https://pp.userapi.com/c847120/v847120053/1436a1/kkL2zEkZPAY.jpg
Такая картина «dolce farniente» (сладостное безделье – итал. – целое направление философии, коварно оправдывающее торжествующих бездельников) должна была бы вызвать у неподготовленного зрителя взрыв зависти и ненависти. Однако картинка, появившаяся в голове Чжан Линъи, резко отличалась от предполагаемой – он увидел просто милого маленького поросёночка, завернутого в одеялко и забаррикадированного любимыми вкуснюшечками. А какое счастливое выражение было написано на его... кхм... рыльце? Единственным тёмным пятном в этой во всех отношениях совершенной сцене оказалось то, что для полной идиллии поросёночек был несколько худоват. Скрестив руки на груди, Чжан Линъи замер, погружённый в свои мысли, уставившись не моргая на поросёночка Ван. Он настолько ушёл в себя, что не заметил, что процесс наблюдения несколько затянулся. Наконец, Ван Гуаннин, не в силах выносить больше этот сеанс критического созерцания, озлобленно зыркнул на наздирателя: - Чжан Линъи! НАСМОТРЕЛСЯ??? Чжан Линъи только хохотнул и в два прыжка оказался у диванчика, упрямо желая быть поближе к своему поросёночку. Спустя некоторое время... - Шу-шу, я хочу кусочек вяленого мяса. Аааа... – Чжан Линъи, читающий какую-то английскую книжку, широко раскрыл рот, ожидая, пока верный шу-шу его покормит. Злобно сжав губы, Ван Гуаннин распечатал маленький кусочек вяленого мяса и бросил его в рот своего визиря, как затыкают пасть льву. Еще немного спустя... - Шу-шу, я хочу бисквитика... Ааааа... Этот придурок что, пристрастился к своей дурацкой игре?? Император нетерпеливо забросил что-то в жаждущую пасть. -Ам...кха-кха-кха...- Чжан Линъи успел пару раз жевнуть, прежде чем осознал, что что-то идёт не так. Лицо посерело, он стремительно выплюнул содержимое своего рта – и, вспыхнув от негодования, ткнул в него пальцем: - Что ты мне подсунул? Вылетевшие на салфетку из его губ зеленые крошки выглядели крайне подозрительно. Мрачный ответ Гуаннина сопровождался не менее мрачной улыбкой: - Васаби. Он встряхнул пакетик с арахисом, глазурированным васаби (острая травянистая хрень – типа нашего хрена). Оказывается, он счистил верхний слой глазированных васаби орехов и подсунул эту жгучую смесь в рот своему доверчивому гун. Утирая слёзы, Чжан Линъи подхватил стакан с водой и сделал огромный глоток: - Шу-шу, как ты мог? Как ты мог это сделать?!https://pp.userapi.com/c847120/v847120053/1436a8/IRpdCx-E5Rg.jpg
Ван Гуаннин бросил холодно: - Не мог бы ты найти себе какое-нибудь другое место и постараться не злить меня?https://pp.userapi.com/c847120/v847120053/1436af/d6KcGKw7dIc.jpg
Он уже понял, что если позволить Чжан Линъи находиться с собой в одной комнате, это чревато тем, что ни единая книга не будет прочитана. Признав в душе, что в чём-то напарник прав, Чжан Линъи, однако, отказался покидать кабинет и нагло заявил: - Шу-шу, я спрячусь в уголке – гарантирую, я не буду тебя раздражать! С этими словами он действительно сгрёб свои книги и послушно направился в угол комнаты – самый дальний от Ван Гуаннина. Он устроился там с самым жалостным выражением на лице и постоянно посматривал на Гуаннина, проверяя, как на того действует его жалобная моська. Ван Гуаннин только фыркал, полностью игнорируя своего гун. На некоторое время оба затихли. На ужин Чжан Линъи заказал еду на дом, оставив Ван Гуаннина на ночь, против чего Ван Гуаннин не возражал – для подготовки к экзаменам обстановка в доме Линъи подходила гораздо больше шумной и вечно неспящей общаги. После еды Чжан Линъи достал свой собственный пижамный комплект, предоставив Гуаннину пару