Just because you are my bitch

Чимин медленно открывает глаза, чувствуя, как в вену вонзается тонкая игла, через которую льётся жидкость. — Агх, — прохрипел парень, хмуря брови. — Мистер Пак, как вы себя чувствуете? Врач средних лет вопросительно глядел на него, убирая лекарства. Тот что-то невнятно пробурчал в ответ, явно не горя желанием разговаривать. — Мне необходимо сопроводить вас в больницу для сдачи анализов… — Нахер анализы. Мне не нужны… — Господин Чон велел мне проследить за вашим здоровьем, поэтому… — Передайте господину Чону, — скривился Чимин, — чтобы он шёл в жопу. Ему не нравилось, что Чонгук считает его какой-то лабораторной крысой, над которой надо проводить анализы и следить за результатами. Врач опешил, округляя глаза, наблюдая, как дерзкий мальчишка скинул одеяло и свесил ноги с кровати. Голова тут же закружилась, когда Чимин сделал несколько шагов, а в глазах потемнело. Он почти добрался до двери, как та открылась и оттуда вышел здоровенный мужчина, одетый во всё чёрное, с хладнокровными глазами. — Куда-то собрался? — изогнул тот бровь. Чимин расширил глаза, съеживаясь от этого взгляда. — Мне сказали с тобой не церемониться, мелкий, — противно хмыкнул тот, — если ты вдруг решишь сбежать. У Чимина пропал дар речи. Он не мог поверить, что Чонгук приставил к нему надзирателя. — А можно мне поговорить с вашим господином Чоном? — он сложил руки на груди, стараясь не подавать виду, как ему, на самом деле, было плохо. Громила пожал плечами, набрал номер и протянул парню. — Что, моя псинка уже психует? — донёсся голос ухмыляющегося альфы. — Сука, твоя псинка уже готова разодрать тебе глотку! — ядовито прошипел Чимин, буквально чувствуя, как в мерзкой улыбочке расплывается парень на другом конце телефонной связи, удобнее располагаясь в своём кресле. — Что за цирк ты мне устроил: врач, анализы, громила?! — С утра ты был таким тихеньким малышом, а вот теперь узнаю прежнюю дерзкую сучку, — хмыкнул Чон. — По-моему, тебе лучше. — А по-моему, ты в край охуел, Чонгук! С какой стати мне нельзя уйти? — Если доктор Чхве скажет, что ты в порядке, то я отпущу тебя. — Говоришь так, будто я твоя собственность, — злостно пробурчал Чимин. Чонгук самодовольно заулыбался, потому что демон внутри него давно присвоил этого танцора себе. И не намеревался ни с кем больше делить. — Конечно. — Идите-ка вы нахуй, Чон Чонгук! Врач и «громила» и так во все глаза смотрели на парня, так хамившего их боссу, а теперь и вовсе пораскрывали рты. — Только если вы на мой, Пак Чимин, — хрипло усмехнулся Чонгук, почему-то заставляя покрыться мурашками тело омеги. — У нас вышел весьма милый разговор, но мне надо работать. Не пытайся противоречить, иначе я прикажу посадить тебя на привязь. Чимин в возмущении вернул телефон, разворачиваясь к побледневшему врачу. Омега ненавидел больницы. Все эти доктора, анализы, препараты пугали его. И ему стоило больших усилий слушать врача и сдавать все анализы, чувствуя всё время за спиной телохранителя. Или, лучше сказать, надзирателя. — Мне нужно в туалет… — неловко произнёс Чимин, отпрашиваясь у доктора Чхве. — Ну идём, — повёл головой громила. — Эммм, я сам справлюсь, спасибо, — нахмурившись, бросил на него скептический взгляд. Однако мужчина пошёл следом до самой двери туалетной комнаты. — Мне, блять, поссать нельзя?! — рассердился Чимин, на что тот лишь закатил глаза, отворачиваясь. — У тебя три минуты. Чимин быстро скрылся за дверью и начал активно пробегаться глазами: туалетные кабинки, раковины, два маленьких окошка у потолка. Не вариант. Глаза опускаются на небольшую дверь подсобки для персонала. Последняя надежда, которая открылась с опустившейся ручкой. И бинго — эта комнатка продолжается чуть дальше с другой дверью на конце. — Эй, ты, — прочистив горло, громко сказал надзиратель, — время вышло. Он заглянул в уборную, а после принялся судорожно рассматривать кабинки.  — Как ты, тупой кусок дерьма, здоровый бета, смог упустить мелкого омегу?! — взревел Чонгук, подрываясь с места. Он вылетел из своего кабинета, напугав секретарей и охранников. Личный водитель вздрогнул, когда увидел, как на заднее сиденье большого джипа влетает такой рассерженный босс, а на переднее — телохранитель. Чимин с опаской смотрел на экран телефона, на котором высвечивался вызов «Неизвестный абонент». А после резкой стали в голосе пожалел, что ответил на звонок. — Лучше бы тебе послушно сидеть и ждать меня, паршивец, иначе я за себя не ручаюсь. — Откуда у тебя мой номер? — вскинул брови Чимин, но после понял, что как минимум ночь находился у того дома. — Где ты? Но ответа, конечно же, не последовало. — Тебе нравится испытывать моё терпение? — Отъебись. Чимин не просто сбросил — он выбросил телефон в первую же урну, разозлившись на альфу. «Да кем он себя возомнил!» — крутилось в голове Чимина, когда он заходил в свою обшарпанную съемную квартиру. Стены и потолок в трещинах, на окнах страшные царапины, всюду бардак и разбросанные вещи. Парень непроизвольно скривился, вспоминая шикарные хоромы особняка Чонгука. — Хозяин мира хренов, — пробурчал Чимин. Он рыскал в завалах квартиры нужные ему таблетки, чувствуя легкую тряску и как уже начинает ломить тело. Омега злился, находя лишь пустые упаковки. Он открыл кошелёк, подсчитывая наличку, ведь приличную сумму отдал за такси, чтобы доехать до сюда: на другой конец города. Его взбесило, когда он вспомнил, как Чон выбросил большое количество таблеток, которые он купил на запас. Но жар медленно поступал к телу. Ноги плавно заливало свинцом. Чимин переоделся, решив сходить в ближайшую аптеку, а не в ту в другом районе, где он встретил альфу. Потому что в этот район такой, как Чонгук, точно не сунется. При его упоминании в мыслях, в голове Чимина всплывали воспоминания его властных рук на себе, его рыки и эти глубокие, грубые толчки. Его сущность омеги специально всё это припомнила, желая вновь очутиться в его власти, ощутить плоть альфы в себе. Чимин споткнулся, хватаясь за перила, чтобы не упасть, потому что низ живота начало больно скручивать. В глазах на мгновение помутнилось, но он сжал зубы, уверенно выходя на улицу. Чимин прошёл лишь пару шагов, унимая дрожь и странное предчувствие чьего-то присутствия. Он ускорил шаг, как вдруг его схватили и подняли над землёй, куда-то унося. Омега громко кричал, вырывался, бил и царапал похитителя. Дикий ужас и страх сковывали его до тех пор, пока его не закинули в здоровенный джип, похожий на лимузин, где напротив себя увидел, напряженный и рассерженный взгляд. — Я и не знал, что ты можешь быть таким громким не только ночью. — У меня чуть сердце не остановилось, идиот! — на повышенном тоне сказал Чимин, чувствуя бешеное сердцебиение, отдающее в ушах. — Зачем так пугать?!... — Ты здесь живёшь? — проигнорировав возмущение парня, спросил Чонгук, когда увидел, из какого здания выходил тот. Чимин закрыл рот и отвернулся, посмотрев в окно. Они уже благополучно выезжали из района. — У тебя за одну ночь работы в трусах денег столько, что хватило бы снять небольшую студию около центра. Разве это не считается личными «чаевыми» стриптизера? — Не в моем случае, — сухо ответил Чимин, заметно сжимаясь. — Что это значит? — нахмурился Чон. Он понял, что Пак — не обычный стриптизер, работающий, как все, получая зарплату и свою выручку. Заметив, что парень не собирается отвечать, а пока этот вопрос не так важен для Чонгука, как следующий: — У тебя есть альфа? Чимин слишком резко повернул к нему голову, округляя глаза, смотря на него как на полнейшего идиота, задавшего дебильный вопрос. — Ты издеваешься? — а после его словно переклинило: — И куда ты меня вообще, блять, везёшь?! Зачем всё это? Чего ты хочешь? — Хочу