёшь, малахольная, мирным людям спать не даешь? — отозвалась какая-то бабулька из открытого окна в доме напротив. — Вот за Сталина ты бы себе такого не позволила! Там была дисциплина! Ишь, распустились, шалавы малолетние… — с этими словами она закрыла окно. Я же попыталась сдержать смех. Да, я действительно в своём мире… и я жива! Никогда не думала, что буду радоваться просто тому, что жива. Что же, мне пора пересмотреть приоритеты. Пора бы ценить это, а то, как показал опыт, жизнь и здоровье — бесценно. Как ни странно, теперь для меня это не умные слова из книжки по ОБЖ, а проверенная истина. «Противоядия нету» — наверное, это был самый страшный момент в моей жизни. И самые страшные слова. А как вспомню лица друзей при этих словах… Они даже забыли, что мы вообще-то, наконец, победили. Кстати, интересно было бы посмотреть Войну Бесконечности сейчас. Там изменились события, или нет? А может, там и мы с Титом есть? Черт, черт, черт! Я не о том думаю! Как же дать им знать, что я жива?! Чтобы они пришли за мной? И сколько вообще времени прошло?! Бегом я спустилась по до боли знакомых ступеньках, по привычке перепрыгнув надколотую ступеньку, на автомате пригнулась, когда пробегала мимо двери на чердак. Возле нее висел красивый аутентичный фонарь, о который мы постоянно лупились головой. Несколько секунд — и вот, я стою напротив родной двери. Всё такая же — знакомый дверной звонок, ручка, номер. Нисколечки не изменилась. Будто бы не было этих полтора года. Будто мы с Титом пару минут назад поднялись на крышу, а я сейчас спускаюсь, потому что мы забыли колу. Но даже сейчас, стоя здесь, напротив нашей квартиры, в родном доме, на знакомом до каждой царапины лестничном пролёте, мне всё равно казалось, что это мир, и прежняя жизнь в нём — нереальная. Я слишком сильно привязалась к тем людям, к той жизни. И оставаться здесь я уже не могла. Да и не хотела. А что, если маму и Рика в охапку, и с ними вернуться назад? Там же Тит, и папа. Вот бы мама обрадовалась! Только вот как ей всё это объяснить? Соврать? Придумать что-то? Или сказать правду? И, что самое главное, как мне вообще вернуться? Я осторожно толкнула дверь, и она тихо отворилась. Даже не заперто. — Ма'? Ты дома? — войдя в прихожую, по привычке окликнула я. Прозвучал звон. Это мама выпустила из рук тарелку. Ко мне же с радостным лаем бросился Рик. — Привет, малыш, — я наклонилась и начала гладить любимого пса. — Быть того не может… — слабым голосом прошептала мама, — Рия! Это и вправду ты! Она подбежала ко мне и крепко сжала в объятиях. — Где ты была? И где Тит? И во что ты одета? Почему вся в крови?! — Я в была в другом мире, ма'. И я там умерла, поэтому оказалась здесь. А Тит до сих пор там. Мне надо столько тебе рассказать! И мне очень нужно вернуться! Блин, я себе представляю, КАК это прозвучало со стороны…