нового белья, чтобы переодеться после душа. Пока гость плескался в душе, Линъи вынес мусор и вернулся, чтобы подготовить гостевую комнату своему шу. Свои дела они завершили одновременно – Линъи провёл последний раз влажной салфеткой по тумбочке у кровати, а Гуаннин вышел из ванной с мокрыми волосами, капли воды с влажного тела оседали дорожкой вслед за ним. Разбирая тонкими пальцами спутанные после душа волосы, он сказал: - Чжан Линъи, я закончил мыться. Теперь можешь идти ты.https://pp.userapi.com/c847120/v847120053/1436fc/ZFYTKHH4-OU.jpg
Сложением оба парня напоминали друг друга, поэтому пижама хозяина села на госте, как влитая. Кивнув головой, Гуаннин лениво проследовал в гостиную, щёлкнул пультом от телевизора. Начитавшись до одурения в течение дня, он хотел немного расслабиться. Однако напарник его принять в свою очередь душ не спешил. Сверкнув глазами, он бегом кинулся в главную ванную и спустя несколько мгновений вылетел обратно. Вприпрыжку он примчался в гостиную, размахивая неким предметом в вытянутой руке: -Шу-шу, раз мы сегодня в такой милой романтической обстановке – и так редко бывает, чтобы мы оказались в комнате наедине – мы должны воспользоваться этой прекрасной возможностью сделать следующий шаг в нашем гей-спектакле! Рука Ван Гуаннина, расправляющая мокрые пряди волос, дрогнула – и он вскинул голову... (о чём уж он там в этот момент подумал, автор умалчивает...) – но в руке Чжан Линъи был только... фен... обыкновенный фен! Глаза шустрого гун светились энтузиазмом, он не сводил блистающего взгляда с мокрых волос Ван Гуаннина... И только через несколько ударов сердца Гуаннин припомнил ещё один пункт этих... долбанных... правил поведения влюблённых парочек... Помогать друг другу сушить и причесывать волосы, лежать на ноге друг друга, смотря ТВ, и таскать друг другу жратву, как собака-спасатель в снежных завалах. Опять он налетел на риф очередного правила железобетонного плана действий Чжан Линъи. Чувствуя себя римским полководцем, разбитым наголову оравой гуннов, Ван Гуаннин неохотно выпустил из руки влажное полотенце. Напряжённо кивнул и с трагическим выражением на лице провозгласил: - Я готов. Действуй. Торжествующий Чжан Линъи воткнул фен в розетку. Припоминая действия парикмахеров в салоне, он принял соответствующую позу и направил дуло фена прямо в голову напарника. Ван Гуаннин не стригся уже давно, волосы его были длинными, не слишком мягкими и непослушными. Сколько ни играл Линъи с этими локонами, они никак не укладывались в прическу, достойную его буйного воображения. Более того, стиль прически Ван Гуаннина был настолько строгим, безо всяких изысков, что это никак не давало возможности великому стилисту добиться хотя бы удовлетворительного результата. Более того, клиент начинал проявлять всё более очевидно растущее нетерпение. - Чжан Линъи, ты осмеливаешься ещё больше ухудшать свою технику мастера художественной сушки? Прекрати высушивать мне глаза! - Чжан Линъи, ты решил воспользоваться случаем и спалить мне волосы? Слава богу, они быстро высохли! Как только с его причёской было покончено, Ван Гуаннин решительно заграбастал фен из рук Чжан Линъи: - Слава богу, закончили. Иди уже мыться! Чжан Линъи, так наслаждавшийся своей ролью великого стилиста, неохотно скривил губы, не желая сдаваться: - Ну, ладно. Шу-шу, только дождись меня. Я тоже помою голову, чтобы ты мог высушить меня. Пацан сказал – пацан сделал. Не успел Гуаннин и глазом моргнуть, как его неугомонный напарник уже выходил из душа с совершенно мокрыми волосами и радостным воплем: - Шу-шу! Меня уже можно сушить! Ван Гуаннин замер в безмолвии, не