забрать тебя себе, у тебя задница охеренная, — словно невзначай пожал плечами Чон. — Вау, значит я теперь твоя шлюха на дом? — злобно проговорил Чимин, складывая руки на груди. — Будем называть тебя «малыш по вызову», — с кислотой улыбнулся альфа. — «Шлюха» звучит слишком не подходяще для тебя, потому что даже если бы все в мире будут готовы мне дать, я всё равно выберу тебя. У Чимина глаза давно направлены в окно, и только теперь он почувствовал на себе тяжёлый взгляд. Только он хотел было съязвить, как его за руку резко притянули к себе, размещая на своих бёдрах. Омега вздрогнул всем телом, чувствуя выпирающее возбуждение Чонгука. — Отработай-ка сейчас за кровать и еду в моем доме, малыш, — ухмыльнулся Чон, по-хозяйски сжимая задницу парня. Тот судорожно вздохнул, когда его голову запрокинули и губами провели влажную дорожку от подбородка, по шее и по ключице, предварительно стянув кофту. Длинные пальцы безжалостно сжимали ягодицы, то разводя, то сводя их. Как только с чиминовых губ сорвался предательский стон, когда Чонгук прикусил выступающую косточку ключицы, омегу опустили между раздвигающихся ног. — Сволочь, — пробурчал Чимин, окидывая альфу презрительным взглядом, встречаясь с его ехидным. Потому что Чонгук знал, что у того нет выбора. Что он завёл за пару движений, и Чимин теперь сам его хочет. Пак расстегнул ширинку и припустил трусы, доставая уже твердеющую плоть, щупая и массируя небольшими пальцами. Чимин непроизвольно облизнулся, а Чон, наблюдающий за этим, больше не выдержал и, взяв парня за волосы, опустил ниже, заставляя губами врезаться в головку члена. Но Чимин и не думал спешить, словно кот он выгнулся в спине, открывая губы. Он медленно обхватывал ими член и сомкнул губы только когда взял на половину. Он старательно посасывал головку, язычком обводил выступающие вены. Чонгук, который наконец расслабился, тяжело дышал, наслаждаясь ощущениями, потому что Чимин делал самый лучший минет, который он только получал в жизни. Но хотелось большего. — Давай, ты же можешь взять его полностью, — прохрипел он и сам начал насаживать его голову. — Ну же… А-а-гх… Чон запрокинул голову, протяженно застонав. Чимин, перебарывая рвотные рефлексы, заглотил на всю длину, задевая головку небом и ведя по нему. И тут противный телефонный звонок раздался по задней части «лимузина», отделенной от передней перегородкой. — Да твою мать, — злостно бросил Чонгук, видя, от кого идёт вызов, и прочистил горло, деловито отвечая: — Слушаю вас, мистер До. Сведя брови, он старался как можно внимательнее слушать, но как можно сосредоточиться на работе, когда объект его каменного стояка прямо сейчас отсасывает и поднимает глаза, впиваясь в его? У Чонгука голос дрогнул на полуслове, но он снова кашлянул, извиняясь за своё самочувствие. У Чимина глаза хитро сощурены, смотрят неотрывно на Чона, и он умело продолжал сосать. — … да, понимаю, но акции падают и СУК-губо говоря… Чонгук чуть не сорвался, потому что бестия с его членом во рту больно куснула за плоть. До этого отведя взгляд, он снова перевёл уже уничтожающий на «невинного» парня, который в извинении принялся зализывать место укуса, тем самым чуть не выбивая еле сдерживающиеся стоны альфы. — … тогда будем на связи, да. Он бросил трубку и застонал в голос, вздрогнув, кончая в рот подавившемуся от неожиданности омеге. — Глотай, сучка, — приказным тоном проговорил Чонгук, несколько раз ударяя членом по его губам. Чимин громко сглотнул и приоткрыл рот, громко выдыхая, чувствуя, как саднит горло. Чон немного наклонился, большим пальцем вытирая собственную сперму с края губ. — Молодец, хорошая псинка. Считай, ты своё отработал. А если сегодня ночью постараешься, то в качестве платы я куплю тебе нормальную квартиру. Омега свёл брови, скептически его оглядев. — Меня убьют, если узнают об этом всём… — Кто? — выжидающе