Чужой среди своих

Кэролайн чувствовала противную пустоту внутри. Это тяготеющее чувство, которое расползалось внутри, будто сдавливало внутренние органы. Это подавляло, уничтожало. Как только она вошла в свою лавку, она наконец смогла дать волю эмоциям. Слезы потекли из глаз с новой силой, соленая жидкость засыхала на коже щек, оставляя мокрые дорожки смешанные с остатками туши. Из-за рыданий девушка не могла нормально дышать, из горла вырывались сдавленные всхлипы и хрипы. Ей нужно было успокоиться, выпить таблетки. Она пошла в сторону ванной. Из-за слез все вокруг было мутным, и она не могла ориентироваться в пространстве и идти более твердой походкой. Дрожащими руками она распахнула дверь и оперлась о края раковины. Вдох-выдох. Сердцебиение медленно приходит в норму. Включив холодную воду, девушка набрала в ладони жидкость и с силой начала тереть лицо, смывая остатки потекшего макияжа. Кэролайн приподняла голову, не задерживая взгляд на своем отражении, и открыла ящик, который был спрятан за зеркалом. Там лежали незначительные мелочи по типу запасных зубных щеток, резинок и заколок для волос, салфеток. В самом уголке стояла маленькая оранжевая баночка с белой этикеткой. Кэролайн открыла ее и вывалила на ладонь четыре белые таблетки. Немного больше, чем нужно, но в этот момент ее это не волновало. Она запила их холодной водой, прикрывая глаза, стараясь не дать слезам катиться из глаз. Это отвратительно и больно. В подвальном помещении царил полумрак, гробовую тишину разбавляли лишь звуки бьющегося об небольшие окна под потолком дождя. И Кэролайн это бесило, как никогда прежде.Обычно ей нравились такие звуки: тиканье часов, капанье дождя. Но сейчас эти звуки стучали по голове, разжигая головную боль и заставляя морщиться от этого. Она сидела на своей кровати, оперевшись спиной об её изголовье, прижав колени к груди, обнимая их руками. Лбом уперлась в коленные чашечки. Дыхание тяжелое и сдавленное, губа закушена практически до крови. Она вздрогнула всем телом, когда на улице прогремела гроза. Слева от нее упала книга с полки, Кэролайн вскинула голову, сильнее сжавшись в своеобразный «клубочек». — Успокойся, Кэролайн, просто успокойся, — прошептала девушка, еле шевеля губами. Ей просто нужно было пережить все эти скачки магии, вызванные слишком сильными эмоциями, просто нужно успокоиться, чтобы неконтролируемая магия не принесла вред окружающим. Но успокоиться было слишком тяжело. Просто вдруг пришло осознание, что Кэтрин была самым близким для нее человеком за последние годы. Они были абсолютно разные, но в них было что-то похожее. Одиночество и скорбь в глубине души. Строго говоря, Пирс была единственным человеком, которого можно было бы назвать семьей. И разрушение этих отношений сейчас больно ударили по ним обеим. Кэролайн надеялась, что Кэтрин остынет, поймет ее. Они ведь и раньше ссорились, просто тогда причины были не такими сильными. По-правде говоря, Форбс даже не особо и помнит с чего началась их дружба. Шесть-семь лет назад Молодая девушка шла по величественному холлу Университета. Она легко лавировала между толпами студентов и уверенно шла к выходу. На одном плече повис светло-бежевый рюкзак с цветочным рисунком. Волосы заплетены в два колоска, а одета она была в легкое платье без глубокого выреза. Легкая рубашка серого цвета прикрывала плечи и была завязана в районе живота. Выйдя из душного здания, она лучезарно улыбнулась, запрокидывая голову наверх и вдыхая теплый воздух. Сзади к ней кто-то подкрался и закрыл глаза ладонями. — Угадай, кто, — послышался тихий мужской голос прямо над ухом. Она звонко рассмеялась, убирая широкую ладонь от своего лица, и развернулась, смотря в светло-голубые глаза своего парня. Она сплела их пальцы в замок и привстала на носочки, чтобы невесомо поцеловать его в губы. — Привет, Мэтт. Что ты тут делаешь? — спросила она, кокетливо смотря на него из-под опущенных ресниц. Донован пожал плечами и потянул блондинку в сторону парка. Голубоглазый блондин, бывший капитан школьной команды по футболу, из-за чего его тело очень накачено, а сейчас