Чужой среди своих

Кэролайн сидела на краю кровати и смотрела, как Клаус переодевается после душа. На улице было раннее утро, солнечные лучи освещали комнату своим тусклым светом. Девушку бесило то, что Ник спокойно занимался своими делами, собирал вещи, то и дело отвлекаясь на свой телефон, будто ничего странного не случилось. Но в глубине души она знала, что всё это лишь ширма, за которой он скрывал свою беспомощность. Он делал это, чтобы не беспокоить и так разнервничавшуюся девушку, но сам беспрерывно думал и совершенно не спал оставшуюся часть ночи. Майклсон тяжело вздохнул и повернулся лицом в девушке, складывая руки на груди. — Не смотри на меня так. Ты всё утро буравишь меня взглядом, это немного нервирует. — А меня нервирует то, что ты делаешь вид, будто на твоей шее не было никакого следа от укола, который, возможно, вызвал у тебя галлюцинации, — на последнем слове её голос сорвался, и она закашляла, чуть отворачиваясь и прикрывая рот ладонью. Клаус присел рядом с девушкой и приложил ладонь к её лбу, тяжело вздыхая. — Кажется, у тебя температура. — Не переводи тему, — строго сказала блондинку, мягко убирая его руки от своего лица и кладя их на свои колени, — Ник, я волнуюсь за тебя. — Кэролайн, я со всем разберусь. Но ты права, это очень странно. Я не почувствовал никакого укола и не контактировал почти ни с кем кроме тебя, и видеокамер там не было, поэтому… — он покачал головой, сокрушенно вздыхая. Он втолковывал ей это всё утро, пытаясь успокоить, но, казалось, девушка только ещё больше начинала загоняться. Кэролайн поспала после этого только несколько часов, и то сон был крайне беспокойным. Клаус же не спал, размышлял и следил за девушкой, у которой, к счастью, сегодня не было кошмаров. Но Ник был уверен, что всё это ещё будет, потому что он напугал её. Сильно напугал, даже если сама Кэролайн это категорически отрицала. Кэролайн поджала губы, но кивнула, оставила поцелуй на его щеке, задерживаясь в таком положении на несколько долгих секунд, и встала, решив отправиться на кухню. В пансионе стояла тишина, что создавало немного зловещую атмосферу. Это напоминало какой-то ужастик, не хватало только двух девочек близняшек в коридоре. Как только Кэролайн вошла на кухню, то сразу прошла к плите и поставила греться воду в чайнике. Она облокотилась о соседнюю тумбу и принялась ждать, раздумывая о произошедшем. Это так напугало её, что при одной мысли по коже пробегало множество мурашек. В небольшом зеркале напротив отражалось лицо девушки с небольшим пластырем телесного цвета над левой бровью. Рука сама потянулась к лицу, кончики пальцев коснулись шершавой поверхности. Со стороны входа на кухню послышался шорох, заставивший Кэролайн вздрогнуть и резко выпрямиться. Голова повернулась в сторону, и на лице застыло крайне удивленное выражение. Фрея кашлянула, скрывая своё недоумение при виде Кэролайн, одёрнула вчерашнее платье, надетое на скорую руку, и попыталась улыбнуться, проходя вперёд, поправляя короткие светлые волосы. — Кэролайн, доброе утро. Не ожидала увидеть здесь кого-то в такую рань, — с улыбкой сказала старшая Майклсон. Форбс всё ещё стояла на месте, вообще не понимая, что делать. — Привет, — заторможенно сказала блондинка, но тут же послышались тяжелые шаги со стороны входа в комнату. Сразу стало понятно, что это был Клаус, поэтому Фрея почувствовала самую настоящую панику. — Клаус не должен меня видеть, — прошептала она, жалобно посмотрев на Форбс. Та кивнула и быстро окинула взглядом кухню. В самом углу оказалась небольшая раздвижная дверь, которая, по памяти девушки, вела в кладовую. Фрея юркнула внутрь, сдерживая себя, чтобы не чихнуть от взлетевшей пыли, Кэролайн аккуратно задвинула дверь за ней как раз вовремя, ведь в этот момент зашёл Ник. Он переступил порог и нахмурился, оглядывая