смотрел Чонгук, пытаясь разобраться с жизнью Чимина. Но тот вернулся на своё место, вглядываясь в мелькающие за окном дома и машины, напрочь игнорируя наличие альфы. Спустя несколько минут машина остановилась, и Чонгук вышел из машины, бросая через плечо: — За мной. Чимин шёл нехотя и как-то настороженно. Нет, он не боялся Чонгука, почему-то он был уверен, что тот его точно не убьёт — а это утешало. Просто омега чувствовал странные покалывания в теле, легкую дрожь и всё ту же ломку. — Господин, — поклонилась прислуга, как только Чонгук вошёл в дом. Только он открыл было рот, как на всю прихожую, перетекающую в гостиную, раздалось протяженное журчание живота. Чимин неловко съёжился, а на удивленный взгляд развернувшегося парня недовольно, даже осуждающе пробурчал: — Что? Я ел только утром и твою сперму, а уже поздний вечер, - фыркнул он. Чонгук безразлично закатил глаза, но приказал женщине: — На двоих ужин и мне выпить, только не как обычно, — и, расслабив галстук, он устало поплёлся вглубь коридора. Чимин переминался с ноги на ногу, разглядывая богатый интерьер, как вдруг перед ним возникла другая женщина, кланяясь, позвала за собой. Его отвели в ту же комнату, где он ночевал, указав на ванную комнату и вручив чистую одежду. Горячая вода распарила кожу, очищала не только тело, но и голову от различных мыслей. Приведя себя в порядок, посушив чистые волосы феном и почистив зубы, он влез в предоставленные вещи. Запах был таким смутно знакомым и приятным, что Чимин вдохнул его во всех лёгкие, прижимая к лицу свитшот, оказавшийся парню не по размеру. Прочем, как и штаны. От этого запаха у Чимина закружилась голова, а тело пробила дрожь и некий зуд в пятой точке. Омега распахнул глаза, с неким ужасом осознавая, что эти вещи, как и этот запах, принадлежат Чонгуку. Шоколад. Чонгук пах шоколадом. Но не горьким, а тёмным. Чимин точно знает. Омега обожает шоколад, и каждый раз сквозь запахи дорогих духов, алкоголя и дыма сигарет он улавливал нотки темного шоколада, будучи рядом с альфой, но всегда считал, что ему лишь казалось. Наконец он вышел в гостиную, где уже расставляли горячую еду, только вот самого хозяина до сих пор не было. Чимин, уже чувствовав себя более уверенно в доме, сел и начал есть. Через некоторое время он поднял глаза и увидел выходящего из коридора альфу. Кусок застрял в горле, и Чимину пришлось полностью проглотить его, раздирая и так саднившее горло из-за глубокого минета. А всё потому, что Чонгук вышел в одном только бархатном халате, с всё ещё влажными волосами. Поясок халата был завязан на бёдрах, но вырез открывал обзор чуть ли не на весь его накаченный торс. Чимин осознал, что никогда прежде не видел Чона полностью оголённым. Он лишь всегда прощупывал эти мышцы под рубашками. Сейчас же Чонгук был неимоверно горяч в этом образе, что Чимин непроизвольно свёл ноги, чувствуя, как начинает мокнуть. Чонгук опустился на стул, даже не взглянув на омегу, закинул в рот кусок мяса и принялся разглядывать бутылку виски. — Ты постоянно бухаешь, даже дома? — изогнул бровь Чимин, пытаясь хоть как-то отвлечься. — Я не бухаю: я дегустирую разные сорта алкоголя, — непринужденно ответил тот, выпивая сразу половину стакана. Чонгук потянулся к тарелке с поломанными плитками шоколада, как туда же, не глядя, отправил свою руку и Чимин. Их пальцы встретились прямо над одной плиткой, отдавая прикосновение разрядами тока. Оба вздрогнули, но омега всё же схватил кусочек и протянул руку к себе, закидывая шоколад в рот. С каждым движением челюсти он таял, становясь вязким, снабжая парня любимым вкусом. А ещё Чимин ощущал этот запах, исходящий от Чонгука. — Я раньше не был уверен, но теперь точно понял, что это твой запах — тёмный шоколад, — промямлил омега непонятно зачем, даже не зная, слушают ли его. Вот только Чон слушал и удивился, вскидывая