***
Окончательно проснуться получилось только под струями тёплой воды, и Ичиго мысленно пробежался по событиям этой ночи. Обычно он подкидывался ещё несколько раз, прежде чем проснуться, но в эту ночь умудрился остаться без сознания почти все те часы, что отвоевал у организма. Ичиго смутно помнил грохочущий звук, издаваемый пустым, но кроме этого — только он сам, вывернувшийся рядом с кошачьим телом на своей стороне кровати, вероятно, ещё и храпящий. Блю оставил ему целое нихрена места, и под напором воды мышцы благодарно заскрипели: Ичиго почувствовал себя стариком, хотя бессонные месяцы, скорее всего, влияли на тело гораздо хуже. Он как раз размазывал по волосам шампунь, безучастно разглядывая выступивший на плитке конденсат, когда перед глазами возник пялящийся на Ичиго пустой. На все его части. Сначала Ичиго решил, что не задёрнул занавеску. Потом — что пустой опять прошёл сквозь стену, игнорируя законы физики и такта. А потом — что пустой ростом ему по грудь, и, наклонив голову, пялится на его член. И выглядит невпечатлённым. На длинную секунду Ичиго застыл с мыльными пальцами в волосах с абсолютной пустотой в голове, которая сменилась затем размышлениями, зачем пустой попёрся в ванную, зная, что там сейчас Ичиго. Разве что он был каким-нибудь извращенцем или надеялся, что Ичиго запаникует, подскользнётся и раскроит себе череп. Ну и пошёл этот пустой нахрен. Вздёрнув подбородок и игнорируя чужие голубые глаза, Ичиго подставил голову под струю воды, вымывая из прядей шампунь. Да кому вообще есть дело до того, что там какой-нибудь кот подума... — А-а-а!!! — Ичиго едва не поскользнулся на пене, пока Блю, упёршись головой куда-то в поясницу, не выпихнул его голышом на холодный воздух. Пальцы Ичиго зацепились за полотенце, которое он же предусмотрительно и постелил. Дрожащий и удивлённый, Ичиго взбесился. — Чего, блядь? Это мой душ! Подожди своей очереди, толстожопое животное! — Без лишних церемоний Ичиго влез обратно в — больших размеров, спасибо большое — душевую, где Блю, щурясь, уже вовсю подставлял морду под водяные струи. «Влезть обратно» означало перекинуть через кошачью спину ногу и так и застрять, потому что ванная была большая, но не гигантская, но Куросаки Ичиго не лишит себя удовольствия расслабить мышцы под тёплой водой только потому, что некоторые части его тела касаются пластин пустого, о нет. Осознав, что его только что оседлал шинигами, Блю поднял голову и зарычал. Ичиго зарычал в ответ и потянулся за кондиционером. — Или подожди, пока я не закончу, или смирись, задница. Выбирай. — Ичиго размазал порцию кондиционера по кошачьей спине, просто в назидание, и продолжил домывать голову как ни в чём не бывало, старательно делая вид, что ситуация его полностью устраивает. — Ничто не помешает мне принять душ. Блю не спешил атаковать, и Ичиго посчитал, что динамику в их отношениях они установили. Может быть. Пустой в конце концов выделил Ичиго достаточного места, чтобы тот смог слезть с его спины, даже если пришлось сложиться в букву С. Не обращая внимания на слона в своей посудной лавке, Ичиго ополоснул мягкие, почти шёлковые теперь волосы и вышел из душа чистым и торжествующим, как и всякий шинигами, кто принимал бы душ с пустым и победил. Он как раз цапнул полотенце, когда пустой позади него издал звук. Не оборачивайся, сказал Ичиго сам себе. Не оборачивайся, просто вытрись и уходи. Ты не нянька для чёртового... Ичиго обернулся и немедленно ощутил себя проигравшим. Вода стучала Блю по морде и стекала из стыков брони на спине мутными коричневатыми потёками грязи. Отлично, не считая того, что оставалось ещё много сочленений, куда струйки не попадали, и Ичиго, глядя на это, мог заключить, что гибкости, как у любой другой кошки, у пустого не было. Поэтому он просто стоял под водой, зажатый, скрючившийся и рычащий, очевидно пытаясь выгнуться под напором и терпящий неудачу. Ичиго, неловко наблюдающий за этим, почувствовал, что видит некую слабость во всей её красе. Неслышно вздохнув, он вытащил из раковины мочалку. — Мы никогда об этом не