Чужой среди своих

Сегодня ей снилась кровь. Много крови. Чудо, что Кэролайн не разбудила Ника, проснувшись от кошмара не в силах выдавить из себя из звука. Горло нещадно садило, а руки дрожали. Перед глазами мелькали красные картинки, хотя сон забылся в ту же секунду, как она открыла глаза. Внутри поселилась пустота. Пожирающая и всеобъемлющая. Она сидела на кровати, обнимая собственные колени, уткнувшись в них носом, и глубоко дышала. Пыталась привести в порядок себя, свои мысли и мировосприятии. Удушить страх, не покидающий её с тех самых, как она оказалась в этом чёртовом доме, где абсолютно не чувствовала себя в безопасности. Где каждая тень заставляла вздрагивать. И не зря. Это не было привычной паранойей. Кэролайн чувствовала это и понимала, что не сможет защитить себя и своих близких, если это нападёт. Потому что она слабая. И дело не только в жутком магическом истощении, буквально высасывающий из её хрупкого тела жизненную энергию. Самая главная слабость заключалась в слабости её рассудка, в вечном желании сбежать, быть защищённой, иметь под рукой того, кто поможет. Потому что на свои силы ведьма просто боялась положиться. Она была слаба морально, и порой это было намного хуже. Девушка аккуратно ступала по холодному полу босыми стопами, с тихим, еле слышимым хлопком закрывая дверь, чтобы не разбудить крепко спящего мужчину. Только оказавшись по другую сторону, Кэролайн облегчённо вздохнула и более расслабленно спустилась вниз по лестницы, по пути всё время придерживаясь за стены и перила. Её одолело чувство слабости, посылая болевые импульсы в голову, заставляя её нервно надавить на виски. В гостиной никого не было, хотя на диване остались признаки того, что кто-то сегодня здесь спал. На самом деле, Кэролайн не помнит, кто остался тут, потому что под конец вчерашнего вечера чувствовала себя слишком ослабленной и опустошённой, поэтому просто не могла сосредоточиться на чём-то и ушла спать до того, как все «веселье» на первом этаже прекратилось. На журнальном столике стояли две бутылки с этикетками, говорящими об их содержимом. Одна была абсолютно пуста, вторая же лишь наполовину заполнена янтарной жидкостью. Это говорило о том, что, скорее всего, никто не проснётся ещё долго. Кэролайн лишь надеялась, что Давина ничего не пила. Всё-таки она была несовершеннолетней, хотя буквально через несколько дней это обстоятельство изменится. Девушка тяжело вздохнула, беря бутылки в руки, чтобы одну выкинуть, а другую убрать в один из кухонных ящичков. Встав у раковины и умывшись, Кэролайн подняла голову и посмотрела в окно. Только сейчас она поняла, насколько рано. Небо всё ещё было серое, солнце пусть и скрывалось за тучами, но можно было понять, что оно довольно низко. Телефон она оставила в комнате, возвращаться за ним не хотелось, но девушка предположила, что сейчас где-то шесть часов утра, максимум семь. Не то, чтобы эта информация что-то значила, но для Кэролайн было важно это знать. В доме стояла кромешная тишина, даже с улицы не доносилось ни звука, будто сама природа сам лес всё ещё спал. Хотя навряд ли. Тишина не успокаивала, а наоборот отягощала, хотелось заполнить кухню какими-то звуками, лишь бы не находиться в таком состоянии. Кэролайн взяла в руки прозрачную колбу, до этого спокойно лежащую в кармане её пижамы, и поднесла ближе к глазам. Сощурила веки, рассматривая бледно-розовую жидкость, переливающуюся по стенкам сосуда. В груди зародилось сомнение, но быстро оказалось подавлено самой девушкой, которая открутила крышечку, но не сделала быстрый глоток, как до этого планировала. Сердце бешено стучало, почти разрываясь от страха и неуверенности, руки мелко дрожали, будто желая расплескать смертоносную жидкость. Концентрированный сок миддлемиста, цветка, который может убить ведьму, заставляя её корчиться в предсмертной агонии, или принести облегчение, напитав её тело магией. Лишь два варианта. Конечно, был и третий, в котором она просто свалится в обморок, от чего её организм истощится ещё больше, что тоже в её состоянии приведёт к смерти. Но в сосуде было нужное количество жидкости, которое поможет достичь нужного ей эффекта. Девушка всегда знала, что когда-нибудь ей понадобится это, чтобы удержать и не упасть в бездну, поэтому очень давно приготовилась. И сейчас у неё не было времени, чтобы корпеть над этом зельем (если это можно так назвать), поэтому хорошо, что Кэтрин не забыла