комнату, останавливая взгляд на Кэролайн, которая быстро отошла от двери, чтобы не привлекать к ней особого внимания, и подошла к кухонной тумбе, заваривая для мужчины кофе. — Ты с кем-то разговаривала? — спросил он, подходя ближе к блондинке, вновь нахмурился и оглядел пространство. — Да так, напевала себе под нос что-то, — сказала она и всучила ему кружку, стараясь отвлечь его от рассматривания комнаты. Она почувствовала себя слегка мерзко, потому что, по сути, врала ему. Конечно, она часто что-то неосознанно пела, пока занималась своими делами, но не сейчас. Кэролайн знала, что для Клауса значила семья, поэтому она чувствовала себя ещё хуже, но она всё равно никогда ему об этом не расскажет, ведь буквально через стенку от него пряталась его сестра, что точно могло задеть его. Ситуация казалось ей жутко странной, поэтому ведьма просто хотела, как бы ужасно это не звучало, спровадить Ника отсюда, чтобы всё это закончилось. В горле резко запершило, поэтому Кэролайн пришлось отвернуться и закашлять. Голова закружилась, но всё быстро пришло в норму. Повернувшись обратно к нему, поймала обеспокоенный Клауса. Он поставил на стол допитый кофе и приблизился к девушке, положил руки на её шею, поглаживая большими пальцами горячую кожу. До его чуткого слуха отчетливо доносился стук её сердца. Сердцебиение было не спокойным, а слегка учащенным, что его беспокоило. Можно было точно сказать, что Кэролайн заболевала, поэтому учащенный пульс можно было списать на реакцию организма, но… в глубине души закралась мысль, что это был страх по отношению к нему. Это угнетало. Клаус хотел отстраниться, но тело решило не подчиняться ему и заставило наоборот мягко прижать девушку к себе. Кэролайн положила руки на его спину и почувствовала, как Клаус зарывается носом в её волосы и нежно сжимает плечи, на которых сейчас была накинута рубашка, скрывающая оставшиеся после вчерашнего синяки. Горячее дыхание обжигало мочку уха. Кэролайн хотелось раствориться в этих ощущениях, но знание о том, что сейчас у этой сцены есть наблюдатель, очень напрягало её. Но она закрыла глаза и потерлась кончиком носа о его щеку, вдыхая еле ощутимый аромат геля для бритья. — Я сильно напугал тебя вчера? — вопрос Клауса прозвучал как гром среди ясного неба. Девушка отстранилась, заглядывая в серо-зелёные глаза, закусила нижнюю губу и отрицательно помахала головой, нахмурившись, — Не обманывай меня, я зна… — Ник, — прервала его Кэролайн. Голос был тихим и чуть хриплым, так, чтобы только он слышал её, — Не говори таких глупостей. Я не боюсь тебя и никогда не буду бояться. Она приподнялась на носочки, целуя Ника в щеку. Он улыбнулся, непроизвольно закрывая глаза на секунду. Дыхание девушки приятно щекотало, посылая по всему телу приятные ощущение. Когда девушка отстранилась, внутренний волк решил взбунтоваться, поэтому Клаус взял её за подбородок и мягко притянул к себе, собираясь поцеловать. Но Кэролайн отстранилась, обосновав это тем, что может заразить его. Майклсон искренне улыбнулся, но всё равно заключил её губы в поцелуй. Девушка уже не могла сопротивляться, полностью растворяясь в ощущениях. С улицы доносилось пение птиц, стрекотание сверчков и шум ветра, а на кухне всё ещё стоял запах свежесваренного кофе. Это создавало домашнюю атмосферу, настраивающую на романтичный лад, а поцелуй всё продолжался, но не переходил в нечто страстное. Это было выражение поддержки и понимания, обозначающее «Я рядом. Ты можешь на меня положиться» — Я могу съездить за лекарствами в город, чтобы ты ещё больше не разболелась, — разрывая поцелуй, сказал оборотень. Кэролайн хотела было возразить, ведь, по её мнению, она была в порядке, но вовремя прикусила внутреннюю сторону щеки. Это был хороший повод, чтобы Клаус ушёл, что ей сейчас и нужно было. Как бы противно ей не было в данный