студент факультета журналистики. Один из лучших, между прочим. Добрый, умный, милый. Парень, о котором можно только мечтать, да еще и по совместительству лучший друг. А еще он Нормальный, он ничего не знает. Для него Кэролайн не ведьма, подающая надежды в темной магии, не бедная сиротка, которая стала жертвой фракции оборотней. Для него она просто бывшая одноклассница, подруга и, она надеется, хорошая девушка. Ей казалось, что ее жизнь с ним была бы идеальна. В глубине души она уже все спланировала. После выпуска он бы устроился в местную газету, она бы устроилась в какую-нибудь фирму по организации праздников, потом они бы поженились, завели детей, обязательно, нескольких. А в старости уехали бы куда-нибудь к берегу моря и умерли бы в один день. Это казалось таким правильным и четким, она правда видела свое будущее именно таким. Пусть все было лишь в общих чертах, но определенный каркас был выстроен. Правда, ее ведьминская сущность мало туда вписывалась, но… в жизни ничего не бывает идеально. Донован проводил ее до дома, а потом ушел, потому что Кэролайн его попросила. Ей нужно было отправиться в ковен, потому что матери не было дома, в принципе, как всегда. Она переоделась в шорты и футболку, нацепив поверх ту же рубашку, и вызвала такси, так как тащиться так далеко пешком не было смысла. Под удивленный взгляд таксиста, который высадил ее посреди леса, она пошла в вглубь. Через несколько минут она уже могла слышать множество голосов. Как только она вышла на поляну, то сразу могла лицезреть множество людей, который ходили туда-сюда. Девушка шла в сторону главного шатра, по дороге она здоровалась со своими знакомыми, помахала рукой Давине, которая вместе с младшими училась под руководством Шейлы чуть дальше. Блондинка дошла до входа, ведьмак, стоявший у входа, сказал, что Элизабет Форбс сейчас занята, поэтому ей пришлось отправить в комнату ожидания. Эта была небольшая комната, стены которой были из плотной красной ткани. Но одной стены, по сути, не было. Там, собственно, ничего и не было, лишь небольшие навесы сверху и невысокая перегородка из дерева. Кэролайн давно заметила эту странную идею Портлендских ведьм сделать из своей «базы» нечто похожее на восточную сказку. Не хватало лишь низких диванчиков и откровенных нарядов, как в «Алладине». Кэролайн поджала губы и сложила руки на груди, когда она увидела сидящую на небольшом диване Катерину. Болгарка скользнула скучающим взглядом по ведьме, но телефон, в котором сидела до этого, отложила. Бывшая Петрова, которая уже сменила свою фамилию на более удобное для Америки Пирс, перекинула ногу на ногу, сверкнув белыми зубами в немного хищной улыбке. Форбс лишь закатила глаза, садясь на идентичный диванчик напротив. — И тебе привет, Кэрри, — громко цыкнула шатенка, откинув длинные каштановые волосы за спину легким движением руки. — Привет, Кэтрин, — фальшиво улыбнулась блондинку, на секунду скосив взгляд на нее, и вернулась к рассмотрению ветки дерева на улице. Пирс явно была настроена на разговор, а еще немного пьяна, что можно было понять по слегка затуманенному взгляду карих глаз. — Как там поживает Мэтти? — Кэролайн зло сверкнула глазами, но это лишь раззадорило шатенку, — Ой, да брось. Я просто интересуюсь. Он же такой… милый. И Нормальный. Классно, правда. Наверное, тяжело было ему принять твою истинную личину, ве… Оу, — она замолчала, смотря на разгневанную Форбс, которая чуть ли молнии из глаз не метала, — Он не знает? Хм, неожиданно. Я думала, что вы уже довольно давно встречаетесь. Ты ведь понимаешь, что когда-то он должен узнать… — Это не твое дело, Катерина, — с особым ядом выделила старое имя шатенки Кэролайн. — Походу не понимаешь. Знаешь, у нас с Мэтти есть одна общая лекция. Он даже здоровается иногда со мной, прикинь. И все время сидит рядом вместе с милашкой Эйприл Янг. Ты же знаешь ее, она, вроде, твоя подруга. Они так мило смотрятся вместе, воркуют… — К чему ты ведешь, Пирс? — блондинка вскочила с дивана, пройдя в сторону ведьмы несколько шагов. — Ни к чему, Форбс. Просто иногда меня поражает твоя наивность и твои