положить сосуд в сумку, которую привезла сюда вместе с кучей книг и артефактов. Запах миддлемиста привлекал её, будто соблазнял, как это было всегда. Лёгкий аромат, чем-то похожий на розу, заполнял лёгкие. Может, именно из-за своей зависимости увлечённости этим цветком, в жизни Кэролайн часто пользовалась парфюмом, шампунем и гелем для душа с ароматом розы. Потому что этот запах ассоциировался у неё со спокойствием, внутренним равновесием, что так часто ей не хватает. Кэролайн выпила всё залпом, морщась от горьковатого вкуса, который обжигал язык, а затем и желудок. По телу прошлась волна холода, кончики пальцев начало покалывать. Магия медленно расползалась по телу вместе с холодом, позволяя восполнить жизненную энергию хоть на чуть-чуть. Она несколько минут стояла с закрытыми глазами, оперевшись кулачками о кухонную тумбу, и глубоко дышала. Ждала, пока давно забытые ощущения заполнят тело и успокоятся. Так и происходит. Девушка открыла глаза, и мир вокруг предстал словно в серых тонах. Казалось, с плеч упал огромный груз, на сердце стало спокойно. Будто она смотрела на мир сквозь огромный слой ваты. Зрачки расширились, но Кэролайн знала, что это мимолётный эффект эйфории, который совсем скоро закончится, оставив одно ничего. Но это ей и нужно было, поэтому губы расплылись в лёгкую улыбку. Спокойную и слегка безумную. Но веселье сошло с лица, когда со стороны входа на кухню послышался кашель. Форбс тяжело вздохнула, круто разворачиваясь на пятках, и посмотрела на Кэтрин, которая облокотилась в дверную арку, сложив руки на груди. Взгляд карих глаз на секунду задержался на лице блондинки, потом переместился на пустой сосуд, который та всё ещё держала в руках. Шатенка спокойно прошла на кухню, наливая себе стакан воды. После вчерашней попойки… да, это была попойка с чёртовыми Майклсонами, один из которых являлся оборотнем… в общем, в горле пересохло, поэтому она и пришла сюда, прежде чуть постояв на улице. Она не сказала Кэролайн ни слова, прекрасно зная, что и зачем сделала подруга, но… не Кэтрин осуждать её. Она может только проконтролировать, чтобы из необходимости это не превратилось в чёртовую зависимость. Это может закончиться плохо. Кэтрин чуть сморщилась, чувствуя неприятную боль в правом плече. Тянущую, отдающую в шею. Наверное, ночью она заснула не в самой удачной позе, вот и потянула руку. Пальцы еле заметно дрожали, поэтому Кэтрин резко поставила стакан на стол, чтобы не показывать этого. Накрыла лицо ладонью, надавливая на глаза до появления чёрных пятен. Снова сморщилась, но в своей голове активно списывала такое самочувствие на выпитый алкоголь. Конечно, можно было бы ещё поспать, но организм этого совсем не требовал, что странно, ведь Кэтрин всегда была той ещё соней. Пусть ей и приходилось часто вставать раньше, если она засыпала не одна или не дома, но, когда девушка оставалась дома и могла насладиться полным одиночеством или ей просто выдавался такой шанс, то не упускала возможности понежится в кровати. Сон для неё — это способ отвлечься, находиться в состоянии, когда можно погрузиться в забытье и не думать о проблемах. Обычно ей ничего не снится. Но сегодня кое-что изменилось. И это её напугало. Давина, тихо ступая по деревянному полу, проскользнула в гостиную, миновав кухню, на которой находились Кэтрин и Кэролайн, изучающие старинные книги. Она убедилась, что осталась незамеченной, и осмотрела комнату. Её взгляд лихорадочно бегал по помещению, пока не наткнулся на большую сумку, которую вчера привезла Кэтрин. Клэр опустилась перед ней на колени, начала рыться, но при этом стараясь делать это аккуратно, чтобы потом сложить всё так, как было, и остаться незамеченной. Нужная книга нашлась на самом дне, будто была запихана в сумку просто так, в спешке. Но это неважно. Давина пролистывала страницы, вчитываться не было времени, поэтому пришлось пройтись по книге несколько раз, чтобы найти заклинание. Строчки, написанные слегка кривоватым почерком, явно несколько столетий назад, заставили юную ведьму облегчённо вздохнуть. Она воровато обернулась на дверь, боясь, что именно в эту секунду кто-нибудь зайдёт в комнату и увидит её в таком положении, и дрожащими от напряжения руками вырвала листок. Получилось слегка неровно, но ей было плевать, поэтому, быстро захлопнув книгу, она закинула её на дно и как можно быстрее складывала всё на место, после чего встала и покинула комнату.

