Счастье рядом

      Темнота. Сплошная, густая грязная темнота. Кто сказал, что она может приносить покой? Он точно никогда не встречал Димку. Искусанные губы болезненно саднят. Кажется, с них до сих пор капает кровь и стекает по подбородку. Глаза завязаны, я ничего не вижу. Руки сведены за спиной. Порванное ещё в начале экзекуции платье валяется где-то под кроватью, закинутое туда, как ненужная вещь, как мусор. Прямо как я. Жалкий и ненужный кусок не пойми чего, осколок самого себя. Того себя, кем я уже никогда не буду.       Я сижу на Димкиной кровати. Вернее, пытаюсь сидеть, так как бедра покрыты синяками, а поясницу ужасно ломит. Губами чувствую чей-то детородный орган. Я открываю рот, и он входит целиком. Член задевает горло. Подавляю рвотный рефлекс. Меня хватают за волосы и двигают головой, взад-вперёд, буквально трахая в рот. Кто-то подходит сзади и неожиданно входит в меня. Я подаюсь вперёд, и член одного из насильников проходит глубже в горло. Человек сзади сжимает мои бёдра, насаживая меня на свой орган. Неприятно... боли я уже не чувствую, но так неприятно. До ушей долетают голоса остальных парней в комнате. "Шлюха", "Урод", "Псина"... и чем я заслужил такое?       Парень сзади набирает скорость и остервенело врывается в моё тело. Тот, что спереди от него не отстаёт. Голова кружится от усталости и тошноты. Последний раз толкнувшись в меня, он кончает мне в рот. Сперма затекает в глотку, не давая нормально вздохнуть. До слез хочется выплюнуть чужое семя, свернуться калачиком и забыться. Забыться в любящих тёплых руках, которые не смогут причинить мне боль, а подарят нежность и ласку. Но разве существуют такие руки? Для меня, такого грязного и никому не нужного - нет.       Моих волос не отпускают, наоборот, засаживают орган ещё глубже, заставляя меня проглотить горькую жидкость. Мне ничего не остаётся, кроме как послушаться. Если быть послушным, то пытки будут не настолько болезненными. После того, как из моего рта достают член, я могу нормально вздохнуть. Но вместо этого получается так, что я давлюсь собственными слюнями и не до конца проглоченной спермой. Тот, что сзади начинает толкаться сильнее и быстрее. От его движений я задыхаюсь. Не могу нормально дышать. Прогибаюсь в спине, раздвигая ноги как последняя шлюха, и укладываюсь головой на покрывало. Так легче. Так я не задохнусь и не умру, хотя подобная мысль уже не раз пробегала в моей голове. Но только не так, не с ними, не здесь.       Под смех и гогот остальных парень кончает в меня. Его сперма растекается внутри и стекает по бёдрам, когда насильник выходит из меня.       Сколько они уже раз так делали? Два? Три? А, может, больше? Сколько они уже раз имели меня, все, по кругу? Это мерзко. Отвратительно. До безумия противно.       Из-за повязки на глазах я не вижу того, что происходит. Эта неизвестность пугает. Пугает всё то, что они ещё могут со мной сделать. Ведь каждый раз их действия становятся всё изощрённее, а я ничего не могу с этим поделать. Меня никто не спасёт. Я никому не нужен! Поэтому мне остаётся только раздвигать ноги и надеяться на то, что после их пыток я все ещё смогу дышать, и верить в то, что этот раз будет последним в моей жизни.       Слышу их смех и голоса. Из-за усталости и нарастающей боли в голове не могу разобрать того, что они говорят. Из всех голосов громче всех слышен голос Димы. Чувствую, как он хватает меня за подбородок и притягивает к себе. - Ты же у нас послушная сучка?- Я покорно киваю, хотя смысл слов мне до конца не понятен. Мне слишком плохо. Если я не буду кивать на каждое его слово, будет хуже. - Тогда отсоси мне. Если сожмёшь зубы хоть раз, я выбью тебе их все!- Открываю рот и обхватываю губами его орган, помогая себе языком. Делаю это медленно, но уверенно, как он любит. Совершенно неожиданно раздаётся свист и бедра обжигает. Чуть не сжимаю зубы от боли, но вовремя отстраняюсь. - Эй! Кто разрешал тебе прекращать?- кричит мой насильник.       Спину раз за разом обжигает жгучей болью. Плеть опускается то на спину, то на задницу. Боль от этой полоски кожи такая, что создаются ощущения, словно меня пытают куском металла. Дима дёргает меня за волосы, заставляя раскрыть рот. Он грубо насаживает меня на свой член, заставляя сосать. Плеть продолжает отстёгивать свой болезненный ритм. Голова кружится. По спине, будто раскалённое железо растекается. Мир превращается в одну сплошную ноющую боль, находящую отголоски во всем моем теле. Дима толкается, остервенело и болезненно дёргает за волосы. Больно. Только он один может причинить такую боль любыми своими действиями. Только он один заставляет меня трепетать перед ним. Ненавижу. Как же я ненавижу его! - Это что, слезы? Девчонка!- смеётся Дима.       Я плачу? Наверное, это от нервов. Я уже давно перестал плакать от боли. Слезы ничем мне не помогут, лишь сделают больнее и только раззадорят и разозлят моих палачей. Мне нельзя плакать... я не достоин этого.       Димка кончает мне в рот и быстро отстраняется. Он бьёт меня в живот, из-за чего я давлюсь и падаю на кровать, пытаясь схватить ртом глоток воздуха. Где-то отдалённо слышу, как закрывается дверь, и чужие голоса становятся тише, а потом и вовсе исчезают. Почему? За что мне все это?! Захожусь в истерических рыданиях. Мне слишком плохо... мне никто не поможет, меня никто не спасёт, моих рыданий никто не услышит, но я все равно продолжаю заливать простыню слезами, не успокаиваясь. Через некоторое время слезы кончаются, и я покорно жду, когда Димка соизволит меня освободить. Если у него будет хорошее настроение, он позволит мне воспользоваться его ванной, чтобы, по его словам, я не выглядел таким страшным.       После этого я пойду домой... туда, где меня не ждут и не хотят видеть. К тем людям, которым я противен. А ведь я так хочу быть кому-то нужным!