момент, она кивнула, соглашаясь на предложение мужчины. — Думал, тебя придётся дольше уговаривать, — усмехнулся он. — Я могу и передумать. Но ты прав, тем более мне точно нужно будет разгребать все дела на работе после Кэтрин. Это будет проблематично, если мне будет плохо. Тебе нужно поторопиться, чтобы мы успели приехать домой к вечеру. Не будь сейчас определенных обстоятельств, Кэролайн заставила его хотя бы позавтракать, съесть сэндвич или ещё что. Она вообще не видела, чтобы он нормально завтракал когда-либо, пил только пустой кофе. Это было ненормально, и она собиралась исправить это, ведь они теперь живут вместе. По спине пробежали мурашки, и девушка слегка наклонила голову, отгоняя очередные сомнения, ещё раз поцеловала мужчину в щеку, после чего тот ушёл. Форбс несколько долгих минут стояла в напряжении, пока не услышала рёв отъезжающей машины. Наконец, она смогла спокойно вдохнуть, запустив руку в волосы. Дверь в каморку тихо отодвинулась, и оттуда вышла Фрея. Майклсон тихо откашлялась от пыли и поправила съехавшее платье. Она чувствовала некое смущение, потому что стала свидетелем этой сцены, которую, определенно, не должна была видеть. Её брат обычно не был… таким. Клаус не выражал особых эмоций даже в присутствии семьи, которой, по сути, уже и не было: Элайджа всё время пропадает на работе, Кол в ссоре почти со всеми, Ребекка погружена в новые романтические отношения после всей этой истории со стаей, а Майкл занимался своими делами, закрывшись в своем кабинете. Но приятно было видеть Никлауса таким искренним и счастливым, а это было видно даже сквозь небольшую щелочку, случайно оставленную Кэролайн. — Вы мило смотритесь вместе, — выдохнула девушка, складывая руки на груди. Короткие, слегка волнистые волосы едва касались плеч. Отсутствие макияжа позволяло увидеть легкие морщинки, выдающие возраст, — Я понимаю, что выглядит всё это очень… — Ты не обязана оправдываться передо мной. Просто я больше не хочу врать Нику. — Да, спасибо за это. Просто это не то, что я хочу рассказать своему брату. — Так вы с Люсьеном не… вместе? — Нет, определенно нет, — уверенно покачала головой блондинка, — Такого не может быть. — Звучит неубедительно. Я не хочу лезть не в своё дело, но… Ник говорил, что вы были вместе. — Да, были, но теперь…— Фрея сделала глубокий вдох, потирая шею, — Чтобы говорить об этом, мне нужно выпить что-нибудь покрепче кофе. В ожидании приезда такси Фрея расположилась в одной из множеств мини-гостиных со стаканом виски в руках. Она знала, что по утрам пить — плохая привычка. Но сейчас на душе было так пусто, что альтернативы этому Майклсон просто не смогла найти, да и не хотела. Форбс ограничилась чашкой крепкого чая, грея о неё руки, и сидела в мягком кресле, смотря на другую блондинку, ожидая, пока та начнёт говорить. Кэролайн умела слушать чужие проблемы и переживания. Конечно, у неё не было какого-то специального образования, чтобы помогать решать их. Но часто людям нужно просто, чтобы их выслушали, а нужные выводы они могут сделать сами. Кэролайн была идеальной подушкой для слёз, чем часто пользовались её подруги в школе и колледже. Но это тяжело — когда на тебя постоянно валятся чужие проблемы беспрерывным потоком слов, а тебе только и остаётся молчать и слушать, переваривая полученную информацию. Внутреннее устройство мозгов не давало Кэролайн оставаться хладнокровной, она проникалась проблемами своих друзей и искренне сочувствовала, что часто приводило её в моральный упадок. Потом в её жизнь ворвалась Кэтрин и, грубо говоря, научила говорить «нет» и быть более стойкой. Кэролайн построила клетку внутри себя, не впуская чужие чувства и не выпуская свои. Но врожденная доброта и сочувствие никуда не делись и иногда вырывались из девушки, невзирая на её попытки оставаться максимально стойкой и