заговорим, — уточнил Ичиго без особой на то нужды и достал свой гель для душа. Единственной альтернативой был отцовский, и пробуждение в комнате, пропахшей его запахом, только добавило бы к травмам Ичиго ещё одну. Выдавив на мочалку едва ли не половину бутылька, Ичиго согнулся и принялся водить по шкуре пустого короткими, скупыми мазками. Он не церемонился и не чувствовал себя особенно счастливым, голым, наполовину в холодной ванной моя злобного пустого, но тёр скрупулёзно, уверяясь, что, вычищая короткий чёрный мех на шее, ушах и лапах, промыл столько стыков в пластинах, сколько мог. Маленькая меховая кисточка была даже на кончике хвоста — его Ичиго схватил и протёр тканью с гордостью ювелира, полирующего неогранённый алмаз. Удовлетворённый результатом — Ичиго помыл почти всё, даже живот и внутренние стороны лап — он пришёл к выводу, что Блю способен сам позаботиться о своих фамильных драгоценностях, Ичиго отошёл назад восхититься сияющей чистотой своей работы. Блю дышал тяжело, как умирающее животное, бешено поднимая и опуская бока, будто только что пробежал миль десять. Хвост будто жердь, был задран вверх, и даже дыхание, кажется, застревало в горле. Взгляд, которым он окинул Ичиго, плавал от удовольствия. — Пожалуйста, — решительно отозвался Ичиго, швырнув ткань в кабину и хватаясь за душ. Он быстро выключил текущую воду, — повторять больше не будем. Наконец вытеревшись сам, он просушил полотенцем волосы, кашляя от скопившейся в ванной влажности. Иссин одарил семью половинчатой ванной, двойной душевой кабиной и ужасными вытяжками, и открыть крохотное окошко под потолком было единственным шансом ненадолго передохнуть от жары и пара. Когда Ичиго до него добрался, пустой снова просочился сквозь стены, вероятно, оставляя повсюду мокрые следы. Великолепно. В очередной — миллионный, по ощущениям, — раз Ичиго задумался, как его жизнь докатилась до такого.***
— Пункт первый, — строго сказал Ичиго, щёлкая полоской кожи в руках, — это надеть на тебя ошейник. Блю посередине спальни оторвался от вылизывания лапы, бросил короткий взгляд на ремень, который Ичиго держал, и драпанул со всех лап. Предвидя реакцию, Ичиго бросился бежать через дверь и скатился по ступенькам, рассчитывая перехватить пустого на нижнем пролёте и с ухмылкой на всё лицо. Блю, скользя на всех четырёх и злобно завывая, врезался прямо в него. Ну, по крайней мере, он пах приятно, подумал Ичиго, скатываясь вниз как мешок с дерьмом и перекатываясь, пытаясь обхватить Блю сверху и использовать ошейник как лассо. Он не пытался присвоить его или что-то вроде того, но Юзу до сих пор с трудом могла различать пустых, и плавающий по дому чёрный кожаный ошейник, по крайней мере, помог бы ей понять, что Блю где-то здесь. К сожалению, ошейники были исторически связаны с вещами вроде «питомцев» и «пленников», поэтому Ичиго не мог отказать Блю хотя бы в драке. Он уже обернул ремень пустому вокруг шеи и активно пытался затянуть пряжку, когда по ступенькам, лениво почёсывая грудь и хмурясь, прошествовала Карин. — Изврат, — зевнула она, перепрыгивая их обоих, и потопала в сторону кухни, по пути показав Ичиго большой палец. — Лифчик надень! — заорал Ичиго ей в след и получил другой — средний — палец в ответ. Дети в эти дни. А ведь Карин была когда-то милым ребёнком. Ну, может быть. Зато удивление пригвоздило Блю к месту, и Ичиго хватило времени даже чтобы протянуть на ошейнике язычок, прежде чем пустой успел понять, что случилось. Ичиго гордо затянул петлю и разместил пряжку у Блю под горлом, убедившись, что получилось не слишком туго и не слишком свободно. — Добро пожаловать в семью. Как только до Блю дошло, что случилось с его шеей, он тут же туго, будто ткань в машинке, свернулся в комок, погребя Ичиго под собой. В качестве компенсации Блю своим отвратительным шершавым языком прошёлся Ичиго по чистым волосам поперёк линии роста, зачёсывая вверх. — Ублюдок, — пробормотал Ичиго, но в остальном подчинился странному действу, несколько заинтересованный, чем это, чёрт возьми, кончится. Он никогда ещё не видел кота-пустого, и