***

- Весь грязный и драный, словно подбитая собака! Постоянно где-то шляется. Домой приходит поздно. Вить, ну, ты посмотри на него!- причитает тётя Лида с наигранной злостью, великолепно отыгрывая партию под названием "Я волнуюсь о своём любимом племяннике". Она знала, что я очень люблю Витю, и частенько пыталась выставить меня дураком в его глазах. И себя заодно показать как самую заботливую тётю на свете. Я поднимаю голову и смотрю на брата. Виктор прислоняется спиной к стене и глядит на меня игривым взглядом, легко улыбаясь. - Тёть Лид, не беспокойтесь, я с ним разберусь, - спокойно произносит брат, обнимая тётю и улыбаясь ей. Он провожает её до кухни и возвращается ко мне. - Где ты был?- спокойно спрашивает он, скрещивая руки на груди.       В голове тотчас всплывают грязные и тяжёлые воспоминания прошедшего дня. Я гляжу в глаза брату. В его яркие чистые глаза, светящиеся добротой и лаской. Отвечать не хочется, но я знаю, что он не уйдёт, пока не получит ответ. - Не твоё дело! Ненавижу тебя, - грубо произношу я. Черт, не это хотел сказать!       Брат с сожалением смотрит на меня и грустно улыбается. Он подходит ко мне, и я жмурюсь в ожидании удара или грубого слова. Но вместо боли, я ощущаю мягкое прикосновение тёплых губ к моему лбу. - Я всё равно люблю тебя, - шепчет Виктор мне на ухо.       Он разворачивается и тихо уходит. Лучше бы накричал, ударил или выпорол. Снял бы ремень, сложив его пополам, стянул бы с меня штаны и понял, что его уже давно опередили. Тогда он бы точно заставил меня сказать, откуда синяки и царапины на бёдрах и пояснице. Тогда бы у меня не осталось выбора, и я бы признался во всем. Но он лишь тихо ушёл. Он никогда не придерживался насильственных мер воспитания. Всегда мягкий и добрый, даже когда он злился, то предпочитал разбираться в проблеме вдвоём, никогда не обвиняя меня... надо извиниться.       Я снимаю с себя верхнюю одежду и направляюсь в нашу с ним комнату. Брат, как ни в чём не бывало, сидит за ноутбуком с доброй полуулыбкой на лице. Как ему это удаётся? Я же сказал, что ненавижу его, а он улыбается! - Я думаю, что аквапарк станет прекрасным началом вашей примирительной терапии, - довольно произносит он, видимо, услышав мои шаги. Я подхожу ближе, почти вплотную к нему. Он разворачивается ко мне, и я падаю на колени. - Прости! Прошу, прости!- бессвязно умоляю я, касаясь руками его коленей и всхлипывая.- Я знаю, что ты злишься, но, пожалуйста, прости меня. Я не ненавижу тебя!- Я опускаю голову в пол. Сверху раздаётся лёгкий добродушный смех. - Арти, я совсем не злюсь, - заверяет старший. - Но то, что я сказал тебе... - Сгоряча... ты сказал это сгоряча, - он проводит рукой по моим волосам, пока я всё ещё сижу на коленях.- Может, встанешь уже?- Брат снисходительно улыбается и откидывается на спинку кресла.- Я не понимаю, чего именно тебе не хватает: строгой отцовской руки или материнской ласки? То ты дико строптивый, то покорный до безумия.       "Тебя! Мне не хватает тебя!"- проносится у меня в мыслях прежде, чем я, обхватив его шею руками, прижимаюсь как можно плотнее к тому, кто всё ещё продолжает любить меня. Витя обнимает меня в ответ, проводя руками по моей спине. Только с ним я могу чувствовать себя в безопасности, потому что знаю, что он никогда не причинит мне боли. Кто угодно, только не он.