отстранённой хотя бы внешне. Фрея всё это время стояла около большого окна и смотрела на открывающийся отсюда вид на лес. В руках держала опустошенный стакан и водила кончиками пальцев по поверхности, решив наконец разрушить тишину. — Люсьен уехал утром, должен вернуться к обеду. — Тебя расстраивает то, что он уехал? — спросила Форбс, сталкиваясь с прохладным взглядом серых глаз. — Нет. Это даже лучше. Эта ночь была… ошибкой, — она сама усмехнулась этой фразе, так легко вылетевшей из её уст, — Ничего не значит. Не думай, я не какая-то стерва, которая играется с чувствами Люсьена, зная, что это причиняет ему боль. — Ну, я не думала, что ты стерва, — они обе улыбнулись, и Кэролайн продолжила, — Но было издалека заметно, что Люсьен уж точно влюблён в тебя, а ты, я смею полагать, в него. — Всё не так просто… — Да, никогда не бывает всё просто. Отношения вообще сложная штука, — она нервно усмехнулась, делая большой глоток чая, — Не мне давать советы по этому поводу. — Кэролайн, — Фрея вновь повернулась к окну, смотря в даль, — ответь мне на вопрос максимально честно. Та давала людям вторые шансы? По-настоящему вторые? Когда близкий человек делал тебе очень больно. Не будем брать в расчет только романтические отношения, в принципе близких людей, — Кэролайн тяжело вздохнула, обдумывая ответ. — Да, — к её удивлению, ответ дался ей очень легко. Давать вторые шансы любимым людям и надеяться на то, что в следующий раз они хотя бы чуть-чуть поинтересуются её мнением или чувствами — было в её стиле. И очень часто, давая вторые шансы людям, Кэролайн обжигалась, но не всегда, — Всё иногда бывает, а некоторых людей просто хочется простить, потому что не хочешь их терять. — Это имеет отношения к Клаусу, — складывая руки на груди, спросила Фрея. Кэролайн нахмурилась и взглянула на неё удивленно, — Я его знаю, он может быть очень страшен в гневе, а его любовь может душить. — Нет, Ник замечательный. Ему просто тоже порой нужна… — она не могла подобрать нужного слова, теребя край кофты, — ответная реакция, наверное. В своей жизни он долгое время любил только семью, вы, — Кэролайн тяжело вздохнула, потупив взгляд, — не хочу никого обидеть, я уверена, что ты, твои братья и сестра любите его, но для вас всё равно он, в какой-то степени, лишний. Может, дело в его происхождении или в нём самом. Но Ник чувствует это, поэтому всё время проводит на своей работе, чтобы одиночество не поглотило его полностью. Фрея просто слушала, смотря перед собой. Даже не хотелось возмущаться по поводу фразы Кэролайн по поводу происхождения Клауса, ведь в обычных ситуациях она всегда пыталась сделать так, чтобы он не чувствовал себя настолько отстранённым от семьи. Но ведь так оно и было. Клаус носил фамилию Майклсон, но не являлся им по крови. И возможно эти попытки старшей сестры заставляли его чувствовать себя лишним. Только сейчас Фрея задалась вопросом, почему отец не заставил его сменить фамилию. Майкл постоянно говорил, что Никлаус позорит фамилию, но ничего не делал, хотя вполне мог. Нужные связи есть. Так почему Клаус до сих пор часть его фамилии. Во всех королевских семьях свои гербы и знаки. У Майклсонов есть, но они живут не в девятнадцатом веке, поэтому всё это пылится где-то в укромных уголках их поместья. Как только Фрея вернётся в Портленд, то обязательно найдёт семейных гобелен, в котором есть имена всех членов из семьи. И как бы это старомодно не звучало, но провинившихся обычно удаляли в гобеленов, тем самым объявляя их чужаками для конкретной семьи и лишали каких-либо прав на власть. Но удалил ли Майкл Клауса с гобелена, Фрея не знала, но очень хотела узнать. — Может, ты и права, — Майклсон вздохнула, грустно усмехаясь, — Но теперь у него есть ты. — Этого недостаточно… — прошептала Кэролайн, качая головой. Голос был тихим, поэтому сокрушённая