никакой кот-пустой определённо ещё не вылизывал его своей наждачкой вместо языка. Если Блю не хотел убить его, то что тогда? Поменять стиль причёске? — Ты худший. И это после всего, что я для тебя сделал. Прошло ещё секунд тридцать, прежде чем пустой закончил, и скрипучие звуки и издевательство над Ичиго и его скальпом уступили место придирчивому кошачьему взгляду. Потом Блю поднялся на лапы и ушёл прочь, будто ничего и не случилось. Ичиго пробежался рукой по мокрым сосулькам волос и рухнул на половицы. Ему снова адски нужно было в душ. <center>***</center> Следующим препятствием стало желание пустого пойти поохотиться на очередной обед. В разгар дня. Это было вполне выполнимо, и Ичиго понятия не имел, как часто кому-то вроде Блю требовалась еда, прежде чем он изменится обратно, но пустые теперь не особо горели желанием появляться в мире живых в светлое время суток. Они выжидали темноты, которая могла бы сыграть им на руку, и это значило, что по крайней мере до рассвета Блю придётся довольствоваться небогатыми объедками. — Я просто говорю, их тут немного, — последние полчаса Ичиго пытался достучаться до Блю, дойдя даже до того, чтоб загнать его в гостиную: кошачий хвост гневно дёргался из стороны в сторону, но, по крайней мере, больше не проходил сквозь стены. — Они для тебя будут на глоток рейрёку. Может, просто — ты не можешь съесть немного моей? Или тебе нужны именно пустые, чтобы справиться с регрессией и всем таким? Блю только молча сжал челюсти, не в состоянии ответить ни на один из вопросов, но, подозревал Ичиго, ответом в любом случае стало бы «отъебись». Ичиго вздохнул. Вероятно, стоило бы задать себе парочку этических вопросов насчёт помощи пустому в пережёвывании собственных собратьев, которые становились кирпичиками чужой силы и переставали существовать. Но Ичиго дружил с квинси, который делал вроде как то же самое. Мысль об Исиде — странном, виноватом, едва не способствовавшем полному уничтожению всего обществу душ Исиде — натолкнула Ичиго на неожиданную идею. — Держи это в уме, — сказал он молчаливому компаньону, скрещивая ноги и стукнув по дивану. Вытащив из кармана телефон, Ичиго пролистал скудный список контактов, пока не дошёл до нужного. — Я знаю кое-кого, кто умирает от желания что-нибудь для меня сделать, и не побрезгую этим воспользоваться. Он набрал короткий текст. Помнишь, как ты как-то пытался убить меня через соревнование с пустыми и случайно призвал меноса гранде? И-и-и-и отправить. Исида обычно тенью следовал за отцом в клинике, так что вряд ли ответит, пока... Очкастый Я НЕ ПЫТАЛСЯ УБИТЬ ТЕБЯ, но да, я припоминаю. А что? Ичиго улыбнулся. Та приманка для пустых ещё осталась? Исида, кажется, целую вечность размышлял, как бы ответить, судя по то появляющемуся, то исчезающему значку набора сообщения. Затем в ответ пришло: Очкастый Дай мне час, чтоб потерять Рюкена. Ты же дома? Да. Предубеждения оставь в клинике. Очкастый Так и собирался. — Странно и зловеще, но ладно, — взглянув на Блю, Ичиго протянул ему телефон, — у меня есть друг квинси, а у него есть таблетки с приманкой для пустых. Я как-то видел, как они действуют: призвали даже меноса. Я тогда только влез во всё это и чуть в штаны не наложил от одного вида. Убить не смог, только загнал обратно. Ичиго спрятал улыбку, глядя, как пустой навострил уши. Блю даже подошёл к телефону на шаг, будто гиллиан мог бы появиться откуда-то из него. Ичиго, меркантильный и бесстыжий, воспользовался моментом и погладил Блю от самой макушки до хвоста, не получив даже укуса в ответ: Блю ограничился бдительным взглядом сияющих глаз. — Ты ведь съешь что-нибудь настолько огромное, если оно появится, верно? Губы Блю изогнулись в похожей на лезвия пилы улыбку. — Так и думал. Дай мне час. Делать до прихода Исиды было нечего, и Ичиго включил телевизор и откинулся назад. Блю рассматривал его долгую секунду, задумчиво мотая хвостом туда сюда, прежде чем прыгнуть вперёд: на диван и Ичиго на колени. — За что? — спросил Ичиго бесцветно, когда пара сотен фунтов костей и мышц второй раз за утро прижала