Чужой среди своих

Облокотившись спиной о металлическую дверь, Кэролайн сидела на холодном полу, обняв себя за ноги. Слушала. Словно мазохистка, которая так и жаждет причинить себе боль, слушала, как где-то внизу Клаус пытается бороться со своей сущностью. Звяканье цепей, рык волка, пронзительный вой проникали в глубину ее сознания. Каждая нервная клетка натягивалась, словно гитарная струна. Но Кэролайн продолжала сидеть там, тихо ронять слезы. Она не поставила заглушку на дверь, чтобы звуки не доносились до ушей, не ушла из магазинчика, чтобы сменить обстановку. Не могла сделать этого. Что-то на уровне подсознания не пускало ее, не давало действовать, заставляло сидеть на месте, не двигаясь, почти не моргая, слушать это и знать, что он сейчас испытывает боль. Не только физическую, но и моральную. И они так и не успели договорить. У Кэролайн было еще много слов, которые он должен был услышать. Но не успел. Она не успела. Вдруг он сейчас думает, что она хотела от него отвернуться, бросить или еще чего похуже. По телу прошлась волна мурашек, вдруг она не сможет вернуть его, не сможет спасти его. Из подвала все еще доносились душераздирающие звуки. Девушка сделала глубокий вдох. Легкие наполнились кислородом, руки сжали подол платья, глаза распахнулись. В голубых зрачках сейчас плескалась маниакальная уверенность, смешанная с чем-то нездоровым. Если бы кто-то увидел ее взгляд сейчас, то точно подумал бы, что в голове у девушке творится что-то странное. С течением времени звуки начала стихать. Кэролайн не знала сколько время прошло, но за окном уже было темно, она поднялась и посмотрела на дверь с затаенным подозрением. Рука потянулась к массивному замку в желании открыть и посмотреть, что там с Ником, но девушка быстро одернула себя. Растерянно обвела комнату взглядом, тусклый свет шёл лишь от небольшой лампы на одном из многочисленных столов, посмотрела на часы, тиканье которых громко разбавляло звенящую тишину, они показывали двенадцать ночь. Кэролайн осознала, что просидела так почти пять часов, об этом говорил и голод, который она сейчас испытывала. Быстро перекусила попавшейся под руку едой, запила зелёным чаем, чтобы немного успокоить нервы. Они не успокаивались, к тому же из подвала донёсся лязгающий звук, но все сразу же стихло. Девушка напряглась, оставаясь в этом состоянии уже долгое количество времени. Виски сдавило головной болью. Она чуть покачала ею и пошла в ванную. Умывшись холодной водой и почистив зубы, приняла несколько таблеток, надеясь, что они смогут облегчить её не самое лучшее состояние. Сделав все дела, она снова вернулась в комнату, непроизвольно вслушалась в тишину, которая исходила из подвала. Нога уже самостоятельно ступила по направлению к металлической двери, но силой заставила себя остановиться. Сейчас нельзя было заходить к нему, Клаус был нестабилен, а, учуяв запах ведьмы… её запах, он может озвереть, почувствовать животный инстинкт, призывающий убивать ведьм, да мало ли что может случится. Поэтому Форбс не могла позволить себе хоть глазком взглянуть на него, хотя очень хотела. Но не сейчас, когда после обращения не прошло и двенадцать часов, когда оборотни больше всего уязвимы. Кэролайн отбросила все мысли в сторону и прошла к дивану, вся одежда была внизу, поэтому переодеться так и не смогла. Легла, положила под голову небольшую подушку, накрылась тонким пледом, который не сильно помогал согреться. Полежав так некоторое время, всё-таки произнесла заклинание, но не ставя заглушку на подвал, а создавая своеобразный купол вокруг себя, который ограждал её от посторонних звуков. Сон не приходил долго, но под утро всё-таки она смогла заснуть. *** День… нет, все выходные выдались чертовски ужасными. Деймон лежал в своей кровати, накрывшись тёплым одеялом, и совершенно не хотел вылезать из тёплого убежища. Но будильник продолжал трезвонить, напоминая, что кому-то пора на работу. Сальваторе лениво приоткрыл одно веко и с тяжелым вздохом, ударил ладонью по электронным часам, тем самым выключая будильник. Через десять минут он всё-таки поднял себя со своего ложа. Голова раскалывалась, а отсутствие воспоминаний о вчерашнем вечере говорило, что он был веселым и очень пьяным. Все его действия были максимально медленными, шаги давались с трудом, кофе не хотел вариться, а аспирин, выпитый им, не хотел работать. Время все приближалось к началу рабочего дня, а он все ещё сидел за своим столом в одних джинсах и медленно пил кофе. Больше не стоит