отношения с Нормальным. Так наивно верить, что твоя мать не уничтожит это, когда ей этого захочется, или, что Мэтти не убежит от тебя, когда узнает о ведьминском хобби, увидит твои глаза. Или, что не умрет во время какого-нибудь всплеска эмоций от твоей руки или от чего-то другого, — шатенка заметила, как кончики пальцев Кэролайн заискрились, а ее зрачки медленно начали расширяться, заполняя радужки глаз, — Суть проста, ведьмы не должны портить свою кровь, сношаясь с Нормальными. Я вообще против смешивания видов, и тебе не помешало бы понять такие простые истины. — Да, что с тобой не так? — воскликнула Форбс, сжимая ладони в кулак. Еще чуть-чуть и она дала бы волю ярости, зарожденной в ее груди, но ее позвали. Может, и хорошо, что Кэтрин раззадорила блондинку. Возможно, теперь она сможет хоть как-то противостоять матери, которая явно задумала что-то нехорошее, раз так строго приказала дочери явиться. Так думала девушка, пока шла в сторону нужной комнаты. Зайдя в помещение, она остановилась в дверях, смотря на мать, которая сгорбившись стояла над массивным деревянным столом. Она изучала какие-то бумаги и сперва даже не заметила гостя. Женщина подняла голову и махом ладони попросила подойти. Кэролайн поджала губы, но беспрекословно приблизилась к ней, становясь напротив, и краем глаза посмотрела пергамент на поверхности. Но Лиз быстро закрыла его, положив на него лежащую рядом книгу. Она сняла круглые очки, потерев уставшие глаза, и села за рабочий стол, подарив дочери даже искреннюю улыбку. Кэролайн от этого поежилась, инстинктивно выпрямляясь. Может, на губах Лиз и играла улыбка, но в глазах плавали кубики льда. Это заставило девушку внутренне напрячься. Предчувствие чего-то плохого только увеличилось. — Кэролайн, наконец-то ты пришла, — позволив недовольству проскользнуть в голове, сказала ведьма. — Ты же знаешь, что у меня занятия по экономике заканчиваются поздно, — обреченно вздохнула девушка, — Так зачем ты попросила меня приехать сюда? Почему не подождала до дома? — Дочь моя, — начала миссис Форбс, откинувшись на спинку стула, — пришло время тебе пройти ритуал единения и получить метку, чтобы потом ты смогла стать Высшей и… — В смысле? Я же родилась с меткой, это же… врожденное, — она прикусила язык, когда мать смерила ее холодным взглядом. — Да, дорогая, но ритуал единения это немного другое. У тебя есть невообразимые таланты, которым позавидует любая ведьма. И ты должна соединить свою душу с предками нашего ковена. Чтобы поделиться своей силой и в будущем занять мое место. — Но… Ты говоришь о ритуале Кратье, — неверяще прошептала девушка, отшатнувшись от стола на несколько шагов, — Я не буду этого делать! Ритуал Кратье назван в честь одной из величайших ведьм темных искусств, которая жила где-то в седьмом веке. В общем ритуал является приемлемым только для тех, кто имеет врожденные склонности к темной магии. Именно врожденные. Если кто-то просто развивает свою темную сторону, то тому стоит идти на этот ритуал на свой страх и риск. Ритуал Кратье связывает душу ведьмы с землями, на которых расположен ковен, посредством жертвы. Только время стерло всю суть и святость этого. Это превратилось ритуал, чтобы связать ведьму в предками крепкими нитями, чтобы подчинить ее волю и тело. Ведьма или ведьмак становится самой настоящей марионеткой в руках душ мертвых предков. И, конечно, Кэролайн не претило стать такой, и она даже не понимала, почему многие этого хотят. Хотя это стопроцентный шанс обрести большое влияние над большинством. Был еще один фактор, который вызывал ужас у девушки. Это жертва. Но не простая. В жертвоприношениях очень часто использовали животных. Сама Кэролайн делала это, несмотря на весь ужас этих ритуалов. Но Картье требовал не просто жертвы, он требовал человеческой жертвы. Нужно было убить невинного человека, чтобы раскрыть весь черный потенциал своей души. — Я… не буду этого делать, — выйдя из оцепенения, твердо сказала девушка. Элизабет тяжело посмотрела на нее и с громким звуком отодвинула стул, поднимаясь. Женщина с гордо поднятой головой медленными шагами подошла