***

С каждым днём атмосфера накалялась. Небольшой дом, стоящий в глубине леса, был словно в вакууме. Казалось, ничего не могло проникнуть внутрь, даже маленькая букашка, случайно пролетающая рядом, избегала этого места. Но, помимо этого, дом словно не только не впускал, но и не выпускал. Удерживал всё живое внутри, дабы не остаться снова пустым. Клаусу так казалось, что-то явно было не так. только он чувствовал это. Скорее всего, в силу своей сущности. Хотя, может, всё дело было в его собственном беспокойстве, нервозности, и он лишь накручивал себя. Он чувствовал, как внутри всё закипает. Медленно. С каждым днём градус его раздражения, его гнев всё возрастал. Он поймал себя на мысли, что одно его присутствие с Колом в одной комнате, могло вмиг вывести оборотня из себя. К счастью, в такие моменты Кэролайн оказывалась рядом, одним своим присутствием остужая его пыл. Но это пока. С каждым разом всё становилось только хуже, и он боялся, что в один момент, когда Кол бросит на девушку какой-нибудь странный, по мнению Клауса, взгляд или скажет ей лишнее слово, то он просто взбесится и не сдержится. Выплеснет всё накопившееся наружу, сделав всё только хуже, ранит близких людей. Он уже и забыл это чувство. Когда всё внутри так и чешется, норовя выбраться, наполняет до краев его тела, и когда в конце концов происходит выброс, взрыв эмоций, волна от которого может отбросить окружающих его людей. Такое уже случалось, но раньше это состояние решалось довольно просто. Парочка часов в обличае волка, и он снова становится самом собой, освободившимся от всего, что хранил в себе. Но в этом-то и заключалась главная проблема — как бы он не пытался, обратиться не получалось. Это гложило его, зарождало сомнения в его душе, заставляло чувствовать себя слабым и жалким. Но сейчас, сидя в спальне, рядом с Кэролайн, полностью погруженной в чтение книги, прижавшейся к его груди, ему было более-менее спокойно. Девушка находилась буквально в его руках, позволяла ему обнимать себя, зарываться носом в её волосы. Ей было всё равно. Она не чувствовала холода, который ещё пару дней назад пробирал до костей, или жара, который всё время исходил от мужчины. «Успокоительное средство» подействовало лучше, чем она могла представить. И это хорошо. Страх отступил, боль притупилась, и это было главное.

