Light My Fire

- Знаешь, когда я засну, мне приснишься ты и только ты. Договорив то, что, возможно, когда-нибудь услышит любимая долгие годы женщина, на которой он так и не женился, Тони выключил запись и повесил голову. - Уснуть и видеть сны... – медленно, нараспев-пафосно процитировал он величайшего трагического классика, хоть рисоваться было и не перед кем, устало прикрыл веки. – Надеюсь, что эротические. В голове было пусто, в душе – отупляющее опустошение, на сердце воцарилась та же ледяная пустыня, что безмятежно плыла себе за окном иллюминатора в обратную движению челнока сторону. Когда он действительно задремал, Тони не понял, но приснившийся сон был поистине прекрасен. Питер. Его дорогой, достигший совершеннолетия, мальчик. Питер Паркер… Рассыпавшийся пеплом у него на руках, песком просочившийся сквозь пальцы, теперь он, неким таинственно-мистическим образом, миновал обшивку корабля, не повредив оную, волшебным драгоценно посверкивающим серебристым дождем, звездной пылью. Что это он, Тони понял еще до того, как завораживающие взор, плавающие в остатках воздуха частицы не собрались в знакомый желанный юношеский силуэт. Чему удивляться – на Пеппер же он так и не женился, за все то время, когда и развестись можно было хоть дюжину раз. Тем более не стоило удивляться восхитительному глюку от кислородного голодания. А, да, это ведь сон. Просто сон… Жаль, что эротический не особо. - Мистер Старк! – робко протянул к нему обе руки разом его ненаглядный Паучок. Смущенно потупился, капельку покраснел, и бросился пылко обнимать его. Громко ахнул, судорожно выдохнув ему в шею. – Мне так хорошо! Стоп, чего?! Он… его чувствовал! Он что, успел дать дуба, и это незаслуженный рай, который, оказывается, существует? Отлично, с мертвого какой спрос, и Тони Старк наконец-то смог себе позволить обнять своего милого Паучка! - Мистер Старк, как же долго я об этом мечтал… - Я тоже, малыш… - Так я и знал! И я больше не пацан! - Не обижайся, я так, любя… - Думаете, я не знал и этого тоже?.. Привычно съязвить было бы не уместно, а пока Старк прикидывал, что бы сказать в лирику, и не совместить ли то и другое, прочитав любовный сонет Шекспира, до него дошло, что он все еще живой, как вновь жив и Питер. Как?!.. А как им выбираться отсюда?! Фигня-война, ради Паучка он не то еще придумает! Это к невесте возвращаться как-то совсем не хотелось. Горячо припав к сладким, неумелым губам Питера, никакой не «железный человек» готов был поклясться, что одновременно с этим в кабине заиграло радио, передающее бессмертные хиты шестидесятых. В ушах у него зазвенело точно – «…Come on, babe, light my fire!».