веря своим глазам – с концов завитков Чжан Линъи крупные капли воды срывались и падали на пол. Удержаться от закатывания глаз оказалось непосильным для героя подвигом: - Чжан Линъи, а бОльшим идиотом ты быть не пробовал? Но, вопреки своим жестоким словам, он потянул свеженамытого Линъи присесть на диван. Схватив полотенце, он начал тереть волосы напарника, чтобы с них хотя бы не текли потоки воды. Чжан Линъи попробовал сопротивляться: - Ах, шу-шу, не три их слишком сильно. Иначе, когда ты начнешь сушить их феном, они высохнут слишком быстро! Не в силах сдержать досаду на очевидную глупость приятеля, Гуаннин наклонился к Линъи и потянул за воротник пижамы: - Неужели ты не видишь, что ты даже одежду намочил своей гривой??? Чжан Линъи невозмутимо пожал плечами: - Не волнуйся. Для моей одежды настоящая честь – принести себя в жертву нашему великому гейскому делу. Ван Гуаннин, обалдев, выкатил глаза на «трагический жертвенный» воротничок пижамы и решил, что надо сдаться, а не продолжать эту бессмысленную беседу с поехавшим воротничковладельца.https://pp.userapi.com/c847120/v847120053/1436cf/fHRR6lPSHBI.jpg
Волососушильная техника Ван Гуаннина была на порядок выше оной у Чжан Линъи. По крайней мере, он не втыкал фен практически клиенту в волосы, заставляя чувствовать, как самые корешки волос воспламеняются в горячем дыхании раскалённого девайса. Он также умудрялся обходить глаза и уши сушимого. Однако он проиграл первому стилисту по длительности сушки, так как масса времени ушла на обработку воротничка пижамы до приемлемого уровня влажности. Когда Гуаннин, наконец, закончил свою работу, Чжан Линъи, который, естественно, не мог не заметить разницы, решил приправить свой имидж щепоткой восхищения: - Шу-шу, ты сушишь волосы поистине прекрасно! Ты свободно можешь устроиться в любой салон красоты на подработку и делать людям укладки, как настоящий профессионал! Первоклассный стилист Ван Гуаннин Великолепный мастерски использовал свой профессиональный инструмент, долбанув им клиента по голове: - Потеряйся! Иди и положи все на место! Чжан Линъи радостно схватил фен и помчался с ним в ванную, чтобы положить на отведённое тому место. Когда он вернулся, Ван Гуаннин сидел на диване с пультом от телевизора в руке, перепрыгивая с канала на канал. - Шу-шу, я иду! (не знаю, было ли так задумано, но по-английски эта фраза часто используется в значении «я кончаю» - англочитающие повеселились на эту тему в комментах) Поспешая к дивану, на котором возлегал его шу, Чжан Линъи споткнулся и плюхнулся своей упрямой головой прямо на бедро ничего не подозревающего Ван Гуаннина. Никогда раньше никто не приближался к этому месту Гуаннина так близко, мускулы его бедра сработали самопроизвольно – он лягнул нападающего и отбросил его прочь. - Ах... – возопил Чжан Линъи, его голова отскочила, как срезанный футбольный мяч, и он практически опрокинулся на пол. К счастью, тело его наполовину уже лежало на диване, поэтому он несколькими сантиметрами не достал макушкой пола, но перепугаться успел знатно – мертвенная бледность покрыла его лицо. Шокированный своей неосторожностью Ван Гуаннин быстро обхватил голову Линъи и приподнял её, чтобы уложить обратно на диван. Задыхаясь, как после стометровки, Чжан Линъи вскарабкался на диван, чувствуя, что только что получил второй шанс родиться. С выражением загнанного оленёнка, запуганного до смерти, Линъи простонал: - Шу-шу, ты пытался убить меня? Ван Гуаннин был смущён и расстроен, но в этом коктейле присутствовала в немалом количестве доза гнева: - Кто разрешал тебе так внезапно ложиться на моё бедро? Услышав упрёк, Чжан Линъи сменил