https://pp.userapi.com/c844320/v844320053/15c982/0WZuRTyJCg8.jpg
Когда раненько утречком Гуаннин потихонечку отворил дверь, намереваясь сбежать, он нашёл Линъи прямо на своем пороге – сонным и растрёпанным, однако ожидающим напарника с сияющей бриллиантовой улыбкой во все 32 белых акульих зуба: - Оо, утречко, шу-шу! Сказать, что Ван Гуаннин был в шоке – это просто... назвать пирамиду Хеопса горкой песочка. - - Твою мать, - сбросил , наконец, своё оцепенение Ван Гуаннин, отвлекшись от самого факта коварной утренней засады: - А что это ты на себя напялил??? Обычно чрезвычайно элегантный и официальный, Чжан Линъи щеголял длинным темно-зелёным безобразием в стиле «милитари».https://pp.userapi.com/c844320/v844320053/15c994/G93b4aas5jY.jpg
С выражением глубокого горя Чжан Линъи беспомощно махнул рукой: - Мне самому эта гадость претит. Но я обыскал весь свой гардероб – и не нашел ничего с большими карманами. А если в моей одежде не будет больших карманов, как мы сможем держать в них наши крепко сжатые руки? Поэтому мне пришлось занять пиджак у соседа по комнате. И Чжан Линъи окинул своё одеяние печальным взглядом сверху донизу. Говоря правду, вчера вечером, когда его простодушный и честный сосед протягивал ему этот балахон с видом влюблённого, расстающегося со своей душенькой, чувства самого Чжан Линъи пребывали также в некотором хаосе. Однако он был уверен, что при его манере поведения и ни с чем не сравнимой уверенности в себе он может даже это псевдо-армейское безобразие носить с шиком, как европейская или американская топ-модель. Однако вселенская печаль на лице Гуаннина подсказывала, что он скорее готов умереть, чем показаться рядом со столь экстравагантной звездой шоубиза.Воздевая руки к небесам, Ван Гуаннин воскликнул: - Но ведь, даже если ты не носишь одежду с большими карманами, то я ведь ношу! Тебе только надо было сказать мне... - Но ведь это я - ГУН... – Чжан Линъи был шокирован таким предложением. Гуаннин гневно уставился на упрямца. - Прекрасно! – во имя идеи Чжан Линъи был готов сдаться, не заостряя своё высочайшее внимание на этих незначительных подробностях: - Тогда ты переодевайся в пальто с большими карманами, а я быстренько надену что-то более элегантное. И с этим восклицанием он ринулся бегом вверх по лестнице, не дожидаясь ответа. Его комната располагалась в том же здании, что и комната Ван Гуаннина, только на шестом этаже, в то время как Гуаннин проживал на четвёртом. Ожидая, пока Чжан Линъи сменит одежду и вернётся, Гуаннин неохотно облачался в своё пальто. Двубортное черное одеяние из теплого флиса – даже столь яркому представителю элиты, к каким относил себя Ван Гуаннин, непросто было выглядеть достойно в этом мрачном наряде. - Фига се... Не таким ли было легендарное одеяние клошаров? – неодобрительно зацокал языком вернувшийся Чжан Линъи (клошар (франц.) – нищий, бродяга, бомж, человек, столкнувшийся с трудностями – на китайском слэнге это звучит как Czech diaosi) -ПОТЕРЯЙСЯ! – терпение у Ван Гуаннина лопнуло, и он запустил книгой прямо в голову надоедливого напарника. Тот ловко уклонился от метящего в него подарочка, немедленно подскочил ближе к неудачливому дискоболу и, подцепив того под ручку в самой непринуждённой манере, заявил: - Идём! Милостивый господин гун берёт тебя с собой на исследование загадочных внешних миров. Несмотря на романтическое обещание путешествия в неизведанное, закончилось всё очень прозаично (чем и обычно кончаются заманухи от всяких там гунов) - он потащил Гуаннина в очередную Плазу (торговый центр) на шоппинг. Чжан Линъи вальяжно прогуливался мимо богато декорированных витрин, акцентируя своё внимание только на чём-то блестящем и роскошном. Драгоценности, элитный парфюм, безделушки, сувениры и тому подобная ерунда. Изредко он соизволял осведомиться у Гуаннина о его мнении. В ответ Ван Гуаннин бросил несколько небрежных слов, однако, утомлённый, наконец, этим бесцельным хождением, не выдержал: - Что конкретно ты хочешь купить? Держа в руках пурпурную бутылочку с духами, Чжан Линъи ответил: - У моей матери скоро день рождения – хочу купить ей какой-нибудь подарок. Озадаченный, Ван Гуаннин спросил: - А что любит твоя мать? - То, что дорого. Достойного ответа у Ван Гуаннина не нашлось: - Тогда просто купи самое дорогое, что тут есть – и дело в шляпе. - Разумеется, нет! – голос Чжан Линъи звучал оскорблённо и негодующе: - Разве ты не знаешь, что в природе не существует понятия «САМОЕ дорогое» - бывает только «БОЛЕЕ дорогое»! В кошельке молодого господина только определенное количество денег, а мне ещё на Новый год надо что-то