фраза не донеслась до слуха второй блондинки. Как раз в этот момент ей на телефон пришло оповещение о том, что такси приехало. И две девушки вышли на улицу. Погода была относительно тёплой, но Кэролайн всё равно куталась в кардиган, обнимая себя руками. Перед машиной они остановились, некоторое время смотря друг на друга. — Люсьену что-нибудь передать? — нарушила молчание Форбс, вырывая Майклсон из её мыслей. Та лишь покачала головой, выдавливая у себя улыбку. — Не стоит. Я действительно была рада познакомиться, Кэролайн, и надеюсь, что мы ещё увидимся… при других условиях. — Хорошо, я тоже… Люсьен приехал через несколько часов и успел проводить своих друзей в дорогу. Клаус был немного расстроен, но скрывал это за улыбкой и колкими фразами в сторону бывшего напарника, Кэролайн оставалось лишь наблюдать за этим и изредка закатывать глаза при особо двусмысленных шуточках. Это было непривычно, ведь обычно Ник был не таким, но ей даже нравилось это в какой-то степени. Он был таким открытым, будто на нем нет никакого морального груза, ни одиночества, ни чувства вины. Хотя он старался не смотреть ей в глаза, потому что стыдился, каждый раз вспоминая, что причинил боль физическую и моральную, напугал. Люсьен, может, и заметил странное поведение друга, но не не подал виду. Хотя он сам выглядел как-то подавленно. Кэролайн стало его жалко, ведь это определенно было из-за Фреи, но она держала язык за зубами. Не хотела лезть не в своё дело и тем самым разворошить старые раны, которые, наверное, уже начали кровоточить. Она уверена, что у них обоих есть причины на это поведение, и она точно не собиралась их узнавать, даже в попытка как-то помочь. Её и так поглощало чувство вины за то, что она не рассказала Нику о его сестре. Тем более, девушка была уверена, что ему бы не понравилось то, что она сказала Фрее, сидя в той гостиной. Ведь… она не знала права ли, но ей казалось, что при ней Клаус старался вести себя уверенно, не мешкать, не проявлять слабости. Для него это тоже было тяжело. Он и так считал, что в последнее время позволил себе слишком много этой слабости, позволяя кому не лень проникать в свой разум. И эта чертова ночь не стала исключением, заставляя ещё сильнее усомниться в себе. В машине по дороге домой Кэролайн старался разговаривать, чтобы салон автомобиля не заполняла гнетущая тишина. Пусть улыбаться было сложно, а голос начал похрипывать и норовил сорваться с каждой фразой всё сильнее, но это было лучше. Атмосфера нормальности, которая сейчас была очень важна для девушки. Хотелось хотя бы на время перестать думать о проблемах, которые преследовали их по пятам, но не получилось. Они пообедали в небольшом ресторанчики, потому что проголодались за время поездки, а дома еды не было, да и кулинаров среди них тоже. На часах было почти семь вечера, когда они наконец вошли в квартиру Ника, откладывая сумки с вещами. Кэролайн облегченно вздохнула, потирая руки друг об друга, потому что посещение из-за долгого отсутствия хозяев было очень холодным, и прошла на кухню, заваривая горячий чай, чтобы согреться. Пока вода грелась, она успела позвонить Кэтрин и сообщить ей, что они уже приехали. Разговор продлился недолго, потому что обе девушки были довольно усталыми и разговаривать не было особых сил. Клаус подошёл к ней со спины, аккуратно разворачивая к себе лицом, и коснулся губами холодного носика. Кэролайн улыбнулась, слегка сморщившись, и отодвинулась заглядывая в глаза. — Лекарства помогли, я в порядке, — успокаивающе произнесла девушка. Мужчина лишь покачал головой. — У тебя всё ещё высокая температура. Девушка закатила глаза, совершенно не разделяя его точку зрения, полностью игнорируя головокружение, боль в горле и усталость. Она положила руки на его шею, быстро меняясь в лице. Следа от укола естественно уже