брови. — Да, ты прав, — выдохнул с хрипотцой тот после нескольких минут молчания. Он допивал уже третий стакан и медленно, как показалось Чимину, облизал губы, забирая капли виски. Как же ему самому хотелось это сделать. После взгляд скользнул вниз по подбородку, массивной шее и опускался вниз по этой невозможной груди и торсу. Губы пересохли, жар подступал к телу, а ноги сводило. Он постыдно перевёл глаза на свою тарелку, даже не замечая, что это время за ним наблюдали. Потому что запах Чимина изменился, его дыхание сбилось, начал как-то ёрзать на стуле, а на висках выступили капельки пота. Но, конечно же, больше всего Чонгука напрягал усиливающийся запах. Корица вбивалась в ноздри, приятно обволакивая всё нутро и заставляя член твердеть от желания. И если бы Чимин сейчас не встал из-за стола, сказав, что ему нужно в уборную, то Чонгук бы точно разложил бы его прямо на этом столе. Чимин еле дошёл до комнаты, часто моргая, стараясь не терять сознание и избавиться от помутнения. Ноги ватные, коленки и руки дрожали. Поясницу вдруг резко скрутило, и он только успел упасть на кровать, сразу поджимая к себе ноги. Дыхание тяжелое, судорожное, лоб влажный от пота, а жар проходился по всему телу. Зуд в заднице перешёл в невыносимую боль, от которой хотелось выть. Чимин чувствовал, как вытекает по стенкам ануса жидкость в обильном количестве, отдавая болью. Хотелось. Хотелось заткнуть эту боль. Хотелось насадиться на что-то. Просто необходимо было что-то почувствовать в заднице, чтобы прекратить это. Чимин метался на кровати, хватая ртом воздух, извивался, выгибал спину и терся задом о кровать. — Ч-Чонгук… — прохрипел он, а после собрав оставшиеся силы в голосе, он вскрикнул: — ЧОНГУК! Крик эхом отдавал в ушах альфы, который подорвался с места, быстро, чуть ли не бегом, добрался до двери комнаты для гостей. В нос сразу вдарил резкий специфический запах, а как только вошёл в комнату, то пошатнулся, удерживаясь за дверной косяк. Разум от одного только запаха затмило, а от возбуждения коленки подкашивались. На кровати, раздвинув ноги и сжав пальцы на ногах, лежал на спине омега, прогнувшись в пояснице, наполовину стянув с себя штаны с бельём. Его пухлые губы открыты и подёргивались, в глазах стояли слезы, а челка намокла от пота. Он тёр свой член, ягодицами водя по собственной смазке, вытекающей, как свойственно омегам, из ануса. — В-возьми меня, — хрипнул Чимин, начиная извиваться, словно змей. — Мне так плохо… так больно… Прошу, Чонгук, выеби меня… выеби меня, пожалуйста… Гук~аааа, — слишком звонко и сладко застонал он, делая имитацию толчков. От этого последнего стона с его именем, у Чонгука сорвались все его сдерживающие рычаги. Альфа навис над содрогнувшимся под ним телом, ощущающим запах похоти. — Т-трахни меня просто, Чонгук~а, — хныкал Чимин, — прошу… И даже сквозь эту раздирающую боль он расширил глаза от удивления, выпадая из реальности. Потому что Чонгук впился в его губы грубым, мокрым поцелуем, сразу просовывая язык, сплетаясь с чиминовым. Омега закрыл глаза, отвечая и позволяя Чону раздирать его губы в страсти, а сильным рукам блуждать по телу. Вдруг его подхватили на руки, и, оторвавшись от пухлых губ, Чон начал терзать зажившую шею, оставляя багровые пятна после себя. Чимин обвил ногами его талию, чувствуя «железное» возбуждение парня. Он не мог дождаться, толкаясь навстречу, тем самым совершенно сводя с ума Чонгука, который от запаха омеги и его такого впервые полностью покорного тела чуть ли не терял рассудок. Но всё же здравый смысл вёл его на ватных ногах к своей личной комнате. Там Чонгук швырнул на свою кровать омегу, который, учуяв вдруг ещё больше усилившийся запах альфы, громко выстонал его имя, сворачиваясь в калач. — Сука, ты со своей течкой так не вовремя, — хрипел Чон, с пеленой желания в глазах пытаясь найти пачку