Рождественские истории

В норме у людей бывает аллергия на кошек, но у Кошки аллергия на Нигму — на его перепады настроения хороший-плохой, на его едкие комментарии по поводу её нарядов и уходов-возвращений без стука/звонка. Конечно, Селина понимает, что откровенно доводит Эда сама, но вслух никогда не признается. Селина честно предупреждает, что она кошка, которая гуляет сама по себе, но отчего-то ночевать, завтракать и изредка ужинать ей удобнее в каморке Нигмы, где всё поросло пылью, а не в уютной квартирке Ли или в огромном особняке Уэйна. Окружающие приходят к выводу, что у Загадочника с Кошкой — идеальный симбиоз строптивых, но, в общем-то, верных друзей. — Я не буду это надевать, — заявляет Селина, отпихивая от себя красную праздничную шапочку. — Я думала, мы просто поедим и разойдёмся. Что за дух Рождества в тебя вселился? — Прошлого, вероятно, — отзывается Эд задумчиво, водружая на вершину небольшой ёлочки аккуратную звёздочку. — Если не нравится, ты знаешь, где окно. Кайл надувает губы — это вовсе не приглашение убить себя, просто она всегда пробирается к Нигме через окно, игнорируя наличие дверей, которые даже не запираются: в Нэрроуз никто не рискнёт сунуться к Загадочнику, у которого уже имеется неплохой послужной список. — Просто не понимаю, какая муха тебя укусила, — продолжает Селина, по-свойски роясь на полках в поисках печенья или хотя бы засохшего хлеба, но всё выставлено на стол в виде рождественского ужина. Отчего-то она не хочет прикасаться к еде на столе — у девушки есть ощущение, что её пытаются втянуть во что-то семейное, простое и домашнее, совсем не подходящее дикой кошке. — Ты же говорил, что давно не отмечаешь праздники, потому что в этом нет смысла для одиночки. — Я больше не один, — коротко отзывается Эд, оборачиваясь и надевая колпак на голову. — Есть возражения? Селина недоумённо смотрит на него и даже не знает, что можно возразить. Кажется, именно так и попадают в хитроумно нехитроумные ловушки дикие звери, но Селина действительно натягивает колпак на копну непослушных волос и забирается на стул с ногами. Необъяснимо, но ей намного проще проводить время с Нигмой, временами грубоватым и циничным, но такое обращение Кайл намного приятнее навязчивой заботы и нежности, которыми её пытаются одарить особенно чувствительные. Правда в том, что Кошке не нужны все эти нежности. Ей нужны продавленное кресло, которое закреплено строго за ней, на которое не смеет покуситься даже Нигма, приготовленные с утра тосты — уже остывшие, потому что Эд уходит раньше, укрывая пледом на рассвете, когда сквозь распахнутое окно врываются опасные сквозняки, — и редкие разговоры-пикировки, в которых привязанности больше, чем в тысяче слов любви. — Подарка не жди, — резко заявляет Эд. — Я предоставляю тебе ночлег и огромное количество еды — с оборванки вроде тебя этого хватит. — А моё присутствие — само по себе подарок, — дразнится Селина, — для печального аутсайдера вроде тебя. — Счастливого Рождества, — усмехается Нигма, поднимая стакан с эгг-ноком. — Счастливого Рождества, — кивает Кайл. — Пюре суховато, а пирогом можно гвозди забивать. В переводе с кошачьего «Спасибо, Нигма, что стал моим другом». — Ничего, разжуёшь, — отзывается невозмутимо Эд, что значит «Спасибо, Селина, что проводишь со мной Рождество». В норме у одиноких людей лучше всего ладятся отношения с кошками, а они в ответ привязываются всем сердцем и возвращаются снова и снова — тут Селина и Эд абсолютно вписываются в норму.