не было, но осадок на душе остался. Ник заметил эти перемены и мягко убрал её руку от того места, целую ладонь. Кэролайн всё равно выглядела очень напряжённо, закусила губу и строго произнесла. — Я всё равно проверю тебя на магию. Сделаю анализы крови и всего, что только можно, чтобы попробовать узнать хоть что-то. — Не думаю, что это хоть как-то поможет, но, если тебе станет легче, то ладно, — вздохнул мужчина, смотря на нахмурившуюся девушку, — Добро пожаловать домой, Кэролайн. Тихий голос пронзил тело насквозь, выворачивая, но это было приятно. Казалось, будто кто-то щекочет её изнутри, проводит перышком по рёбрам, посылая мурашки и разливая тепло по телу. Кэролайн прокрутила ещё раз в своей голове эту фразу. Домой… Пока это нельзя назвать домом. Её немногочисленные вещи сейчас пылились в нескольких коробках, лежащих около входа. А вся квартира выглядела чужой. У Кэролайн было несколько мыслей, как можно сделать это более уютной, обжитой, но она не могла это сделать, потому что не считала, что у неё есть право на это, не чувствовала себя здесь как дома. Не чувствовала себя здесь дома, потому что не было её вещей. Замкнутый круг, который ей придётся разорвать. Пусть она и знает Ника и прекрасно понимает, что он не будет против любой перестановки мебели или ещё чего, а будет только за, но ей всё равно было не по себе. На следующий день Кэролайн проснулась с головной болью и насморком. Она собиралась подняться, думая, что нужно только немного пройтись и размяться, чтобы прийти в себя, но у неё не получилось. С тихим стоном девушка смогла лишь принять сидячее положение и сильнее закутаться в тёплое одеяло, потому что по оголенным плечам пробежал холодный ветер. Правой рукой она терла сонные веки, надавливала, вызывая чёрные круги перед глазами, старалась заглушить навязчивый звон в ушах. Но это не помогало. Кэролайн даже не заметила, как Клаус зашёл в спальню и сел перед ней на кровать, обеспокоенно смотря на неё. Он скользнул взглядом по бледному лицу и дрожащим губам, аккуратно касаясь плеч, привлекая внимание к себе. Девушка рассеяно посмотрела на него и придвинулась ближе, обнимая. Тепло. От него исходил жар, и сейчас ей это требовалось, потому что её организм слегка ослаб и требовал тепла. Следующие несколько дней прошли как-то незаметно. Почти весь день девушка проводила в постели, закутываясь в одеяло, и старалась спать. Потому что только в сновидениях головная боль могла отступить. Клаус приходил с работы раньше и проводил время с ней. Готовил бульон, который в детстве давала ему его тётя. Кажется, он даже звонил ей, чтобы узнать рецепт — Кэролайн не была уверена, потому что мысли в голове плыли. Это было эгоистично, но Кэролайн было приятно чувствовать его внимание и заботу. Она понимала, что это не совсем правильно, но ей искренне не хотелось выздоравливать. Даже боль и усталость не могли перебороть это ощущение. Она чувствовала себя любимой, важной для кого-то настолько, что этот человек будет торопиться с работы, чтобы проверить, в порядке ли она, будет ходить в аптеку за лекарствами в любое время суток и будет обнимать ночами, пока её преследуют жуткие кошмары, заставляющие обливаться холодным потом и просыпаться каждые несколько часов. Всё это было очень приятно и непривычно. Фрея была права, Клаус очень заботлив по отношению к близким людям, но его забота не душила, а наоборот вдыхала в неё новую жизнь. Может, это только пока, это тот самый «конфетно-букетный период», который скоро пройдет. Всё-таки их отношения пока что были слишком идеальными. Если не смотреть на все сверхъестественные напасти, у них была лишь одна ссора. А так не бывает. Кэролайн была уверена в том, что им ещё предстоит пережить не один кризис, если их отношения, конечно, столько проживут. Но она надеялась, что проживут. Несколько