пить вечером в воскресенье, хотя вчера просто очень хотелось залить плохое настроение. А плохим оно было из-за очередной ссоры с Кэтрин. Вообще, их отношения словно застряли на одном места, не двигаясь ни вперёд, ни назад. Просто секс, редкие вылазки в клуб, совместные просмотры тупых шоу по телевизору, из этого, пожалуй, выделялся только их уик-энд в Нью-Йорке, который ему безумно понравился. Их с Кэтрин можно было смело назвать парой, и даже некоторые называли, когда они, например, выбрались в театр, и какая-то пожилая женщина сказала, что они идеально сморятся вместе. Девушка тогда как-то странно отреагировала, отдернула руку, которая лежала на колене мужчины, и весь спектакль просто пялилась в одну точку, пребывая где-то в своих мыслях. Но после окончания вновь стала прежней. В Нью-Йорке они почти все время проводила вместе, только несколько раз Кэтрин встретилась со своей сестрой, но все остальное время они смотрели фильмы — он всё-таки заставил посмотреть ее Гарри Поттера, который ей, кстати, понравился, но она упорно утверждала обратное, даже когда в сувенирной лавке покупала бузинную палочку, — ещё они устроили загул по ночным клубам, знаменитым барам так называемого Большого Яблока. В общем, поездочка удалась, но после возвращение все снова вернулось обратно. Что в глубине души перестало его устраивать, от чего иногда его заносило, и он мог начать ссору, ну, а Кэтрин — это Кэтрин, она не может просто проигнорировать колкое замечание и не ответить. Так в напряжении пролетела рабочая неделя, хотя он почти все время проводил на работе, пытаясь с Клаусом найти вора, который охотился за очень дорогими и антикварными вещами и украшениями, да ещё и маньяк вновь обезглавил нескольких людей, что тоже добавляло им работу. В субботу Деймону изрядно потрепал нервы младший братец, который вроде как уже давно должен был покинуть Портленд, но почему-то все ещё не сделал этого. Ну, а в воскресенье Сальваторе вспомнил просьбу Клауса поговорить с Кэтрин по поводу Кэролайн. Даже часто невнимательный Деймон заметил, что между девушками что-то произошло. Майклсон лишь внёс ясность. И брюнет был полностью на стороне «милой парочки», как он их называл. Ну серьезно, они же не в средневековье живут… Однако, когда он начал разговор об этом с Катериной, то девушка сразу вспыхнула как спичка. Её негодование, смешанное со злостью, полностью вылилось на Сальваторе. Много не самых лицеприятных слов вылилось на Кэролайн, это немного взбесило мужчину, он попытался как-то выгородить Барби от столь уверенного наступления, но тогда Кэтрин жестко оборвала его, начиная говорить, что он просто ничего не понимает и ему не стоит даже рассуждать на эти темы. — То, что ты знаешь о существовании сверхъестественного, не делает тебя одним из нас. Наш менталитет, традиции тебе никогда не понять, как бы ты не пытался! — тогда грубо прошипела девушка прямо в его лицо. А затем её прорвало. Много. Очень много нецензурной брани полетело в Майклсона. Некоторых слов Деймон даже не слышал, и Пирс явно иногда переходила с английского языка на какой-то другой, совершенно неизвестный брюнету. Но это была лишь маска, за которой девушка прятала свои истинные чувства, которые не мог различить даже Деймон. Но он отчетливо различал фальшь в ее словах, поступках. По отношению к Кэролайн уж точно. И он не мог точно сказать, пытается Кэтрин обмануть его или себя. На его осторожное высказывание по этому поводу она лишь фыркнула и, подарив брюнету испепеляющий взгляд, ушла. Деймон очень долго размышлял обо всей этой ситуации, сидя в занюханном баре на окраине города, однако сколько бы он не думал об этом, так и не разобрался во всей этой сверхъестественной хрени. Деймон тяжело вздохнул, смотря на кофейную гущу на дне чашки. Повертев ее в руках, пытаясь отыскать в этих неразборчивых силуэтах что-то со смыслом. На кофейной гуще же гадают, но, видимо, Сальваторе этого не дано, как и многое другое. Брюнет скривился, поставил кружку в раковину, чтобы помыть ее когда-нибудь потом. Надел черную рубашку, на нее черную кожаную куртку, взял ключи от машины и быстро покинул квартиру, то и дело зевая. Пробок не было, поэтому он добрался до участка совсем быстро. Просматривая новостную ленту в телефоне, Деймон лавировал между столами, за которыми уже сидели его коллеги, детективы. Такими темпами он подошел к своему столу. Оторвала взгляд от смартфона и посмотрел на свое рабочее место, ожидая увидеть там уже вовсю работающего