к дочери. Ее спина была прямой как струна, а руки сцеплены в замок впереди. — Дорогая моя Кэролайн, у тебя нет выбора, — словно это очевидная вещь, сказала женщина, заключая лицо дочери в свои ладони, — Ты была рождена для того, чтобы обрести эту силу. Немногим везет родиться с такой силой. Более опытные ведьмы достигают твоего уровня лишь спустя десятилетия, и это с учетом того, что ты даже не слишком стараешься развить его. Представь, как твоя сила увеличиться, когда ты соединишься с нашими предками и начнешь развивать это, — Кэролайн видела в глазах матери лихорадочный блеск, пока она это говорила. Девушка отбросила руки матери от своего лица и попятилась назад. — Нет, мам… я не могу убить человека. И не хочу стать куклой, которой легко помыкать… — Это будет лишь какой-то Нормальный, который не будет иметь значение. Ковен нуждается в таких, как ты. Я всегда верила, что тебе уготована великая судьба. Твой отец верил. — Нет. Не говори о нем. Ты не знала о нем ничего, и теперь я это вижу. И лучше быть одиночкой, чем быть частью такого ковена, — зло прошипела Кэролайн, но осеклась, когда мать больно схватила ее за запястье. — Я повторяю, что у тебя нет выбора. И это тому доказательство, — она сжала руку дочери еще сильнее, выворачивая. По телу блондинки прошелся холодок, а от места, где женщина сжала кожу, разрослась сеточка серых вен, образовывая вид дерева, пускающего корни глубоко внутрь. Кэролайн издала сдавленный крик, когда почувствовала, словно кровь за один момент стала ледяной. Будто все внутри заледенело, а причиной этого было злосчастный силуэт дерева на запястье. Элизабет отпустила руку, смотря на Кэролайн с чувством победителя. Ей нужно было это — запугать ее, чтобы не сопротивлялась. Кэролайн, держась за больное место, быстро вышла из комнаты. Она шла вперед, вперив взгляд в землю. Она буквально чувствовала, что Мать смотрела ей в спину взглядом победителя. Но это она зря. Выйдя на улицу, блондинка оторвала руку от своего запястья и посмотрела на него ненавидящим взглядом. Что-то похожее на дерево все еще можно было различить на фоне выделившихся вен, но уже начало тускнеть. Девушка понимала, что сейчас связана по рукам и ногам. С помощью метки на ее сознание можно воздействовать, управлять. Некоторые, конечно, могли выстоять, но девушка не была уверена, что у нее хватит сил на это. Для нее метка неснимаема, потому что была рождена в ковене. Это в глубине ее души, а не только на руке. Сейчас она начала завидовать Кэтрин, которая при желании сможет одним желанием стереть метку с руки, ведь она не оставила отпечаток на душе. Но у Кэролайн был вариант. Судьба словно знала о том, что ей пригодится это, когда год назад подложила ей книгу со старинным ритуалом. Болезненным и совершенно ненадежным. Но даже если есть хотя бы маленькая вероятность успеха, Кэролайн попробует сделать это. Сейчас ей просто нужно было сделать это быстро, пока кто-нибудь не помешал. Сегодня ночью, желательно на магически заряженной территории. Земли ковена вполне подойдут. Как кстати, что сегодня все будут слишком заняты сожжением чучела Древнегреческого бога, покровителя волков, поэтому они не заметят небольшой скачок магии и одну сбежавшую ведьму. Блондинка лихорадочно обдумывала это, пока шагала в сторону леса. Ее всю трясло, чем она и привлекла внимание стоящей поодаль Кэтрин. Та не стала подходить, но проводила блондинку задумчивым взглядом. На улице уже было темно, когда Кэролайн вернулась. В рюкзаке за плечами лежала большая книга с заклинаниями, а также некоторые нужные ей ингредиенты. Девушка понимала, что ее не заметят, даже если она открыто пройдет сквозь собравшуюся на поле толпу, но она все равно кралась на носочках, издавая минимум звуков, каждую секунду оглядываясь по сторонам. Форбс знала, где будет наилучшее место. Там, где сейчас большое сосредоточение магии. Дойдя до точки назначения, Кэролайн поёжилась от резкого порыва ветра. До нее донесся чей-то шёпот. Потусторонний и зловещий, пробирающий до кости. Это предки, которые явно противились решению девушки. Но Кэролайн не пугали