оставить... - И что ты тогда собираешься делать? - - Естественно, я собираюсь выбрать что-то по вменяемой цене, но так, чтобы это выглядело УЖАСНО дорого! – заявил Чжан Линъи, ставя бутылочку с духами обратно на витрину: - Нет, купить духи, пожалуй, не получится – мама сразу поймёт, оригинальные они или нет, только нюхнув флакончик. Глядя, как Чжан Линъи свободно ведёт себя в этом роскошном магазине, легкомысленно перебирая дорогущие бутылочки, оценив описание интересов его матери в области парфюма, Ван Гуаннин внезапно вспомнил те слухи, что бродили по универу по поводу его партнёра по шоу. Хлопком по руке он привлёк внимание погрузившегося в процесс выбора Линъи: - Эй, я слышал, твоя семья самая богатая в городе Г..., это правда? Он всегда относился к этому как к докучным слухам, но, увидев поведение Чжан Линъи, заколебался. Сердито сморщившись, Линъи обернулся к нему: - Пожалуйста, никогда не принимай участия в этой занудной трепотне, идёт? Я, так например, слышал о тебе, что ты наследник поздней династии Цинь. Весёленькая история? Запомни – мы – умеренно богатая семья, но когда моя мать была молодой красавицей, её сильно избаловали и испортили, и она привыкла вести себя как королева. Она всегда лезет из кожи вон, чтобы утереть нос другим, и хочет быть лучшей во всём, полностью игнорируя суровую реальность. Ван Гуаннин внутренне вздохнул с облегчением. Слава богу, он не был одним из легендарных богатеньких сыночков второй волны (в китайском обществе понятие применяется для детей нуворишей – скороспелых богачей), однако ... его иногда мучили мысли о неравенстве в их дружбе, ведь его собственная семья владела лишь небольшим частным бизнесом. Сам Ван Гуаннин никогда не не беспокоился о том, кто из них богаче. Даже во времена их вражды (похоже, уже прошедшей?;)) Гуаннин никогда не оценивал Линъи с точки зрения богатства его семьи – только по личным качествам. А вот сейчас его вдруг озаботила мысль о возможной разнице в их общественном положении. К счастью... А что к счастью, он и сам не понял (муж и жена должны соответствовать друг другу, не так ли, Гуаннинчик? ;). После безумной беготни в течение нескольких часов Чжан Линъи, наконец, остановил свой выбор на паре туфель на высоких каблуках, украшенных платиновыми тоненькими цепочками и сияющими камешками. Глядя на эти цепочки, Гуаннин несколько минут колебался, но потом не удержался от озадаченного вопроса: - Твоей маме нравится подобный стиль? Это скорее подходило молоденькой девчонке или начинающей модельке. А мама Чжан Линъи – ей ведь под сороковник, разве не так? Чжан Линъи неловко откашлялся, потом пробормотал: - Ну, да. Конечно. Это скорее стиль для юных леди, но ведь я уже сказал – моя матушка ещё та испорченная девчонка! И если ты осмелишься пикнуть при ней что-то о её возрасте, прощайся с ушами – открутит на раз! Говоря это, он протянул свою кредитку для платежа, а потом потянул Ван Гуаннина прочь. Выйдя из Плазы, они содрогнулись. - Боже, как холодно! - Чжан Линъи начал усиленно растирать пальцы. Гуаннин молча плотнее запахнул пальто. - Шу-шу, как ты можешь? – метнул негодующий взгляд в приятеля Линъи и простёр к нему трясущуюся руку: - ВОТ! -???? Видя, что Гуаннин не понимает, что от него хотят, Чжан Линъи не мог удержаться и закатил глаза, поражаясь бестолковости напарника. Он решительно протянул руку, схватил кисть Гуаннина и засунул обе руки в карман пальто чёрного флисового пальто: - Мы должны держать руки вместе в одном кармане, чтобы греть друг друга. Эй, и не забудь переплести со мной пальцы! – поспешно добавил Линъи, сердито хмурясь на недогадливого партнёра. Прикладывая немалое усилие, он рылся в кармане, пока не наткнулся на руку Гуаннина – стиснутую в кулак так, что тот мог сойти за доисторическую окаменелость. Карманы в черном флисовом пальто особыми размерами не блистали, и после того, как две немаленькие мужские руки внезапно сдавили друг друга, ощущение было такое, что кто-то втиснулся в переполненный вагон метро в час пик. Более того, Чжан Линъи продолжал своё барражирование кармана пальто так отчаянно, как будто от этого зависела его жизнь, что привело в конце концов к незапланированному взрыву ярости: - Всё! ХВАТИТ!https://pp.userapi.com/c844320/v844320053/15c971/G61-HXfZy5M.jpg