презервативов. — Ты всё равно хотел меня выебать, ублюдок, — мычал Чимин, сгорая изнутри. И вот Чонгук скинул с себя халат, натягивая презерватив на возбужденный до предела член, с головки которого уже просачивались капли спермы. А Чимин, как бы это не звучало, обильно истекая, потёк ещё больше. Он перевернулся на бок, выпячивая зад, и хотел было перекрутиться на живот, как его грубо схватили за лодыжки и притянули к себе, жёстко шлёпая по аппетитной заднице. Чонгук навис сверху, взялся руками за ягодицы, а ноги омеги закинул на свои плечи. Он быстро и легко вошёл на всю длину из-за большого количества смазки. Чимин запрокинул голову, громко вскрикивая и дрожа всем телом от резкого экстаза. Когда же альфа начал толкаться, то он схватился пальцами за одеяло, не переставая стонать. Чонгук сразу же взял быстрый темп, безжалостно вдалбливая тело в кровать. Он не мог оторвать глаз от прекрасного лица Чимина, этих приоткрытых глаз, красноты на щеках и этих неприлично пухлых губ, то и дело покусывающих себя, чтобы хоть как-то удержать череду стонов. Чонгук вновь поднял омегу на руки, но не снимая с члена, продолжая трахать податливого парня, и залез на кровать. Он опустился на его торс, тем самым сменяя угол члена в нем, отчего очередной громкий стон пришёлся в рот Чона, который накрыл его губами. Вибрация прошлась по всему телу альфы, который не мог перестать терзать желанные губы и тело, что безудержно трахал. Чиминовы пальцы тянули за волосы, сминали шею и царапали спину. Чонгук тогда рычал, ударяя по покрасневшей заднице в очередной раз. Он вёл носом по его шее, ключицам и плечам, не в силах оторваться от головокружительного запаха. Такого, казалось бы, нужного для жизни, словно кислород. Руководствуясь инстинктами и возбуждением, Чонгук широко открыл рот, зубами дотрагиваясь до чувствительной кожи у перехода шеи к плечу. Желание полностью и безоговорочно овладеть этим омегой сейчас вскружило голову, осталось только углубить зубы и вонзить в тело, оставив свою отметину. Но Чонгук резко отвёл голову, зажмуриваясь, пытаясь хоть немного удерживать здравые мысли, понимая, кто именно этот омега. И вот когда Чонгук чувствовал, что кончает, резко выходит, заставляя содрогаться тело омеги, которому было мало. Течка требовала больше. Чонгук сменил презерватив, но только он хотел было войти, как Чимин привстал, садясь на член сам. Он уводил губы Чона в мокрый поцелуй, укладывая того на спину. А сам же он устроился на нем сверху, начиная плавно двигать тазом. — Я не люблю самодеятельность, — хрипло проговорил альфа, хмурясь, и хотел было вернуть всё как прежде, но его остановили ладонью в грудь. — Побереги силы для третьего захода, папочка, — ухмыльнулся Чимин, включая ту самую сучку, которая в первый же день встречи мечтала оседлать этого альфу. И вот он буквально скачет на нем, выбивая стоны не только из себя, сажая голос, но и из Чонгука, от кайфа который раскрыл рот, прерывисто дыша. Он сминал шикарные бёдра омеги, помогая ему насаживаться, оставляя синяки после пальцев. Никогда прежде он не был снизу, но видеть Чимина, скачущего на своём члене, было лучшим, черт возьми, зрелищем, которое он когда-либо видел. Эта пошлая улыбка и сучий взгляд вызвали бурю эмоций, а юркий язык, которым время от времени светил омега, вообще хотелось заставить использовать в другом. — Если ты ещё раз высунешь свой блядский язык, будешь только им и ртом, без рук, сосать, пока я не кончу, — прорычал Чон, вновь ударяя по красной ягодице несколько раз, заставляя того скулить. Не выдержав, альфа все же сменил позицию, укладывая парня боком, входя совершенно иначе. — Бляя… Чонгук, да, — стонал Чимин. — Ещё… ещё… мммм, блять, да, Чонгук… Эти высокие стоны с его именем на протяжении ночи вводили в безумие альфу, действуя словно наркотик. Как бы много этого не было — хотелось больше.