эти шепотки, она лишь самодовольно улыбнулась в пустоту, показывая то, что не страшится. Ей и правда не было страшно, уверенность и маниакальная идея завладела ее разумом. Какие-то призраки не смогут причинить ей никакого вреда. Их оружие — это страх, которым они и манипулировали всеми. Блондинка остановилась между двумя высокими елями, опустившись на колени. Она сделала небольшой белый круг из растолчённого мела, по краям поставила небольшие свечки и, щелкнув пальцами, зажгла их. Тяжелый вздох сорвался с губ, когда она достала из рюкзака прозрачный контейнер с еще живой крысой, которая беспокойно металась по пространству, издавая жалостливые звуки, будто зная, что ее ждет. Но Кэролайн игнорировала скребущее чувство в груди, понимая, что лучше это, чем убить человека. Перед блондинкой лежала открытая книга, в кругу были набросаны различные травы. Прошептав тихое «прости», ведьма быстрым движением свернула шею крысе, которую уже держала в руках, и положила маленькое тельце в центр круга. Кэролайн прикрыла глаза, набрав в легкие побольше кислорода, и начала громко и четко говорить заклинание. Противоборствующий шепот усилился, сбивая ее, но девушка твердо продолжила. Ветер с усиленной силой начал дуть ей в спину, заставляя чуть пошатнуться. Тело пронзила острая боль, и источником этого была рука, которая будто горела в огне. Из глаз непроизвольно потекли слезы, обжигая щеки. Голос дрожал и становился все тише. Голова начинала кружиться, перед глазами все плыло, а из горла вместо слов вылетали лишь болезненные хрипы. Легкие будто наполнились тягучей жидкостью, сил больше не было. Она не могла повторять магические слова, но нельзя было останавливаться. Это было четко написано в книге. Ритуал просто обязан быть завершен или тот, кто его начал, поплатится жизнью. Форбс обессиленно опустила руки, замолкнув. Этого стоило ожидать, ритуал не был надежным. Она поплатилась за свою самоуверенность. На секунду ее поглотила тьма, но вдруг она почувствовала, как кто-то берет ее за руку, а затем продолжает говорить ровно на том месте, где остановилась блондинка. — Так-так, просыпайся, блонди, — ее сильно зашевелили. Как только она открыла глаза, девушка увидела перед собой знакомое лицо. Кэтрин с силой сжала ее запястье, посылая в блондинку новый поток боли, который окончательно привел ее в сознание, — ну ты даешь. Нельзя прерывать это, придется закончить… Будет больно, терпи, — после этих слов Пирс подняла правую руку вверх, второй рукой сжимая запястье Форбс, и с еще большей остервенением читала заклинание. Магия заполнила каждую клеточку обеих ведьм, давая почувствовать всю силу природы. Кэролайн буквально почувствовала, как с ее души сдирается метка, оголяя и освобождая зачатки темной магии внутри. Последний укол боли, и все прекратилось. Природа вокруг затихла, погружая ближайшие окрестности в гробовую тишину. Осталось лишь тяготеющее чувство на запястье, на котором остались лишь следы от пальцев второй ведьмы. Кэролайн неверяще вздохнула, в шоке смотря то на свою руку, то на запыхавшуюся шатенку, которая сидела рядом, откинув запрокинув голову наверх, смотря на ночное небо. — Как ты тут оказалась? — тихим голосом спросила блондинка, от чего Петрова вздрогнула и перевела затуманенный взгляд на девушку. — Я бы предпочла услышать благодарности, — она устало усмехнулась, — Я видела, как ты кралась сюда. К тому же, сегодня днем ты вела себя странно. Чёрт, это было очень глупо. О чём ты вообще думала? Кэролайн уже приоткрыла рот, чтобы что-то ответить, но откуда-то издалека послышались голоса и звуки шагов. Они одновременно посмотрели друг на друга. Форбс мотнула головой, призывая вторую девушку уйти, ведь знает, что та только что помогла ей совершить преступление. Катерина не стала перечить, максимально тихо уходя в противоположную сторону. Кэролайн устало откинулась на траву, на минутку позволяя себе окунуться в блаженное спокойствие перед тем, как ей, как говорится, дадут втык. *** Кэролайн поёжилась из-за порыва холодного ветра. В груди все еще ощущалась пустота, словно из нее что-то грубо