***
Очнулся Николай в постели, тщательно укрытый теплым пледом, с мягкой подушкой под головой и без обуви. В незнакомой комнате было темно из-за зашторенных окон, а лампы были потушены. Гоголь несколько мгновений наслаждался теплом, потом тихонько откинул плед и встал, пригладил пальцами растрепанные со сна волосы, протер сонные еще глаза. В коридоре горел свет. Негромкие голоса раздавались где-то совсем рядом, и Николай на цыпочках выскользнул из комнаты. — Там было пять человек, — уверенный голос Эраста Фандорина раздался совсем рядом, словно он сам стоял возле Николая. — И какова была их цель? — уточнил Яков. — Похищение. Им нужен Т-тёмный. — Значит, из дому ему выходить нельзя. — Если только он сам не уйдет, — заметил Фандорин. — Постараемся объяснить, чтобы остался, — Гуро, судя по звукам, медленно ходил по комнате. Николай замер возле приоткрытой двери и видел сквозь узкую щель сидевшего с прямой спиной на диване Эраста Петровича. Возле него на фоне окна ходил взад-вперед его брат. — Яков, н-не нужно д-давить, — напомнил Фандорин, — таким об-бразом ничего не добьешься. — Я хочу его защитить, — качнул головой Гуро, — и если потребуется, запру в доме! — П-представляю, что тогда б-будет, — смешок прошелестел по комнате, Эраст откинул голову, взглянул на брата с улыбкой, — б-брось, Яков. Николай Васильевич и так тебе не доверяет после всего, что случилось. Умеешь ты с л-людьми разговаривать! Гуро оставил язвительный тон брата без внимания и наконец прекратил бесконечное шатание перед окном, уселся рядом с братом и тяжело вздохнул. Николай никогда не видел его таким уставшим: серые тени под умными глазами, плотно сжатые губы. — Я м-могу поговорить с ним, если ты хочешь, — негромко предложил Эраст, медленно протянул руку и погладил брата по плечу, — я хочу и могу помочь, Яш. — Спасибо, — хрипловато отозвался Яков, через силу улыбнувшись Фандорину, а потом вдруг притянул его голову к себе и поцеловал в макушку, — что бы я делал без тебя? — Ссорился бы с п-писателями, — мягко улыбнулся Эраст. Звенящую тишину разрушил негромкий смех.Часть 4
31 декабря 2018 г. в 21:50
Николай молчал, когда Яков Петрович поднял его на ноги и усадил в кресло. В полной тишине он принял из рук Гуро чашку с горячим чаем и так же безмолвно сделал несколько глотков. Яков присел на подлокотник и улыбнулся, глядя на него сверху вниз.
— Я не знал, что у вас есть брат, — слегка севшим голосом наконец произнес Гоголь, — вы с ним очень похожи.
— Да у нас и не было времени говорить о чем-то, кроме нашей работы, — резонно заметил Гуро, — вам хотелось как можно скорее найти и обезвредить убийцу, а после всех событий вы приехали в Петербург еще более потерянным и одиноким, чем раньше. Разве не так?
Тонкие пальцы Николая слегка дрогнули, когда он подносил ко рту чашку.
— Мне страшно, — наконец признался он, — я не знаю, могу ли вам верить. Вы мне угрожали, помните? Я не знаю вас, и хотя очень хочу довериться, мне сложно это сделать.
— Я знаю, — негромко отозвался Яков Петрович, — думаю, вам будет проще работать с Эрастом. Он вам не угрожал, вы его не боитесь, и при более детальном знакомстве вы поймете, что он отличается от меня. Но я ему верю как себе. И если Эраст сможет вам помочь, я буду счастлив.
— Все мои братья умерли, — слова словно рухнули в пустоту, страшные, жестокие слова, — я был бы рад, если бы у меня был кто-то, кому я мог бы так безраздельно доверять, как себе.
Холеная ладонь опустилась на плечо Гоголя и слегка сжала его.
— Вы можете поговорить с Эрастом, — повторил следователь, — и не волнуйтесь, Николай Васильевич, я не пытаюсь заманить вас в ловушку или же как-то навредить вам. Одно ваше слово, и вы уедете туда, куда захотите. Решать вам.
— Но вы хотите, чтобы я остался, — Николай поднял голову, и Яков увидел в этих хрустально-чистых голубых глазах такое одиночество, что сжалось сердце.
— Да. Я очень этого хочу, — признался следователь.
Николай устало кивнул головой и откинулся на спинку кресла, смеживая веки. Чашка медленно выскальзывала из ослабевших пальцев, и Яков осторожно высвободил ее. Несколько минут он молча разглядывал спокойное лицо дремлющего человека, потом очень осторожно отвел прядь черных волос с его лица и тихо вышел.