дней постельного режима и полного покоя смогли вновь превратить её в прежнюю улыбающуюся Кэролайн, потому что в последнее время поднимать уголки губ было сложно. Утром она проснулась рано и чувствовала прилив сил. Ей надоело просто сидеть дома и ничего не делать, хотелось заняться хоть чём-то. Желательно вернуться на работу, но, когда она сказала об этом Нику, он грозно посмотрел на неё и настоял на том, чтобы она пробыла дома до полного выздоровления, чтобы снова не было никаких осложнений. Кэролайн пришлось согласиться, выслушав все его аргументы. Надо сказать, мужчина очень умело ими оперировал, поясняя каждый, так что девушке нечем было отбивать. Кэролайн сидела на диване в позе лотоса, закутавшись в большую кофту Ника, волосы неаккуратно собраны в пучок, коже всё ещё бледная, а на губах вымученная улыбка. Она смотрела на завтракающего Клаус, который пил кофе и попутно читал новости в газете. Наконец, набравшись храбрости, девушка встала и подошла к нему, ступая босыми ногами по холодному паркету. Мужчина оторвался от своих занятий и подарил все своё внимание ей. — Я хотела встретится с Кэтрин, мы давно не виделись, но я не могу выйти из дома, поэтому… — Она может прийти сюда. — Да? — переспросила девушка. Ей было странно спрашивать, потому что Клауса и Кэтрин нельзя было назвать друзьями. Просить мужчину «терпеть» в своём доме неугомонную и зачастую раздражающую шатенку она не находила в себе смелости. — Это теперь и твой дом, тебе не нужно спрашивать у меня разрешение, чтобы пригласить подругу. Достаточно ставить в известность, чтобы неловких ситуаций. Кэтрин не особо одобряет твой выбор. — Насколько неловких? — улыбнулась Кэролайн, подошла ближе и положила руки на её плечи, проигнорировав последнюю часть его фразы, лишь закатив на неё глаза. — Очень, — ему пришлось встать, чтобы поцеловать и притянуть к себе ближе, — Всё равно сегодня я буду поздно. Нужно задержаться на работе. — Что-то серьёзное? — обеспокоенно спросила девушка. — Нет, — мужчина покачал головой, — Просто появилось одно дело, которое привлекло внимание общественности, и теперь нам с Деймоном приходится работать с журналистом, который лезет в дело с особой дотошностью. Это подбешивает, — он слегка сморщился и качнул головой, вновь сосредотачиваясь на Кэролайн, — Раз сегодня ты будешь дома и чувствуешь себя нормально, можешь начать разбирать вещи. А в выходные можем съездить в магазин. И не спорь, я же вижу, что ты чувствуешь себя здесь неуютно. — Ладно, — вздохнула девушка и в последний раз поцеловала его, провожая на работу. В распоряжении Кэролайн была целая квартира и куча времени, поэтому она решила осмотреться получше. Она любила чистоту, поэтому подумала, что может совместить приятное с полезным. Квартира не то чтобы была загрязнена, но и лёгкий слой пыли мозолил глаза. Она быстрым движением провела тряпочкой по картинной раме, где была изображена снежинка. Та самая, которую Кэролайн заметила, когда первый раз пришла к нему домой. До сих пор от неё веяло одиночеством, мазки белой и голубой краски были очень резкими, а оттенки холодными. Если эта картина описывает чувства художника, то Кэролайн очень хотела бы изменить это. Форбс прошлась по каждому уголку квартиры. У Ника было поразительно мало вещей. Именно тех вещей, которые делают дом домом, а не обычным помещением. Всё было каким-то стерильным, словно это только что сошло с фотографий по дизайну, где изображены разные примеры расстановки мебели. Книги плотно стояли на книжной полке, ни одна не выбивалась из общего стиля по размеру или цвету обложки. В квартире был один единственный цветок, стоявший в углу в спальне, да и тот уже начинал увядать. Листья слегка пожелтели, а бутоны так и не успели раскрыться из-за недостатка влаги и света. Кэролайн взяла небольшой горшок в руки