***

Хосок прибывает домой в районе обеда. От прислуг и след простыл. А это значит только одно. Альфа, фыркает, думая про себя, что Чонгука ничто не исправит точно, и заходит в гостевую комнату, которую Чон младший обычно использует для ебли разных шлюх. Однако вместо ожидаемой картины он лишь увидел немного смятую кровать. — Да ладно, неужели он задрался уже этим заниматься? — от удивления Хосок произнёс это даже вслух. Значит, его брат просто спит допоздна, снова засидевшись на работе или же за ноутбуком в компании с бутылкой. Но как только он без стука врывается в комнату, в ноздри сразу бьют два смешанных запаха, глаза медленно расширялись при виде уж точно использованной целой пачки презервативов. А когда взгляд падает на присевшего от испуга парнишки на кровати, держащегося за одеяло, то глаза альфы чуть не вылетели из орбит, а нижняя челюсть уж точно встретилась с полом. Парень был совсем уж юн, Хосок сказал бы, только перешедшим подростковый возраст, но с очень зрелыми взглядом. На его шее и живого места не осталось: синяки и засосы кое-где синие, кое-где багровые. По специфическому запаху, который ещё не полностью был перекрыт запахом Чонгука, Хосок понял — омега. — Съебался. Отсюда. Нахуй, — чётко выговаривал каждое слово альфа, испепеляюще всматриваясь в действительно испугавшегося парня, а после рявкнул: — Быстро! Чимин продрог, мешкая, совершенно сбитый с толку. Он не знал ни кто этот парень, неожиданно ворвавшийся в комнату Чонгука, ни кем он ему вообще приходится. — Ты глухой, блять? Ты не имеешь права находиться в этой комнате и в этой постели. Ты всего-то очередная подстилка Чонгука, ещё одна шлюха, которую он просто ебёт… — Хосок, — ледяной голос прорезал воздух. Чимин уже с влажными глазами посмотрел на вышедшего из душа парня лишь с полотенцем на поясе. Тот перевёл взгляд от другого альфы на омегу, а после снова впился глазами в Хосока. — Что ты здесь делаешь? — Действительно, — скрипнул зубами старший. — Я приехал в свой дом, если ты не забыл. И я не потерплю в своём доме очередной сброд в лице твоих шлюх. Чонгук сжал руку, что держала край полотенца на бёдрах, в кулак. Взгляд перешёл от прожигающего до злобного в мгновение. — Тебя не должно ебать, — прорычал он. — Поэтому это ты живо съеби нахер из этой комнаты. От него исходила опасная аура, которую всем телом чувствовал Чимин, но так же это ощутил и Хосок, зная, что с таким братом лучше не продолжать разговор. — Жду тебя на обеде, — просто через плечо Хосок. — И выпроводи свою шлюху. А у Чимина внутри снова всё скручивается. От личности парня вновь отрывается кусок, падающий о землю из-за гнусных слов. Да, он был стриптизёром в клубе, где каждый второй такой, как он — просто предмет для секса, где проститутку снять легче, чем куртку с себя, которую уже тут же кто-то стягивает, где алкоголь и общество дороже всех банков Сеула. Но Чимин не был шлюхой. Или же… он запутался. Понимая, что в лице того Хосока и, кажется, Чонгука, он самая настоящая блядь. Но самому было противно от этого факта. Противно от себя, от своей сущности жалкого омеги. «Я не целуюсь со шлюхами» — больно кольнули в воспоминаниях парня слова Чонгука. Ведь этой ночью он целовал его много.