Майклсона. Но Клауса не было, более того не было даже следов его присутствия здесь. Обычно, он всегда приходил на работу вовремя, да еще и умудрялся возмущаться, почему Сальваторе вечно опаздывает. Деймон возмущенно поднял бровь, развел руки в сторону, делая вид, будто ищет напарника вокруг. Вздохнул, ставя на свой стол стаканчик с недопитым кофе, сам же сел на стол. В руках вертел папку с одним из их делом, открыл ее. Он внимательно рассматривал фотографию молодой девушки, которая сидела за обеденным столом. Голова была отрублена, но прикреплена к телу с помощью металлических скоб. Руки лежали на столе, с двух сторон от белой сервированной тарелки. Кисти тоже были отрублены, но приставлены вплотную к телу. Деймон скривился, подавляя приступ тошноты, и отложил папку обратно на стол Майклсона. — И где тебя черти носят? — буркнул себе под нос брюнет, складывая руки на груди. — А ты не знаешь? — Деймону захотелось ударить себя, ну или Марселя, который как раз в этот момент проходил рядом. Жерар остановился прямо напротив брюнета, улыбнулся, показывая свою белоснежную улыбку. Сальваторе так натянуто улыбнулся, что у него начал дергаться глаз. Марсель будто не заметил этой натянутости, посчитал своей обязанностью поделиться с детективом, который почему-то его недолюбливает, свежими сплетнями, — Клаус взял больничный. Заболел, со всеми бывает. Там вроде все очень плохо. Так, что он даже говорить не может, поэтому с шефом говорила его девушка. Не знал, кстати, что у него есть девушка… — Ты и не должен знать, — буркнул Сальваторе нечто грубое на автомате. А сам задумался. Либо это изощренная попытка устроить себе романтические выходные, что не совсем в духе Клауса. Либо действительно произошла какая-нибудь сверхъестественная фигня, о которой он должен знать. Прежде чем Марсель успел еще что-то ляпнуть, Деймон быстро встал на ноги и прошел мимо брюнета, сказав что-то про важные дела, оставляя Жерара обиженно смотреть в спину коллеге. *** — То есть ты хочешь сказать, что Клаус сейчас находится в подвале в образе… волка, — Деймон выглядел ошарашенно. Кэролайн коротко кивнула, устало прикрывая глаза. Она сидела на диване, укутавшись в плед. С трудом подавила зевок, смотря на Сальваторе покрасневшими от недосыпа глаза. После бессонной ночи девушка только хотела поспать хоть немного, как ее посетил Сальваторе, который был весьма озадачен отсутствием Клауса на работе. Тогда блондинке пришлось распрощаться со сном и начать объяснять Нормальному все аспекты этого неприятного дела. Во время рассказа она стойко держалась, не вывалив из себя ни единой эмоции. Ее лицо было непроницаемым , каменным. А вот эмоции на лицо брюнета сменялись с невероятной скоростью. — Сядь, пожалуйста! Ты меня нервируешь, — резко сказала девушка, когда нервные метания Сальваторе по комнате окончательно ее вывели. Деймон не сел, просто остановился перед сидящей девушкой, тяжело вздохнул, надавив двумя пальцами на глаза. Всплеснул руками, подняв голову наверх, будто ища помощь у кого-то сверху. Кэролайн усмехнулась краешком губ, помощь действительно пригодилась бы. Она ушла в свои мысли, смотря в одну точку, и вынырнула из них только, когда диван рядом прогнулся. Повернув голову, она увидела Деймона, который сел рядом, облокотившись локтями о свои колени и смотря куда-то вперед. Пожалуй, он не мог оценить весь масштаб катастрофы. И причина не в том, что он плохой, просто магия для него все еще является чем-то абстрактным. И не стоит ему вникать во все эти ужасающие нюансы, считала Кэролайн. — Я говорил с Кэтрин… — начал было Сальваторе, но девушка резко оборвала его. — Не надо! Просто забудь об этом. Не хочу думать об этом… не сейчас, — она покачала головой. Вскоре Деймон ушел, так и не увидев Клауса, хотя, признаться честно, хотел. Но Кэролайн быстро спровадила его, снова оставшись одна. С губ сорвался тяжелый вздох, она посмотрела на дверь, ведущую в подвал. Оттуда не доносилось ни звука, что странно, ведь раньше оттуда все время доносились звяканье цепей, вой и скулеж. Она подошла к металлической двери, положила руку массивный замок, прислушиваясь. Переборов в себе зародившийся страх, блондинка медленно и максимально тихо отперла и открыла дверь. Перед ней предстала длинная, как ей тогда показалась, лестница. Вокруг все еще стояла тишина. Она так и не спускалась вниз после того дня. Не могла, чувствуя при любом случайном взгляде на эту дверь резкую боль, которая пронзала сердце. И сейчас ей тоже было