и, осмотревшись, поставила его на стол около окна так, чтобы днём он мог питаться солнечным светом. Несколько слов слетели с её губ, и зелёный стебель охватило белое свечение. Листья слегка поднялись, приобретая более сочный цвет, а бутон слегка приоткрылся, показывая нежно розовые лепестки. Конечно, нельзя магией полностью вылечить цветок, но это было лишь начало. Через несколько месяцев он уже будет абсолютно здоровым и будет радовать хозяев квартиры своей красотой и запахом, если конечно за ним будут ухаживать, а уж Кэролайн об этом позаботится. В дверь позвонили. Девушка оторвалась от своих дел и пошла прямиком к выходу, прекрасно зная, кто может так настойчиво давить на звонок. Кэтрин осмотрела её снов до головы и наконец улыбнулась, подавшись вперёд, чтобы обнять. — Выглядишь так себе, Кэрри, — она отстранилась, а её взгляд скользнул чуть выше голубых глаз, — А это что? — Ах, это, — Кэролайн уже и забыла про рану над бровью. Всё уже почти зажило, но покраснение осталось. Девушка незаметно задержала дыхание, судорожно соображая, что сказать, и произнесла без внешних колебаний, — На лестнице упала. Хорошо ещё, что успела пройти почти всю, а то точно бы шею сломала, — она улыбнулась, закатывая глаза на замечание Кэтрин по поводу её неуклюжести. Шатенка прошла вперёд, заинтересованно рассматривая гостиную. Взгляд карих глаз цеплялся абсолютно за каждую вещь. В квартире она чувствовала себя неуютно, потому что на каждом шагу по клеткам мозга било осознание, что здесь обитает волк. Это напрягало, но на лице оставалось непроницаемое выражение. — Ты будешь так каждый сантиметр изучать? — Да, я же должна знать, где ты теперь живешь. Вдруг ты, как принцесса, заперта в башне, а злой дракон-оборотень держит тебя в заложниках. — Кэтрин! — возмущенно выкрикнула блондинка. — Я всего лишь шучу. Не воспринимай в штыки, — Пирс заглянула в спальню, повиснув на двери, — Ух, какая большая кровать… — недвусмысленно протянула шатенка, за что Кэролайн кинула в неё небольшую диванную подушка, которую Пирс с лёгкостью поймала. Кэтрин сидела на кресле, в её руках находился хрустальный бокал с тонкой ножкой с полупрозрачной жидкостью. Она положила ногу на ногу и сделала глоток белого вина, слушая звук капающего дождя за окном. Кэролайн вышла из кухни с чашкой, в которой был травяной отвар, который поможет ей окончательно выздороветь. Она села на диван, подтянув ноги под себя. — Так что там с Деймоном? — спросила Форбс. — Не знаю. Мы не виделись почти неделю, — Кэтрин встретилась взглядом с Кэролайн и закатила глаза, — Ладно, я его избегаю. У меня случился… момент слабости. И он был там, поэтому сейчас я не знаю, как себя с ним вести. Я вроде рассталась с ним, но потом мы встретились, и я не знаю… Как ты… как ты решилась на всё это. Сколько вы с Клаусом знакомы? Даже меньше полугода, но вы уже живете вместе. Это немного не в твоём стиле. Обычно ты медлишь до последнего. — Я знаю. И я часто удивляюсь сама себе. Но я просто знаю, что с ним мне не нужно притворяться. Не нужно скрывать, что я ведьма, как это было с Мэттом. Не нужно скрывать шрамы или постоянно стараться выглядеть как с иголочки. Последние несколько дней я была просто ужасной. Но я не чувствую себя хуже из-за того, что он видел меня в таком состояние. Мне не страшно показаться уязвимой с ним, потому что я чувствую себя защищённой и единственной. Такого раньше никогда не было. — Не ожидала такого от него. Ну согласись, он не производит такое впечатление при первой встрече. — Ты тоже в начале нашего знакомства была ужасной стервой. — А сейчас я уже не стерва? — простодушно спросила Кэтрин, сделав брови домиком. — Стерва, просто сейчас мне это нравится, — хитро улыбнулась Кэролайн и послала шатенка воздушный поцелуй. — Ладно, раз уж я здесь, давай я помогу тебе разобрать вещи…