его к земле. — Прошлой ночью ты меня укусил, а сейчас на мне сидишь? Ты хоть представляешь, насколько ты тяжёлый? Очень, очень тяжёлый, но после всего тело Ичиго не вполне соответствовало человеческим меркам прочности, так что он только усмехнулся и переложил ноги поудобнее. Итак, единственным, кто хотел бы сидеть у него на коленях, был огромный котообразный пустой. Верхняя часть его тела заняла Ичиго все ноги, и под сильными плечами перекатывались мышцы, когда пустой принялся драть потёртую обивку дивана угольно-чёрными лапами. Заметив, что Ичиго на него смотрит, Блю уронил голову — размером почти с барный холодильник — тому на грудь. Он казался… счастливым. Потому что планировал перекусить пустыми? Потому что Ичиго ему помогал? Почему, кстати, на его колени? Блю укусит, если Ичиго погладит его снова? Ичиго безуспешно попробовал напомнить себе, что хищный кот на его коленях — какой-то человеческий парень, сожравший пригорошню других парней, чтобы стать сильнее. Парень, сидящий у него на коленях. Парень, пытающийся втереть свою голову ему в грудную клетку. Ичиго мыл голого парня в душе... ладно, вот это вообще не помогало. Ничего из перечисленного не помогало. Блю был котом — альтернативная версия призывала его столкнуться с проблемой лицом к лицу. И не то, чтобы Ичиго был совершенно против парней. Нет ничего хорошего в том, чтобы запирать себя в рамках, верно? — У меня кризис сексуальности, — прошептал Ичиго сам себе, — с пустым у меня на коленях. Голова Блю медленно качнулась: широко раскрытые глаза с дрожащим от утреннего света зрачком впились взглядом в Ичиго, а челюсть чуть приоткрылась, обнажая клыки. Ичиго запретил себе отшатнуться. — Да не в тебе дело, придурок! Я не по киска... в смысле, не по котам! И не по пустым, потому что они, ну, мёртвые люди, так? Когда Блю просто продолжил на него таращиться, силы у Ичиго закончились окончательно. — Заткнись, я просто думал вслух. О кое-чём ещё. — Охо-хо, — сказал новый голос позади него, нехарактерно мягкий и, видимо, ни мало удивлённый, — Ичиго, если ты наконец пробудился, то я, твой любящий отец, здесь, чтобы ответить на все твои вопросы. — Убей его, — прошептал Ичиго Блю; по взгляду того на Иссина можно было предположить, что он почувствовал его присутствие раньше. — Ой, да иди ты. — Это незаконно, Ичиго. — Иссин решил не терять ни секунды. Наградив Блю чем-то вроде грубого поглаживания по морде, он перекинул ноги через спинку и уселся рядом с Ичиго — достаточно далеко, чтобы когтям было его не оцарапать. Он поднял вверх указательный, «лекционный» палец. — Раздел двести сорок седьмой, точка восемь кодекса поведения шинигами гласит: шинигами не имеет права вступать в секусальный контакт с пустым, если на то не получено официальное разрешение от бывшего или активно действующего капитана Готей-13. В противном случае его статус аннулируется, а на фамилию навсегда ложится тень позора. — Нахмурившись, Иссин посмотрел сначала на Блю, а потом на Ичиго, и пожал плечами. — Но это только в том случае, если кто-то сможет доказать сам факт, а кот немой. — Отец, меня не привлекает Блю, — ответил Ичиго, призвав весь свой самоконтроль, потому что Блю уже пялился на него как на какого-нибудь извращенца. — Меня никто не привлекает, и я определённо не собираюсь спать с пустым. Я просто думал вслух. Когда Иссин только издал звук из «я приму это, сын» категории, Ичиго переключил мысли на что-то, что могло бы иметь смысл для его любопытного отца. — А между обычными пустыми и арранкарами Айзена существовал какой-нибудь кодекс поведения? Иссин активно заморгал. — Ты имеешь в виду, вроде того Эспады, которого ты потерял? Границы комнаты потемнели и затряслись у Ичиго перед глазами. — Бывшей Эспады, — сказал он спокойно. Блю на его коленях замер, — и я не терял его. Гриммджоу погиб, сражаясь с штернриттером и спасая Урахаре жизнь. И Йоруичи. И её брату. Я не терял его. Он просто… — Достаточно, Ичиго, — произнёс Иссин. Тёплая ладонь опустилась на его плечо и ободряюще сжала. — Я слышал. Не стоило мне об этом вспоминать. — Нет, всё