больно. Сердце сжималось с каждым шагом вниз, заставляя дыхание сбиться, а руки судорожно сжимали деревянные перила. В подвале стояла темнота, ей пришлось щуриться, чтобы разглядеть хоть что-то. Она смотрела в место, где, по ее расчетам, находился оборотень, но ничего так и не увидела. На дрожащих ногах сделала несколько шагов вперед, когда из ниоткуда на нее выскочил волк. Девушка вскрикнула, ноги подкосились, и она упала, больно ударившись локтем о бетонный пол. Кэролайн задержала дыхание, видя, как волк порывается приблизиться к ней, но его останавливали цепи. Его глаза горели золотым, и ведьма не могла увидеть в них хоть что-то человечное. Она не удержалась и всхлипнула, но глаза оставались сухими. Вдруг волк громко заскулил, останавливаясь. Он замер, опустив голову, и глубоко дышал. Кэролайн чуть наклонила голову, смотря на его лапу, которая была в крови. Она секунду боролась со всеми страхами и сомнениями, а потом поменяла свою позу, встав на колени, попыталась приблизиться. Но волк резко вскинулся, утробно рыча. Девушка силой воли заставила себя оставаться на месте. Ее лицо было на одном уровне с мордой волка. Она протянула дрожащую руку вперед, но тот резко дернулся, как от удара. — Клаус… Ник, это я. Я просто хочу помочь, — девушка все-таки смогла дотронуться до загривка оборотня. Позволила себе ненадолго расслабиться, насладиться мягкостью шерсти. Она медленно спустила руку ниже, к лапе, смотря на волка, который низко опустил голову. Ведьма аккуратно переместила руки и взгляд на окровавленную лапу. А окровавлена она была в месте, где была закреплена одна из цепей. Кэролайн поняла, что это случилось из-за попыток Клауса вырваться из оков, в которые его посадила Кэролайн. Нельзя ставить волков на привязь. Конечно, он будет пытаться вырваться на свободу. Волки свободные животные. А ведь это даже не просто животное. Это человек. Это Ник, которого она собственноручно заковала в цепи, словно это и правда был просто волк, а не человек с эмоциями. Но, когда она сейчас смотрела на него, то не всегда за всем этим проклятьем могла разглядеть Ника. С помощью магии Кэролайн смогла залечить раны и только после этого заставила себя посмотреть на самого Клауса. Он смотрел на нее в ответ, а его глаза больше не отливали янтарем, они были серо-зеленые, как и всегда. Она почувствовала себя лучше. От него больше не исходила опасность или угроза. Может, ненадолго, но Клаус смог взять над собой контроль, и больше не порывался напасть на нее. Кэролайн уперлась лбом ему куда-то в шею. Шелковистая шерсть была намного мягче, чем можно было предположить, смотря со стороны. Клаус, казалось, перестал дышать, когда девушка обхватила его массивную и пушистую шею руками, прижимаясь ближе. Ей просто нужна была поддержка. Любая. И он понимал это, но не мог ничем помочь в этом состоянии. И это заставляло ярость зарождаться в глубине души. Бессилие бесило его, а эти отрицательные эмоции нехорошо влияли на контроль в его состоянии. — Прости, я не могу снять их, — грустно сказала Кэролайн, когда отстранилась, и провела кончиками пальцев по цепи, которая явно неприятно обвивала шею оборотня. В его глазах проскользнуло понимание, или она видела то, что хотела видеть. Волк приподнял голову, лизнув ее щеку. Кэролайн впервые за долгое время искренне засмеялась, шуточно почесав его за ушком. Ей даже показалось, что он фыркнул и закатил глаза, чего обычно не делал, будучи человеком. Но ее веселая улыбка быстро сменилась на грустную. Девушка с тяжелым вздохом поднялась, смотря на Ника, которые покорно лег, положив голову на скрещенные лапы, одна из которых все еще до конца не восстановилась, закрыл глаза. В ее груди поселилась ужасная тоска, которая словно смола растекалась по всему телу. Она вышла за дверь, снова закрыла ее на замок, возвращаясь в пустое и холодное помещение магазинчика, которые она уже несколько дней не открывала, забросив свою работу. Она не могла понять, стало ли ей лучше от этой минутной слабости. С одной стороны, она смогла расслабиться, окунуться в своеобразные объятья любимого человека и почувствовать его поддержку. Но, с другой стороны, ей хотелось плакать от того, что она все еще не может помочь ему и даже не знает, в каком направлении нужно двигаться. Это больше не была помощь стаи, незнакомым оборотням, это стало по-настоящему ее делом, которое она не могла провалить. Ведь, если он умрет… Нет, Клаус не умрет, и Кэролайн сделает все для этого, как бы это не подломило ее саму…