выдернули, но вместе с этим головокружительное чувство свободы. Она все еще не могла поверить, что все получилось, что отныне она свободна, и что, по сути, ей почти ничего не было за это. Законы ведьм очень строги, а Деяние Кэролайн можно вообще было окрестить самым настоящим грехом. Но ей повезло, ее мать облегчила приговор дочери, пусть и взгляд, который Элизабет послала ей, заставил девушку чувствовать жутчайшую вину. Но сходив на могилу отца, она немного успокоилась. Она верила, что мать простит ее. Обязательно простит и вновь примет. Они же семья… Услышав шарканье ног, Форбс повернула голову на источник звука и заметила Кэтрин, которая молча присела рядом. Они обе смотрели вперед, сидя на лавочке в центральном парке. Людей было не очень много, но все они просто проходили мимо, торопились куда-то, не смотрели по сторонам, пропуская мимо себя все прелести тишины вечернего городского парка. Кэтрин никто не заметил, она смогла вовремя улизнуть. И в следующий раз они увиделись через несколько часов, когда перед всеми официально объявили, что Кэролайн сделала, назвав ее грешницей. Взгляды, которые все посылали ей в спину, когда она с гордо поднятой головой уходила, выражали осуждение. Кроме Катерины, чей взгляд выражал абсолютно ничего, но ухмылку все-таки пришлось спрятать за кашлем. — И что ты собираешься делать? — первой заговорила Пирс, чуть наклонив голову и скосив взгляд на блондинку. Та пожала плечами, закусив губу. Она и правда не знала. Девушка как-то не задумывалась, что будет дальше. Тяжелый вздох сорвался с ее губ, чуть нахмурившись, она в ответ посмотрела на шатенку: — Почему ты помогла мне? Мы, вроде, далеко не подруги. Причем сегодня днем ты не выражала особой склонности помогать мне. Так почему, Кэтрин? — Ты смелая. А я люблю смелых людей. Я поражена. Знаешь, я раньше думала, что ты… просто выпендриваешься. Ну ты поняла. Но я поменяла свое мнение. — Оу, спасибо, — с сарказмом сказала Форбс, после чего они обе засмеялись. Это и стало своеобразным началом своеобразной дружбе. Кэролайн стала изгоем, хотя не сильно печалилась этому, считая, что жизнь ведьм не для нее. А Кэтрин нашла того, кто сможет ей помочь. Она давно вынашивала в себе план купить у одного из своих знакомых помещение в неплохом районе и обустроить там нечто свое. Создать свою собственную лавку специй, как в старых фильмах, которые в детстве смотрела девушка, где можно будет создать своё пристанище. Место, которое может обеспечить доход и любимое занятие. Помогать всем, кто попросит помощи. Почему нет? Тем более Форбс была в этом хороша, как отметила Катерина. В течение года, пока они вдвоем занимались своей бизнес-идеей, девушки медленно сближались, становились друзьями. Кэтрин рассказала ей свою историю, которую не рассказывала никому, потому что слишком больно вспоминать. Именно поэтому она против отношений Кэролайн и Мэтта. Ей симпатизировал Донован, не как парень, а как хороший человек, коих было немного. Она искренне верила, что Нормальные не должны вмешиваться в их сверхъестественный мир, который полностью построен на крови и войне. Этот мир способен убить их физически или морально. Кэтрин была единственной ведьмой, которая с самого начала не оборвала отношения с блондинкой. Потом, конечно, и некоторые другие вернули себе хорошее отношения к ней. Но во времена, когда Кэролайн больше всего нуждалась в помощи, не было ни матери, ни псевдо-друзей. Была лишь Кэтрин, которая даже не знала, как ей помочь. Последствия снятия метки с души, а точнее не совсем профессиональной помощи после нее, оставили в сознании Кэролайн свой след. Не только проблемы с черной магией, но и сильные головные боли и эмоционально-магические всплески, которые серьезно утвердились в ее голове, совмещаясь с психологической травмы после аварии. Долгое время ее преследовали кошмары, впрочем до сих пор преследуют, но со всем этим она смогла справиться. Не в одиночку. У нее была Кэтрин, которая присматривала за ней, а потом даже начала водить по психологам, поняв, что дело уже не в магии, а в самой голове. Конец Флэшбэка Кэролайн