испуганное выражение лица на жалобное: - Если я не полежу на твоём бедре, сегодняшний пункт соглашения останется невыполненным. После этих слов его вдруг явно озарила какая-то догадка, и он широко распахнул глаза: - Или ты хотел сам полежать на моём бедре, шу-шу?!!! Кровь бросилась в горло Ван Гуаннина и застряла там комом, который невозможно выплюнуть. Сердито откинувшись на диване, он молча уставился в экран телевизора, полностью игнорируя собеседника. Чжан Линъи неохотно глянул в потемневшее лицо Гуаннина, не понимая, что такого он сделал, чтобы так взбесить своего шу-шу. Он тяжело вздохнул! Ну что за характер! Только ангел может вынести такого капризу! Чжан Линъи затих, прикидывая на внутренних весах – если Гуаннин будет так злиться, план нарушится. Может, надо попробовать подольститься к нему? Вдруг он заметил, что Ван Гуаннин незаметно наблюдает за ним уголком глаза. Его уши внезапно налились краской и засветились, как два красных фонаря, и стеснённым голосом он неловко произнёс: - И чего ты не ложишься? Огонь вспыхнул в глазах Чжан Линъи – он возродился из пепла, как феникс – и обновлённая кровь заструилась по жилам. Очень робко и осторожно он возлёг щекой на бедро Гуаннина, умудрённо не забыв умаслить того толикой подхалимажа:https://pp.userapi.com/c847120/v847120053/1436e0/oTuOVs4-u3E.jpg
- Шу-шу, твоё бедро такое удобное... - Лежи спокойно и смотри телевизор, а не мели чушь! – вышеупомянутое бедро немного напряглось, а пальцы, жмущие кнопки на пульте телевизора, стали менее ловкими и уверенными: - Что бы ты хотел посмотреть? Чжан Линъи повертел немного головой, пытаясь найти удобное положение на гостеприимном бедре, а потом подавленно пробурчал: - Оказывается, смотреть телевизор из такой позиции не слишком удобно. Ван Гуаннин прыснул: - Ерунда! Как может быть неудобно смотреть телевизор лёжа? «А кто тебе сказал, тупой клирик, что этот идиотский гид для влюблённых парочек – каноническая библия, ты, безухий осёл?» Недовольно поджав губки, Чжан Линъи опять начал раздавать команды своему шу: - Шу-шу, я хочу вкусняшек. Принеси мне их. Ван Гуаннин: -......... Видя, что Ван Гуаннин не двигается с места, Чжан Линъи взорвался негодованием: - Шу-шу, ты не следуешь нашему плану! Ван Гуаннин, не в силах больше выносить этот балаган, яростно подскочил, схватил клетчатую подушку, лежащую рядом, и обмотал ею голову Чжан Линъи: - Ты!! Идиот!! Хватит мотать мне нервы! Я сказал достаточно – значит ДОСТАТОЧНО! Чжан Линъи тут же отступил, не пытаясь сопротивляться, всем своим видом демонстрируя стремление к покорности и мольбы о прощении. Короче, столь предвкушаемый нашим гун романтический вечер так и закончился – дурацкой борьбой и полным хаосом. На следующее утро оба подскочили пораньше, чтобы заглянуть в книги, позавтракали и поспешили в универ. Зная, что в конце семестра библиотека и комната для самоподготовки заполнены и там вряд ли есть свободные места, Ван Гуаннин вернулся прямо в свою комнату. В такое время в общежитии обычно пустынно и тихо, как на кладбище. Он никак не ожидал, что внутри может кто-то оказаться. И уж тем более он не думал, что этим кем-то может оказаться... Характер у Ван Гуаннина был достаточно мирным, и он прекрасно общался со всеми своими соседями по комнате, например, его отношения с Сунь Сыяном можно было даже назвать близкой дружбой. Однако некто по имени Ли Сыхун по совершенно непонятной, не поддающейся разумному объяснению, причине был с Гуаннином просто на ножах. Обычно он демонстрировал полный игнор по отношению к нашему красавчику, за исключением времени ночного сна, когда он находил любое оправдание, чтобы исчезнуть из комнаты, когда там появлялся Ван Гуаннин. Хотя миролюбивого Гуаннина такое отношение расстраивало, но так как другой не совершал по отношению к нему никаких явных враждебных действий, он не принимал эти чудачества близко к сердцу. Главной причиной его хладнокровия было, впрочем, то, что и случаев пообщаться им практически не выпадало.https://pp.userapi.com/c847120/v847120053/1436be/W3sgDblg1sQ.jpg