Нетерпеливый вопль Ван Гуаннина потряс вечернюю улицу, и он с силой вырвал свою руку из кармана. Затем грубым рывком он вытащил оттуда руку Чжан Линъи, яростно переплёл их пальцы – и ещё более резким движением запихнул сцепленные руки обратно в карман: - Дело сделано, пошли уже! - Да-да-да, пошли-пошли, - озорная улыбка расцвела на губах Чжан Линъи, отправляющегося в романтическое путешествие с любимым вдоль по вечерней улице. В тесном кармане пальто пальцы двух парней были сцеплены в крепком объятии. Оба мальчишки были стройными, пальцы сильных мужских кистей – худыми и цепкими, так что каждый изгиб руки одного словно отпечатывался в руке другого. Ван Гуаннин совершенно отчётливо чувствовал каждую косточку пальцев Чжан Линъи. Они были грубоватыми, с крупными суставами. Сам карман никакого тепла не удерживал, но душевное состояние Гуаннина внезапно стало... трудноописуемым. Сердце вдруг застучало сильно и безостановочно, хоть он искренне не мог найти никакую объективную причину для этого. Он неожиданно осознал, что чувствует что-то такое... что он не смог бы выразить словами, даже если бы от этого сейчас зависела его жизнь. Его пальцы, переплетённые с пальцами Чжан Линъи, внезапно сжались с такой сокрушительной силой, что приятель заорал от неожиданной боли: - Твою мать, шу-шу, ты что, решил прикончить своего красавчика гун? Не желая уступить, Линъи предпринял ответные меры, не нарушая, однако, пределов необходимой самообороны. - Ах ты так? Ты осмелился применить ко мне силу? – боль в руке заставила Ван Гуаннина жать ещё сильнее. Вслед за этим десять переплетённых пальцев, долженствующих мирно хранить тепло холодным зимним вечером, начали накалять жаром и гейской любовью всё окружающее пространство. Оба участника неожиданного армрестлинга сжимали пальцы друг друга в смертельной хватке, ни один не желал сдаваться первым. Схватка продолжалась и во время поездки в автобусе, когда, проехав ряд станций, они прибыли, наконец, к дому Чжан Линъи. Выйдя на остановку, оба яростно уставились друг на друга, злобно пыхтя и фыркая. - Отпусти мою руку! – прорычал Ван Гуаннин. С шипением они вытянули обессиленные борьбой руки из кармана, суставы казались расплющенными и окостеневшими. - Твою мать! Молодой хозяин чуть не сдох от боли! – бережно баюкал пострадавшую руку Чжан Линъи, не в силах пошевелить даже пальцем, лицо перекосилось от страдания: - О Ван Гуаннин, какой же ты безжалостный! Состояние «согретой в кармане» руки Гуаннина было ненамного лучше, но его суставы были, пожалуй, покрепче, поэтому он выдержал состязание с меньшими затратами. Одарив непокорного гун уничтожающе холодным взглядом, он бросил сквозь зубы: - Не пори чушь! Показывай дорогу! Дом Чжан Линъи располагался в хорошо известном престижном районе среднего уровня в центре города Г. Местечко было спокойным, недавно отстроенным в тишине и покое среди городского шума и суеты. Цена за квартиру здесь держалась в районе 30 тысяч (понятия не имею, в каких это единицах), что не было слишком дорого, но превышало средний уровень стоимости недвижимости города. Дом Гуаннина находился в другом, но тоже хорошо расположенном райончике, окруженном роскошными садами. Так что в этом отношении их уровень, пожалуй, соответствовал друг другу. Осознав это, Ван Гуаннин почувствовал удивительное облегчение. Чжан Линъи привел приятеля на 27 этаж. В его квартире было 3 стандартные спальни, два холла – и прекрасный вид на реку прямо с балкона. - Ой, и ни одной безделушки? – пустынная, просто декорированная гостиная Чжан Линъи поразила Ван Гуаннина. Наблюдая за процессом выбора подарка для его матери, он подспудно ожидал увидеть обилие сувениров и других пылесборников у того в доме. - А, мои родители работают не в нашем городе. Они редко бывают дома, и я часто остаюсь в этой квартире один, - Чжан Линъи прошел в центр комнаты, поставив завёрнутый подарок на стол., затем бросил туда же ключи и позвал: - Не хочешь посмотреть квартиру? Пойдем, глянешь на мой кабинет. Кабинет Чжан Линъи был уютным и комфортабельным: целую стену занимал белый книжный шкаф, стены, выкрашенные в приятный для глаз кремовый цвет, деревянные полы, по-домашнему теплые, разбросанные тут и там цветные диванчики манили странника утонуть в их мягкой глубине. Наконец, французское окно вело на маленький балкончик, глянув на который, хотелось замереть и не покидать его никогда. - Good (хорошо – англ. – в оригинале так), - бросив свои учебники на стол, Ван Гуаннин быстренько нырнул на круглый светло-зеленый диванчик и радостно заявил:https://pp.userapi.com/c844320/v844320053/15c98a/s5C5Q-82o7I.jpg
- Мы (на китайском так называет себя император) остаемся сегодня тут. Господин главный евнух, быстро обслужи своего Императора (начиная с этого момента Ван Гуаннин играет в императора и величает Чжан Линъи своим главным визирем –евнухом).https://pp.userapi.com/c844320/v844320053/15c97a/enFUywERC2k.jpg
§§