***

Кол сидел на повалившемся дереве, поставив локти на колени и подперев щёки кулаками. Его взгляд был устремлён в лес, брови нахмурены, а нижняя губа закушена. Плечо неприятно ныло после перевязки, которую сделала Кэтрин. Ему, конечно, хотелось, чтобы её сделала Кэролайн, но Ник как-то ненавязчиво забрал свою девушку наверх и отгородил её от своего брата. А вот Пирс была не против, гордо заявив, что отучилась на медсестру. Кол был слегка недоволен таким исходом событий, но предусмотрительно скрыл свои эмоции, прекрасно чувствуя напряжение, исходящее от старшего брата. Парень тяжело вздохнул, накрыл лицо руками, надавливая на глаза. Он чувствовал себя жутко бесполезным, потому что не мог сделать ровным счётом ничего. Пусть у него и были познания о ведьмах намного глубже, чем у других членов, наверное, всех Королевских семей, но тех абсолютно не хватало, чтобы помочь хоть в какой-нибудь мелочи. Каждое утро он заходил в свою бывшую комнату, в которой сейчас жила Давина, и будил девушку. Аккуратно, медленно вырывал её из сна, чтобы не напугать. Пару раз он ловил себя на мысли, что ему страшно, что она не проснётся. Просто не откроет глаза, так и останется лежать на кровати с закрытыми веками и неким умиротворением на лице. Ей то становилось лучше, тогда она была довольно активной и весело проводила время с двумя другими ведьмами, то хуже, тогда она еле держала глаза открытыми и выглядела очень подавленной, а её лицо было бледным и всегда отрешённым, будто бы ей было сложно удержаться в этой реальности. Его внимание чей-то протяжный вопль, доносящийся прямиком из леса. Кол резко встал, но не двинулся с места, прищурился, взглядом уперевшись в кромешную тьму. Послышались ещё крики, просящие о помощи. И этот голос… голос, оказавшийся таким таким знакомым, заставил его вмиг сорваться с места и побежать на зов. Кол не разбирал дороги и совершенно не давал отчёт собственным действиям и даже не удосуживался спрятать лицо от веток, который лезли в лицо и корябали его. Голос звал его далеко в лес, как можно глубже. Он остановился, глубоко дыша, и в растерянности смотрел по сторонам, крутясь на месте. Но всё вдруг затихло. Наступила тишина. — Мам… — именно её он слышал. Пусть Кол и не помнил Эстер и слышал её голос лишь на немногочисленных видеозаписях, но он был уверен, что именно она его звала. Но… ведь это невозможно. Эстер давно мертва, тогда что тут происходит? В его грудь, почти в самое сердце вонзились длинные когти. Из него вырвался хрип, он панически обхватил костлявую кисть, с которой свисало и капало что-то чёрное и густое. Он закашлял, выплёвывая сгустки крови, зажмурил глаза не в силах поднять взгляд на того, кто его держал. Голова отяжелела, стала напоминать бетон. Шея, казалось, сейчас переломится от такой нагрузки, поэтому он опустил голову, позволяя ей безвольно мотаться, пока его руки всё ещё с силой цеплялись за чужую руку, пытаясь вырвать её из себя. Но сила стремительно покидали его, а зрение начало подводить, показывая галлюцинации и образы, которых просто не могло здесь быть. Он слышал утробный рык, но будто бы откуда-то издалека, словно это что-то уже уходило, или это его сознание начало куда-то уходить. Последней каплей стало то, что Кол перестал чувствовать собственные руки, которые опустились вдоль тела больше не в силах пытаться. Больше ничего.

***

Клаус резко дёрнулся, напугав этим Кэролайн, всё так же лежавшую рядом. Она вздрогнула, приподнялась и обеспокоенно на него посмотрела, сжимая твёрдую обложку книги. Клаус поднялся с кровати и подошёл к окну, растерянно всматриваясь в лес. Внутри у него что-то щекотало. Неприятно, заставляя нервно дышать. Голова кружилась. — Ник, что случилось? — Кэролайн осторожно коснулась его плеча, привлекая внимание. — Кол… с ним что-то не так… — он просто знал это. Его внутренний волк во всю метался, чувствуя опасность для близкого человека. Клаус сорвался с места, всё ещё надеясь, что это ложное предчувствие, продиктованное паранойей. Несмотря на все свои проблемы с младшим братом, он был готов на всё, чтобы Кол оказался в гостиной, был готов на всё, чтобы спасти его и обеспечить безопасность. Он же его семья. Кэролайн последовала за ним, всё ещё