И уж конечно даже в страшном сне Ван Гуаннину не могло присниться, что однажды он увидит Ли Сыхуна... мастурбирующим. Тот сидел перед своим компьютером, тело изогнуто назад крутой аркой, яркий румянец пылает на напряжённом, обычно бледном лице. Он периодически судорожно глотал воздух, непрерывно двигая правой рукою вверх-вниз... И первая мысль, шкодливо заскочившая в голову красавчика, была неожиданной... «ВАУ, кто бы мог подумать, что у такой ледышки, как однокашник Ли, окажется такоооой...» Он закашлялся, прогоняя эту мыслишку: «Такое опьянённое выражение лица!» То, как привычно Ли Сыхун расположился за компьютером, говорило о многочисленных и усиленных тренировках. Увы, поза соседа не позволяла в полной мере увидеть столь энергично обхаживаемый им предмет, что, в свою очередь, не давало составить взвешенное суждение о его размере. Но вот Ли Сыхун, что-то услышав, потянулся к светильнику, и несколько светлых мыслей стрельнули в голове у Ван Гуаннина – должен ли он потихонечку удалиться – или нет? Но поздно - вуайерист был уже обнаружен. Лицо застигнутого, искажённое ранее в гримасе похоти, внезапно перекосило от шока. Рука, качавшая без устали свой насос, замерла, а из глаз, обычно равнодушных и лишённых какого-либо выражения, хлынула волна растерянности и паники. Вообще-то Ван Гуаннин считал, что для мужчины самоудовлетворение – нормальное дело. Несколько раз он напарывался на Сунь Сыяна, занятого тем же, и ничего – поржали и забыли. Но при виде Ли Сыхуна, столь самозабвенно раскрывшего свою глубоко упрятанную внутрь дикую сущность, столь беззащитного и страдающего, Гуаннин был немного удивлён и смущён: - Эээ, это...ты продолжай... И он выскочил из комнаты, не осмеливаясь даже бросить взгляд в лицо Ли Сыхуна. Он бесцельно слонялся по кампусу, по случаю близящейся сессии на дорожках народу не наблюдалось – все сидели в читалке и в аудиториях. Сногсшибательный красавчик Ван нарезал круги по территории универа в полном одиночестве чуть ли не полдня, пока не почувствовал, что немного оправился. Боже, боже мой. Что всё это значит? Безмолвно Ван Гуаннин возвёл глаза к небесам. Он всегда считал, что Ли Сыхун его не любит и именно поэтому исчезает из комнаты каждый раз, когда там появляется Гуаннин. И как тогда относиться к тому факту, что на экране компьютера перед мастурбирующим Сыхуном он видел свою собственную фотографию??? Нет, правда. Хотя он бросил только мгновенный взгляд, но когда Ли Сыхун потянулся включить светильник, Ван Гуаннин совершенно отчетливо увидел на экране самого себя – снятого на военизированном тренинге прошлым летом. Почему Ли Сыхун мастурбировал на его фотку??? Может, в этом и была скрытая причина того, что Ли Сыхун был так демонстративно холоден с ним всё это время? Может, он просто не мог осмелиться распахнуть уста, чтобы излить то, что у него на сердце? Ван Гуаннин не смог сдержать нервную дрожь, потрясшую всё его тело. Он, конечно, всегда был непоколебимо уверен в силах своих чар, но распространял их исключительно на представительниц слабого пола! Он чувствовал, что увиденная им картина нанесла невидимые раны в самое его сердце. §§ https://pp.userapi.com/c847120/v847120053/143706/911gHah_qsA.jpg