непроизвольно вздрогнула, когда за окном снова раздался звук грома. Она затуманенным взглядом посмотрела на темное небо за окном, с удивлением понимая, что так заснула, застыв в совершенно неудобном положении. Внутри больше не горел огонь. В общем, не было ничего, эмоциональная пустота, которая будет преследовать ее еще несколько часов, как всегда бывало после таких всплесков. Она поднялась с кровати, чтобы немного размяться, смотря на телефон, где красовалось пропущенное сообщение от Ника. Милое и такое доброе, пропитанное заботой, но сейчас девушка не могла в полной мере оценить его посыл. Сейчас она прокручивала в голове все слова Кэтрин, все рассказы, которые ей рассказывали в детстве, все истории, которые она прочла в старых книгах ведьминской истории. Некоторые рассказывали о редких взаимоотношениях оборотней и ведьм, как дружеских так и вражеских. Абсолютно все заканчивались смертью, предательством или казнью. Как-то раз она прочла одну историю в очень старой книге. Это было в детстве, поэтому имена людей, детали истории и даже сама книга полностью испарилась из ее головы. Осталась только эта самая история, которая закрепилась в ее тогда еще неокрепшем сознании. Женщина и мужчина полюбили друг друга, но принадлежали к разным фракциям. Когда никто не принял их любовь, они ушли из своего сообщества, поселившись вблизи, но в деревне Нормальных, где стали притворяться обычными людьми. В итоге у них родился ребенок. Прелестный и невинный. Родители думали, что это ничего не значит, ведь они ушли. Но в один пасмурный вечер в их дом пришли. Люди в длинных черных мантиях зашли в их дом, заключая в магические кандалы. Мужчина был ведьмаком, именно его бывшие сородичи потревожили их. Неизвестные люди вывели двух взрослых людей на поляну перед домом, крепко держа за руки. Человек, чье лицо было закрыто белой маской, вышел перед ними, держа младенца на руках. Ребенок молчал, не по возрасту умными глазами, смотря на своих родителей. Душераздирающий крик матери раздался на всю округу, когда ее сына прямо на ее глазах закололи ритуальным ножом. Ее глаза загорелись желтым цветом, а из десен вылезли двойные клыки, она была оборотнем. Ее мужа привязали к высокой палке, после чего тот жк человек в белой маске с помощью магии заставил его возгореться, при этом говоря слова на непонятным для волчицы языке. Мужчина не кричал, сдерживал себя, смотря на любовь всей своей жизни, которая кричала и плакала, вырываясь, пытаясь обратиться, но все тщетно. Когда ведьмак догорел, пришла ее очередь. Человек молча подошел к ней, с отвращением глядя в ее пожелтевшие от гнева и горя глаза, и взял двумя пальцами за подбородок, буквально заталкивая в ее жидкость. Что-то горькое обожгло ее глотку, после чего она почувствовала, что ее отпустили. Но сил не было. Все ее кости начали ломаться: долго и мучительно, намного больнее, чем обычно. С тех пор появилась легенда о ней. Она стала бессмертным духом, который в образе волка бродит по всему свету и убивает всех представителей фракции ведьм. Забавно, что в этой истории ведьмы показывались жертвами, ведь именно их начал убивать дух. А детоубийство никого никого не волновали. Но в этой истории была еще одна морали: ведьма и оборотень не могут быть вместе, за эту связь им придется заплатить. Казалось, что эти времена давно прошли, ведь история происходила в древние времена, что сейчас такого не может случиться. Но… не факт. Ведьма и оборотень не могут быть вместе. Может, Кэтрин права… *** Клаус с хмурым видом пошел в сторону входной двери, когда услышал стук в дверь. Время было позднее, да и погода просто отвратительная. Когда он открыл дверь, перед ним предстала промокшая до нитки блондинка. Она все подрагивала. Все ее лицо было мокрым, что можно было оправдать дождем на улице. Но покрасневшие белки глаз дали понять оборотню, что это были следы от слез. Ребекка плакала до сих пор. Ее всю штормила, а вместо слов вырывались только всхлипы. — Я не знаю, что делать, Ник… Не знаю… — она сделала шаг вперед, проваливаясь в объятья старшего брата, — Прости… Мне нужна твоя помощь…