не до конца понимая суть его слов. Она почувствовала какую-то щекотку в груди. Это страх, который снова медленно обхватывал её сердце, заключая его в свои путы. В гостиной они не нашли Кола, как и в других комнатах и на заднем дворе. Клаус был весьма неосторожен и взвинчен, поэтому не сдерживал себя. Его начало потряхивать, когда он почувствовал след Кола, идущий в лес. Клаус раздражённо зарычал, мысленно матеря младшего брата, который зачем-то попёрся туда в одиночку. Но это было от нервов, ему становилось ужасно страшно от того, что его брат может умереть. А мысли об этом сами приходили в голову. Он было уже пошёл в лес, не оглядываясь и не имея за спиной какого-либо плана, но был остановлен Кэролайн, которая схватила его за руку, разворачивая к себе. Он тяжело дышал, а в его взгляде увидела несвойственный мужчине страх. — Куда ты собрался один? Сейчас уже почти ночь! Объясни хотя бы для начала, — она с силой вцепилась в его рукав, будто боялась, что он просто сбежит. Клаус немного раздражённо выдохнул, но сам прекрасно понимал, что не стоит вот так просто уходить, ничего не объяснив. Из дома вышла Кэтрин и пошла к ним, выглядя очень обеспокоенно. Майклсон полностью развернулся к блондинке, положил ладонь на её пальцы, судорожно сжимающие его предплечье, и попытался их разжать, взглядом давая понять, что сбегать не собирается. — Кола нигде нет. Я чувствую, что что-то случилось. Он сейчас где-то в лесу и чёрт знает что, может с ним случится. Я должен вернуть его сюда. Там может быть опасно, — чётко и расстановкой сказал мужчина. Он уже сделал шаг назад, чтобы вернуться на былой курс и покинуть девушек, но Кэролайн упрямо не отпускала его руку, казалось, она ещё сильнее вцепилась в неё. — Я пойду с тобой, — твёрдо сказала девушка, за что получила два взгляда, полных негодования, но её это не особо волновалась. Она точно знала, что не отпустит мужчину одного ни в коем случае, потому что знала, чувствовала что это где-то там. Клаус раздражённо покачал головой, стараясь добавить в свой голос как можно больше льда. — Нет. — Я не отпущу тебя одного! Я могу помочь. И если Колу понадобится помощь, когда ты его найдёшь, я смогу её оказать, — уверенно сказала Кэролайн, нахмурив брови и слегка наклонив голову, сжимая губы в тонкую полоску. — Ты слишком слаба… — Я в порядке, — она и правда была в порядке. Пока что. Поэтому в её словах была правда. От напряжения её пальцы начали дрожать, а дыхание участилось. — Кэролайн, пожалуйста, — попросил Ник, стараясь сделать это как можно мягче. Подошёл к ней, положил ладонь на её щеку, старался успокоить и таким способом заставить её отступить, но девушка не повелась. Она чуть дёрнула головой, отворачиваясь, и посмотрела на него со смесью гнева и раздражения. Кэтрин молчала в сторонке, наблюдая за этой картиной и просто не находила, что сказать. Она прекрасно знала подругу и понимала, что, если та что-то решила, её не отговорить. Клаус, казалось, тоже, наконец, это понял, поэтому с тяжёлым вздохом согласно кивнул головой. У него не было время на споры. Затем он скептически оглядел девушку, неодобрительно сощурившись. Оно и понятно, ведь Кэролайн выбежала в чём была. Если низ у неё был нормальной для подобной ночи — джинсы и ботинки, то наверху была лишь лёгкая футболка, под которую уже проник холодный ветер. Её руки уже покрылись мурашками, но девушка будто бы не замечала дикого холода, окутывающего её тело. Кэтрин, поняв, что Кэролайн не собирается возвращаться в дом, чтобы переодеться, потому что боится, что Клаус уйдет, пока её не будет, быстро сняла с себя чёрную кожаную куртку, которую успела натянуть перед выходом, и протянула подруге. Блондинка благодарно кивнула и натянула её на себя, застёгивая на замок, при этом поглядывая на оборотня, который уже был готов уйти. — Мы скоро вернёмся, — бросила Форбс, идя за спешащим Ником. Кэтрин лишь смотрела им в спины, пока их тени не слились с лесом. Она бы тоже пошла, но кто-то должен был остаться с Давиной. У неё не было выбора. Девушка тяжело вздохнула, возвращаясь к Клэр, которой стало хуже. Пока что ей остаётся только помогать Давине, в магии которой произошёл резкий скачок. И нужно было ба понять, почему он произошёл…