в порядке, — зная, какой у него сейчас голос, Ичиго заставил себя взбодриться и, чуть улыбнувшись, коснулся Блю с защищённой бронёй стороны. — Мне всё равно пора прекращать на этом застревать. Я только… — Ичиго пытался похоронить вопрос в горле, правда пытался, но он всё равно раздувался во рту, как яд, — думаешь, он винил меня, когда умирал? За то, что из-за меня присоединился к нам? Это ведь то, что сделал бы пустой? Винил бы? — Ичиго поднял глаза, стараясь улыбаться искренне, но провалился при виде полного сострадания взгляда, которым Иссин смотрел на него в ответ. — Ох, Ичиго, — мягко сказал отец, — кто смог бы тебя винить? Ты — сын Масаки: все девятнадцать лет только и делал, что пытался защитить тех, кто тебе дорог. — Большая рука потянулась к его затылку, взъерошивая иголки волос. — Мы не можем быть везде и одновременно. Твой арранкар сражался, чтобы добраться до тебя. Даже если у него не получилось, разве ты не задолжал ему хотя бы необходимость двигаться вперёд? — Это… — Всё горло саднило, и Ичиго сглотнул. Глаза Блю казались одним размытым синим пятном. — Оно не должно было так заканчиваться, пап. Я хотел с ним сразиться. Чёртов лучший бой в моей жизни был в той пустыне. Знаю, это всё было чтоб спасти Иноуэ, Но Гриммджоу, он… он забрал её, чтобы она меня вылечила, пап, чтобы мы могли сразиться на равных. Эспада Айзена. — Ичиго фыркнул, переложив руку Блю на пластины маски. — Не думаю, что в нём было хоть что-нибудь Айзена. — И хорошо, — ответил Иссин резко, почёсывая Ичиго затылок, — Айзен был скотиной. Четырёхглазым выродоком. Блю издал кашляющий, чем-то похожий на смех звук. Почти весь разговор он пустым взглядом пялился на стену напротив, словно там были высечены все секреты мироздания. Выморгав туман из глаз, Ичиго фыркнул и прочистил горло, лениво поглаживая колючий чёрный бархат ошейника. Блю, наверное, успел заскучать от всей той херни, что они тут несли. — Хорошо поговорили, пап. Давай… давай это никогда не повторять. — Хм. — Иссин, чуть поколебавшись, поднялся на ноги. — Ичиго, я знаю, мы склонны накручивать и заморачиваться, но я это или пустой, с которым ты связан, — постарайся не думать об этом время от времени. Тебе не помешало бы спать ночами. — Я лучше буду следить, чтобы он не был голодным и в опасности, — сказал Ичиго, чувствуя, как ощущение цели отзывается под рёбрами, впервые за этот год. — Понятия не имею, что он тут делает, но… люди это называют «проецированием»? — Да, — Иссин решил не подслащивать пилюлю. — Подойдёт. — И если Сообщество Душ отправит за ним шинигами? Ичиго, впервые с того момента, как пришёл отец, взглянул на Блю прямо. Пустой медленно поднял голову и уставился в ответ: белый нос, тёмная кожистая морда и куча острых блестящих зубов. И глаза: неумолимые, раскосые глаза, заглядывающие под все слои брони, прямо на сваленный внутри беспорядок. Ичиго знал его только двенадцать часов и половину из них спал, но — неожиданно и безоговорочно — принял тот факт, что если кто-нибудь придёт за головой Блю, он, ну… — Я достану оба меча, — ответил Ичиго медленно, почёсывая Блю по носу, — потому что «пустой» не всегда значит «враг». Он поднял глаза на Иссина — отец ответил чуточку рассеянной и гордой улыбкой. — Вот теперь в тебе проглядывается что-то от отца. — Ни принимай на свой счёт. — Ладно. Зрачки зажатого между ними Блю напоминали два чернильно-чёрных озерца; пустой, кажется, пытался распахнуть глаза так широко, как только мог. Ичиго ласково подумал, что два шинигами, обсуждающих, как будут защищать какого-то пустого, наверняка со стороны выглядят странно. Но если Гриммждоу оставил что-то после себя, то почему бы не бродяжку, которого Ичиго подобрал, желая битвы и получив вместо этого друга? Блю, опустив наконец голову, глубоко вздохнул и выдохнул ему куда-то в живот. Впервые с их встречи он выглядел по-настоящему уставшим. Или, быть может, просто расслабился наконец. Тяжело перекатившись, он перевернулся на живот и закрыл глаза: лапы мягко подёргивались в воздухе, будто что-то взбивая. Ичиго был не против.